– Постойте, вы сказали Хоффов, случайно не тех, которые жили здесь?
– Нет, сэр, с данными Хоффами я не имел чести быть знаком, Хоффы на которых я работал…
– Их было несколько? – перебил я.
– Да, сэр это было семья из семи человек.
– Тогда точно нет. Я собираюсь купить особняк некоего Хоффа, и подумал, что вы на него работали.
– Ясно, так вот…
– У вас есть семья?
– Нет, сэр. Была у меня жена давным-давно, но она умерла при родах.
– Печально. Я вам соболезную.
– Спасибо сэр.
– Ладно, Генри, вы мне нравитесь. Давайте так, я возьму вас на работу, так как больше и некого, да и я бы все равно взял вас. Называйте меня по имени и я вас тоже, если вы не против.
– Да, сэр Томас я очень благодарен и называйте меня как вам угодно.
– Вам есть, где ночевать?
– Да, сэр. Я снял комнату до утра.
– Вот, возьмите деньги, продлите на две ночи номер и закажите завтрак на восемь тридцать утра, у меня завтра тяжелый день и вы мне как нельзя кстати. Я встал, он тоже, я подошел к столу, где лежал бумажник, вынул пару монет и отдал ему, – теперь идите, разбудите меня в восемь.
– Доброй ночи, сэр Томас, и еще раз спасибо.
– Все доброго, Генри.
Я улегся на кровать, приговорил бутылку и забылся глубоким сном.
Глава II
«Сделка»
Ночь была тяжелой, я постоянно просыпался, в принципе, как и всегда на новом месте.
– Сэр Томас, это Генри, вы просили вас разбудить в восемь часов.
– Да, спасибо Генри, я уже не сплю.
– Позволите войти, сэр?
– Да.
Он вошел в комнату, и отдернул жалкое подобие занавесок. Яркий свет солнца ослепил мне глаза и, не выдержав, я закрыл лицо рукой и понял насколько был опрометчив мой вчерашний поступок с бутылкой алкаголя.
– Позволите помочь вам одеться, сэр?
– Слушай Генри, я понимаю, что я взял тебя на работу, но не называй меня постоянно «Сэр», мне уже это порядком надоело, тем более я вчера сказал тебе называть меня по имени.
– Простите, сэр. Я думал, что …
– Генри!
– Да, конечно … Томас?
– Да, именно так.
– Я никогда не встречал таких людей как вы, это удеви …
– «Ты», Генри, я к тебе на «ты» и ты со мной так же.
– При всем моем уважении, я не могу так к вам обращаться.
– Почему?!
– Так не принято в обществе.
– Ха-ха-ха
– Что вас так рассмешило?
– Потому что я нанял психа судя по всему, ха-ха-ха.
–Что простите?
– А то, что здесь нет, ни единого представителя общества, что б их. Так что вынь из головы эту чепуху. Конечно же, если ты будешь переступать рамки дозволенности, которые я тебе предоставлю, то я тебе напомню, кто кому платит, на второй же раз… Мне придётся искать нового управляющего. Мы поняли друг друга?
– С предельной точностью, Том!
– Славно, очень славно.
– Ты заказал завтрак на нас двоих вчера?
– Я думал только на вас.
– Ты что уже завтракал? – Генри помотал головой. – Тогда дуй вниз и заказывай на себя тоже, я не собираюсь выслушивать голодные стоны из тебя, или же еще хуже ждать, когда ты поешь.
– Вы… ты, удивительнейший человек на всем белом свете.
– Проваливай Генри.
– Да сэ… Том.
Он ушел, а я заулыбался во весь рот, не люблю я эту лицемерную и напыщенную любезность, которая так и прет из уст этих кровопийц, по большей части я из-за этого и уехал, а не от того, что у меня начались проблемы.
Я оделся и вышел в коридор, и тут до моих ушей донесся крик души мадам Нэнси.
– Господи, Бил, вот ты мне скажи – ты тупой или постоянно прикидываешься, как ты еще дожил до своих лет, посмотри на эти продукты, они же стухли совсем.
– Милая, не ругайся, я сторговался на полцены, скорее всего, они, стухли в дороге.
