Пальто повесил на вешалку и закрыл форточку. Всё—таки октябрь не радовал ни теплом, ни перспективами на лучшую жизнь.
В дверь постучали, начальник уголовного розыска что—то пробурчал себе под нос, но навряд ли кто услышал его в коридоре.
На пороге переминаясь с ноги на ногу, стоял коллежский асессор Бубнов. Невысокого роста довольно молодой человек, с наметившимися залысинами на голове, хотя бритое приветливое лицо с предательскими ямочками на щеках убавляло и без того малые годы.
– Разрешите? – То ли вопрос, то ли утверждение, не понять.
– Заходи, Иван Григорьевич.
Застенчивость Бубнова была только в присутствии больших начальников, тогда коллежский асессор терялся и краснел. В остальном Иван – думающий, грамотный агент, способный самолично принимать решения и сам же за них нести ответственность.
– Садись, – Кирпичников кивнул на стул.
Не успел Бубнов прикрыть дверь, как в ней показался сперва надворный советник Кунцевич, вслед за ним коллежский секретарь Алексеев.
– День добрый, – поздоровался первым Мечислав Николаевич, лет пятидесяти, с осанкой отставного поручика, проведшего армейскую службу на учениях и парадах, длинноватым лицом с умными и добрыми глазами.
–Здравствуйте, – следом прохрипел басом Николай Яковлевич, прикрыв за собою дверь.
– Рад видеть вас в добром здравии, господа, – Кирпичников обвёл взглядом немногочисленную гвардию, которой мог доверять и не бояться от каждого из них получить нож в спину, – садитесь, господа, у меня к вам необычный разговор. Сразу же предупреждаю, что вас неволить не могу и не хочу.
Сотрудники с удивлением взирали на начальника, никогда он не вёл таких разговоров, а здесь… Видимо, что—то произошло из ряда вон выходящее, касающееся всех сидящих в этом кабинете.
Алексеев, самый молодой из присутствующих, не выдержал и спросил, когда воцарилась неловкая секундная пауза.
– Так всё плохо?
– Не совсем, – Кирпичников пригладил ладонью усы, – но придётся поступиться совестью.
Мечислав Николаевич, сидевший у стола и подпирающий ладонью лоб, смотрел на дубовую столешницу и задумчиво произнёс.
– Если я правильно понимаю, вас, Аркадий Аркадьевич, вызывало вышестоящее начальство.
– Министр юстиции, – подсказал Кирпичников.
– Значит Министр юстиции, мне мыслилось, что какой—нибудь комиссар от Временного правительства.
– Именно, министр и он дал понять, что если мы не справимся с поиском и задержанием одного человека, то и уголовный розыск превратиться в новое охранное отделение.
– Одного человека? – Изумился Бубнов. – Почему бы не найти?
– Почему? – Кунцевич из—под ладони посмотрел на коллежского асессора. – Ты не догадываешься, почему?
– Не совсем.
– Сегодня мы находим указанного властью человека, а завтра занимаемся не искоренением преступности в столице, а всецело поглощены поиском политических противников. Таким образом, мы и превратимся в жандармское управление.
– Мечислав Николаевич, что вы предлагаете? – Кирпичников подошёл к окну и, чтобы не видеть взглядов сотрудников, стоял к ним спиной.
– Не знаю, – честно ответил помощник.
– Вот и я не знаю, – в тон надворному советнику сказал начальник уголовного розыска.
Пауза длилась не более минуты. Каждый размышлял о своём, но в то же время об общем, ведь дело касалось их в целом.
– Кого надо изловить? – Подал голос Алексеев, басом наполнивший кабинет.
– Некоего Ленина, – Аркадий Аркадьевич барабанил пальцами по стеклу.
– Ленина? – ошеломлённо спросил Бубнов. – Не того, что возглавляет фракцию большевиков в Российской Социал—Демократической Рабочей Партии?
– Как—как? Социал—Демократической? Или как её? – Николай Яковлевич кинул взгляд на младшего товарища.
– Российская Социал—Демократическая Рабочая Партия, – повторил Иван название.
– Ты откуда знаешь? – Подозрительно посмотрел на Бубнова Мечислав Николаевич.
