- Оксана, зайди ко мне, срочно.
Громкая связь отчётливо разнесла по кабинету дребезг, приглушённое «ай» и, с мгновенным промедлением:
- Сейчас, Галина Николаевна.
А ведь и Амелина со дня пропажи Ивана ведёт себя как-то не так… Дёрганая, растерянная, грубит всем – за исключением, разве что, самой Рогозиной, но тут уж без вариантов… Полковник снова усмехнулась и затолкала дорожную сумку под стол, – нечего плодить сплетни, о её импровизированной командировке никто, кроме Круглова, пока не знал.
В коридоре сбивчиво простучали каблуки, в дверях возникла Оксана с какой-то разлохмаченной громоздкой коробкой в руках. Бочком протиснулась в кабинет, поставила коробку на стол и метнулась обратно к выходу.
- Это-улики-с-крыши-майский-привёз-недавно-но-я-уже-кое-что-обработала, - скороговоркой выпалила она и наконец-то подняла на Рогозину настороженный взгляд.
- Не тараторь, Оксана! Мне сейчас нет дела до этих улик… Ну что ты там к двери прилипла? Сядь!
Амелина опасливо опустилась на крайний стул и обхватила себя руками, будто зябла или боялась. «И чего она?» - подумала полковник, но тут же упустила эту мысль. Подавшись вперёд, спросила:
- Оксана, вспомни, пожалуйста, Иван… Он ничего необычного не говорил в последнее время? Не удивлял тебя? Не вёл себя странно?
Амелина помотала головой и уставилась в исцарапанную столешницу.
- Нет, всё как обычно.
- А он не планировал куда-то поехать? Может быть, с друзьями? Может, ему нужно было куда-то отлучиться на несколько дней?
- Нет. Никуда.
- Никаких планов? Может, случайно обмолвился…
Оксана вскинулась. Сверкнула глазами, сжала кулаки.
- Почему вы меня спрашиваете? Он мне не отчитывается!
«Ну вот, опять грубит…» Полковник встала, обошла стол, остановилась возле Амелиной, – та нервно накручивала на палец прядь волос.
- Оксана, что происходит? Если ты что-то знаешь…
- Чёрта с два! – Она вскочила и бросилась к выходу. – Неужели, если бы я что-то знала, то не сказала бы вам? Думаете, я за вашей спиной строю коварные планы?
- Оксана! Да что с тобой? Стой! – крикнула Рогозина, но Амелина уже выбежала в коридор. Рывком отодвинув ближайший стул, полковник упала на сиденье и, закрыв глаза, нажала пальцами на веки. По черноте стремительно поплыли оранжевые круги. Всё не так. Всё не так! Эту неделю она словно живёт чьей-то чужой, хаотичной жизнью, кто-то невидимый, дёргая за ниточки, заставляет её делать и говорить совсем не то, что на самом деле нужно… Почему Оксана вдруг начала её чураться? Что произошло? Может быть, она и вправду как-то причастна к исчезновению?.. Сами собой в голове всплывали её брошенные в шутку фразы вроде «Не будь Тихонова, начальником компьютерного отдела была бы я»… Или не в шутку?
Да нет же, нет, не может быть… Что за ерунда лезет в голову… И всё-таки… Её поведение в последние дни…
***
Ещё с порога Рогозина почувствовала, как в лаборатории несильно, но достаточно ощутимо пахнет спиртом. Господи, не хватало ещё и пьяной Амелиной ко всему в придачу.
Сомнения в том, что лейтенант пьяна, отпали, после того как Рогозина обнаружила её под столом. И когда успела? Всхлипывая, Оксана ползала по полу и зачем-то водила руками по мокрому линолеуму. Глядя на это, хотелось развернуться, уйти вон и больше никогда не вспоминать ни про ФЭС, ни про всё, с ней связанное. Но вместо этого Рогозина подошла ближе и присела на корточки рядом с дрожащей Амелиной. Та, не замечая полковника, продолжала возить по полу, – как оказалось, куском салфетки. Наконец она развернулась и, столкнувшись лицом к лицу с начальницей, вздрогнула и выронила бумажный комок из рук.
- Простите, Галина Николаевна… - выдавила она, подбирая насквозь промокшую салфетку. – А я вот… пустырник пролила…
- Ох, горюшко… - Рогозина только сейчас заметила на полу осколки, поблёскивавшие в остатках коричневой лужицы. – Зачем тебе настойка, неужели в таблетках не было?