– Бил, ты и вправду думаешь, что я тупая. Сейчас, по-моему, не лето, уже ноябрь на дворе, если бы ты их купил, когда они были свежими, то они бы и в августе приехали. А-а-а, я все поняла, когда ты приехал, пошел к своему дружку, вы нажрались и хрюкали всю ночь как стая диких свиней. Наутро, по всей видимости, ты понял, что карман твой стал почти пуст, и ты поплелся в нищий квартал, где и купил эту дрянь. Так?
– Ну-у-у…
– Беги. – Нэнси была в ярости, это было сущей правдой, когда Нэнси высказывалась об умственных способностях старика Била. Поэтому когда на ее вопросы, Бил начинал фразу с «Ну-у-у» или просто с мычания, Нэнси понимала, что она права. Старик Бил в свою очередь нет бы, придумать правдоподобную историю в дороге и все варианты предполагаемого развития событий, начинал попусту мычать и, как правило, получал из-за этого по полной программе пьесы. Бил побежал, да так быстро, что я удивился, что в таком возрасте мужчина способен на такие акробатические трюки. Он бежал и перепрыгивал препятствия как настоящий атлет. Но к великому сожалению Била и к успеху мадам Нэнси, ему все равно не доставало прыти и скорости, чтоб от нее скрыться, так как у него спереди был весьма большой противовес. Поэтому когда я сбежал по лестнице, и прильнул к окну, что бы увидеть, чем кончится постановка. К своему сожалению мною было обнаружено, что Нэнси настигла свою жертву, как ночная сова, схватившая небольшого зверька, вцепившись в Била своей рукой, держала его за уголок его жилетки, и била его по курдюку своей дежурной палкой, а Бил в это время просто катался по сырой почве и кричал. Когда экзекуция была завершена, Нэнси пошла восвояси, Бил продолжал лежать и постанывать, а я уже сидел за столом и пригласил за него Генри, где мы вдвоем ждали завтрак.
– Господа, простите мне мою задержку. – Нэнси запыхавшись, зашла в помещение, положила дежурную дубину на то место, откуда она будет ждать следующей эксплуатации, и тихонько пошла на кухню за нашим завтраком.
– Генри ты видел, как она его отделала?
– Да, роковая женщина, если бы она не была замужем, я бы уже стоял на одном колене с цветами и кольцом.
– Ха-ха-ха, Генри, я рад, что не ошибся в своем выборе.
– Мистер Мэндфилд. Здравствуйте, сэр. Я Лестер Гранд, поверенный мистера Мэндфилда, а Вы?
– Генри Брайт я …
– Это тоже мой поверенный, мистер Гранд, он будет заниматься наймом, так что если сегодня все пройдет замечательно для меня, то на вечерний экипаж вы точно успеете.
– Какая замечательная новость, мистер Мэндфилд.
– Не благодарите, во сколько у нас встреча?
– Через сорок пять минут.
– Кто там будет?
– Глава, конечно же, нотариус, судья и полицмейстер. Я договорился с ними, чтобы они смогли засвидетельствовать вашу купчую. Если там будут стоять их подписи, ни у кого, вы слышите, ни у кого, не появится и тени сомнения в том, что вы хозяин этого дивного поместья.
– Господи, мистер Гранд, может, вы уже сядете и позавтракаете, наконец, с нами.
– Не упоминай имя Господа всуе, сын мой.
– О, мистер Мэндфилд, это отец Уильям, местный пастырь, он разуверился немного в вере.
– Что?! Это что такое, мистер Гранд?!
– Простите, святой отец, это всего лишь шутка.
– Во времена инквизиции, я лично бы тебя сжег на костре, юный еретик, поверь и без шутки нашлась бы причина.
Повисла минутная тишина.
–Ха-ха-ха, – и они оба рассмеялись, мы с Генри тоже немного улыбнулись, я понял, что и ему шутка не понравилась, как и мне, но нам пришлось чуть улыбнутся, чтобы вдруг не наступили времена инквизиции, и нас не повели на костер.
– Это тот господин, которому ты помогаешь, Лестер?
– Да, святой отец, это он.
– Он не помогает, а работает.
– Все мы друг другу помогаем в чем то, а то, как это называется в простом мире, это уже дело каждого.
