Не одно поколение сменилось, после объявления верховным звеном о чрезвычайной ситуации, о том, что прошла некая химическая атака. Людям с того момента больше запрещалось выходить на улицу из-за угроз заразится. Некий газ что был тяжелее воздуха оседал на земле сантиметровым слоем по всей территории страны и с контактом открытой кожи человека приносил мучительную смерть. При контакте с заражённым, он словно вирус распространялся на окружение. Жилые кирпичные дома были переоборудованы в специализированные комбинаты, что снабжали и поддерживали выживание в обществе. В одной из хрущёвок на шесть подъездов что отвечали за сельское хозяйство и продовольствие, благодаря большим теплицам вместо крыши и огромной кухонной базы, занимающей все первые этажи, трудилось около двух ста человек, под руководительством управдома. Два раза в неделю приезжал большой бронированный фургон, из него выгружали мясо и птицу с других хрущёвок, но отвечающей за мясо производство и зерно, в ответ они поставляли выращенные овощи и фрукты, горячие обеды для солдат. Давалась заявка на следующую поставку. В комплексе находились в основном женщины и дети. За исключением солдат охранявшим безопасность в обществе и с десяток мужчин что отвечали за поддержку качества работ коммуникации. Строгий рабочий режим был един для всех. Как по часам. Нарушать его строго запрещалось. В шесть подъём, в семь на рабочем месте, в двенадцать общий обеденный перерыв в восемь конец смены, дальше свободное время, выходной воскресенье.
Молодая девушка Юна сидела за длинным столом, слипшиеся русые волосы до плеч печально свисали в низ. Перед ней стояла тарелка с пюре и куриной котлетой. Она сопела в свой курносый нос во ожидании, осматривая своими злёными глазами обстановку. Есть запрещалось до тех пор когда над их производственным домом, на вертолёте не пролетит городовой, с ним и благословение на трапезу. На против Юны всегда сидел парень Рем, улыбчивый, худощавый вольнодум. Он корчил физиономии пытаясь развеселить смотрящую на него милую соседку по столу, нарушая серьёзную идиллию. Юна еле сдерживалась от смеха, лишь иногда оголяя свои верхние кроличьи зубки. У Рема не было родителей, от этого он жил на втором этаже в общих палатах. Он попал сюда в продовольственную хрущёвку в пять лет, его привезли из офицерской девятиэтажки на воспитание, это частая практика в их обществе. Из-за своих действий нарушая общие правила режима, хулиганя и споря со старшими, не желая работать как все Рем числился на плохом счету. Сейчас ему уже исполнилось восемнадцать, а это значит, что скоро его должны забрать на службу, чего он так не хотел, жалуясь об этом своему другу Ване. Мужчины что достигали восемнадцатилетнего года по законам должны были служить на благо родине. Срока окончания службы не было предусмотрено, а это значит, что Юна может, больше не когда не увидеть его. Военные значились самым главным органом в государстве, они отвечали за перевоз продовольствия между объектами, сопровождение ценных грузов, охрану периметра. Наконец шум лопастей вертолёта пронёсся над их хрущёвкой, старый управдом, открыв глаза пожелал работникам приятного аппетита, все накинулись на еду. Рем вытащил из пюре длинный чёрный волос, показал его Юне, та не выдержала и заржала так что крошки пережёванной еды вылетели из её рта на стол. Взрослые люди, сидевшие рядом, неодобрительно нахмурили брови и помотали головой.
–Простите. – Тихо пискнула она, стыдливо опустив голову.
После обеденного часа все направились на свои рабочие места. Юна работала коренщицей на кухонной базе отвечая за очистку картофеля. Она и ещё пять девушек её возраста уселись на перевернутые вёдра, взяв в руки ножи принялись за работу наполняя шестидесяти литровую телегу на колёсиках для чистых овощей. Работа была монотонной, девушки развлекали себя рассказами и мечтаниями, громко смеясь при этом. Их смех не очень радовал грозных женщин поваров, от чего те пытались сдерживаться и переходили на полушёпот.
–Вот повезло же твоей сестре. – Сказала миловидная Даша, обращаясь к Юне: – Забрали в офицерскую высотку. Говорят, там нет такой работы, сиди и детей нянчи. Мне, когда двадцать исполнится мама сказала, что тоже туда устроит. Тем более отец по рассказам в офицеры выбился, мама говорит он сейчас сержант на периметре хлеба-булочной. – Замечталась.
