– Пошли. – Хмуро сказал он и, не оглядываясь на студентов, пошёл из комнатки, куда их привела санитарка в коридор.
– Походу дело, он не особо рад нас видеть.– Шепнул Колян Челкашову.
– Да. – Согласился тот. Пройдя в другое помещение, где было в 2 раза холоднее, чем в холле, из-за того, что сифонило из щели в раме окна, Александр обратился к студентом:
– Говорю сразу, если кто-то не будет ходить на практику, дело ваше. Мне всё равно, но выше трояка я не поставлю, отработки не принимаю. Опоздания тоже. Запоминать, кто, когда ходит не буду, как и ваши имена, считаю по головам. Вас всего шестеро?
– Да. – Согласилась Алиса.
– Отлично. Вижу меньше, если объяснения не получаю от бригадира или от самого отсутствующего, значит прогул. Всё ясно?
– Да. – Ответили хором студенты, по крайне мере те, кто соизволил ответить.
– Хорошо. Теперь к теме. Спрашивать, что такое предмет и зачем он нужен, не вижу смысла.– Продолжил монотонно и без каких либо позитивных эмоций в голосе Саша, Коле стало смешно, и он тихо хмыкнул. – Так что сразу к делу. – Продолжил мужчина. – Анатомию и физиологию изучали?
– Ясен красен. – Чуть не фыркая, сказал Колян. Алиса неодобрительно на него посмотрела.
– Что? – Удивленно подняв плечи и брови, ответил на безмолвный укор Коля.
– Что ж, тогда ответить мне, умник, как выглядит здоровая печень? – Холодно, почти сурово спросил Саня. Коля был почти одного роста с мужчиной, даже немного выше, но от холодности глаз и тоном с которым к нему обратились, он ссутулил плечи и втянул голову в плечи.
– Ну, она состоит из правой и левой доли. Правая больше левой. – Невнятно промямлил Коля.
– Это всё?
–Ну, она очень много всего выполняет. – Добавил, бубня под нос юноша.
– Я не спрашивал про функции печени, я спрашивал про её строение. – Жестко ответил Санёк.
– Ну… – Протянул Колян и его рука непроизвольно потянулась к обритой голове, затылку.
– Ясно. Это ответ не годиться даже для школьника. – Безразлично ответил на «нуканье» юноши мужчина, от чего его слова, такие банальные, прозвучали, очень впечатляющи и даже угрожающи.
– Позвольте я отвечу. – Выступая вперед, сказал юноша, по фамилии Челкашов.
– Выскочка. – Тихо, прошипела Ксюша.
– Мне не нужны ваши знания на словах, мне нужна, что б вы это применили на практике. – Отчеканил Саша. – А все остальные участники, почему молчат? – Обращаясь к двум девушка, что всю дорогу молчали и сейчас безмолвно, как две побитые моли стояли и смотрели на мужчину бледными глазами.
– Это, Варя и Вера, они сестры. – Отвечала Алиса.
– А они сами не в состояние ответить за себя? – Немного выходя из состояния язвительности и входя в состояния раздражительности, спросил мужчина.
– Они мало говорят. – Вступилась за них бригадир.
– Ладно. Тем лучше. – Отвечал Саня. – Меньше болтовни больше дела. За мной. – И развернувшись, он повёл студентов в камеру хранения. Настроение у всех до этого и так не особо радостное, стало совсем понурым, особенно у Коляна, его гордость была задета и унижена.
Открыв ещё одну железную дверь и включив мутное освещение в криокамере, Александр отступил от дверного проема и сказал:
– Заходим. – Осторожно, по одному они зашли в комнату. Нет, запаха не было, были обыкновенные голое стены, покрытые плиткой, до самого потолка и такой же пол. Холод, вот что ощутили они. Так как больница была старой, то реконструкцию и нововведения в данном участки не были проведены, то всё великолепие было разложено по столам в том, виде, в котором обычно рождаются на свет Божий.
– Ах! – Воскликнула Ксю и, кажется, собралась падать в обморок. – «Вот! Началось!» – С досадой подумал Александр Борисович, а вслух сказал:
– Выведите её наружу, да и сами выходите. В общих чертах я думаю, вы поняли. – Уже закрывая дверь криокамеры, говорил мужчина. Ксюша, бледная или может это от освещения её лицо казалось белым, смотрела на закрытую дверь.
