–– А что предлагаешь ты, Алекс? – с интересом спросила Женя, заметив в его глазах азартный блеск.
–– Я думаю, что нам не следует идти по тому же пути, – ответил Клёнов с улыбкой. – Что нам ещё известно об этом деле? То, что камни очень высокого качества и среди них высок процент уникальных, окрашенных в очень редкие цвета: зелёный, фиолетовый и даже черный. Такие камни проследить куда проще, чем обычные – "чистой воды". Вряд ли мафия будет торговать ими в необработанном виде. Хорошо обработанный бриллиант, да ещё цветной, стоит намного дороже, в десятки, а тог и сотни раз, а психология любого преступника – сорвать максимально крупный куш, выжать из аферы всё возможное в кратчайшие сроки. Что из этого следует?
Он внимательно всматривался в лица собеседников, пытаясь понять, уловили ли они ход его мыслей. Но те молчали.
–– Мне кажется, если следовать этой логике, алмазная мафия не ограничится лишь добычей и переправкой камней за рубеж, а развернёт и гранильный бизнес. А чтобы обработать три миллиона каратов нужны большие производственные мощности. Вряд ли они будут распылять их по десяткам мелких мастерских. Это дело очень хлопотное и опасное. Такое количество бесчестных ювелиров…
–– Так ты полагаешь, что мафия имеет где–то собственную крупную ювелирную фирму? – догадалась Женя.
–– Совершенно верно! – воскликнул Клёнов, довольный её сообразительностью. – Так легче контролировать всю цепочку и получим, максимальные прибыли.
–– А как же амстердамский ювелир? – засомневался Манфред.
–– Ювелир – лишь конечное звено, один из многих реализаторов, – ответил Алекс. – Он, как и прочие, может быть и не причастен к делам мафии. Я даже уверен в этом. Бриллианты попадают в магазины через фирмы–посредники или через перекупщиков, которые работают постоянно на рынке. Это – подставки – "однодневки". Они безусловно, в схеме, но найти их – ещё более бесперспективно.
–– Значит, нам следует сконцентрироваться на поиске ювелирной фирмы? – задумчиво спросил Манфред, уже зная ответ на этот вопрос. – Если так, то она располагается в одной из четырёх известных нам стран.
–– Точно. Именно оттуда бриллианты расползаются по миру.
–– Но ведь таких фирм немало.
–– Однако куда меньше, чем магазинов и мастерских. Кроме того, вряд ли мафия купила какую–то известную фирму, имеющую долгую историю и хорошую репутацию. Скорее всего, она создала новую фирму или приобрела малоизвестную легальную и расширила производство. Если предположить, что такая афера требует довольно много времени на подготовку, то искать следует среди фирм, созданных ими, или поменявших хозяев года три–четыре назад. Таким образом можно существенно сократить круг поисков.
–– Ну, что ж, это уже кое–что, – скупо улыбнулся Манфред.
–– Да, нужно искать такую фирму. Она должна иметь легальный статус и покупать часть алмазов у той же "Де Бирс", а это значит, что её мощности, по меньшей мере, вдвое должны превосходить необходимые для обработки легальных камней. Задача ясна?
–– Конечно, – ответил Манфред. – Попытаемся её вычислить. Я возьму на себя Германию и Голландию.
–– А я – Израиль, – подхватила Джеки.
Что ж, мне остается Швейцария, – улыбнулся Алекс и посмотрел на часы. – Ого! Уже десять. Предлагаю поужинать и за работу…
11.
Тёмный провал подъезда больше походил на пещеру доисторического человека, чем на цивилизованное жилье homo sapiens, разукрасившего его стены изощренными в своей примитивности и непристойности образцами "наскальной живописи". Далекими от совершенства были и запахи.
Человек, вошедший в подъезд, быстро поднимался вверх по лестнице, ступая мягкой упругой походкой, почти бесшумной, как у зверя. И, как зверь, крадущийся в лесу, он с напряжением вслушивался в звуки, пытаясь обнаружить среди них несущие угрозу. Он знал, что опасность могла подстерегать его за каждым углом, и потому был предельно осторожен. Это не было неврозом обывателя, запуганного потоками крови и насилия, ежедневно льющимися с 1–го экрана телевизора и страниц газет. Его коренастая, крепко сбитая фигура с хорошо натренированными мускулами и та лёгкость, с которой он двигался, выдавали в нём незаурядную силу профессионального бойца.