Сестру Юны, Яну и вправду забрали в белый замок, что назывался дом офицеров. По слухам, это большой девятиэтажный дома, где живут старшие чины, из обязанностей их жён тока воспитывать своих детей. Отбор туда простой, раз в полгода на машине приезжают офицеры и в течении дня высматривают понравившихся им девушек из хрущёвки и забирают счастливиц с собой.
–Да кому ты там нужна, у тебя талии нет. – С ехидничала Машка, скорчив мину.
–О, кто бы говорил, с твоими прыщами у тебя то уж точно нет шансов, единственное что тебе светит это на грядках жопой к верху на крыше картошку собирать. – Парировала симпатичная Даша, которая своей внешностью напоминала куклу.
–Лучше собирать чем чистить. – Пробубнила Маша.
–Точно. – согласились все.
–А я бы лучше тут осталась, на следующий год мне девятнадцать, могут до повара повысить. Готовить я умею, несколько раз выходила в ночную смену с мамой на помощь, она сказала у меня получается. – поддержала мечты Юна, высоким голосом с надрывом в словах, пряча за ухо слипшийся локон волос.
–Ну конечно тут же ещё твой вожделенный Рем. –Прокомментировала Дашка, хихикая закрывая рот ладошкой.
Девчонки хором засмеялись. Юна покраснела, спрятав от них взгляд.
В цех зашла заведующая, тучная злая женщина из-под колпака которого торчали рыжие кудри. Она засунула руку в чищенные овощи и достала оттуда не прочищенную картошку. Нацелив земляной плод прямо в испуганные лица девчонок, которые тут же затихли.
–Кто? – Грозно спросила она.
Все молчали.
–Сколь мне ещё это будет попадаться?
Девочки продолжали молчать, опустив взгляд. Тогда заведующая силой зашвырнула картофелем в них, плод отскочил от кафельной плитки стены попав прямо Юне по щеке, от чего та упала на пол и заплакала. На шум пришла мама Юны работающая там в горячем цеху.
–Что случилось? – Обняла плачущую дочь она.
–Нам тут лентяи не нужны! – Громко крикнула заведующая показывая пальцем на картошку. -Не нравится тут работать, пускай в уборщицы идёт!
–С чего вы взяли что это она? –попыталась разобраться она, нежно поглаживая ладонью по красной щеке дочери.
–Вижу по её хитрым глазам, вся в мать, что за семейство? Всё за вами смотреть надо. Хватит ныть, работать кто будет? – Выпалила тучная женщина и вышла из цеха.
Мать Юны побежала за ней что-то объясняя и оправдываясь за нерадивую дочь, по пути. Дождавшись, когда все уйдут девочки подбежали утишать пострадавшую подругу.
–Синяк, наверное, будет. – Тихо сказала Машка, за тем повернулась к Даше: – Это же ты не дочистила? Почему не созналась?
–С чего это? – Нахмурилась та.
–Сколько раз за тобой приходилось дочищать! –Согласились все.
–Да, ладно… – Успокоилась Юна, хлюпая носом взяла нож и молча приступила к работе, периодически трогая свою распухшую красную щеку.
К двум часам дня прибыла грузовая машина с замороженным мясом. Молодые люди разгружали товар складывая коробки на телеги, под чутким руководством зам. Управдома Валерьяныча. Рем засмотрелся за открытые железные двери хрущёвки. Оттуда веяло прохладой свежего воздуха, лучи солнца приятно слепили его глаза. Он вспомнил как вчера с другом Ваней залезли на крышу здания, где он, обхитрив охрану наконец подобрался к пожарной лестнице. Как было приятно просто спустится и оказаться за пределами этих кирпичных ненавистных стен. Чего не понял его друг Ваня, что свисал над ним с призывами вернутся, боясь, что их кто ни будь сейчас заметит. Рема всегда манила опасная свобода, он завидовал людям что когда-то жили вне этих стен. Эти постройки вросших, детских площадок, ржавые полуразвалившиеся сооружения, на которые так любил смотреть он сквозь пыльные окна помещения.
–Эй! Что встал, помогай! – Крикнул Ваня, заметив, как залип на вид улицы его друг.