– Пойдёмте, я вам покажу секционную. – Спокойным тоном, будто ничего и не произошло, сказал Александр и повёл совсем притихших студентов в другую комнату, где было так же темно и неуютно, как и во всем помещение. Включив верхний свет, и пройдя к самому дальнему столу в секционной, Александр Борисович обратился к группе:
– Обычно здесь я провожу вскрытия, а там, – он махнул рукой, на стол в дальнем конце секционного стола, возле стенки, – записываю всё что обнаружу и естественно заключение о смерти и её причины. – После этих слов, Колян передернул плечами и поежился. Видно до него только сейчас начало доходить, что всё это очень серьезно. Подростково – юношеский запал, как это обычно бывает со студентами мед. учреждений, когда они проходят практику по гистологии, им всегда хочется, попасть в морг. Это непреодолимая тяга и желание испытать экстрим и адреналин, увидев всё своими глазами. Но, увидеть что? Голые, желтые, бледные, сухие, дряхлые, чаще всего, с кривыми пальцами на ногах и скрюченными на руках, с неправильным, искривленным позвоночником, впалой грудью и выступающим вперёд животом, тела?
– Сейчас пока никого вскрывать не будем. – Спокойно продолжала Александр. – На сегодня всё. Если хотите, могу дать почитать книгу о патологической анатомии и физиологии, но только здесь. – Строго предупредил он.
– А можно сфоткать или название автора узнать? – Спросила Ксю. – Я в интернете найду.
– И ты будешь читать?– Скептично спросила Алиса.
– Представ себе – да. – Ответила Ксю и приподняла носик. Девушки были почти одного роста и выглядели, как две маленькие собачки, что тявкают друг на друга. Ксю походила на итальянскую болонку, такую же полноватую и с пушистыми крашенными в блондинку, темными волосами, которые она очень любила завивать в кудри и укладывать в разные причёски. Вообще она была яркой девушкой и модницей, что сказать истинная женщина.
Алиса же походила на парижского крысарика, такая же маленькая, тощая, с большими карими глазами, острыми зубками и язычком. Она в отличие от болонки, могла постоять за себя и вцепиться в кого – нибудь мертвой хваткой.
– Если найдете в интернете, то, пожалуйста. – Прервал спор юных дев, Александр. – А так, сейчас у нас… – Мужчина достал из кармана хирургического халата мобильник, древнего типа, не iPhone 11 или хотя бы Samsung Galaxy и, посмотрев на экран, продолжил, – почти 10. Раньше 11 я вас отпустить не могу, так что… – Саша пожал плечами и больше не сказа в ни слова ушёл.
Глава 2 –Мдя, – протянул Колян, – ну и препод нам достался.
– Мне, кажется или он не рад нас видеть. – Уточнила Ксю.
– Тебе не кажется. – Хмыкая, сказал Колян.
– Нам всё равно нужно пройти эту практику. – Отрезала Алиса. – Если ты надумал прогуливать её, то учти что, он сказал. – Строго глядя на Коляна, что как скала возвышался над обеими девушками, пригрозила она ему.
– Шеф, не кипятись. – Тут же ответил Колян, хотя в мыслях давно бы уже был подальше от этого холодного и не интересного места. Колян был живым и обыкновенным как все юноши в его возрасте, парнем. Попойки, тусовки, девочки, спорт и конечно самолюбие и гордыня. Красотой особой он не отличался, да и умом тоже, как и тягой к знаниям.
Что его реально интересовало, так это футбол, волейбол и прочие физические нагрузки и упражнения, которыми полна физкультура. Была б его воля, он бы и сейчас гонял мяч по полю и кидал его через сетку, но стать великим чемпионом ему не позволило плоскостопие, а ещё отсутствие больших средств, что б пробиться на вершину олимпа и стать лучшим из лучших. Хотя на мед хватило, да и то не его средств, а средств родителей, отца.
– Я предупредила. – Отвечала Алиса и отвернулась от него, подойдя к книге, оставленной Александром, девушка взяла её в руки. Книга была старой, это было видно по её выцветшей обложке и дряхлости страниц, за ней. Название и автора совсем не было видно, они стерлись со временем. Открыв её, Алиса ощутила тот специфический запах, который издают старые вещи, особенно книги: запах пыли и тлеющей бумаги.