– Я ему плачу, святой отец, поэтому он работает, если бы я ему не заплатил, он бы здесь не сидел.
– Он тебе чем-то обязан, сын мой, ты спас его жизнь или он поклялся в том, что будет тебе служить?
– Нет.
– У него была возможность отказаться?
– Я думаю, да.
– Вот видишь, Лестер правильно выбрал профессию, даже я иногда клюю на его уловки, я больше чем уверен, что он не просто клерк, Ведь так? А значит с деньгами у него все в порядке, а так как нужда привела тебя к нему, то он помогает тебе, а ты ему не платишь, а благодаришь за его помощь.
– Отец вам не доводилось быть чиновником?
И снова минутная тишина.
– Ха-ха-ха. – Мы все посмеялись от души, пастырь мне понравился, мне всегда нравились люди с чувством юмора.
– Что ж, юноша, мне пора, желаю вам обрести то за чем вы приехали.
– Спасибо вам. – Прокричал я ему в след. И он удалился.
– Завтрак господа! Мистер Брайт, в следующий раз предупреждайте заранее, чтобы не было таких казусов как сегодня.
– Прошу прощения мадам, я вам обещаю, такого больше не повториться.
– Лестер, здравствуй! Ты что-нибудь будешь?
– Думаю, чашка чая меня согреет в этот холодный ноябрьский день.
– Хорошо.
Через некоторое время Гранду принесли его чай и, позавтракав, мы с Лестером отправились на встречу. Генри же были даны указания – ждать потенциальных слуг.
Здание главы никак не выделялось от остальных домов, единственным отличием был флагшток, украшающий парадные двери.
– Мы к мистеру Роствуду, нам назначено на девять пятнадцать, – сказал Гранд мужчине средних лет, одетым так же, как и мой сопровождающий. По всей видимости, он был помощником Роствуда.
– Одну минуту господа, я спрошу можно ли.
Мы стояли на месте, через некоторое время помощник вернулся.
– Мистер Роствуд, ожидает, он передал, что все собрались.
– Спасибо, – Проговорил Лестер, и мы пошли по коридору в кабинет.
Войдя, мы поняли, что не ошиблись дверью, нас встретили охотничьи трофеи, водружённые на стены, на полу красовалась шкура большого медведя головой к нам, а на другой стороне стоял большой дубовый стол. За ним на таком же большом и мягком кресле восседал глава, и курил сигару. По правую руку сидел судья, с левой стороны был полицмейстер и рядом с ним уже сам нотариус. Определить их было не трудно, два очень крупных мужчины – судья и глава сразу бросились мне в глаза, так как из четверых они отличались весомой упитанностью, и на их шеях красовались узорчатые белые жабо, к слову одеты они по стилю моды эпохи возрождения. Следующий субъект был в форме, а нотариус, вытаскивал, купчую из тубуса, но Гранд нас все равно представил.
– Господа, – начал он. – Спасибо, что вы все собрались, любезнейше вам представляю Барона Томаса Мэндфилда, он прибыл вчера, – все встали и начали подходить ко мне подовая руку, мне пришлось тоже протянуть эту конечность в ответ. – Глава общины, сэр Джозеф Роствуд, – Судья Гарольд Данфил, – у меня сложилось впечатление, что Гранд не знакомил нас, а объявлял смертельный номер в цирке. – Полицмейстер, Дэйв Рочиствуд, и наконец, нотариус мистер Николас Стин.– после долгих рукопожатий друг с другом, нам предложили сесть, и мы продолжили беседу в уютных креслах.
– Мистер Мэндфилд, – начал глава – мы очень рады, что вы захотели стать нашим земляком, но кем бы вы ни были я должен провести с вами беседу, и выявить кем вы на самом деле являетесь, для этого я и позвал вас сюда, после этой недолгой процедуры, мы решим подписывать купчую или нет.
– Хм, раньше я такого не встречал.
– Это новшества, которые я придумал сам.
– М-м-м. – старый козел будет мне теперь в душу лезть. – Подумал я.
– Итак, что привело вас на нашу землю обетованную, мистер Мэндфилд?
– Низкая цена на недвижимость, конечно, когда я пришел к мистеру Гранду с данным поручением найти мне дом возле побережья.
– Так. – Проговорил глава. – Продолжайте.
