–Раз вы все собрались, не забываем в воскресенье на режимную службу! –Хлопнула в ладоши жена управдома что отвечала за идейное просвещение жителей. Ей было слега за сорок, волосы она всё время прятала за красной косынкой, а на её груди сверкал золотой венок, герб режима. Она жила почему-то отдельно от мужа, на общем этаже, в большой двухкомнатной квартире. Ещё частенько к ней наведывался по ночам заместитель управдома Валерьяныч, об этом знали все, но молчали.
–Молодёжь это тоже касается! – Обратилась она к уходящей Юне: – а то взяли привычку не ходить! Помните у режима, как и у нашего семейного общества не бывает выходных.
–Да я приболела в то воскресенье. – Крикнула ей Юна переминаясь с одной ноги на другу.
–Знаем мы как вы болеете! Режим не обманешь. Нас не станет, кто будет поддерживать дальше наши светлые идеалы?
Женщины поддержали хмурыми взглядами уходящую юную девушку неодобрительно мотав головами.
–Вот в наше время не было такого. – Кто-то добавил из толпы, и все согласились, шумно упрекая молодёжь.
Юна пробираясь сквозь мокрые простыни что так сильно раздражали её, наконец добралась до своей двери. Зайдя во внутрь, она нажала на выключатель, одинокая лампочка осветила её комнату. Жилплощадь была не большой, гостиная с коричневым диваном, где спала мама, и её комната что когда-то считалась кладовкой. Из обстановки сервант что достался им ещё от прабабушки и трельяж с зеркалом. В розетке всегда звучало радио, из которого круглосуточно доносилась пропаганда и лишь иногда патриотические дружные песни, о величии и о пользе каждого человека для родины. Юна села перед зеркалом расчёсывая свои скомканные волосы готовясь к общему ужину. Разглядывая опухоль на щеке от прилетевшей картошки, девушка вздохнула. Жизнь её была не сахар, но другой она к сожалению, не знала. По громкоговорителю, что находился в каждом углу дома, раздался голос управдома с призывом собраться за столом. Девушка накинула сарафан в выцветший цветок и направилась на призыв, есть хотелось страшно. Пункт приёма пищи находился на третьем этаже, три квартиры соединили в один большой зал, заменив несущие стены толстыми резными колоннами, покрытыми побелкой. За огромным столом у каждого было назначено место. Мать Юны уже стояла на раздаче, люди выстроились в привычную очередь.
–Привет. – Толкнул плечом девушку Рем: – Что на щеке?
–Ой, рабочая травма. – Пискнула Юна, скосив зрачки к носу, робко пряча ладонью свои разгоревшиеся щечки.
–Бывает. – Заболтав девушку хитро встал перед ней в очереди.
Она не стала возражать, стоя за ним робко рассматривая его спину, вдыхая резкий запах его пота. Рем казалось совсем не интересовался Юной. Их встречи всегда заканчивались так, лишь смешки за столом где его место было всегда напротив почти с детства и не более. В свободное время он проводил со своим прилипшим на мертво к нему другом Ваней. Ей бы очень хотелось хоть раз побывать с ним в кинотеатре что находился на четвертом этаже. Там она была всего однажды, да и то с мамой. Ну или сходить на крышу, там между теплиц открывался по слухам прекрасный вид, которого Юна не когда не видела, но знала, что Рем там частый гость.
–Разойдись! – Скомандовал громкий мужской голос.
Пять чужих военных в сопровождении длинного старого офицера в чёрных противогазах и в блестящих касках взяв разносы, скрепя по полу резиновыми сапогами до колен, направилась сквозь толпу людей. Народ пропустил их, так как возражать солдатам было не принято.
– За чем здесь региональные солдаты? – напряженно спросил видимо Юну, Рем.
Она лишь молча пожала плечами. Региональные солдаты отличались от местных формой, чёрные кожаные кителя и синие шевроны на которых изображено какое-то рогатое животное. Взяв всё самое вкусное, почти не оставив для остальных плюшек с сахаром, солдаты расселись во главе стола. Очередь шумно двинулась вперёд. На конец настала пора и Юны, мать взяла её тарелку и принялась накладывать рассыпчатую гречу для дочери.
–Норму ложи! – Приказала ей заведующая, наблюдая из-за спины женщины.
–Да, я и так. – Тихо ответила та, пожав плечами.
