– Олежек, самое главное не поддаваться эмоциям сейчас и с Лерой быть обходительным, вежливым.
– Да понял я, – воскликнул Олег.
– И нужно договориться с ней о встречах с Павликом. Мы будем гулять с мальчиком, забросаем его подарками. Музыканту много нужно. Современный компьютер, программы и примочки всякие, электропианино… Веронику к делу привлечем, если потребуется. А Лера… Лера сбежит после московского концерта с Паркером Джонсом. И Павлик не так болезненно к этому отнесется, если полюбит нас, привяжется к нам…
– Сделаем, – улыбнулся Олег. – Не переживай.
Буквально в тот же день детективное агентство приступило к работе. На протяжении двух часов Костик не отходил от компьютера, пытался найти в сети заметки о личной жизни Паркера Джонса.
– Олежек, он что из наших? Ничего нет. Только бешеные европейские или американские фанатки бросаются под лимузин или виснут у Паркера Джонса на шее где–то за кулисами! И все как одна в рваных джинсах и в майках с его портретом!
– Быть такого не может. Паркер Джонс – точно не наш. Поищи еще, Костик.
Костик вздохнул и ввел в строке название зарубежного поисковика. Следующие два часа он потратил на просмотр статей на англоязычных сайтах и только ближе к вечеру показал Олегу одну интересную фотографию.
– На эту глянь, Олежек. Есть что–то общее с Леркой. Только эта девица не серая забитая мышка, а вполне себе страстная и обаятельная женщина. Паркер Джонс был влюблен в нее. Она работала у него второй ассистенткой. Где мисс Софи сейчас неясно, но ты запиши, Олежек…
– Подожди, Костик!
Олег раскрыл блокнот и жестом показал, что он готов записывать.
– Волосы строго до плеч, – диктовал Костик. – По цвету – светло–русые. Глаза – серые. Ага… У Лерки такие же. Супер. Платье с открытыми плечами, не слишком длинное. Желательно – белое. Макияж у оригинала не слишком яркий, но мы добавим красок. Глаза необходимо строго черной подводкой, а не карандашом подкрасить, чтобы взгляд околдовывал. Все записал?
Олег кивнул и закрыл блокнот.
– Теперь нужно придумать, как мы этого Паркера выследим, – сказал он. – Ну чтобы с Леркой свести.
– Конечно! – воскликнул Костик и снова защелкал по клавишам.
Мгновенно, практически синхронно, у обоих появились идеи, кому позвонить и как узнать, где можно будет застать Паркера Джонса в Москве во время его визита.
Костик предложил мента, их покровителя, теперь подполковника. Олег знакомого официанта Гоху в Поднебесном. Олег почему–то сразу догадался, что мега–звезду вроде Паркера Джонса повезут тусить именно в этот клуб.
Сначала Гохе позвонил Костик. Договорился с ним о встрече. Уже дома приоделся, надушился и тайком от ревнивого Олега сбегал со смазливым официантом на свидание, но о визите Паркера Джонса так ничего и не узнал.
Утром Олег принялся звонить сам. И не Гохе, а сразу в компанию «VAS», крупнейшее московское концертное агентство. Олег притворился директором одного известного певца, имя ему подсказал Гоха, после обеда лично явился в «VAS», нашел там секретаршу ведущего промоутера, который занимался букингом зарубежных артистов и сам, по ее словам, планировал программу приема Паркера Джонса.
Немного полюбезничал с пухленькой девицей (кому-то ее формы показались бы соблазнительными, но Олегу она напомнила тесто в кадушке), сводил девушку на свидание в Поднебесный и на следующее утро благодарная секретарша мигом свела его со своим шефом.
И за две личных встречи в одном пафосном ресторане «новый приятель» Олега выложил о визите рок – звезды все, что знал:
– Запоминай, Олежек. Посадка в вип–терминале аэропорта Внуково, поздний завтрак в отеле, закрытый ужин, preparty в Поднебесном, там же встреча с победительницей конкурса meet&great, саундчек, выступление разогревающей группы, концерт «VictoryGA», afterparty в Поднебесном, самолет в Новосибирск… Пометка – под окнами отеля обязательно должны быть фанаты! Круглосуточно.
– Круто, чувак! – воскликнул Олег, довольный тем, что в его ежедневнике появилась программа визита Паркера Джонса.
– Если что–то изменится, звякну, – пообещал ведущий промоутер.