– Из газет.
– Может быть, расскажешь, кто это такой, чтобы мы смогли принять решение самораспуститься или всё—таки искать указанного нам господина.
– Толком я ничего не знаю, но читал, что в начале октября он прибыл в столицу из Финляндии…
– Швейцарии, – перебил Кирпичников и тут же добавил, – продолжай.
– Может и из Швейцарии, но по прибытии выступил с речью, в которой наметил план действий, в итоге стоял захват власти рабочими и крестьянами.
– Во главе которых должен стоять господин Ленин? – С иронией в голосе спросил Кунцевич.
– Видимо.
– Продолжай, – послышалось от окна.
– Больше и добавить нечего, писали, что после июньских событий должен состояться суд над Лениным, но не состоялся, по причине бегства последнего.
– Что скажете, господа? – Начальник уголовного розыска повернулся лицом к сотрудникам.
– Есть ли зацепки, где искать этого самого Ленина? – Подал голос Алексеев.
– На столе портфель, вот в нём документы и они, возможно, могут подсказать, где можно найти председателя фракции большевиков. Но прежде, чем приступать к их изучению, мне хотелось бы прояснить, господа, мы берёмся за дело господина Ленина или самораспускаемся?
Опять повисла пауза.
Где—то далеко прогремели несколько выстрелов, под окнами гомонил собравшийся небольшой толпой люд. Мрачная погода не добавляла энтузиазма и настроения. Хотелось налить стакан, пусть хотя бы плохенького коньяку, сесть у камина в кресло и отбросить прочь все мысли. Революции до добра не доводят, сразу на поверхности всплывают авантюристы и тщеславные люди, лелеющие занять освободившееся место у руля государства. Кирпичников при всём своём нетерпении к политическим течениям, не слишком жаловал Председателя Правительства Керенского и считал последнего выскочкой и горлопаном, только и способным, что произносить пламенные речи, завораживающие толпу. Но Родину не выбирают и поэтому надо служить не лицу, занимающему высокий пост, а Отечеству. Именно поэтому давным—давно Аркадий Аркадьевич выбрал службу в сыскной полиции. Здесь предельно ясно, вот преступник, а вот чиновник, разыскивающий злодеев. И главное никакой политики. Только поиски нарушивших закон. Сейчас уголовный розыск толкали на скользкий путь.
– Что мы теряем? – Вопрос был не совсем неожиданным, именно, эта мысль тревожила каждого из сидящих в кабинете. – Для чего нужен этот Ленин?
– Министр сказал для политического процесса, – Кирпичников смахнул с рукава пиджака пылинку.
– Аркадий Аркадьевич, вы ему верите? – Спросил Кунцевич.
– Не знаю, – честно ответил начальник уголовного розыска.
Опять замолчали, но никто не сделал попытки откланяться, все остались сидеть на своих местах.
– Если нет возражений, то я предлагаю просмотреть документы, которые нам представил господин министр.
Бумаги передавались от первого ко второму, потом третьему, пока вновь не оказывались на столе около портфеля. Читали вдумчиво, наверное, не по одному разу пробегали одни и те же абзацы. Некоторые документы вызывали изумление содержанием, некоторые хотелось отбросить в сторону и думать, что никогда не читал.
Когда последний лист был положен на стол, Кирпичников сложил их в одну кипу, вложил в папку, потом в портфель, подержал его немного в руках и спрятал в сейф. С глаз подальше.
– Каковы, господа, будут соображения? Аркадий Аркадьевич вернулся к столу.
– Неужели всё прочитанное истинная правда? – Спросил Бубнов.
– Иван, ты же у нас увлечён чтением газет, может быть, ты нам расскажешь, что показалось тебе недостоверным? – Кунцевич с прищуром смотрел на младшего из сотрудников.
– Ну, я же не в правительстве, чтобы всё знать, – возмутился ущемлённый Иван.
– Кто знает, может быть, через несколько лет мы здравицу тебе возносить каждый праздник будем, – засмеялся грудным басом Алексеев.
Бубнов обиженно засопел.
– Господа, мы собрались не шпильки друг другу вставлять, а определить, откуда мы начнём поиски этого самого Ленина, – повысил голос Кирпичников.
