«Вот и мой побег. Сбылась мечта идиота», – мелькнуло в голове.
Все было абсолютно правильно. Зачем открывать кучу дверей и платить немалые деньги, вытаскивая меня из тюрьмы, когда все эти трудности можно разменять на шесть бесплатных трупов.
Я выругал себя последними словами, что не просчитал этот вариант раньше. С другой стороны, просчитай я его, что бы изменилось? Джекоб мне бы не поверил. Сложившаяся обстановка еще раз подтверждала, что противник очень силен. Спецы были неосторожны. Обрадованные моим захватом, они проморгали элементарную слежку, ведущуюся конкурентами, о которых, как мне кажется, даже не подозревали. Я переходил из рук в руки, как своеобразная эстафетная палочка. Оставалось надеяться, что в этом забеге меня где-нибудь уронят по дороге и забудут поднять. Но, если быть честным перед самим собой, то расчет на это делать не стоило. За границей резко повысился спрос на Платова. Его просто рвали на части, ничуть не интересуясь, что он сам об этом думает. А поинтересоваться стоило, учитывая взрывной характер индивида, и отсутствие наличия вежливого с ним обращения.
Пока все эти мысли медленно текли у меня в голове, а затылок нудно ныл, напоминая о том, что хозяин плохо о нем заботится, автомобиль замедлил ход и, повернув налево, остановился. Дверцы открылись. В салон потянуло прохладой, и сильные руки выдернули меня с сидения.
– Нельзя ли поаккуратней? – недовольно проворчал я, нащупав под ногами опору.
Сопровождающие лица на замечание не прореагировали, а, подхватив под руки, повели в окружающую меня темноту.
Судя по исчезновению легкого ветерка, изменению запаха и поверхности под ногами, я был проведен в помещение, из которого лифтом доставлен на уровень третьего этажа, и усажен в мягкое кресло. Начало было многообещающим. Никаких подвалов и камер. Похоже, мне предстояла светская беседа.
Светонепроницаемый колпак с головы был сорван. Я обнаружил, что нахожусь в кабинете, хозяин которого, седой старик с резкими чертами морщинистого лица, восседал за огромным столом, в кресле с высокой спинкой. Широкое панорамное окно, расположенное за его спиной, выходило в парк, где на фоне летнего ночного неба виднелись кроны деревьев. Все стены помещения были скрыты шкафами, заставленными книгами.
– Здравствуйте, господин Платов, или, может быть, вы предпочитаете, чтобы вас называли Зубр?
– У нас, у русских, говорят – хоть горшком назови, только в печь не сажай, – ответил я. – Чем обязан таким вниманием к своей персоне?
– Вы куда-то торопитесь?
– Добавьте, что нужная информация будет сообщена в свое время, и я буду полностью удовлетворен.
– Узнаю стиль ваших недавних знакомых, почивших в бозе.
– Цинизм к человеческой жизни никогда не приводил ни к чему хорошему.
– Надеюсь, вы хотели сказать – практицизм?
– В чем практичность смерти шести человек?
– Думаю, они отказали бы мне в свидании с вами.
– И это все?
– Конечно же, нет. Скоропостижно скончавшиеся также послужат причиной нашего полного взаимопонимания.
– Вы хотите сказать, что повесите на меня этих несчастных?
– Почему бы нет? И причем тут я? Так решит любой следователь, осмотрев виллу, где вас содержали. Разве не вы, почувствовав, что дело пахнет электрическим стулом, прихлопнули бедолаг? Учитывая ваше прошлое, такое развитие событий не вызывает никаких сомнений.
– Мне случалось убивать, но только тогда, когда кто-то угрожал моей жизни.
– А кто вам сказал, что те шестеро не угрожали моей?
– Каким же образом?
– Господин Платов, давайте пока оставим эту тему и перейдем к причинам, побудившим меня пригласить вас к себе.
– Мягко говоря, способ приглашения довольно экстравагантный, но я не в обиде и внимательно вас слушаю.
– Хотите выпить?
– Не откажусь.
– Как обычно, двойной скотч со льдом?
– Похоже, вы очень хорошо изучили мои привычки.
– В серьезном деле мелочей не бывает, – ответил старик.
