***
– Понимаете, Чарльз, все заключается в философии, – тихо сказал Лорд Фредерик Гемильтон, глядя на старинный английский камин.
Языки жаркого пламени бились над дубовыми поленьями. На стенах каминного зала танцевали таинственные тени. Огонь отражался в умных глазах старого лорда, и, казалось, горел в них.
– Выживает только тот, чья философия основана на естественных процессах, – продолжил Гемильтон, – Вспомните русских большевиков – они искренне верили в то, что смогут создать нового человека, человека, лишенного пороков, лишенного жажды богатства. Эту ложную, абсолютно неестественную идею они вдолбили в головы миллионов, признаться честно не без нашей конечно помощи. И каков результат? Помните Красных кхмеров, решивших, что деньги – источник зла, и поэтому упразднивших свою валюту? Философия этих людей противоречила естественным процессам, поэтому они остались только на страницах истории. Они верили в ложные ценности и их жизни прожиты зря… Почти тысячу лет мы устанавливаем свое влияние в мире. Мы добились больших успехов и все это благодаря нашей философии. Соединенное Королевство сегодня – это мировой центр стабильности и могущества. Деньги самых влиятельных людей планеты находятся у нас, в наших банках. И знаете Чарльз, в чем истина? Истина в том, что у этих людей ничего нет. Они живут с иллюзией своего богатства, богатства, которое на самом деле принадлежит нам. Питаясь этой иллюзией, они делают все, что нам нужно.
Лорд Гемильтон замолчал и позвонил в золотой настольный звонок. Этот высокий семидесятилетний старик был уважаемым членом Королевской семьи. На голове его светлела лысина, обрамленная копной седеющих рыжих волос. В густых сросшихся бровях скрывались серые умные глаза.
Через минуту высокие двери зала открылись, и к столу подошла горничная, стройная красивая девушка тридцати лет, с русыми волосами. В ее руках был серебряный поднос с чашками и изящным индийским чайником. Она расставила приборы и налила ароматный черный чай.
– Благодарю, Мари, – с улыбкой и, теплотой в голосе, сказал лорд Гемильтон, – Больше мы тебя не побеспокоим.
Мари едва заметно кивнула и молча, вышла.
– Замечательная девушка, из Беларуси, – задумчиво пробормотал Гемильтон и, повернувшись к собеседнику, неожиданно добавил, – Чарльз, сейчас на повестке дня находится Восточное направление. Это ваша зона ответственности. Я хотел бы услышать от вас информацию о состоянии наших дел. Особо подчеркну, это неофициальная беседа для общего понимания текущей ситуации.
– Спасибо, сэр, – Чарльз Веллингтон, руководитель отдела Восточного направления британской разведки Ми-6, учтиво склонил голову коротким кивком, – В настоящее время мы успешно реализуем стратегию комплексного ослабления государств Восточного направления, в первую очередь это Россия. На сегодня есть хорошая статистика по убыли населения. Двадцать тысяч человек в год от ВИЧ инфекции, тридцать тысяч человек в год от наркотиков, в основном наши афганские каналы. Пятнадцать тысяч человек в год от суррогатного алкоголя, эту сеть контролируют русские силовики, поставки в основном с Кавказа…
– Хорошо, Чарльз, очень хорошо, – несколько бесцеремонно перебил его лорд Гемильтон, – Эта статистика мне известна. Мне хотелось бы получить информацию по вашему последнему проекту.
Чарльз Веллингтон несколько смутился, потянулся к чашке и сделал глоток чая. Об этом проекте он еще не докладывал и посвящены в него были всего три человека.
«Вот хитрая лисица, везде у него свои глаза и уши», – подумал Веллингтон.
– Проект «Психо», – сухо выдавил Чарльз, – Система управляемого хаоса на ограниченной территории. Цель – ослабить и частично разрушить систему государственного управления, вывести из нее наиболее эффективных менеджеров, создать запредельный уровень напряженности в социуме, атмосферу враждебности и недоверия, полностью ликвидировать возможность самоорганизации, уничтожить интеллектуальную элиту. На следующем этапе будут спровоцированы массовые беспорядки, и как следствие хаос. При этом останутся подконтрольные нам группы, в руках которых и будет сосредоточено управление. Мы ожидаем беспрецедентного оттока капитала и «умов» в нашу юрисдикцию. Государства Восточного направления будут раздроблены и по уровню развития отброшены на десятилетия назад, фактически превратятся в колонии Соединенного Королевства. Это будет наша полная и окончательная победа.
