– Напишите заявление в РЖД, вам вернут стоимость. Я вам дам потом список документов, куда нужно будет отвезти оригиналы, в течение тридцати рабочих дней рассмотрят, – скороговоркой затрещала проводница.
– А я еще раз прошу вас покинуть мое купе и дать мне поспать! Мне не нужен никакой возврат, тем более что я уже заплатил! Это незаконно! Вы не имеете права!
Девушка и проводница посмотрели на меня, муж с двумя детьми на руках осторожно попятился в коридор. Я почувствовал запах победы.
– Девушка, и вы тоже, пожалуйста.
– С какой стати?
– С такой, что это чужое купе и вы нарушаете частную территорию.
В ответ она выхватила телефон и направила его на меня. Автоматически включился фонарик. Краем глаза я увидел, как исчезла тень проводницы, возможно, она решила, что ее миссия в этом рейдерском захвате выполнена.
– Вы мне угрожаете?! – каким-то вдруг неестественно высоким, почти визгливым голосом спросила Медуза Горгона, напряженно глядя в экран. Ребенок от неожиданного вопля мамы расплакался в коридоре еще сильнее, и она резко повернула телефон в проем, сняла детей и снова ткнула камерой мне в лицо.
– Что? Я? – От неожиданности у меня пропал словарный запас. – Вовсе нет. Это вы, судя по всему, мне угрожаете. Я всего лишь хочу отстоять свое купе. Свое, понимаете, я его купил. И не снимайте меня, девушка, это нарушение моих прав.
– Имею право! Вас можно снимать, Мурганиев разрешил! – как зазубренную мантру выпалила она.
Я нервно засмеялся.
– Во-первых, не Мурганиев, а Нургалиев. Во-вторых, готов поспорить на это купе, вы не знаете, кто это такой. Ну и в-третьих, это заклинание в свое далекое время касалось только сотрудников полиции. Вы знаете, кто такая полиция?
– Конечно, знаю! – фыркнула юная леди, отчего на экран полетели капельки. Она, немного подумав, стерла их рукавом. – Их я сейчас и вызову, если вы не перестанете угрожать мне и моим детям!
Она снова резко повернула телефон на детей и обратно.
Указательный палец с таким же, как и дреды, кислотно-зелёным ногтем был вжат в заднюю стенку телефона так сильно, что казалось, он сломан в первой фаланге. Ребенок на руках у отца снова начал хныкать, немного подумав, к нему присоединился второй.
В стену глухо и часто постучали: «Заткнитесь там нахуй, или я сам ментов вызову! Валера, успокойся. Да что успокойся, заебали!»
Я медленно развел руками и показал пустые ладони. Где-то читал рекомендации одного дрессировщика, что это якобы помогает установлению первого контакта с агрессивным животным.
– Хорошо, спокойно, я вам не угрожаю, давайте решим все миром? – произнес я в камеру, стараясь придать лицу самое дебильное выражение. На всякий случай я широко открыл глаза и немного наклонил голову вбок.
– Вы гарантируете, что я и мои дети спокойно переночуют в нашем купе? – как ведущая в передаче про суд, четко выговаривая каждое слово, спросила девушка.
«В «нашем», – с болью подумал я.
– Да, гарантирую. Дети-то не виноваты в том, что у них такая… – я посмотрел на её сжавшиеся в прямую полоску губы, – …такая юридически грамотная мать. И да, я официально заявляю, что вы можете ночевать здесь.
Я посмотрел в глазок камеры и мстительно добавил:
– Уважаемые подписчики, если вам не понравилось мое поведение и вы хотите меня наказать, нажмите пожаловаться на это видео, поставьте дизлайк и отпишитесь от канала. Давайте покажем, что вместе мы сила!
– Нет! – наконец-то нормальным голосом, по-детски всхлипнула она, и опустив телефон камерой в ногу, начала судорожно тыкать в экран. Через некоторое время он потух.
– Зачем вы так? – с обидой спросила она. – Я с таким трудом их собирала. У меня их уже 953.
Я сочувственно промолчал. По крайней мере, бледной агрессивной решительности у нее на лице больше не было. Муж, все это время терпеливо стоявший в коридоре, понял, что раунд выигран по очкам, и робко посмотрел на меня.