Рем отогнав рукой мечтания, принялся за работу лихо взяв на руки сразу две тяжёлые коробки с мясом, направился к телеге.
–Думаешь меня заметят если я в кузове машины спрячусь? -Улыбнулся другу Рем.
–Ну и куда там дальше? – Махнул рукой Ваня. – Опять твои тупые мысли, там газ и нет жизни.
–Ты себе не представляешь, как я хочу быть свободным, не могу я больше терпеть эти замкнутые стены, где всё по кругу, где нет свободы выбора. Ну, а если представится всё-таки выбор умирать от газа на свободе или тут за стенами, я выберу первое.
Ваня испугавшись принялся крутить головой, озираясь на солдат.
–Ты нормальный? По тише можно? Помнишь, что в прошлый раз было, когда ты эту тему поднимал? – Раскраснелся, округлив глаза парень. – Мы и так из-за тебя на плохом счету.
Валерьяныч шумно вёл монолог с водителем фуры и пару региональных солдат, явно не обращал внимания на ребят.
–Да не слышит он. – Ответил Рем, стянув из машины ещё две коробки с товаром на руки. – Тем более, помнится, ты и сам об этом думаешь.
–Я всегда на твоей стороне, ты же знаешь. Просто не время сейчас среди солдат, такие темы поднимать, ты просто можешь снова-здорово нас подставить. – Отрезал Ваня, залезая в кузов автомобиля.
Рем пожал плечами улыбнувшись другу. Схватив снова две коробки с мясом что пододвинул ему товарищ. Дно, одной из которых порвалось и мясо вывалилось, покатившись по кафельной оранжевой плитке.
–Да, твою же! – Увидел это Валерьяныч. – Кто бы сомневался, что это не ты! Это же еда! Ох, скорее бы отправить тебя на службу, избавить нас от страданий! Там хоть ответственности тебе добавят. На благо бумаги уже пришли.
–Не нам такие рука-жопы не нужны! – Хором засмеялись басом региональные солдаты.
Быстро собрав куски мороженого мяса, они с Ваней схватились за ручки телеги и вдвоём силой покатили её по длинному коридору в холодный склад опираясь на массу своих тел.
С Ваней Рем дружил с самого детства, он был не такой как все заряженные на великую идею режима, на этой почве они и сошлись. Он всегда поддерживал Рема и шёл с ним на самые опасные действия, сбегая вечерами на крышу, разбавляя это опасными разговорами о чистой свободе. Они любили вместе встречать закат солнца сидя на краю пятиэтажки, просто болтая ногами, пока все остальные жители отдыхали в своих комнатах от тяжёлого трудового дня. Иногда Рему казалось, что его друг испытывает к нему больше чем дружеские чувства. Особенно это проявлялось, когда речь заходила о девушках, тогда Ваня здорово бесился, сильно меняясь в лице, озлобленно, словно ревнуя его к ним. Но эти его странности совсем не мешали Рему, а отнюдь он иногда пользовался этим, толкая друга на самые дикие затеи, на которые тот совсем не был готов.
–Сегодня во сколько на крышу пойдём? – Спросил друга Рем.
– Ну как обычно, после ужина. – Ответил тот. – Там говорят охрану усилили, вчера кто-то видел, как ты по лестнице ползал, говорил тебе что это не очень хорошее решение было.
–Прорвёмся, не в первый раз. – Улыбнулся Рем, за тем добавил. -Про какие интересно бумаги Валерьяныч говорил?
–Не знаю, опять на придумывал что ни будь. – Ответил Ваня. – Ну а если и вправду на службу призовут? Что будем делать? Рано или поздно это произойдёт.
–Я точно служить не готов! Сбегу по первой возможности, ты же не забыл про наш план? Не струсишь?
–Я всегда с тобой. – Улыбнулся друг. –Да только не так всё просто, за дезертирство расстрел говорят, были случаи.
–Лучше сдохнуть свободным, чем жить всю жизнь по уставу. Ты меня знаешь, каждый человек свободным рождается, а уже режим из него раба делает. Ты хочешь быть рабом? Без права на свободу?
–Я нет, но это уже не игрушки будут, тут на кону жизнь или смерть, друг.
Они подвезли телегу к морозильной камере, Ваня открыл дверь, и они принялись скидывать туда запасы мяса.