– Каких конкретных результатов уже удалось достичь? – лорд Гемильтон уперся острым взглядом прямо в глаза Веллингтона.
– Мы успешно ставим ситуативные вилки, по примеру классического украинского сценария. Помните, двадцать лет назад? Мы сменили правительство в Киеве, и русские оказались в ситуации трудного выбора – ничего не делать и потерять базу флота в Севастополе или забрать Крым и получить санкции с много миллиардными расходами. По такой же схеме мы запустили репрессивный процесс. Он осуществляется под идею борьбы с коррупцией, а фактически с оппозицией, но давно уже расширился и вышел за эти рамки. У русских в крови истязать самих себя. Наиболее опасных для нас менеджеров они уже перемолотили. Сейчас в эту мясорубку потоком идет интеллектуальная элита – врачи, ученые, инженеры, деятели искусства. Все следят за всеми, повсюду видеокамеры, биометрия, система распознавания лиц, анализ социальных сетей, прослушивание каждого телефона. Любой оказавшийся под подозрением, вырывается из социума и репрессируется. Управление максимально бюрократизировано, уровень напряженности в обществе находится на восьми баллах по шкале Трайдента. Наши люди успешно работают в «Ближнем круге» и эффективно проводят выгодные нам решения и идеи.
– Скажите, Чарльз, какие у вас планы по ядерному оружию русских? В ходе управляемого хаоса это оружие не создаст нам проблем? – спокойно спросил лорд Гемильтон, хотя этот вопрос интересовал его больше всего, – может быть нам не стоит форсировать процесс и оставить все как есть? В разрезе одного-двух столетий государства Восточного направления все равно прекратят свое существование – технологическое отставание и стратегия постоянного ослабления сделают свое дело.
– Сэр, вам известна ситуация с климатом и природными ресурсами. Кроме того, мы можем опоздать – территории получит Китай, в результате чего произойдет его усиление. Этого допустить нельзя. Что касается ядерного потенциала. Этот вопрос закрыт на сто процентов. Мы знаем, где находится каждый заряд, мы их контролируем через наших людей, технически запуск будет невозможен – там стоит наша электроника. И самое главное – приказа на удар не будет, как я уже говорил, управляемый хаос предполагает наличие подконтрольных нам организованных групп, которые примут управление, – Веллингтон говорил очень убедительно, хотя во рту у него пересохло от волнения.
Он двумя глотками допил остывший чай.
– Хорошо, Чарльз. Я вижу, вы обо всем побеспокоились. На какую дату запланирована завершающая стадия проекта? – Гемильтон спокойно смотрел в глаза собеседника и с удовольствием пил из чашки.
– Через три месяца начнутся протесты и массовые беспорядки. Апогея ожидаем через шесть-девять месяцев. Через два года мы будем полностью контролировать государства Восточного направления. Соединенное Королевство получит колонии на одной шестой части суши, – твердо проговорил Веллингтон и расслабленно откинулся в изящном кресле ручной работы.
– Прекрасно, Чарльз. Я сообщу членам Королевской семьи, – лорд Гемильтон встал у стола, улыбнулся и добавил, – После успешного завершения проекта, рассчитываю увидеть в вас родственника – рыцаря Чарльза Веллингтона, члена Королевской семьи.
– Благодарю вас, сэр, – Чарльз поднялся с кресла и манерно склонил голову.
Радость и гордость переполняли его сердце – разве мог он, сын простого инженера Лондонской подземки мечтать войти в высший круг и стать членом Королевской семьи?
– Чарльз, возможно у вас есть просьбы или вопросы? – голос лорда Гемильтона прервал сиюминутные мечтания и вернул Веллингтона к реальности.
– Да, сэр. Наш информатор сообщил сегодня утром, что спецслужбы русских уничтожили караван на Северном Кавказе. В нем было высокотехнологичное медицинское и биохимическое оборудование. Караван направлялся в Афганистан. С помощью такого оборудования можно создать нервнопаралитические боевые отравляющие вещества. Информация передана в отдел Ближневосточного направления.