Рассевшись за столом люди принялись есть ужин в полном молчании. Доносилось лишь лязганье столовых приборов по тарелкам. Рем был встревожен появлению солдат, ел робко и без его привычных шуток. Наконец после объявление управдомом об окончании ужина, он встал, представив региональных солдат:
–У нас сегодня большой день! – Начал управдом: – Сегодня завершился очередной цикл, доверенный нам на воспитания молодых парней. В этот вечер они из простых мальчишек станут элитой нашего общества, они станут солдатами.
Все встав из со своих мест зааплодировали.
–Сейчас я назову фамилии, и эти парни подойдут к нашим сегодняшним уважаемым гостям. – Продолжил управдом, указав на военных.
Солдаты встали в строй, а длинный офицер достал бумаги и выложил их на стол, склонившись над ними он взял ручку и замер в ожидании. Старый управдом принялся называть фамилии, после которых ребята стали по одному подходить и отмечается у сидящего офицера, под громкие аплодисменты жителей дома. Рем побелел. Юна поняла от чего было странное поведение парня за ужином, она так же напряглась, не желая, чтоб он её покинул. Все его сверстники и даже его лучший друг Ваня уже выстроились рядом с солдатами. И когда уже показалось что фамилию Рема не назовут, это произошло. Юна округлив глаза еле задерживала слёзы, спрятала лицо с веснушками своими ладошками. Где-то через два ряда от неё злорадно засмеялась подруга по цеху Дашка.
–Что? Я не куда не пойду? – Крикнул военным Рем, встав из-за стола он просто направился к выходу.
Все ахнули, не кто не смел до этого возражать вышестоящим людям, начался гул, люди разводили руками. Даже до этого не поднимающий голову седой офицер, посмотрел на дерзкого парня.
–Сейчас же подошёл и подписал бумаги! – крикнул управдом, топнув своей ногой.
–Ага, уже бегу, вам надо вы и подписывайте! – дерзко ответил Рем. -Ваня, ты что? -Обратившись к своему другу.
Но тот тихо спрятался за спинами солдат, в страхе опустив свою голову.
–Во имя режима! да что же это такое делается? – Чуть ли, не упав в обморок перекрестившись взвыла жена управдома, поцеловав свой блестящий кулон.
Офицер сделал жест руками и двое его солдат быстро догнали его и принялись сильно бить, сначала кулаками по лицу, а за тем, когда парень упал продолжили ногами. В это дело даже включились вновь прибывшие новобранцы, в прошлом друзья Рема, показывая верность родине. Юна в слезах подбежала к ним и принялась оттаскивать солдат с целью чтоб это всё прекратилось. Ваня схватил хрупкую девушку и легко отбросил её в сторону, та отлетела, наверное, на метр. И в тот момент как она хотела вернутся назад, её схватила непонимающая мать. Она сдерживала нерадивую дочь сильно хлеща ту по щекам.
–Ты сума сошла? – Закричала мать: -Что в тебя вселилось? Нам проблемы не нужны! -Оглядывалась на людей она.
–Мама они убьют его, убьют. – В слезах вырывалась девушка, царапая ногтями её руки.
Наконец солдаты подняли побитого Рема поставив того на ноги. В обеденном зале во царила тишина, жильцы замерли как статуи с любопытством наблюдая что сейчас будет. Офицер, помотав головой в сторону управдома:
–Воспитали говоришь? – Тихо прохрипел он: – Бардак! Готовь объяснительную. Я в своём регионе таких нарушений не прощаю. – Отрезал и направился в сторону дерзкого парня, схватив его лицо он нацелил на него свой пронзительный взгляд: – Ну что, не надумал служить?
–Лучше сдохнуть свободным, чем всю жизнь подтирать за такими как вы… – Плюнул кровью Рем.
Офицер развернулся и жёстко ударил кулаком парню по челюсти. От увиденного Ваня отвернул голову.
–Внимание! – Обратился он к толпе: -Перед вами дезертир, предатель родины! – Указал офицер на Рема: – По действующим законам в военном положении 1987 года, я приговариваю его к высшей мере!
Все ахнули. Юна упала на пол в жуткой истерике слёзы и сопли у неё были размазаны по всему лицу.
–Выкиньте его на улицу, как мусор! Пускай умирает от газа медленно и мучительно!
–Нет!!! Пожалуйста! – Орала Юна, мать сдерживала девушку крепким хватом.