– После некоторого времени, я снова пришел в контору к мистеру Гранду, и из тех вариантов, которые он мне предложил я счел этот самым оптимальным для себя.
– Это чистая правда, господа. – Подтвердил Гранд, кивая головой.
– Почему вы уклоняетесь от ответа, барон, мне кажется, вы от меня что-то скрываете, разубедите меня в этом или вы считаете, что я не прав господа.– И повернув голову, он начал смотреть на остальных троих, но они ничего не ответили, а только продолжали пялится на меня.
– Ладно, я не всегда был бароном, этот титул я получил после смерти своего отца.
– Продолжайте.
– Моя мать не являлась баронессой, я был бастардом своего отца, но он все равно любил меня и оплатил мне университет, где я учился медицине.
– Какого рода медицина? – спросил судья.
– Психиатрия.
– Продолжайте. – глава явно был нетерпеливым малым.
– После того как я отучился – устроился дежурным-ночным врачом в лечебницу, которая находилась в моем городе.
– Спустя какое-то время, с отцом я перестал видится. Еще у меня был младший брат на четыре года младше.
– Вы общались с братом? – спросил судья.
– С человеком, который вселился в его тело.
– Что вы имеете в виду?
– Я увидел его, когда его тащили по коридору лечебницы, одетого в смирительную рубашку. Затем на его карточке я прочитал надпись «Барон Артур Мэндфилд».
– Что приключилось с этим юношей дальше?
– В один из вечеров, он размозжил себе голову об оконную решетку и, барона не стало, хотя на самом деле существовать он перестал намного раньше из-за разгульной жизни, которой он вел. Он вогнал себя в могилу.
– Он сам нанес себе эти увечья?
– Да, в палате никого не было в тот момент.
– Какой ужас, как пережил эту трагедию ваш отец? – тут в разговор втянулся нотариус.
– Он повесился от горя, а так как жена его тоже давно почила, то я стал наследником его титула и состояния, поскольку кроме меня, никого из родственников не осталось. Да и завещание помогло. Перед тем как кончить с жизнью, он посетил нотариуса и переписал все на мою мать.
– Как ваша матушка отреагировала на эту новость? – тут и полицмейстер начал говорить.
– Она скорбела о нем, он был ей дорог. Она перенесла потрясение и через некоторое время, это отразилось на ее здоровье, и матушка умерла.
– Что было после? – сурово спросил глава.
– Я стал богатым на монету, но потерял всех, кого любил, я начал вести кутежный образ жизни, из-за этого меня вышвырнули с работы, и это подлило масло в огонь. Ну а потом, когда я увидел, как мое бездыханное тело несется ко дну бутылки, я понял, что пора, что-то менять, а то смерть и меня приберет. Таким образом, я пришел к мистеру Гранду в контору.
– Что ж, в принципе, я доволен услышанным, у нашего судьи есть знакомые в Лэффере, вы же оттуда верно? – Да. – Ответил я. – По просьбе мистера Данфила, о вас навели справки и то, что мы получили, совпадает с тем, что вы нам сейчас рассказали. Осталось только понять историю о помещении вашего брата в лечебницу.
– Я познакомился с ним, когда он был узником, до этого я с ним не встречался, поэтому ничего боле о его существовании не могу сказать. Мы с матерью жили отдельно от отца и брата.
– Хорошо, – сказал мистер Роствуд и обратился к своим согражданам. – Господа, я думаю, что этот человек достоин проживания вместе с нами, более того на сколько не печальна и трагична его история, он все равно ею с нами поделился. Думаю, ни у кого не возникнет сомнений в его честности и человеколюбии, раз, будучи бедным, он выбрал такую тяжелую профессию. Голосую за то, чтобы данный субъект получил место под нашим деревенским небом.
И все трое свидетелей утвердительно кивнули, а затем принялись ставить подписи на документе, подтверждающем во мне владельца дома на окраине леса. Так как деньги были переданы в банк мистером Грандом до совершения сделки, а документ был подписан всеми сидящими, я стал полноправным владельцем после того как поставил на свертке свою закорючку.
– Поздравляю вас, барон, вы теперь наш сосед. – Улыбнувшись, сказал глава. – А теперь с вашего позволения нам пора работать.