V
Лера шла по улице, обсаженной кленами. Щебетали птицы. Сквозь молодую листву проглядывало ясное небо. Еще вчера она бы наслаждалась тугими пестрыми тюльпанами и дурманящим запахом черемухи. Сегодня было не так. Лере казалось, что зелень поникла, а щебетание птиц было похоже на металлический стрекот ножниц.
И Пак в наушниках тихо напевал что–то грустное и меланхолическое, а Лера не прислушивалась. Вспоминала, как кричал Олег:
«Павлик мой сын! Мой!».
Лера вздрогнула, сняла наушники и спрятала плеер в сумочку. На скамейке под высоченными липами сидели двое. Один усатый, со сведёнными в суровую линию бровями на смугло–румяном лице, ковырялся в телефоне. Второй, в светлой бейсболке и со сломанным носом, прятал толстые руки в оттопыренных карманах ветровки и смотрел то на мусор, валявшийся у него под ногами, то на яркую растяжку с рекламой кухонного гарнитура, то на Леру.
Лера остановилась у входа в музыкальную школу. Сначала из открытых окон донеслись протяжные звуки скрипки. Затем кто–то отчаянно заколотил по клавишам и фортепиано загремело, застонало. Потом был голос. Высокий, лиричный. Пела незнакомая девочка.
Лера спиной чувствовала, что двое смотрят на нее. Мир благоухающей весны окончательно померк. Она позвонила Олегу.
– Слу-у-у-шаю, – пропел одноклассник.
– Я разрешу тебе и Костику увидеться с Павликом. Только прикажи своим людям уйти. Не нужно следить.
– А, заметила, значит. Тогда говори, когда приведешь Павлика. И Костик снимет наружку. Временно.
– Суббота, – нехотя пробормотала Лера.
– Суббота так суббота. Еще позвоню. Не ответишь шнеле, так мужу наберу.
В трубке раздались протяжные гудки. Сидящие на лавочке зашевелились. Тот, кто ковырялся в телефоне, услышал вызов и поднес аппарат к уху, а тот, кто в бейсболке вытянул шею, прислушиваясь к разговору. Лера догадалась, что шпионам позвонил Костик. Потом оба лениво поднялись и вразвалку побрели прочь.
Лера с облегчением вздохнула. Она открыла дверь, переступила через высокую ступеньку–порог и оказалась в просторном холле с высокими потолками, где ярко и мертвенно горели лампы дневного света, а на деревянных скрипящих половицах лежала затертая ковровая дорожка.
Лера присела на низкую скамеечку у раздевалки. Хлопнули одновременно двери классов, расположенных рядом с учительской. В коридор выбежали ученики и один за другим понеслись, галдя, открывать шкафчики.
А Лере показалось, что кто–то поет совсем близко. Голосом Пака. Она заозиралась, но никого не увидела.
Тут ее дернули за руку.
– Павлик! – Лера обняла сына и поняла, что никому она его не отдаст.
– Мама, ты представляешь! – выпалил Павлик. Глаза у него загорелись ярко–ярко, а лицо засветилось. И посмотрел он на Леру, как Пак на фотографиях в журнале. Весело и приветливо. – Я впервые отобрался на конкурс пианистов. Только все лето нужно будет заниматься.
– Здорово, сынок, – Лера потрепала сына по русой макушке и поднялась на ноги. – Я рада. И папа будет тоже очень рад.
Тут Лера снова услышала музыку.
– Посиди здесь немного. Я сейчас, – сказала она и пошла как завороженная на фортепианные звуки, доносившиеся из класса напротив раздевалки.
На минуту показалось, что самый настоящий Пак нашел на Варшавском стадионе письмо, прочел, проникся просьбами фанатки, быстро купил билет на самолет, тайно прилетел в Москву, в музыкальной школе отыскал фортепиано, сел за инструмент и стал играть концовку из песни «506». И тихая мелодия звала, а голос вел по тоннелю на свет.
Лера осторожно заглянула в класс. Пака не увидела, но разглядела на подоконнике засохшую фиалку в горшке, толстый слой пыли на закрытой крышке рояля, высокие книжные шкафы и девочку с косичками лет восьми, со скрипкой. Ученица, прикрыв глаза и напрягая лоб, старательно водила смычком по струнам, а ее преподаватель, сидевший на стуле к Лере спиной, говорил отрывисто «раз и, два и, три и» и счетом помогал не сбиваться с ритма.