– Так можно мы зайдем?
– Конечно, Алеша, заходи, – вместо меня ответила юная стримерша.
– Да, проходите, – я отодвинулся от двери, – располагайтесь вот здесь. Столик тоже в вашем распоряжении.
– А вы могли бы пересесть на другое место? Я привыкла ездить по ходу.
Вот почему некоторыми людьми доброта воспринимается как слабость? Хотя в моем случае это как раз и есть слабость.
– Это для вас так принципиально?
– Да, меня укачивает.
Я молча перекинул свое постельное наверх. Все же какое-то непонятное жжение внутри требовало от меня хоть каких-то действий. Почему я должен это все молча терпеть?
– Хорошо, располагайтесь, а я сейчас приду.
Я пошел к проводнице с твердым намерением хотя бы истерично высказать все, что я думаю о средневековых принципах существования РЖД.
Глава 6
С конца коридора доносился легкий шансон, какая-то баба хрипло надрывалась, что она мол, не воровка, не шалава. Я чуть сильнее и дольше, чем нужно, постучал в дверь с замызганной табличкой «Проводник вагона №». Песня заткнулась, торопливо звякнуло стекло бутылки.
Дверь чуть-чуть приоткрылась, и в щель высунулось испуганное лицо проводницы. Но, увидев меня, она выдохнула с облегчением.
– А, это вы.
– Я так понимаю, раз вы их привели именно ко мне, просить их отправить обратно не стоит?
Проводница виновато опустила глаза. В ее купе кто-то испуганно вжался в стену, избегая двигающегося луча света из коридора. Через пол по ногам отдавался ритмичный стук колес.
– Поверьте мне, правда, больше ни одного свободного места во всем поезде.
– А как же места, откуда они ушли?
– Там сидячие места и компания в вагоне, я вам честно скажу – не завидую я сегодня двенадцатому.
Судя по всему, этот двенадцатый как раз испуганной тенью прятался от дембелей за углом спальной полки.
– Сидячие? В ночь? Такие есть?
– Ну да, самые дешёвые, по 500.
– Хорошо, какие ещё есть варианты?
– Говорю же, никаких.
– Ну как же. А что насчёт уступить мне свое купе, а самой отправиться в мое?
– Не положено.
– А пихать ночью левых пассажиров в чужое купе положено?
Она промолчала, по-прежнему глядя в пол. Типа тоже не положено, ну а что было ещё делать? На одном стуле пики точёные…
– Тогда может быть таким же способом отведете меня в СВ или в первый класс? Там наверняка есть свободное место.
Она подняла на меня взгляд, как мне показалось, полный боли, отчаяния и сострадания вместе.
– Куда? Это сидячий и плацкартный поезд, это единственный вагон с купе! Какие нам Эс-Вэ…
Я выразительно посмотрел за ее плечо. Ну что ж, придется применить грязный шантаж. Что она занимается явно не служебными обязанностями.
– Может быть, тогда сходим к начальнику поезда? Вряд ли он одобрит ваше ночное рвение к пассажирам постороннего…
Из купе раздался вежливый кашель, и ломающийся молодой голос робко произнес: «Я тут».
На свет показался худенький мальчик, в серой форме, теребящий фуражку. Блядь, серьезно, это начальник поезда?
Видимо, он все прочитал на моем лице, потому что так же, как я десять минут назад, вскинул руки ладонями вверх и умоляюще зашептал: – Начальник поезда Родненький, – он поднял бейджик, – это фамилия, извините, это не обращение – это моя первая смена в этой должности! Не губите, умоляю, вас! Я клянусь, что ваше купе единственное свободное во всем поезде. А в вагоне этой, ммм, дамы с детьми действительно полное фиаско. Мне так не нужен скандал! Пожалуйста, всего одну ночь! Ведь не до Владивостока же едем! Зачем вам одному целых четыре полки?
Мне показалось, он сейчас разрыдается. Родненький. Ну вот что же такое, товарищи? От агрессивной маман, значит, скандал не нужен, а от меня, значит, можно отмолиться? Но я уже понимал, что ничего раздувать я не стану. Даже телефон доставать не буду, делая вид, что тоже веду свой видеоблог под названием: «Нахвати РЖД». Все же просто так уйти я не мог. Поражение было бы слишком болезненным.
