На перекрестке возникла девочка-подросток. Она странно выгибалась. Под радужно переливающейся полупрозрачной туникой бледнело тело, множество косичек с вплетенными разноцветными лентами струились по плечам. Взгляд исподлобья скользнул по Кивету.
«Почему она босая? – подумал Кивет. – Где ее родители? – Посмотрев в пронзительные глаза девочки, он осознал простую истину. – В Порте Алеф нет детей!»
Перед ним стояла туземка, похожая на ребенка. Слова Фледара о трогательной обманчивости туземок обрели смысл.
«Какую оценку вы дадите мне, как личности, судя по моему телу?» – запоздало уколол вопрос Динеты.
Туземка прищурилась. Кивет заморгал. Ничто не мешало ей искажать человеческое восприятие, являя себя в образе девочки. Задыхаясь, он поднес переводчик к губам.
– Как ты выглядишь?
Из переводчика вырвались переливы звуков. Туземка покачала головой, прозвучал ответ. Переводчик не уловил значения. Кивет развел руками. Туземка засмеялась. Кивет указал на себя.
– Брилтон.
«Кивет», – отозвалась туземка.
– Правильно, я – Кивет Брилтон. Как зовут тебя?
Туземка склонила голову.
– Как твое имя? – Кивет постучал себя по груди. – Я – Брилтон. – Указательный палец обратился на туземку. – А ты?
«Бустиру».
Кивета затрясло. Туземка удалялась, превращаясь в размытое пятно по мере разрыва связи с его восприятием. Он заморгал. Размытое пятно опять стало туземкой. Она сохраняла человеческие черты, пока не скрылась из виду.
Кивета продолжало трясти. Туземка не просто так из всех понятий выбрала «бустиру». Она подталкивала его к ответу на вопрос: выбрать Лингу или Землю?
«Наверное, примерно так и происходит обращение колонистов в посвященных, – подумал Кивет. – Когда погружен в себя, когда не ждешь подвоха, когда не готов ничего решать и ничего выбирать…»
Районный офис службы проката встречал прохладой. Девушка, подтвердившая заказ электромобиля, надув пузырь из жевательной резинки, молча положила брелок на стойку.
– Вы работаете здесь одна? – полюбопытствовал Кивет.
– Нет, нас несколько сотрудников. – Девушка откинулась на спинку стула. – А что?
Кивет пожал плечами.
– Что еще можно взять на прокат?
– Что угодно, если есть в наличии… Если нет в наличии, можно заказать. Рано или поздно доставят с Земли…
На площадке за зданием офиса под жидкой тенью деревьев ждал старенький серебристый электромобиль с треснутой левой фарой. Забравшись в салон, Кивет включил воспроизведение кристалла лингвистического отдела. Из динамиков зазвучал бесцветный голос.
Не уходящий из памяти образ туземки мешал сосредоточиться. Кивет решил временно забыть о Сагуру, намереваясь как можно скорее повидать Динету. Ему требовались объяснения. Он определил нужное направление по навигатору, и электромобиль покатил по жарким улицам к зданию Колониальной администрации, где располагался госпиталь.
В госпитале женщина-регистратор сообщила, что доктор Снифилт взяла выходной. Кивет не удивился. Динета выглядела нездоровой. Он уточнил адрес. «Так-так, – проворчал бы инспектор Корнод. – Фледар Логаз, доктор Динета Снифилт. Проявляете дурные наклонности, приятель. Что скажете, если мы проверим вас на бустирон-3?» Смятение, вызванное мыслями об инспекторе Корноде, лишь усилило желание встретиться с Динетой.
Динета пребывала в замкнутом пространстве мерцающей пещеры. Невесомость удерживала ее напротив двойника, точно отразившего темные круги под воспаленными глазами, потрескавшиеся губы, царапину на голени.
«Слейся со мной, – звучал мысленный голос двойника. – Слейся со мной, Динета».
– Зачем? Назови причину.
Двойник молчал. Беззвучный зов влек погрузиться сквозь двойника в жидкость.
– Скажи, кто ты?
«Я существую, но бесплотно. Я заключаю твою новую жизнь».
– Ты – это я?