Я отхлебнул приличный глоток из поданного стоящим за моей спиной охранником бокала и устремил свой взгляд на хозяина кабинета, ожидая продолжения.
– Мы навели справки. Вы один из лучших, если так можно выразиться, свободных специалистов по третьей зоне внеземного образования, – начал он и, не дождавшись никакой реакции с моей стороны, продолжил: – Я решил провести в ней некоторые собственные исследования, и для их успешного проведения мне порекомендовали именно вас.
– Кого я должен поблагодарить за такую рекомендацию? – невинно спросил я, но старик пропустил мой сарказм мимо ушей.
– Как вы прекрасно знаете, шесть лет тому назад на территории будущей зоны упал и взорвался инопланетный корабль. Это знают все. Но от общественности скрыли, что изначально в аварийном секторе существовал неизвестный земной науке источник излучения. Все живое там погибало в считанные часы. Исследовательская аппаратура плавилась. Следов некоторых экспедиций вообще впоследствии не обнаружили. Информацию собирали по крупицам. Удивительно, но несмотря на смертоносное излучение, флора буйно разрасталась и быстро мутировала. Фауна фактически была полностью уничтожена. В течение второго года зона была исхожена вдоль и поперек, но никаких следов летательного аппарата пришельцев так и не нашли. Ни обломков корпуса, ни следов топлива, ни фрагментов неземного биологического происхождения. Ни-че-го. Некоторые из ученых высказали мнение, что в зоне взорвался высокотехнологичный энергетический объект – робот, созданный на основе магнитных и других неизвестных науке полей. Автомат, предназначенный для изучения нашей цивилизации. Несколько аномальных энергетических центров было зафиксировано, но добиться каких-либо результатов по раскрытию принципов действия и их природы не удалось. Позже кому-то из центра внеземных контактов пришла в голову мысль, что после взрыва корабля в зоне должен был остаться своеобразный черный ящик, аналог черных ящиков, устанавливаемых на наших самолетах. Такая находка дала бы нам очень многое. Поиски вновь были активизированы. Учитывая, что потерпевшие аварию гости обогнали нас на тысячи, а, может быть, и на миллионы лет в развитии, была высказана теория, что черный ящик, или даже центральный компьютер корабля, сохранились после аварии. Такое предположение подтверждалось появлением разнообразной генетически измененной фауны, агрессивно реагирующей на человеческое присутствие, артефактов в виде попрыгунчиков, доскотов, ели и прочей непонятной ерунды, известной вам не хуже, чем мне. В конечном итоге, сейчас аналитики настаивают, что центральный мозг корабля находится в зоне, и все происходящие в ней изменения связаны с его работой. Судя по некоторым данным, это не компьютер в нашем понимании, а искусственный биоэнергетический интеллект, планомерно и четко выполняющий известную только ему задачу и пользующийся непонятной нам логикой.
– Зачем вы мне все это рассказываете? – прервал я старика. – Все это мне абсолютно не интересно. Есть в зоне компьютер или искусственный мозг неземного происхождения, нет его. Что это меняет?
– Все. Все меняет. Информация, полученная от искусственного интеллекта, взорвет наше общество. Тот, кто будет обладать ею, сможет править миром, – с фанатическим жаром и горящими глазами проговорил старик.
«Господи, очередной маньяк с амбициями на вселенскую корону», – мелькнуло у меня в голове.
– Так вы хотите осчастливить человечество? Не лучше ли оставить это центру внеземных контактов?
– Этим фанатикам от науки? Никогда. Если они первыми доберутся до этого сокровища, то половину информации сразу засекретят, мотивируя опасностью для человечества. Второй половиной воспользуются политики и их ближайшие прихлебатели. Простым людям не достанется ничего.
– А что хотите получить вы?
– Я хочу, чтобы меня запомнили. Вся полученная информация будет опубликована и разослана правительствам ведущих стран. Никаких секретов, никаких ограничений. Надо хорошенько встряхнуть нашу паршивую систему, где у одних мозги заплыли жиром от сытости, у других все силы уходят на добычу пропитания, а третьи только тем и занимаются, чтобы первые и вторые не начали думать.