Солдаты взяли парня за грудки и потащили его по этажам вниз. Офицер скомандовал своим о уходе. Надев блестящие чёрные противогазы, под молчаливые взгляды людей военные покинули здание овощной хрущёвки. Следом, как верный слуга за ними побежал зам управдома Валерьяныч, успокаивая офицера с целью сгладить ситуацию. Лишь за тем люди прильнули к окнам смотря как тело Рема бросили прямо на потрескавшийся асфальт под их окнами. Рем лежал на спине видя, как все пристально смотрят на него, он улыбнулся, медленно подняв свою руку помахал им. В зале началось шушуканье, всех возмущало дерзкое поведение парня. Многие начали винить общие палаты и воспитателей что работают на тех этажах. Воспитатели в свою очередь принялись обвинять окружение парня и рабочий строй. Женщины стали переходить на ор.
–Концерт окончен! – Скомандовал управдом: -Все разошлись по своим квартирам, свободное время сегодня отменяется, объявляю комендантский час для всех.
Юна сидела на коленях и рыдала. Мать пыталась её поднять, но она отбивалась от неё руками, не желая некого слушать.
–Господи, уберите же её! – Крикнул управдом, заметив влюблённую дурочку: – За ним хочешь?
Тогда подружки по цеху подбежали и сопроводили зарёванную девушку до её квартиры, Дашка смеялась, ёрничая о, том что прошла любовь-завяли помидоры, Маша одёргивала её. Оставшись с матерью наедине, Юне сильно досталось мокрой половой тряпкой и от неё, за сцены позора в обеденном зале. Пока где-то за стенкой мама всё возмущалась, о подрыве репутации и как она теперь будет смотреть людям в глаза, Юна упала на свою скрипучую кровать. Она не спала всю ночь, молча разглядывая лампочку Ильича что одиноко освещала её белые узоры обоев три метра комнаты. В полной безнадёге она залила свою подушку слезами. И на конец, когда начало светать девушке удалось на не много уснуть.
Ей больше не хотелось просыпаться, она силой скинула железный будильник с коричневой тумбы на пол, от чего тот наконец заглох. Беспомощно полежав ещё какое-то время, девушка всё-таки взглянула на часы.
–Боже, 10-40! – Крикнула она.
Юна серьёзно проспала. Быстро соскочив с кровати, она выбежала из комнаты. За окном предательски светил солнцем день. Нарушать рабочие часы строго воспрещалось. Такого не разу с ней не случалось и как поступают с нарушителями страшно было представить. Девушка медленно спускалось по этажам, рукой ведя по облупленной зелёной краской стен. Сейчас главное было чтоб её не кто не заметил. Первый этаж, работа там уже вовсю велась. Возгласы поваров, бурлящие кастрюли с водой, пар. Юна тихо зашла к ним, все неодобрительно замерли. Мать стыдливо опустила глаза, якобы, не обращая внимание на дочь, продолжила нарезку капусты соломкой.
–Явилась! – Вышла заведующая из подсобного помещения к ней.
–Простите, будильник не с работал… – Пропищала Юна. -Я…
Заведующая в гневе пнула девушку по заднице, так сильно что у неё отлетел с ноги резиновый тапок в сторону стеллажа с посудой:
– На работу! Быстро! – Скомандовала она, отправляясь прихрамывая к железному стеллажу, за своей пропажей.
Юна побежала к девочкам.
–Куда? С сегодняшнего дня ты трое суток на луке, одна! И об обеде даже не мечтай! – Вручила листок ей в руки, огромную заявку на объём.
–Хорошо… – Пропищала Юна и быстро скрылась за дверью цеха где чистят лук.
Прикрепив на клёпку листок на белую деревянную дверь, она взяла мешок и вывалила его в железную раковину, замочив лук в холодной воде, взяв нож худая девушка села на ведро, принявшись за работу. В цеху кружили стаи мух. Рабочий день казался длился вечно, вытирая слёзы от пережитого и едкого овоща, она не могла поверить, что это всё по-настоящему. Мать молча зашла в её цех, забрав начищенный лук, не обронив ни слова вышла. Юна продолжала реветь. Казалось тут не осталось некого кто смог бы поддержать девушку в этот момент. Услышав, как все пошли на обед, она тихонько вышла из своей камеры пыток, пробежавшись по кастрюлям, увидела готовый суп. Есть хотелось страшно. Взяв большую поварёшку, она прильнула к кастрюле.