– Аркадий Аркадьевич, в былые спокойные времена, помните, я занимался делом Адель Ивановской? – Спросил Кунцевич.
– Конечно, помню.
– Так вот при дознании того дела мне, сейчас я точно знаю, посчастливилось познакомиться со следователем по особо важным делам Машкевичем, вот я начну с него. Он в ту пору занимался следствием по ограблению почтовой кареты, именно, большевистскими боевиками.
– Вы точно помните, что большевистскими?
– Точно. Хорошо.
– Мне не совсем ясно, зачем мы понадобились министру, если в окружении Ленина есть человек Малянтовича?
– Откуда вы, Мечислав Николаевич, знаете о приглядывающем за председателем фракции? – просил Кирпичников.
–Из документов, что вы убрали в сейф. Можно проследить, что информатором является женщина, близкая Ленину или, по крайней мере, входит в тесный круг общения.
– Это вы тоже поняли? – На лице начальника уголовного розыска появилась лукавая улыбка.
– Об этом прямо—таки вопит каждое донесение.
– Вы правы. Мы имеем в арсенале близкое к Ленину лицо, которое по совместительству является информатором министра юстиции. Исходя из того, что она пишет. Руководитель фракции большевиков приехал в столицу в конце сентября и с тех пор проживает на конспиративной квартире, у кого—то из своих сопартийцев. Там упоминается, что на заседании Центрального Комитета, состоявшееся десятого октября, мнения присутствующих разошлись и не все поддержали стремление Ленина захватить власть вооружённым путём. Если не ошибаюсь, там названа квартира Флаксермана, находящаяся на Карповке.
– В одной из бумаг упоминалось, что седьмого числа в Ломанском переулке, в квартире некоего чухонца, если не подводит память, Ялавы, – Кирпичников вопросительно посмотрел на Мечислава Николаевича, тот кивком подтвердил, – состоялась встреча некоторых большевиков. Вы не помните фамилий?
– Троцкий, Зиновьев, Калинин и Каменев.
– Вы забыли про Ялаву, Рахью и его жену, – дополнил Андреев.
– Но они не члены Центрального Комитета?
– Но, тем не менее, они там присутствовали.
– Хорошо, что писал информатор? Что Ленин и Троцкий настаивали, как можно быстрее произвести переворот, Зиновьев и Каменев были против.
– Против, не против, что нам это даёт?
– Даёт то, что один из чухонцев постоянно сопровождает Ленина. То ли в качестве доверенного лица, то ли охраняющего от внешнего посягательства.
– Вы намекаете, если мы найдём этого чухонца, то выясним, где скрывается председатель фракции.
– Совершенно, верно, но мне непонятно, почему мы разыскиваем Ленина, ведь вооружённый переворот, согласно документам, должен возглавить совсем другой человек – Троцкий.
– На этот вопрос, Мечислав Николаевич, я ответа дать не могу, – признался Кирпичников.
– Таким образом, министру нужен только Ленин?
– Именно так. Что ж, распределим, кто, чем должен заниматься, – начальник уголовного розыска сел за стол. – За вами, Мечислав Николаевич, Машкевич, за Иваном и Николаем Яковлевичем поиски Эйно Рахьи, я займусь Троцким. Задания понятны?
– Не совсем, – произнёс Кунцевич, – зачем нам Троцкий?
– Пока не знаю, – сказал Кирпичников и добавил, – но хочу прояснить до конца. Всё—таки мне не ясна цель поимки Ленина, политический процесс – это только, мне кажется, для нас, настоящая цель мне пока не ясна.
2.
Мечислав Николаевич решил не звонить следователю по особо важным делам Машкевичу, а посетить самолично, даже, если постигнет неудача. Действительный статский советник мог покинуть столицу, отправившись в любой город бывшей Российской Империи, а. может быть, и выбранной им нейтральной страны. Но Кунцевичу улыбнулась удача.
Тимофей Александрович последние недели сидел по большей части дома и писал мемуары, хотя особыми литературными задатками не обладал. Просто хотелось перенести на бумагу, терзало тщеславие, что жизнь прожита, событий прошло множество, а вот, кто расскажет потомкам о том, каким был этот странный следователь по особо важным делам Машкевич, какие дела вёл, с кем встречался.