- Мне сказали, так быстрее действует…
- Езжай-ка ты домой, Оксан…
- Простите… Я не могу… Я уже выпила… А настойка на спирту, теперь нельзя за руль…
Оставалось только рассмеяться или заплакать. Галина Николаевна выбрала первое, Амелина – второе. В этом виде их и застал вернувшийся из буфета Холодов.
- Галина Николаевна?..
- Андрей, будь добр, отвези Оксану домой. А потом возвращайся, мне понадобится твоя помощь. Кажется, у меня есть одна мысль…
Поддерживая Амелину под локоть, Холодов без лишних вопросов вывел её из лаборатории. Уже у стойки ресепшен Оксана скомканно спросила:
- Вы меня подозреваете, да, Галина Николаевна?
- Не мели чепуху, Оксана, - устало отмахнулась Рогозина. – Езжай домой и выспись. И чтоб больше никаких настоек на спирту.
========== rerum/suspensis ==========
В офисе, как всегда бывало во время сложного или особо нервного дела, казалось ужасно душно. Накинув на плечи пиджак, Рогозина вышла на улицу, - пройтись вокруг здания.
Противно моросило.
Свежесть заполнила лёгкие, взбодрила, отогнала начинающуюся головную боль. Продрогнув, Галина Николаевна вернулась на крыльцо, ещё немного постояла, вглядываясь в водяное марево, провела рукой по влажным волосам и зашла внутрь. Духота сменилась ощущением уютного тепла. Устроившись за столом, она подумала, как неплохо было бы сейчас выпить чего-то горячего. Или даже крепкого.
- Галь, там ребята обедать собираются. Рита цыплёнка принесла.
Вместе с Антоновой в кабинет просочился жаркий, пряный запах жареного мяса, но вместо аппетита он вызвал отвращение.
- Нет, спасибо. Если только кофе…
- Так пойдём?..
Полковник покачала головой:
- Не хочу в буфете. Там сейчас все собрались. Я попозже.
Антонова вздохнула. Что ещё они могли сделать? Да, Иван пропал, но жизнь от этого не остановилась. Она тормошит, дёргает и жмёт со всех сторон, как и всегда, но Рогозину это сейчас только раздражает – как яркий свет после тёмной комнаты.
Через пару минут Валентина вернулась, держа в руках дымящуюся чашку.
- Мечты сбываются, - хмуро уронила полковник, принимая кофе. Отхлебнула, разочарованно поморщилась: - Валь, зачем молоко?
- Снизить действие кофеина. Сколько чашек ты сегодня выпила?
- Две… Три.. Не помню. Но это не повод делать из кофе бурду!
- Пей. И хватит пререкаться.
- Валя! Что ты себе позволяешь?!
- Галь, тебе мало на сегодня Оксаны, которую ты довела до слёз? Или ты хочешь, чтобы мы все ходили перед тобой на цыпочках?
- Я не доводила Оксану до слёз! Она уехала домой! И нечего здесь командовать!!!
От неосторожного движения чашка полетела на пол, щедро окропив стол кофейными брызгами.
- Командовать здесь – твоё исключительное право, никто на него не покушается! А тебе пора бы успокоиться и начать немножко соображать!
- Валя! – задохнулась Рогозина.
- Именно! – Сверкнув глазами, Антонова стремительно вышла из кабинета и исчезла за углом. Почти мгновенно остыв, Рогозина опустилась в кресло и с сожалением посмотрела на коричневую, в разводах лужу. Это даже не молоко, сливки… Жалко… Вкусно было, наверное. Чёрт.
Часы показывали четверть второго. Ещё раз чёрт. Пора ехать в этот дурацкий колледж. Хоть бы что-нибудь произошло, и можно было бы всё отменить. Хоть бы крыша там, что ли, обрушилась. Или ещё один взрыв… Господи, о чём думает голова?..
По-особому, коротко и требовательно, зазвонил телефон. Начальство. Очень вовремя, как всегда. Сейчас хотелось ругаться матом, а не разговаривать с генералом. Чёрт, чёрт, чёрт!
- Полковник Рогозина. Я слушаю.
- Галина Николаевна, вы в офисе?
«Нет, я ношу стационарный телефон с собой!»
- Разумеется, Олег Георгиевич.
- Хорошо. Выходит, вам уже передали?
«Час от часу не легче… Что там ещё случилось?»
- Нет. Я не получала никаких указаний.