Этот человек за свою жизнь повидал немало такого, от чего кровь стыла в жилах, и его ничто не могло испугать. Вся его работа, которой он отдал двадцать пять лет, была связана с постоянным риском и опасностью, но то, с чем он столкнулся за последнее время, выходило за рамки допустимого. Именно чрезвычайность ситуации, в которую попал он и его коллеги, требовала от него предельного напряжения и концентрации всех сил, чтобы просто остаться в живых и, по возможности, выйти победителем из неравной схватки с всесильным призраком, устроившим настоящую охоту за ним и его людьми.
На площадке четвёртого этажа человек остановился, внимательно осмотрелся и подошёл к одной из четырёх дверей. Он достал из кармана ключ, но не стал сразу же открывать замок, а осторожно присел на корточки и с минуту тщательно изучал узкую щель между порогом и дверью. Наконец в тусклом свете лампочки он обнаружил искомое: тонкий, едва заметный волосок, приклёенный к двери и порогу. Только убедившись в его целости, мужчина поднялся и открыл дверь.
Бесшумно проскользнув внутрь, он осторожно прошёл в единственную полупустую комнату квартиры, не зажигая света. Более чем скромная обстановка комнаты даже в темноте красноречиво говорила о длительном отсутствии заботливых хозяйских рук, да и пахло здесь не человеческим жильем, а пылью, лежащей повсюду.
Оглядевшись, мужчина подошёл к окну и чуть отодвинул край тяжёлых и плотных портьер. Окно выходило во двор, и из него хорошо просматривались подходы к подъезду. Минут пятнадцать мужчина внимательно всматривался в густеющие сумерки, застыв за портьерой в тревожном ожидании, но вдруг каменная маска лица растаяла, и губы дрогнули в подобии улыбки. По тротуару, засунув руки в карманы короткой куртки, неспешно шёл парень с зажженной сигаретой в зубах. У подъезда он сплюнул окурок и с такой же раскованной небрежностью скрылся за дверью. Именно его ждал мужчина, но не сдвинулся с места, продолжая наблюдать за происходящим во дворе. Только когда раздались три коротких звонка, он покинул свой пост и быстро прошел в прихожую.
Посмотрев в глазок, мужчина открыл дверь и впустил высокого крепкого блондина в джинсовом костюме. Они обменялись молча рукопожатием и так же молча вошли в комнату. Старший включил настольную лампу с абажуром и жестом пригласил гостя сесть в кресло, жалобно заскрипевшее под ним. С опаской заёрзав, парень смущенно улыбнулся и сказал шутливо:
–– Ну и старьё! Наверное, ещё со времен Лаврентия Палыча?
–– Наверное… – рассеянно ответил старший, занятый своими раздумьями. Сев в соседнее кресло, он негромко спросил: – Слава, ты не заметил наружку?
–– Нет, Андрей Николаевич, не заметил, – лицо парня стало серьёзным и немного обеспокоенным. – Думаете, "кукушка" под наблюдением?
–– Всё может быть, Слава, всё может быть… – устало отозвался старший. – Я уже ничему не удивляюсь, хотя об этой квартире известно только мне… и руководству.
–– Так вы всё же считаете, что наверху завелась "сука"?
–– Я в этом абсолютно уверен, но у меня нет прямых улик, чтобы назвать гада. Да и сидит он слишком высоко, чтобы до него добраться… Нужны очень веские доказательства. Тут одних лишь косвенных улик, предположений и догадок недостаточно. Даже если плюнуть на все наши правила и субординацию и выйти на директора, то все наши наработки не произведут на него особого впечатления, а нам такая инициатива может стоить слишком дорого. Мы и так уже и заплатили очень высокую цену: сначала "несчастный случай" с Васей Кучеренко в Мирном, потом гибель Миронова в Смоленске, а вчера не вышел на связь Серёга Кузнецов…
–– Кузнецов! – воскликнул Вячеслав и с надеждой в голосе предположил: – А может, товарищ полковник, он ещё даст о себе знать? Всякое бывает…
Андрей Николаевич угрюмо покачал головой и мрачно ответил:
–– Нет, Слава, он уже не выйдет на связь. Сегодня я получил из Свердловска сводку… Там найден труп мужчины без документов, по приметам это Сергей. Два огнестрельных: в грудь и в голову. Добивали, сволочи!