– Хорошо. Но тогда я могу покурить в тамбуре. Бесплатно.
Проводница испуганно посмотрела на начальника поезда. Он понял, что настала пора принимать взрослые решения, и с надеждой спросил.
– А у вас вейп? Или айкос?
Хуяйкос.
– У меня самые обычные, самые классические, самые вонючие сигареты, от которых разъедает глаза и с потолка потом капает желтая смола.
Он сморщился, как будто у него заболел зуб.
– Ну только один раз, пожалуйста.
Я хотел бы, конечно, дымить там всю ночь и мстительно кидать окурки на пол. Но одного раза действительно будет достаточно. Маленькая победа принесла долгожданное облегчение, и зуд в диафрагме успокоился. Я посмотрел на эту странную парочку, сказал: «Отдыхайте», и демонстративно пошел в тамбур.
Когда я вернулся обратно в купе, там уже стоял легкий аромат из смеси какашек, вонючих носков, соуса терияки и еще какой-то фиалковой дряни. Пара сидела друг напротив друга у окна, дети мирно сидели и жевали рядом с матерью. Стол был заставлен пакетами из «Макдональдса» и бутылочками с сосками. Мальчик кашлял. Они все успели переодеться в отвисшие домашние штаны и такие же футболки.
– Надеюсь, вы не болеете ничем? – озабоченно спросила молодая мать.
– Ничем таким, от чего ваших детей не защитят прививки, – буркнул я. Надеюсь, она из этих. Ведь чем хорошо быть матерью-антипрививочницей? Правильно, на детскую одежду надо тратиться только до восьми лет.
– Мы принципиально против прививок, – отчеканила она. Дошутился.
– К сожалению, немногие понимают, что прививки – это продукт для уничтожения человечества, разработанный планетарными сверхкорпорациями.
Судя по всему, она как раз принадлежала к числу избранных, расколовших мировой заговор, как орех. Я посмотрел на ребенка, доедающего гамбургер.
– А «биг тейсти джуниор», это разве не продукт сверхкорпорации?
– Нет, это специальное детское меню!
Я понял, что начинать дискуссию о глютоматах и правозакрученных молекулах искусственного сахара точно не стоит. Я посплю сегодня или нет? Теперь надсадно закашляла девочка.
– А как вы тогда лечите детей?
– Мы оздоравливаемся сами. Космической Интерпретационикой.
– Чем?!
– Ну это когда любую мысль можно интерпретировать в космос, и он вернет ее в виде материального воплощения. И это реально работает.
– А чего же вы тогда себе отдельное купе не инте…пре…тировали? А, блин. Да, действительно работает. Но неужели вашему космосу настолько на меня насрать?
– Нет. Не насрать. Просто у вас мысли не синхронизированы. Потому вселенная вас не слышит.
– Ах вот оно что. – Я полез на свою полку. Только философских диспутов мне еще не хватало. Не принесли бы меня ночью в жертву, и то хорошо.
– А как синхронизировать мысли?
– Ой, я сейчас тебе покажу, – от радости она даже перешла на ты, – как раз новый вебинар Наставника вышел.
– Вот смотри. – Она включила видео на своем телефоне и протянула его мне.
На экране возник сидящий за столом человек, в комнате с максимально криво выставленным светом. Если бы не красная полоска YouTube и уточнение про новый вебинар, я бы предположил, что видео писалось на мезозойскую технологию VHS, в период расцвета передачи «Взгляд». Он пристально смотрел прямо в камеру.
Звук немного подребезжал и выровнялся. Голос у мужичка был сухой и треснутый, как будто его часами заставляли говорить, а пить не давали. Очень размеренно, в одной интонации и тональности, он начал ронять слова на столик:
– Что есть ваша мысль, дорогой участник вебинара. Это синхронные колебания атомов вашего мозга, вызванные далеким-далеким взрывом большого космического яйца. И в момент взрыва мы с вами, да-да, мы все, вся вселенная, были друг от друга на расстоянии… – он задумался на секунду, – на расстоянии кулака.
В доказательство он потряс своим кулачком в экран.