- Оставайтесь на рабочем месте. Ваша преподавательская деятельность временно отменяется.
«Мечты сбываются…»
- В чём дело?
- На вас планируется покушение.
«Какая милая беседа… А Валя ещё говорила, что командовать здесь – моё исключительное право, и никто на него не покушается… Ой ли..»
- Вы умеете поднять настроение, Олег Георгиевич.
Генерал нервно усмехнулся:
- Я подниму его ещё выше, сказав, что покушение планировалось, но не вполне состоялось ещё вчера. Взрыв в лаборатории.
- А при чём здесь лаборатория? Меня там не должно было быть.
- У вас отменили пару – она как раз должна была проходить в аудитории по соседству.
«А вы неплохо проинформированы о моём расписании…»
- Но ведь взрыв произошёл позже.
- Осечка со временем.
«Осечка со временем, осечка с пространством, осечка с целью…»
- Погодите. Были жертвы?
- Нет, по счастливой случайности.
- А утренний приказ о срочной командировке? Это связано с?..
- Разумеется. Нам не хотелось, чтобы вы оставались в городе.
- Олег Георгиевич, будьте добры, объясните по порядку, что произошло. Откуда информация о покушении?
- Вы нашли Тихонова? -вопросом на вопрос ответил генерал.
- Нет. – Голос нервно дрогнул. – Вы что-то знаете?
- Есть версия, что он – случайная жертва.
- Вы имеете в виду… вместо меня?
- Да. Дело с его пропажей гораздо серьёзней, чем мы думали. Мои люди уже подключились к поискам, подробности при встрече. Галина Николаевна, будьте осторожны, не покидайте офис. Приняты дополнительные охранные меры.
«То, что Тихонова будут искать министерские, хорошо. То, что он вляпался из-за меня, - нехорошо. Очень нехорошо…»
- Буду держать вас в курсе.
- Здравия желаю, товарищ генерал, - механически попрощалась Рогозина и кинула трубку на стол. Вот и не надо никуда ехать.
Кофе – вон он. Поездка отменена. Осталось пожелать, чтобы Иван таки нашёлся – хоть как, пускай даже совершенно фантастическим способом… Пусть бы хоть с неба свалился…
Снова зазвонил телефон, на этот раз сотовый. Амелина. Ну что ещё?..
- Да, Оксана!
- Галина Николаевна… - не здороваясь, совершенно растерянно прошептала Амелина. – У меня тут Ваня спит…
- Где?!
- В прихожей… на коврике…
***
То ли Тихонов за время отсутствия умудрился ещё больше вытянуться в длину, то ли диван в буфете неожиданно решил съёжился, но факт оставался фактом: либо не вмещалась голова, либо свешивались ноги.
Час назад, позабыв и о разлитом кофе, и о приказе не покидать здание, Рогозина бросилась к Вале. Вместе с попавшимся под руку Кругловым они тут же рванули на квартиру к Оксане и застали там идиллически-сюрреалистичную картину: Амелина, с невменяемым видом сидя на полу возле порога, держала за руку сладко спящего на обувном коврике Ивана.
- Почему ты его не будишь? – полуяростным-полуоблегчённым шёпотом спросила Рогозина.
- Я не могу. – Амелина будто сама удивлялась своим словам. – Я не могу его разбудить…
Разбудить его не смог никто, в том числе и вколотый адреналин. Так и вышло, что Тихонов продолжал беспробудно спать, но уже в ФЭС. А судя по редким хаотичным движениям и невнятному мычанию, он не только спал, но и видел сны.
***
Ты снова был в поезде. Вагон немилосердно трясло, но в нём почему-то не было ничего, кроме нескольких досок, земли, велосипедных шин и прочего дачного мусора. Пустой багажный? Вряд ли, слишком грязно, слишком много хлама. Почтовый? Нет. Может быть, это какой-нибудь старый, списанный вагон? Но едет же он куда-то. Куда?
Ты подошёл к пыльному окну и выглянул наружу. Недоброе малиновое солнце резало глаза. Где-то на периферии, за дальними холмами, уже высыпали звёзды, но поезд катился под самым закатным солнцепёком. Ты только сейчас понял, что от пола поднимается душный жар. Захотелось выйти в тамбур, в тёмное безоконье, но тяжёлая дверь не поддавалась. Если бы здесь был какой-нибудь хитрый кодовый замок, ты бы вскрыл его в два счёта, но с упрямым металлом было сложнее. В конце концов, ты бросил воевать с ручкой и устроился на груде досок подальше от палящего света.