–Эй! Вы двое. –До слышался голос в конце коридора.
Ребята высунули головы из холодильника, там стоял местный солдат, что отвечал за порядок и охрану продовольственной хрущёвки.
–Чего тебе? –Спросил его Рем.
–Давайте на четвертый, управляющий вас видеть хочет. – Сказал он и пошёл вверх по лестницам.
–А мясо?
–Позже уберёте! – Крикнул солдат им не оглядываясь.
–Что ему ещё надо? -Напрягся Ваня, выходя из морозильной камеры, отряхивая руки.
–Да опять лекции читать будет, про режим и что просыпать на работу не хорошо. -Улыбнулся Рем, похлопав друга по плечу.
Они дружно поднялись на четвёртый, о чём-то громко смеясь, держась за животы, вытирая слёзы. Старый управдом их встречал грозным видом, скрестив на груди руки.
–Давайте быстро! – охладил их своим тоном, открывая дверь в спортзал. –Прошу! Господа!
–Нет, что опять? – Скорчил недовольно лицо Рем. – В этот раз за что? – Поняв, что, оказавшись в спортзале не чего хорошего не стоит ждать.
Грустно проследовав в помещение, перед ними возник мускулистый силуэт стокилограммового местного сержанта с хмурым видом. Они уже были давно с ним знакомы и его появление сулило наказанием.
–Да, блин! – Развёл руками Рем. – сейчас то что?
Управдом близко подошёл к ребятам:
–Вчера люди из своих окон наблюдали интересную картину, как ты своим тощим телом свисал на пожарной лестнице. – Громко обратился он к Рему.
–Да, ладно, я же не касался земли, ну так повисел немного и ушёл, что тут такого.
Сержант с разбегу пнул Рема в живот, от чего тот отлетел на метр, сгибаясь от боли. Управдом обратился к Ване:
–Ты мой друг в это время где находился?
Ваня замялся, потеряв дар голоса, сильно покраснел округлив глаза.
–Я один был, его не было. – Прохрипел медленно поднимающийся Рем. – Вы же его знаете, трус он.
Тогда сержант, взяв брус, подошёл и два раза ударил Рема по спине, от чего тот вновь оказался на покрашенном в синий цвет паркете. Управдом давно был знаком с этой парочкой, поэтому абсолютно не поверил сказанным словам парня.
–На улице свирепствует ядовитый газ, вы ставите под угрозу все наши жизни! Покидать стены режимного объекта строго запрещено! Так прописано в уставе и я уже устал вам это повторять. Любое нарушение карается наказанием и в этот это последнее предупреждение! – Он похлопал огромного сержанта по плечу. – Проведите пожалуйста с ними обоими профилактическую беседу. – Сказал дед и вышел из спортзала, аккуратно прикрыв белые двери.
За окнами заметно потемнело, после работы от которой осталось мало хороших воспоминаний, Юна с подругами по цеху шла по длинному коридору по краям которого были деревянные облупленные краской двери, ведущие в комнаты жильцов. Маша сразу скрылась в одной из них. Пахло тёплыми трубами. Как обычно развешанные простыни, меж них под ногами путались дети, шумно играя резиновым красным мячом с синей полоской. Старушки что выставляли каждый день скрипучие стулья к зеленым стенам провожали девушек взглядами. Люди обсуждали последние новости. Атмосфера напоминала большую общагу, все тут друг друга знали. На стене для объявлений управдом вывесил важное сообщение, толпа ринулась к нему. «В воскресенье отключат воду, просьба набрать её заранее».
–Выходной как раз, экономить будем! – Развёл руками управдом и направился вверх по лестнице к себе.
–Да что же это такое, как выходной так воды нет. – Сказала Дашка, встав руки в боки.
–Меньше артистка в ванной находится будешь, правила есть правила. – Выкрикнула какая-то седая женщина с особым мнением. – В наше время и такой роскоши не было, а сейчас прям всё вам и вода, и газ.
Ванная совмещённая с туалетом на этаже была общая и Дашкины посиделки по часу мало кому нравились. Даша не желая спорить просто фыркнула, проталкиваясь сквозь осуждающую толпу и громко хлопнула своей зелёной дверью.
–Артистка! Все условия для них создали, а они ещё не довольны, посмотрите-ка на неё! –Крикнула ей вслед какая-то пожилая женщина с тростью.