Пролистывая листы, желтые от лежания и дряхлые от старения, девушка видела на полях заметки карандашом, написанные чьим-то красивым аккуратным почерком: маленькие, подбористые буквы, читабельно и ровно были выведены в некоторых местах. – «Интересно, это его книга».– Подумала Алиса и от чего – то этот вопрос показался ей очень важным.
–О, ребятки. – Услышали они позади себя, бодрый голос, все головы повернулись в сторону входа в секционную. Там, стоял мужчина, хорошо выбритый, чуть старше Александра Борисовича, в очках и белом халате.
– Практиканты? – Спросил он.
– Ага. – Буркнул Колян, все остальные дружно закивали, за исключением сестер, они где-то витали в воём мире.
– Что, Санчес вас кинул, сам смотался. – Весело продолжил мужчина.
– Он вообще не особо был нас рад видеть. – Сказала Ксю.
– А, это он вообще студентов не переносит на дух. – Махнул рукой мужчина.
– И ничего нам не рассказывает. – Поддакнул Колян.
–Он книгу дал. – Вмешалась в разговор Алиса.
– Ага, даже автора и названия не прочесть. – Съязвила Ксю.
– Буд-то ты читать умеешь. – Огрызнулась Алиса.
– О, девочки не соритесь, Саньку, глубоко наплевать будете вы знать или нет. – Всё так же добродушно говорил мужчина.
– А, вы вообще кто? – Спросил за всех Колян, у которого не хватило толи такта толи мозгов, что б спросить немного вежливее.
– Я? – Удивился мужчина, но было видно, что ему смешно. – Федор Егорович и я тут работаю.
– Может тогда вы, будете у нас практику вести? – Хлопая ресницами и делая губки трубочкой, кокетливо спросила Ксю.
– Не, я со студентами не особо лажу и не знаю, что им говорить.
– Но, с нами же вы разговариваете. – Всё так же, махая ресницами, отвечала Ксю.
– Скажу по секрету, – наклонившись чуть вперёд, говорил Фёдор Егорович, он был одного роста с Александром Борисовичем, только светло-русым и кареглазым и немного потолще, но не толстый, чем Саша, – что вам ему дали в наказание.
– А за что? – Тут же встрепенулась Алиса.
– За всё хорошее. – Уже приподнимаясь и оперяясь, о край косяка двери, отвечал Фёдор.
– То и видно, что ему до нас дела нет. – Капризно сказала Ксю.
– Ещё и торчать тут до 11. – Пробубнил Колян.
– Лучше б анатомию почитал. – Сказала Алиса. – Срам, да и только.
– Ой, ой, умная нашлась. – Поворачиваясь к Алисе лицом и бросая кокетничать, отвечала вместо Коли, Ксюша. – Ты – зануда. Сама и читай книжки. Теория без практики мертва. – Высказала умную, как она считала мысль, девушка. Алису это покоробило, но выдержав красивую мину на лице, она, отвернувшись, обратилась к Челкашову.
– Андрей, ты в понедельник не опаздывай, пожалуйста. – Юноша поднял голову от книги, что читал и угугнул, как сыч вновь углубился в чтение. Он, был худощав и в отличие от Коляна, не был ни спортсменом, ни качком. Да и ростом не догонял того на целую голову, из-за чего Коля ощущал себя громилой, среди этой мелюзги. Его немного всегда спутанный волосы, медного цвета и зеленые глаза, за стеклами очков, внимательно наблюдали за всем. Он мало говорил, много читал, но не то, что нужно, так сказать, что зацепило, то и читает.
Варя и Вера, были молчуньями и готами. Всегда распущенные черные волосы, черные штаны, кофты, лак, макияж, никогда ни одного яркого пятна или хотя бы проблеска цвета, в этом царстве ночи. Учились сестры хорошо, одна были чуть выше другой и у Веры были длинные вьющиеся волосы, а у Вари короткие и прямые, хотя они и были близняшками.
Поэтому самой яркой и живой из всех была Ксюша: маленькая, да удаленькая. Коляну было тяжело среди этого заумного и умирающего царства, где одни готы, другие зануды, а третьи тявкают и всё не по делу. С его небольшим умом и горой мускулов, ему было тяжко и душно в этом окружение.