– Мне кажется, это похвальное желание. Но каким образом все это относится ко мне?
– Самым непосредственным. Вы, Платов, поведете группу в зону и найдете компьютер корабля. Остальное сделают мои люди.
– И вы, конечно, знаете, где этот компьютер находится?
– Чертово болото. Вам что-нибудь говорит это название?
– Могу только сказать, что там я хотел бы очутиться только после моей смерти, да и то только в том случае, если мое мнение никто не спросит.
– У вас будет любое оборудование, какое только захотите, и отличная команда. Вероятность успешного завершения ваших поисков моими аналитиками оценивается в тридцать процентов. Согласитесь, это не так уж мало.
– Нет.
– Это означает, что вы не хотите мне помочь?
– Именно это я и сказал. Поход на болото – это самоубийство в чистом виде.
– А какая вам разница, умрете ли вы со стопроцентной гарантией на электрическом стуле, или в зоне, где вероятность такого события гораздо ниже, учитывая ваши навыки и знание обстановки?
«Ну вот», – отметил я про себя.– «Наконец-то мы добрались до стадии прямого запугивания».
– С чего это вдруг местная Фемида обратила на меня такое пристальное внимание? – спросил я.
– А что вы хотели после того, как убили шесть человек, не считая бесследно пропавшей Андерсен?
– Но вы же прекрасно знаете, что ко всему этому я не имею ни малейшего отношения.
– К сожалению, господин Платов, я не был свидетелем произошедшего и не могу свидетельствовать в вашу пользу.
– Значит, если я откажусь участвовать в организованной вами авантюре, вы передадите меня властям?
Собеседник молча пожал плечами и отпил из своего бокала.
– Хорошо, я согласен, но мне нужны гарантии.
– Какого рода гарантии вы хотели бы получить?
– Запись камер слежения внутри виллы в момент, когда ваши люди осуществили мое «освобождение», если так можно выразиться.
– Это возможно, но я думаю, то, что вы просите, не потребуется.
– Почему?
– Победителей не судят, а спасители человечества остаются в истории, – с легким пафосом заявил старик.
– И сколько это стоит, спасти человечество?
– Почему это вас интересует?
Я выдержал паузу и посмотрел на хозяина кабинета, как на недоумка.
«То ли прикидывается, то ли действительно не понимает вопроса».
– Я спрашиваю, сколько вы мне заплатите за то, что я спасу это самое человечество?
Теперь уже он смотрел на меня, как на неразумного мальчишку, не осознавшего своего места в этой самой истории и не понимающего открывающихся перед ним перспектив.
– У вас будет все, что вы только пожелаете. Правительство любой страны будет только радо выполнить малейшее ваше требование. В каждой столице, да что там, в столице, в каждом городе будет установлен памятник вам. Вас будут боготворить, и вам будут поклоняться миллиарды. Ваше желание – это закон.
– Вы так уверены в успехе экспедиции? А как же те самые тридцать процентов?
– Реальность, мой друг, реальность, но согласитесь, каковы перспективы.
В реальности выходило, что даже если мне и поставят памятник, то в единственном числе и на моей могиле. Впрочем, и это вызывало большие сомнения. Какой дурак потащится в зону, да еще попрет на себе кирпич в виде моей фигуры, чтобы отметить место упокоения круглого идиота, каковым я себя вообще не считаю.
– Десять центов, – сказал я.
– Что значит десять центов?
– Сейчас на Земле проживает десять миллиардов человек. За каждого вы заплатите мне по десять центов до начала экспедиции. Всего один миллиард долларов. Если хотите, можем составить контракт. Любое правительство вернет вам деньги, вложенные в наше предприятие, за каждого своего гражданина. Вы даже получите некоторую прибыль. Пока мы будем добиваться результата, демографические процессы в обществе не остановятся.
Собеседник пожевал губами. Его почти бесцветные глаза стали еще прозрачнее, будто заледенели. То ли он обдумывал мое предложение, то ли готовился произнести фразу, после которой получить на могилу памятник мне вообще не грозило. Рассчитывать на то, что меня передадут в руки правосудия, не стоило. Наши переговоры приобрели достаточно конкретное содержание, и их разглашение не могло устроить работодателя.