– Благодарю Чарльз. Это очень важные сведения.
Веллингтон еще раз коротко кивнул и вышел из зала.
Лорд Фредерик Гемильтон устало опустился в кресло и направил на огонь глубокий задумчивый взгляд.
***
– Куда ты прешь, баран?! – закричал водитель такси и резко надавил на тормоз, – Терпеть таких ненавижу!
Машина с визгом остановилась в каких-то сантиметрах от шикарного внедорожника Tesla. В аэропорт «Домодедово» выстроилась огромная пробка, хотя сейчас в половине первого ночи это было странным. Таксист, старик азиатской внешности, нервно барабанил пальцами по штурвалу и елозил в эргономичном кресле – машину такси подрезал какой-то «буржуй», решивший объехать пробку по встречной полосе. Это было очень рискованно – повсюду стояли камеры, на каждой машине был видеофиксатор кругового обзора с передачей данных онлайн, а на голове каждого человека – Y-очки.
Олег Строков, инженер по автоматизации технологических процессов, сидел на заднем сиденье и нехотя просматривал оплачиваемую рекламу, транслируемую в Y-очках. Он срочно вылетал в Республику Саха. В алмазной шахте поселка Мирный участились сбои промышленных роботов-горняков, шахта простаивала и несла большие убытки. Заказчик посулил тройной тариф и внес предоплату – такие предложения для фрилансера были большой удачей, хотя лететь совершенно не хотелось. Олег только что вернулся из Нижегородской области, где два месяца настраивал оборудование майнинговых ферм. Мало того, что заплатили там по единичному тарифу, так еще насмотрелся всякого… Лет восемь назад появилась технология биологического майнинга криптокоинов – в голову человека имплантировался высокоскоростной порт-адаптер, который кабелем подключался к сети и, таким образом, вычислительные мощности биологического мозга использовались для майнинга. Что бы повысить производительность биомайнеры накачивали себя стимуляторами – синтетикой, ускоряющей мыслительные процессы. Биомайнерами становились опустившиеся на самое дно – бродяги, бомжи, старые проститутки, полумертвые наркоманы, и как это ни странно – те, кто не смог накопить себе на старость. Их собирали на майнинговых фермах, давали приют, скудную пищу и одежду. Взамен – восемнадцатичасовой майнинг каждый день. Больше трех лет биомайнеры не жили – от синтетики, электромагнитных молей и перегрузок мозг постепенно превращался в серый творог. Фермы были разные. Где-то хозяева старались заботиться о биомайнерах, но чаще всего этих людей содержали в скотских условиях – они спали на полу, мыли их из брандспойта, одевали в серые рабочие костюмы. С майнинговых ферм к нормальной жизни не возвращался никто.
В памяти Олега постоянно всплывал образ старика – биомайнера с одной нижегородской фермы. Олега пригласили выполнить техническое обслуживание главного распределительного щита и электроподстанции, обновить программное обеспечение. В общем, обычная работа. Пока управляющий ходил за файлами технической документации, Олег решил проверить кабельную трассу, которая шла в зону майнинга, но перепутал планировку и оказался в жилом блоке биоманеров. Длинный коридор, направо и налево двери с шумоизоляцией. Олег открыл первую дверь направо и оцепенел от ужаса – на него обрушился вал воплей, криков и завываний. На полу и жалком подобии кроватей ползали и корчились биомайнеры, кто-то спал мертвецким сном с открытыми глазами. Он уже хотел закрыть дверь, как вдруг из-за угла выполз и вцепился скрюченными пальцами ему в ноги, трясущийся старик. Олега словно парализовало.
– Стимулятор! Дай мне стимулятор! Я могу, я еще могу майнить! У меня есть мощности! – рыдал старик.
Его руки тряслись, а из небесно голубых глаз текли слезы…
– А ну пошел на свое место! – за спиной Олега зычно заревел управляющий, и резко сменив тон, добавил, – Сюда нельзя, пойдем, я принес все, что нужно.
Олег на ватных ногах доплыл до главного щита. Словно сквозь сон заметил – контакты на выключателе подгорели, ферма работала на пределе мощностей.