Алиса, не терпела Ксюшу, хотя это и так понятно, и дело было не в её кокетстве или безмозглости, а в том, что ей (Алисе) приходилось много и упорно работать помимо того, что она училась. Оплачивать обучение и на что-то жить вот что ещё тревожило почти постоянно девушку, от того и она и была тощей и язвительной. Груди, попы нет, только большие красивые глаза, карие с золотом. Волосы она давно подстригла, и ходило с каре, правда вьющимся каре. В то время как у Ксю всё было, были деньги, было время отдыхать, у Алисы этого времени не было.
С трудом она переваривала и Коляна, по той же причине, она в сердцах называла их «Припяздень и припездня», хотя сама не особо знала, что это значит, но у нее это ассоциировалось с ленью и пофигизмом к жизни.
Челкашова она воспринимала спокойно, но её раздражало, что он вечно опаздывает и всегда какой-то лохматый, но в целом он ей даже нравился.
Но, особенно она «любила» сестер, от них вообще хлопот не было никогда: всегда молчат, говорят только по делу и никогда не опаздывают. Алиса даже могла смириться с этим диким макияжем: когда глазища черные на пол лица и губы черные или темно – фиолетовые, а сами щеки и лоб белы, как простыня.
Девушки не нужно, что б её там любили или не любили, она добросовестно делала свою работу как бригадир, и училась как студентка, может Ксю и была права, что она зануда, но это занудство было объяснимо, ибо Алиса, была дотошной и во всём любила ясность.
– Федор Егорович, а вы что тут делаете? – Входя в комнату, спросил Александр.
– О, Александр Борисович, – добродушно отвечал первый, – на вас, студенты жалуются.
– Да? – Удивленно приподняв только бровь сказал Александр.
– Говорят, что вы их не учите ничему и холодны как лёд. – Подшучивал Фёдор Егорович.
– Федор Егорович, не желаете ли взять бедных студентов под вашу опеку? – Тут же сказал Саша.
– Нет, голубчик, ты у нас лучший из лучших вот, тебе и учить подрастающее поколение. – Отвечал Федор и под конец сделал, то, что никто не ожидал.
– Буга-га. – Добавил он и вышел из секционной.
– А мне нравиться этот чел. – Сказал вслух Колян.
– Не «чел», а Фёдор Егорович. – Поправил студента Александр. – Можете идти. – Добавил он и, развернувшись тоже вышел из секционной. Серое утро сменилось таким же серым днём, облака белые и кучевые, облепили весь горизонт и сплошными бело-серыми подушками давили с неба на землю, придавливая и придавая настроению и окружающим предметам серость и безжизненность.
Выйдя из здания морга, студенты в рассыпную пошли кто куда. Колян уже спешил на триеровку или просто к друзьям таким же балбесам и качкам, Ксю звонила кому-то по мобильнику и лилейным голом с кем-то вела беседу. Сестры как всегда незаметно скрылись из поля зрения: тихо и быстро, набросив капюшоны на головы, а Челкашов стоял и считая ворон, образно говоря, думал над чем-то своим.
Алиса быстрым шагом вышла с территории больницы и поехала сразу на работу. Она устроилась официанткой, так сказать в кофе и по совместительству поломойкой. Хоть она и была местной и коренной Москвичкой, но ситуация в её семье не позволила ей жить в семье. Всё началось с того, что мать была против того, что б она становилась патологоанатом.
Девушка прекрасно рисовала и людей и пейзажи, да вообще всё что возможно, мать узрела талант дочери ещё в детстве отправила её в художественную школу, не жалела денег. Все пророчили будущее Алисе великой художницы и бла-бла-бла, но…
Перейдя в подростковый период и к моменту, когда надо задумываться о будущем и профессии, девушка заявила, что не хочет рисовать, а хочет идти учиться на медика. Это конечно мать не убило, расстроило, но не убило. А на вопрос «На кого?» Алиса так и сказала. Терпение или нервы матери не выдержали, и она долго и громко ругала дочь, неизвестно за что. Может это была обида, на то, что она столько сил и денег потратила на девушку, а та не хочет стать тем, кем ей пророчили все: учителя, она, другие ребята из художественной школы, которые завидовали ей, но не все, некоторых тоже насильно туда привели учиться и приобщаться к высокому….
К слову говоря, отца Алиса своего не знала, он ушёл от её матери, когда девочки было 3 года или около того, и больше они его не видели. Наверно, тогда и всё и началось, увидев талант в Алисе, женщина надеялась потом, возместить все расходы на её таланте.