Кунцевича принял сразу же, как доложила прислуга.
– Здравствуйте, Мечислав Николаевич, – Тимофей Алесандрович поднялся со стула, стоявшего у рабочего стола, и пошёл навстречу помощнику начальника сыскной полиции, как звучала должность Кунцевича до Февральской Революции.
Особо дружеских отношений между следователем и сыскным агентом не было, но сейчас на лице Машкевича сияла искренняя добродушная улыбка, и горели в карих глазах огоньки.
Мечислав Николаевич пожал протянутую руку.
– Добрый день!
– Какими судьбами оказались в моих пенатах?
– Не буду ходить окольными путями, – честно признался помощник начальника уголовного розыска, – привело к вам неотложное дело.
– Неужели таковые бывают в наше время? – Пошутил следователь, потом спохватился. – Прошу, – и указал на кожаное кресло, – присаживайтесь. Надеюсь, не на минуту заскочили к старику?
Шестидесятилетний Машкевич выглядел бодро, на голове не было ни единого седого волоска, а шевелюра вилась крупными завитками тёмных волос. Следователь никогда не пользовался очками, до своих лет сохранил зоркое зрение.
– От вас зависит.
– Ну, тогда не обессудьте. Ко мне не так часто заходят гости, поэтому я отыграюсь на вас, – пошутил Тимофей Александрович.
– Отнюдь, – покачал головой сыскной агент, – если ещё чаем угостите, то я сам задержусь у вас.
Следователь распорядился, вернулся и сел в соседнее кресло.
– Рассказывайте. Мечислав Николаевич, ведь вы до сих пор на службе?
– Пока, да.
– Что там происходит? – Машкевич ткнул пальцем вверх. – Что можно от них ожидать?
В начале марта Тимофея Александровича, грамотного следователя, помнившего почти наизусть каждое из завершённых дел, независимо от срока проведения розыска, вышвырнули с должности, благодаря чьему—то навету, так и оставшемся анонимным. Разбираться не стали, что Машкевич вёл дела беспристрастно и честно, по совести. Пришли другие времена, начальствующие кресла заняли неспособные к делу карьеристы, которых интересовало только одно – путь наверх, а каким способом, не суть, важно. По головам, так по головам, по трупам, так по трупам.
– Сыскное ещё ведёт борьбу с преступностью?
– Пока вело.
– Кто возглавляет?
– Аркадий Аркадьевич.
– После отставки господина Филиппова вполне достойная фигура. Не слишком много чинят препятствий власти?
– До сегодняшнего дня их не интересовал уровень преступности и борьбу сними. Нашли причину, что всё это пережитки прошлого режима. Есть такой способ отговорки. Если не справляешься сам, то вали на предшественника. Он всё равно не сможет защититься.
– Верно, подметили, вали на предшественника.
– Тимофей Александрович, простите, что ранее не захаживал, но времена…
– Мечислав Николаевич, я рад тому, что вы меня посетили и не надо больше об этом. Лучше попробуйте моего ликёру, делал сам. Благо, что нынче есть время для всего, если уж службы не стало. Так что вас привело ко мне?
– Сыскное отделение, а ныне Бюро уголовного розыска…
– Хм… – хмыкнул следователь.
– Именно так ныне называется наше отделение, – пожал плечами Кунцевич. – Так вот теперь, когда раскрытие преступлений заботит только нас, власти самоустранились и занялись… подковёрными интригами. Вот в это время нам поручили найти и арестовать некоего Ленина из большевиков. А вы, как я помню, вели дело, именно, по большевикам?
– Было дело, в девяносто … году Ленина, в ту пору он проживал под настоящей фамилией Ульянов был сослан в …. Губернию.
– Значит, Ульянов.
– Совершенно верно, Владимир Ильич Ульянов, родной брат Александра Ульянова, казнённого в тысяча восемьсот восемьдесят … году за покушение на Государя.
– Следовательно, корни давние.
– Корешки, а не корни. Вы слышали, что Керенский и Ульянов знакомы с детства?
– Откуда я мог слышать