–Куда? – Крикнула откуда не возьмись появившиеся заведующая со сковородкой в руках: – Думаешь я пошутила по поводу обеда?
–Я просто думала… – Пропищала Юна убегая от неё в сторону своей камеры.
Как в её спину прилетела чугунная сковородка, запущенная заведующей, от чего девушка упала на оранжевую плитку.
–Я сегодня за тобой весь день смотреть буду! – Грозно рявкнула женщина, скрестив руки на груди.
Юна держась за спину вновь присела на ведро. Она сильно ушибла лоб при падении и оцарапала ноги. Назойливые мухи всё садились на окровавленные ушибы на её коленях. Лук не кончался, на благо в цеху находилось окно, она завидовала воробьям что цеплялись своими лапками за ветки деревьев. Солнце медленно опускалось вниз, принося сумрак. Сотрудники уже переодевались, за целый рабочий день с ней никто не заговорил, даже её девочки. Никто не любил нарушителей режима. Юна чувствовала себя изгоем, жить не хотелось, слёз почти не осталось.
На конец за окном стало совсем темно. В животе урчало. Юна медленно приоткрыла дверь, свет в кабинете заведующей горел.
–Вот же стерва. – Пробубнила она: – Что же ты не уходишь. – Закрыв дверь снова взяв луковицу в руку, вздохнула вытирая рукой поступившие сопли из носа.
Как вдруг за окном она увидела чью-то тень. Юна подошла в плотную, пытаясь разглядеть кто там. И перед её лицом появилась чья-то ладонь, что прижалась к стеклу. Девушка, испугавшись попятилась назад, запнувшись об мешок с луком она перевернулась назад, упав к верху ногами. За тем тут же высунула любопытное лицо, Юна прищурилась, в надежде разглядеть кто там. В окне появилось лицо Рема, он что-то говорил, но за плотностью стёкол не чего не было слышно. Испуг ушёл, но сердце забилось быстрее. Юна жестами показала, что его не слышно. Рем указал пальцем на щеколду, она мотала головой, ведь открывать окно было не безопасно. Тогда поняв, что девушка не откроет, он помахал ей и склонив голову печально пошёл куда-то в ночь.
–Ай, ладно… – Махнула рукой она и открыла окно, услышав это Рем подбежал к девушке.
–Спасибо, ты моя спасительница. – Обрадовался парень.
–Это не безопасно, -Помолчав, подалась ближе. -Рем ты уже заражён. – Плакала она, вытирая сопли рукавом халата.
–Я знаю, знаю, Юна! У меня есть план, поможешь? Кроме тебя некого не осталось, кто бы мог сейчас помочь. Впусти меня к себе, и я всё расскажу.
Юна растерялась, ей очень хотелось пойти ему на встречу, но это было очень опасно. Она с минуту помолчала, взвешивая все за и против, ведь не когда ни разу она вот так просто ещё не общалась с ним без лишних глаз, ну и терять как оказалось было больше не чего. И девушка пошла на риск.
–Ладно залазь, тока тихо, за мной следят. – Махнула рукой она, указывая на закрытую дверь.
Рем перепрыгнул сквозь оконные рамы и оказался с ней. Сразу достав из кастрюли луковицу, он жадно откусил от неё кусок. Парень был жутко голоден, впрочем, как и Юна, которая смотря на него тоже взяла лук в руку.
–Мне нужно добраться к квартире управдома. – Сразу перешёл к делу парень, вытирая поступившие слезы от едкого овоща.
–Что? За чем? – Замялась девушка, робко сжимая свои ладони.
–По периметру хрущёвки стоит плотное оцепление солдат. Я целый день наблюдал. Пройти сквозь них нет ни малейшей возможности. Он точно должен знать лазейки.
–Но куда тебе бежать? Нельзя вот так просто разгуливать по улицам, на которых ядовитый газ без специальных сапог. – Спросила его Юна, сердце её билось, в этот момент ей просто хотелось обнять парня и не когда не отпускать, она тоже откусила от луковицы, зажмурив зелёные глазки.
– Я хочу добраться до офицерского дома, ходят слухи что там есть лаборатория и лекарство от газа уже давно там изобретено. – Он снял кеды и принялся разглядывать свои ноги, они выглядели вполне здоровыми: – Пойдём со мной? – Выдал Рем поймав её любопытный взгляд.