– Согласитесь, это очень большая сумма, – наконец произнес он. – Я рискую значительно больше вас, ввязываясь в это предприятие.
– Да, но вы забываете о вероятности успеха в тридцать процентов, – парировал я, – и о возможности облагодетельствовать все человечество.
– Десять миллионов долларов на любой счет, с правом пользования деньгами, начиная с этой минуты.
Игра продолжалась.
– Если вы не в курсе, то сообщаю – федералы согласились заплатить двадцать миллионов.
– За то, что вы сдали бы им меня.
– О вашем существовании я вообще не подозревал. Им нужна была информация о заказчике на мой товар. Если бы разговор шел о работе в зоне или о вас, то я попросил бы гораздо больше. Если они имели в виду именно вас, то прошу меня простить за назначение столь мизерной суммы. Ваши люди поторопились, и мне не успели сообщить о действительной цели их интересов.
– Пятьдесят миллионов.
– Сто. Вы рискуете только деньгами, а я жизнью. Признание всего человечества я оцениваю в оставшуюся сумму и передаю ее вам без всяких условий. Знаете, не люблю, когда гадят на памятники. Не хотелось бы видеть себя в непристойном виде. В любом обществе всегда находится пара-тройка человек, не способная по достоинству оценить усилия, приложенные для их благополучия.
– Хорошо. По этому пункту мы договорились. У вас есть еще какие- либо условия или пожелания?
– Сейчас я хотел бы немного отдохнуть. Ночь выдалась, как сами понимаете, довольно сумбурной. Завтра познакомите меня с командой. Возможно, кто-то из ваших специалистов мне не подойдет. И последнее. Я доведу их до болота, но вот ловить этот самый мозг и возвращаться сюда я не намерен. Обратный путь только до границы зоны. За доставку груза я не несу ответственности.
– Согласен, – старик откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
Аудиенция была окончена.
Я встал и в сопровождении двух неслабых мальчиков покинул кабинет.
Мы чинно спустились по лестнице на этаж ниже, прошли по коридору, и шедший впереди охранник предупредительно открыл передо мной одну из многочисленных дверей, мимо которых мы проходили. Я зашел в комнату, и дверь за моей спиной закрылась.
Это была шикарная спальня.
Посреди комнаты стояла огромная кровать, застеленная ворсистым покрывалом, на которой в ряд могли расположиться как минимум шесть человек.
Я прошелся по всему помещению. Скрытые светильники создавали приятный полумрак. Рассеянный свет отражался от стен, обтянутых шелковым полотном пастельного персикового цвета. Две картины с изображением лесных пейзажей, справа и слева от кровати, создавали иллюзию окон, зрительно расширяя и так не малое пространство. У изголовья, на узкой площадке спинки кровати, обнаружился пульт управления. Первая же кнопка, утопленная в панель, продемонстрировала появление справа от ложа бара-холодильника, заставленного неслабым набором напитков, половина из которых мне была не знакома. Воспользовавшись случаем, я решил снять боль в ноющем плече. Знакомые незнакомцы Джекоба перестарались, заворачивая мне руки в аэропорту. Завернув кубики льда в салфетку, я расстегнул рубашку и, приложив компресс, продолжил изучение апартаментов. За баром последовал телевизор, зеркала на стенах и потолке. Очередная скользнувшая в сторону панель открыла туалетную комнату изумрудного цвета, стены которой поблескивали веселыми огоньками, переливаясь под светом, льющимся с потолка. Все это я наблюдал со стороны, но к бурлящей в огромной джакузи воды, скрывающей свою истинную глубину, подошел поближе. В таких местах можно было ожидать любых сюрпризов. Не скрою, я, грешным делом, подумал о скрывающейся в глубине русалке. Ожидание было обмануто. Морской прелестницы не обнаружилось. Упав на кровать, я выключил все эти прелести миллиардерской жизни, оставив на противоположных стенах голографические изображения моря и песочного пляжа, по краю которого под легким бризом покачивали своими широкими листьями пальмы. Комната наполнилась запахом моря и чуть слышным шорохом набегающей на песок волны. Иллюзия присутствия на берегу была полной.