Подальше, конечно, не получилось, - куда скроешься от двух рядов окон, - но ты заметил, что с одной стороны палит гораздо слабее. Даже не палит, а, наоборот, будто веет приятным холодком… Оглянувшись, ты с удовольствием, но без всякого удивления (кажется, тебя вообще перестало что-либо удивлять) увидел, что в окнах по левую руку проносятся уже не бурые лесистые холмы, а… вовсе ничего не проносится. В широких оконных рамах, как в деревянных паспарту, застыли похожие картины в серо-голубых тонах. Хотя нет, одна, крайняя, немного выбивалась из общей серии. Ты подошёл ближе, всмотрелся…
- Я не могу…
Судя по всему, это была прихожая. Вешалка с ярко-красным плащом, зеркало в полный рост, настенная ключница, стилизованная под морское дно… На полу, спиной к тебе, сидела какая-то девушка, в глубине угадывались ещё чьи-то фигуры.
- Я не могу его разбудить…
Тебя будто током шарахнуло. Это же Оксана! Что она делает на полу?..
Поезд резко тряхнуло. Не удержавшись на ногах, ты отлетел к другому окну.
- Ну и какие будут предположения? Как он оказался в квартире Амелиной?
Круглов, прищурившись, смотрел куда-то вдаль, Холодов копался в бумагах, Антонова вертела в руках обкусанный карандаш и тоже избегала взгляда Рогозиной. Когда молчание затянулось и грозило вот-вот лопнуть новым скандалом, Валя нехотя подняла глаза:
- Галь, а ты не думаешь, что сейчас это не так важно? Может, нам стоит сначала всё-таки попытаться привести его в чувство? Что толку сидеть и мусолить версии?
- Думаю. – Рогозина резко встала из-за стола и начала привычный обход кабинета. – Думаю. Но разве мы не пытались?
- Галя, я считаю…
- Так. Давай ты сейчас пойдёшь в лабораторию, и сиди там сколько хочешь со своим антидотом. А мы всё-таки попробуем что-нибудь… помусолить. – Последнее слово полковник произнесла настолько сардонически, что ты отшатнулся от окна. Ты не хотел и не мог видеть её такой. Бледная, болезненно-язвительная, с нервно дёргающейся бровью, - что произошло такого, что могло настолько вывести её из себя?
Следующая рама – снова Галина Николаевна, и ты вновь отшатываешься от её яростной, приглушённой фразы:
- Тут ФЭС или проходной двор? Кто пустил сюда эту чокнутую?!
Громкий хлопок ладонью по столу, чей-то быстрый ответ и ровный перестук колёс. По-прежнему жарит солнце, а ты сидишь на полу посреди вагона и мучительно пытаешься понять, что с тобой происходит.
========== rerum/excitatio ==========
Холодов виновато сопел где-то в углу, Антонова склонилась над едва починенным анализатором, а за столом, который обычно занимал Иван, колдовала над микроскопом Рогозина.
- Проверила на алкалоиды?
- Есть, группы атропина.
- Углеводы?
- Если только гликозиды… Галь, по-моему, очень похоже на белладонну с какими-то примесями… Как считаешь?..
- Считаю, что тот, кто состряпал этот чай, искусный химик. Мы можем определить только производные, на которые практически мгновенно распались эти примеси. А их самих… - Рогозина оторвалась от микроскопа и обернулась к Антоновой. – Я не могу их распознать. Не могу, Валя…
- А как тогда Тихонов?..
- Не знаю, Андрей. Что это за галлюциноген? Что за сны он видит? Как его вывести из этого состояния? Сколько ещё продлится действие? Не знаю. Если бы найти свежий, только вступивший в реакцию с организмом образец…
- Подождите, Галина Николаевна, - Холодов поправил очки и возбуждённо подкатился на стуле. – А та коробка? Помните, которую Амелина забирала из ячейки?..
Рогозина не то усмехнулась, не то застонала.
- Там не хватает одного пакетика. Видимо, того самого, что заварил Тихонов. Все остальные – чистые.
- И всё?..
- Нет, не всё, - отозвалась Антонова. – Там на всех пакетиках ярлычки сидят неправильно. Очень хлипко. Намочишь их, и даже не надо дёргать, сами в руках остаются. Настоящие производители никогда так не делают, Галь, помнишь, я тебе говорила, что они прикреплены не фабричным способом?