Лера извинилась, прикрыла дверь и вернулась в раздевалку.
Павлик ждал у шкафчика. Пришла с урока и Кристина. Дочка сидела на скамеечке и переобувалась. Лера бросилась помогать ей.
Кристина была на два года младше Павлика, и в музыкальную школу захотела, потому что Павлик взахлеб рассказывал ей об интересных уроках и как здорово самому уметь читать музыку с листа и наигрывать мелодии, когда родители не просто слушают, а хвалят и аплодируют.
– Мама, – Кристина подняла голову, и Лера увидела, что глаза у дочери красные, круглые щечки опухли от слез, а колено разбито. Лера молча потрогала ушиб. Кристина зашипела сквозь сжатые зубы.
– Болит, – пожаловалась она.
– Мама, смотри! – Павлик показал Лере кулаки. Лера ахнула, заметив у сына сбитые костяшки указательного и среднего пальцев на правой руке.
– Кристина подралась с хористом, – гордо пояснил сын. – Я, как старший брат, вступился. Папа говорит, нужно уметь давать сдачу.
– Зачем вы в драку лезете? – возмутилась Лера. – Сколько раз говорила, руки беречь нужно. – Сама до дома сможешь дойти? – обратилась она к дочери.
– Я ей помогу, – Павлик предложил сестре руку. – Кристина, держись за меня.
Лера поспешно завязала дочери шнурки, поправила курточку. Павлик подхватил Кристину под локоть и повел сестру к двери. Лера пошла за детьми.
– Валерия Павловна, завтра в три часа к директору не забудьте зайти! – послышалось за спиной.
Лера обернулась. Высокая девушка в светлом брючном костюме стояла у зеркала и приглаживала короткие черные волосы. Рядом на стуле лежала большая сумка, из которой выглядывала пачка нотной бумаги.
– Вы мне? – спросила Лера.
– Вам конечно, – ответила брюнетка и повернулась.
Теперь Лера узнала Веру Станиславовну, учительницу Павлика и Кристины. Новая стрижка и новый цвет волос сильно ее изменили.
– Кристина не сдала зачет по сольфеджио. Я не могу перевести вашу дочь в третий класс, – строго сказала Вера Станиславовна.
Лера вздохнула:
– Хорошо, я поговорю с директором об успеваемости.
– Родители Смирнова тоже придут. Ваш Павлик ударил его. У Смирнова синяк под глазом.
– Знаю, Павлик похвастал.
– Нашел чем хвастать. – Вера Станиславовна пожала плечами. – Накануне конкурса портить репутацию… Учтите, на поведение тоже будут смотреть.
– Муж поговорит с сыном, – пообещала Лера.
– Да уж пожалуйста.
Вера Станиславовна сощурилась и в ярко накрашенных глазах проскользнула усмешка. Лере показалось, что Олег приходил в музыкальную школу, и не только успел полюбезничать с преподавателем, но и все ей рассказать. И Вера Станиславовна уже знала правду, которой Лера боялась столько лет.
– Я пойду, – сказала она. – Павлик и Кристина там одни…
– Ну идите, – Вера Станиславовна осуждающе покачала головой и направилась в класс, а Лера выбежала на улицу.
Павлик и Кристина сидели на скамейке под липами. Русые волосы на голове сына шевелились на ветру. И аккуратно подстриженные прядки переливались в солнечных лучах. И встреча с Паком будто бы состоялась, а Олег и Костик забыли обо всем и сбежали в свою Европу.
Та же самая музыкальная школа много лет назад. Контрольная по сольфеджио.
– Определи тональность, размер и количество нот в такте. Голосом напой мелодию и сама поймешь, как все легко и просто, – убеждал Максим.
– Ничего себе просто! – возмутилась Лера и сунула свою тетрадь Максиму.
И Максим безропотно написал за нее диктант за семестр. Лере впервые поставили отлично и после урока она долго смотрела на записи в нотной тетради и налюбоваться не могла пятеркой.
– Лер, а давай на улице посидим, – предложил Максим, когда в классе стало совсем пусто.
Лера закрыла нотную тетрадь и положила ее в рюкзак к учебникам по специальности.
– У меня кое–что есть, – не сдавался Максим. – Один крутой альбом. Тебе понравится.