Помолчав, полковник тихо продолжил:
–– Как видишь, это не случайные совпадения. У ребят были отличные легенды, мы их внедряли в группировки длительное время, даже пошли на то, чтобы они "проявили" себя, стали своими сред этих подонков, и вот… Их не могли вычислить без наводки из нашей "конторы". А это значит, что мы ухватились за нужную ниточку и, потянув за неё, подобрались слишком близко к боссам. Вот они и занервничали, закопошились, гады…
–– Плохи наши дела?
–– Хуже некуда. Если бы мы имели дело только с группировками, то рано или поздно раскрутили бы это дело до конца. Но когда против тебя играют "свои"… В общем, Слава, у нас есть только два пути: либо сдаться и спустить всё на тормозах, либо идти напролом, пусть даже всех нас уничтожат…
–– Да уж, выбор…
–– С одной стороны, я не могу допустить новых жертв, а с другой – не могу оставить ребят неотомщёнными. Они честно исполнял свой долг и были преданы, преданы сволочью, облечённой властью и носящей генеральские погоны. Если не раздавить эту мразь, она и дальше будет гадить, будет грабить и убивать, но чужими руками, а прекрасные парни будут гнить в земле, и смерти их с нут бессмысленны… Я и все наши решили идти до конца, но мы связаны по рукам и ногам. За каждым из ребят прикреплены опекуны и ведут их очень плотно и профессионально. Я сам сегодня два часа таскал "хвост" за собой, пока не оторвался в метро.
–– И кто же это? – поинтересовался Вячеслав. – Внутренняя безопасность?
–– Нет, это не "чистильщики". Это – спецгруппа, подчинённая только одному человеку, и её нет в штате Службы, – ответил полковник. – Кое–кого удалось опознать. И знаешь, что интересно? Этих людей нет среди живых.
–– То есть?.. – удивленно вскинул брови Вячеслав.
–– Они якобы погибли несколько лет назад. Правда, мы смогли идентифицировать личности и проверить биографии лишь двоих, но в группе людей не меньше, чем в нашем отделе. Уверен, что там собраны профессионалы: бывшие сотрудники Службы, спецназовцы ГРУ, таможня и менты… Впрочем, речь сейчас не о них… Слава, я вызвал тебя потому, что ты – мой последний резерв. До сих пор ты был вне игры и, надеюсь, пока не "засвечен".
–– Я чист, Андрей Николаевич. В этом можете быть уверены. Если бы что–то было не так, я бы давно почувствовал. Всё же три года прошло, как я "ушёл" из Службы, а о моём задании знаем только мы с вами.
–– Ну, дай–то Бог… Так вот, дело приняло самый худший оборот, и нам ничего другого не остается, как идти ва–банк. Поэтому тебе придётся заняться вот этой персоной, – полковник достал из кармана фотографию и два пухлых конверта. Протянув собеседнику фото, он горько усмехнулся, заметив на лице Вячеслава изумление.
–– Да–да, это – заместитель директора. Именно его я подозреваю в причастности к этому делу. Сам понимаешь, никому из ребят я не могу поручить такое. Они все на виду у этой мрази и не смогут должным образом работать…
–– Да, я понимаю… – Вячеслав потянулся за сигаретами. – Что я должен сделать?
–– Вот здесь, – полковник протянул ему один из конвертов, – все мои…теоретические выкладки. Изучи… Улики, конечно же, косвенные, но их немало, хватило бы, чтобы запустить его в серьёзную проработку. Но для этого нужна санкция директора, а запросить её – значит угробить всё дело и подставить под удар всех нас. Эти сволочи церемониться не будут… Поэтому работаем нелегально, на свой страх и риск. На прикрытие рассчитывать не приходится. Задача архисложная. Справишься?
–– Постараюсь… – ответил Вячеслав, пряча фото и конверт в карман куртки.