– И вот тогда мы в полной мере ощущали близость друг друга. А потом нас раскидало по вселенной…
В качестве снотворного хорошо. Мое возбуждение полностью ушло, и я почувствовал, что снова готов провалиться в сон.
– …знаете, бывает встречаешь человека, а он кажется таким родным, – продолжал скрипеть голос, – и это не кажется. Это значит, что действительно наши атомы долгое время жили по соседству друг с другом. С тех самых пор эти блуждающие корпускуляры составляют наши мысли. Вселенная хочет, чтобы мы, дети её, вернулись обратно домой, где нам было так хорошо и уютно. Но чтобы вернуться, необходимо набрать из атомов мозга некий секретный код. И сегодня я покажу вам, как это делать.
Видимо, он отвлекся на чат, которого я не видел, прочитал комментарий, недовольно поморщился и сказал: – Нет, на деньги мы сегодня работать не будем. Сегодня семейное счастье и здоровье близких.
– Итак, я доказал вам, что мысли материальны. Тогда мы с вами научимся синхронизировать свои мысли с колебанием вселенной. Да, колебанием. Волны. Наверняка замечали, что если все идет плохо, то потом наступает период, когда все идет хорошо. Что? – Он снова отвлекся на чат. – Интересный вопрос. Что такое атомы? Атомы – это маленькие шарики из которых состоит все. У вас в голове тоже. Сейчас они прыгают не так, как прыгают маленькие шарики вселенной, а после нашей дыхательной практики начнут прыгать так, как нужно. Простите, что объясняю такими простыми словами, я все-таки доктор четырех наук, но для меня главное, чтобы вы поняли механизм. Да, корпускулярно-волновой дуализм, правильно пишите, хорошо, когда в чате есть эксперты.
После того как мысли синхронизируются, мы сможем запустить во вселенную интерпретацию того образа, которым хотим обладать. И сегодня мы будем интерпретировать семейный уют…
На этой фразе я отрубился и уснул.
Мне снился мой семейный уют, что я приехал домой, а моя Зайка очень обрадовалась, смеялась, обнимала меня, а потом я увидел, что стою в крикливой одежде Макса, и я пытался посмотреть в зеркало, но Зая постоянно его от меня закрывала и говорила, ну что ты, он уехал, уехал в Питер, в Санкт-Петербург, просыпайся, просыпайтесь…
– Просыпайтесь, молодой человек, Санкт-Петербург, поезд скоро в депо уедет!
Я подорвался как ужаленный. У меня было все рассчитано по минутам.
– Сколько время?!
– Так 10.30 уже, все уже ушли, скоро в депо отгонят.
Я безнадежно опаздывал на самую важную в своей жизни встречу.
Глава 7
Вторник, Московский вокзал, Санкт-Петербург
Москвичи доподлинно знают, что в Питере всего два вида погоды, когда идёт дождь и когда НЕ идёт дождь. Питерцы же, напротив, знают более полусотни наименований дождя. Как профессиональные моряки знают названия сотни видов волн, а эскимосы десятки названий для белого снега. Мне не повезло, и я приехал в первый вид питерской погоды. Зонта, разумеется, у меня не было, как и времени добраться на общественном транспорте до офиса клиента. Мобильный интернет в роуминге я отключил в рамках режима жесткой экономии. Впрочем, в этом режиме я жил с первого курса университета. Наличных денег у меня оставалось полторы тысячи, и очень хотелось дожить на них до конца месяца. Еще на Яндекс-кошельке валялась тысяча, но ее было не обналичить, только потратить на такси или каршеринг. Но роуминг в данный момент предусмотрительно исключал эту возможность.
– Такси, такси, молодой человек, куда надо? – перегородил мне дорогу высокий мужик характерной южной наружности.
– Шушары, – я назвал адрес, – только мне быстро надо, я опаздываю.
– У лучшем виде доедем, все успеешь, иди за мной! – обрадовался таксист.
– Подождите, а цена вопроса?
– Ай, слушай, дешевле не уедешь отсюда никак, 600 рублей будет стоить.
Я внутренне ахнул, но выбора у меня, скорее всего, не было. Уходило драгоценное время.
– Поехали, только побыстрее, пожалуйста.
– Канеш, канеш, не успеешь свой ина-ста-гарам открыть, будишь на месте, пойдем к машине.