– Ну идем, – согласилась Лера и встала. – Послушаем что ты там принес. – Она улыбнулась и вышла из класса.
– Да! – воскликнул Максим. Стащил со стула свой рюкзак и побежал за Лерой.
Уже на улице, когда они присели на скамейку под липами, Максим передал ей черный наушник с буквой «R» и включил кассетный плеер. Лера услышала, как кто-то играет на пианино, а вокалист тихо поет «open your eyes, open your eyes…».
– Лер, я что хотел сказать…
– Ты что–то спросил? – Лера вынула наушник.
– Нет, просто мне нравится, когда кончики твоих волос щекочут мне руку, – сказал Максим смущенно.
Тут Лера заметила, что ее волосы и правда касаются запястья Максима. А сам Максим блаженно улыбается. Лере он вдруг показался лишним. Под музыку тогда еще неизвестного Паркера Джонса получалось думать только об Олеге. Она попыталась скрутить волосы в тугой пучок, но Максим не позволил. Резко схватил за локоть.
– Макс, перестань! – крикнула Лера.
Максим отпустил руку.
– Всегда так…, – пожаловался он.
Лера достала из кармана рюкзака длинную шпильку и все же сделала пучок. В тот весенний вечер все цвело и благоухало. Дорожка–аллея пустовала. Занятия в музыкальной школе давно закончились, и над крышей деревянного крыльца зажегся одинокий фонарь.
– У тебя же день рождения на этой неделе? – спросил Максим.
– Ну…
– Ты…
– Хочешь спросить, почему не зову тебя?
Максим кивнул.
– Я пригласила Маринку и Иру, – быстро ответила Лера. – Будет странно, если и ты придешь.
– Почему? – удивился Максим.
– У нас девичник. И кстати, где ты эту музыку взял? – Лера нарочно сменила тему. Самым желанным гостем на празднике должен был стать Олег, только Олег жил своей жизнью, подшучивал над ней и не догадывался, что Лера собиралась с духом, чтобы отправить ему приглашение.
– В «Пурпурном легионе». – Максим показал Лере коробку из–под кассеты. – Искал гитару, а купил альбом крутой рок–группы.
– Необычно звучит. Громко и мелодично.
– Тоже так думаю. И в «МузОбзоре» статья вышла. Критики поставили этот альбом на первое место. Прислушайся. В каждой песне важна не только мелодия и голос лид–вокалиста. Но и дух, и скрытый смысл, и отсылки к древней культуре, шаманству. Уловила?
– Я просто музыку слышу, – Лера засмеялась. – И голос у вокалиста приятный.
– Хотел бы я также научиться петь, – Максим вздохнул. – Чтобы пробирало.
– А что мешает? – строго заметила Лера.
Максим пожал плечами и прибавил громкости.
– Вот эта как тебе? – спросил он.
Леру оглушил грохот. Звуки гитары перекрывала барабанная дробь. Спокойствие и тишина улетучились. И пел вокалист напористо, будто бы бежал. Лера закрыла глаза.
– Ну как? – поинтересовался Максим.
– А другие альбомы у тебя есть? – спросила очнувшаяся Лера.
– Ну ладно. Хотел на день рождения подарить, но раз девичник, то вот.
Максим бережно вытянул из рюкзака бумажный конверт. На лицевой стороне был нарисован желтый парашют. И парашют этот медленно спускался на землю с черного неба.
«VictoryGA», – прочитала Лера.
– Японское издание, с бонусами. Держи.
– Мне? – удивилась Лера, принимая из рук Максима легкий, практически невесомый конверт. Она не удержалась и позволила виниловой пластинке выскользнуть ей на ладони.
– С днем рождения, – поздравил Леру Максим и сморщился, когда она пальцем провела по идеальной поверхности винила, отливавшей черным шелком в свете фонарей, прикоснулась к желтому кругу со списком песен в самом центре, перевернула пластинку на оборотную сторону, увидела портрет человека с русыми волосами и воскликнула:
– Вау!
– Если понравится, месяца через три приходи в ДК, – Максим помог Лере убрать пластинку в конверт. – Мы со Славиком пробуем играть эту музыку вживую.
– О, Макс! – воскликнула Лера и впервые обняла его. Максим смотрел на нее, а Лера видела на его месте Олега. Ей казалось, что загорелый и мускулистый Олег спускается по солнечному лучу на землю и поет голосом вокалиста группы «VictoryGA».