Он уже не слышал, что ему говорил управляющий. На автомате сделал всю работу. Только руки тряслись, и вилка разъема не сразу попадала в гнездо контроллера…
«Бросить к черту эти фермы!» – подумал Олег, но заказов было немного. Пенсию населению отменили десять лет назад, все стали самозанятыми – живи, как хочешь, сам копи себе на старость, только шесть процентов отдавай. Были те, кто не был населением, кто не носил Y-очки – элита и силовики. Для них все привилегии сохранились.
– Что такое? Ну, когда уже поедем? – раздраженный голос водителя вернул Олега в салон такси, – Шайтаны затор сделали!
Внезапно послышался нарастающий гул. По свободной встречной полосе в сторону аэропорта с ревом промчалась колонна военных броневиков.
– Из-за этих стоим! – истерично взвизгнул таксист. Он был как-то неестественно возбужден.
«Наверно заказы горят!» – подумал Олег.
Через двадцать минут машины медленно двинулись вперед и спустя час Олег уже был в здании аэровокзального комплекса.
Он быстро прошел регистрацию, поскольку кроме персонального процессора и инструментов у него ничего с собой не было, и направился в зону ожидания. До вылета оставался один час.
Климат за последние три десятилетия сильно изменился – он стал непредсказуемым. Знойные летние дни резко сменялись снегопадами, а в январе на растениях появлялись почки, которые, впрочем, быстро погибали от внезапных ледяных ветров. Авиация научилась работать в новых условиях. Метеослужба вела тщательный мониторинг погоды и сообщала, когда открывалось окно – возможность в течение нескольких дней или даже часов выполнять полеты. Олегу повезло, в Y-очках висел прогноз – окно для перелетов открылось на две недели.
«Если быстро решить проблему с роботами-горняками, я еще успею вернуться домой», – размышлял он, сидя за столиком в зоне ожидания.
Ему было тридцать девять лет. Несмотря на приятную внешность, высокий рост, сильное волевое лицо и красивые серые глаза, девушки у него не было. Олег несколько раз знакомился, но его работа, постоянные командировки ставили крест на всех отношениях. Ему хотелось заработать, купить свое жилье, чтобы ни мотаться с семьей по съемным квартирам. С семьей, которой у него еще не было… У Олега была мать, старенькая сморщенная старушка, с которой он жил в одной комнате в пригороде Москвы. Последние годы, его мать, как и большинство стариков, кому посчастливилось дойти до финиша и по-старому получать пенсию, стабильно жила на квентозепаме – недорогом, но сильном средстве. Она была в своем мире, и мир этот был видимо лучше, чем реальность.
– Что вы говорите! – за соседним столиком тихо шушукались две пожилые женщины и одна симпатичная девушка.
Олег по электронному меню заказал себе три бутылочки пива и теперь ждал нерасторопного робота службы сервиса. Делать было нечего, и он невольно прислушался к разговору.
– Это какой-то кошмар! Вы не поверите, его коллега написал донос и его…– женщина перешла на шепот, но ее голос сорвался, – Его объявили Психо!
Она тут же приложила ладонь ко рту и стала сотрясаться в рыданиях.
Ее собеседница быстро оглянулась по сторонам и нарочито громко повела разговор на другую тему. Олег слышал про Психо, слышал, потому что много где бывал по работе. Вслух об этом не говорили, это слово не выходило дальше кухни тех, к кому пришла беда. Это были то ли оппозиционеры, то ли экстремисты. То ли просто кому-то неугодные люди. Он слышал, если человека объявляли Психо – это был конец. Обычно вызывали два или три раза на допрос в Департамент Расследователей, а потом человек просто исчезал. Родственникам говорили, что вынесен приговор, и не нужно задавать лишних вопросов. Посторонних людей это вообще не волновало – ни меня коснулось, и ладно. Каждый жил и выживал, как мог, сам по себе. Друзей ни у кого не было. В атмосфере постоянной слежки, когда все следили за всеми, когда неосторожное слово могло закончиться доносом и публичной травлей – было благоразумно держать язык за зубами и появляться в обществе только по конкретным делам, на работу или в магазин. Ходили слухи, что с этого года все население будет проходить специальное тестирование. Тестирование на Психо.