––Я на тебя очень надеюсь… Прежде всего нужно выявить его связи с основными фигурантами дела и зафиксировать их документально. Нам нужны доказательства. Во–вторых, выяснить его роль во всей этой схеме. В–третьих, попытаться проследить каналы утечки камней и выйти на их источник. В общем, сверхзадачу ты знаешь, так что действуй по обстоятельствам. Только прошу тебя: будь предельно осторожным и не лезь на рожон. Ты не имеешь права на провал. Ты должен уцелеть во что бы то ни стало.
–– Бог не выдаст, свинья не съест, – усмехнулся Вячеслав. – Не беспокойтесь, Андрей Николаевич, сделаю всё, что смогу. Я – везучий.
–– Да, везение нам очень нужно,– сказал полковник с грустной улыбкой. – У меня к тебе ещё одна просьба.
–– Какая?
–– Я не знаю, чем всё это закончится, поэтому сделал копию всех материалов по делу. В этом конверте дискета, – сказал полковник, протягивая второй конверт, – и инструкция, как следует поступить в случае чего. Спрячь понадёжнее и постарайся сделать так, чтобы дело не умерло вместе с нами.
–– Ну что вы, Андрей Николаевич, нам с вами умирать рановато, – Вячеслав попытался беззаботно улыбнуться, но улыбка получилась довольно натянутой.
–– Да, рановато… Но все мы – смертны, а подстраховаться не мешает никогда, – хмуро заметил полковник и взглянул на часы. – Пожалуй, пора прощаться. Связь будем держать как обычно. В отдел не звони, прослушивают, домой тоже… Встречаться мы больше не будем, разве что в самом крайнем случае. Лучше не иметь личных контактов, так надёжнее… И вот ещё что, Слава, возьми себе эту "пушку", – он достал из–за пояса пистолет и положил его на стол. – Ствол абсолютно чистый, пригодится. Надеюсь, ты помнишь, где находятся тайники?
–– Да, помню, – ответил Вячеслав. – Спасибо.
–– Не за что. Ну, пожалуй, всё, – сказал полковник и встал с кресла.
Вслед за ним поднялся и Вячеслав. Взглянув в глаза друг другу, они молча попрощались, крепко стиснув ладони в рукопожатии.
Полковник Великанов (а это был именно он, московский "крёстный" Марьина, руководитель одного из отделов центрального аппарата ФСБ) неплохо играл в шахматы. Если бы можно было перевести на их язык сложившуюся ситуацию, то получилось бы, что "белые" в трудно складывающейся партии понесли серьёзные потери, больше того, их ферзь за спиной своего войска подыгрывал противнику. При таком раскладе у Великанова не было никаких шансов на победу. "Чёрный" король словно издевался над ним, ухмыляясь в злобной, жестокой гримасе, чувствуя себя неуязвимым в окружении своих вассалов, а у него не было сил, чтобы пробиться сквозь армаду врагов и нанести смертельный удар.
“Если бы я мог ввести в игру хотя бы одного "ферзя", то у меня бы появился шанс… – подумал Великанов. – Слава – хороший парень и отличный профессионал, но он – не "ферзь". Здесь нужна фигура повесомее и способная играть вне рамок правил…".
И вдруг его осенила идея, настолько дерзкая и незаурядная, что он сам усомнился в реальности её воплощения. Но это была не чисто фантастическая комбинация! Чем дольше он думал над ней, тем больше склонялся к выводу, что в его положении не стоит пренебрегать даже самыми невероятными возможностями.
“Нужно срочно связаться с Марьиным и осторожно прощупать его относительно… Александра. Наверняка у них есть какой–то канал связи, – решил полковник. – Если я не ошибаюсь, то моя информация должна дойти до адресата и заинтересовать его. Ну, а потом – будет видно… Да, на том и порешу: завтра же навещу Максима и заброшу ему пробный шар. Возможно, это сработает, а возможно и сам Марьин мне будет кое в чем полезен… Ладно, пора убираться отсюда".
Встав с кресла, Великанов подошел к окну и ещё раз внимательно прочесал взглядом всё пространство перед домом и соседние дома. Не заметив ничего подозрительного, он вышел в прихожую и с минуту прислушивался к звукам на лестничной клетке. Только убедившись, что за дверью никого нет, он открыл замок и бесшумно выскользнул наружу. Ещё минуту заняла установка "контрольки", и полковник тихо спустился вниз, растворившись в темноте плохо освещённого двора.