«Мы две части одного сознания».
«Правильно, – подумала Динета. – Ты – порождение бустиру, мой точное повторение».
«Я твое дополняющее повторение. Ты ограничена мозгом. Без его преобразования бустироном-9 тебе никогда не слиться со мной».
– Но я не хочу сливаться, – возразила Динета. – Я хочу остаться человеком.
Над двойником сомкнулась жидкость. Теряя очертания, он ускользал вглубь недоступной части пещеры.
– Каковы последствия слияния? – закричала Динета. – Я должна знать!
Губы двойника разомкнулись, выпуская пузырьки. Динета приблизилась к поверхности жидкости. В кожу впился покалывающий лед небытия.
– Насколько мой мозг уже преобразован? Почему бустирон-9 приводит меня сюда?
Динетой овладело отчаяние. Она упала на прозрачную гладь, но непреодолимое сопротивление жидкости не позволило продвинуться к двойнику. Перед внутренним взором происходило слияние: двойник, впитав человеческие свойства, менялся с ней местами, занимая тело, вытесняя ее личность в вечный плен бустиру.
Динета отпрянула от подплывающего двойника. Зов приобрел молящее биение. Он обещал иную, вечную жизнь. Заманчивое беззвучное влечение подчинило Динету. Она устремилась к двойнику. Ощущение извне беспорядочных хлопков по лицу оборвало зов. Пещера померкла, выталкивая сознание в действительность. Ее окутало чувство беспомощности, принадлежащее Кивету.
Кивет, поднявшись на крыльцо дома Динеты, постучал. Незапертая дверь поддалась, изнутри не донеслось ни звука. Он отступил. Миграционные инспекторы наверняка устроили засаду на посвященных. Этим объяснялось отсутствие поблизости полицейских электромобилей. Ему не спастись от задержания.
С деловым выражением лица Кивет пересек порог. Прихожая словно сжалась… Воображая, как его грубо хватают под руки, он вошел в пустую гостиную. После вчерашнего бесплодного разговора. на столике остались три одноразовых стакана. И никакой засады.
– Дин… – Кивет запнулся. – Доктор Снифилт?
Нет ответа.
– Доктор Снифилт? Динета!
Обследовав дом, Кивет замер посреди спальни. Смятая постель пустовала, на полу валялась ночная сорочка. Он шагнул к приотворенной двери. За отдернутой занавеской в ванне лежала Динета, скрытая пушистой пеной, с надувной подушкой под головой.
Почесав нос, Кивет сел на бортик ванны. Динета захрипела, под веками задвигались глаза. Выгнувшись, она рухнула в воду, разлетелись пена и брызги. Ее выкручивало, словно каждая часть тела стремилась обрести самостоятельность.
Кивет склонился над ней – от пугающего зрелища к горлу подкатывала тошнота. Голова Динеты моталась, из уголков рта текла слюна. Он принялся хлопать ее по щекам.
Рвущийся из груди непрерывный хрип прервался, и Динета обмякла. Кивет вздрогнул, поймав ее напряженный, пронзительный взгляд. Он отпрянул. Напряженная пронзительность взгляда растаяла, сменившись дымкой усталости.
– Кивет! – Динета поджала губы. – Надо бы попросить вас уйти и не возвращаться.
– Доктор Снифилт, вы напугали меня. – Поддержав ее, Кивет протянул полотенце. – Я растерялся. Извините.
– Это объясняет, почему вы у меня в гостях, хотя я не звала вас. – Динета ступила на мокрый пол. – Зачем вы явились?
– Сегодня случилось кое-что странное.
Динета стерла пену с тела. Мятое полотенце упало к ногам. Она не собиралась стесняться недалекого обывателя: тело без капли лишнего веса являлось для нее средством постижения Лингу; но Кивет видел в ней не доктора Снифилт, а больную женщину.
– Я не звала вас, – Динета вышла в спальню. – Простые колонисты меня не волнуют. – Она принялась рассматривать свое зеркальное отражение при тусклом свете, пробивающемся сквозь жалюзи. – Что скажете?
– Я не простой колонист.
– Ваше мнение мне безразлично. – Динета с глухим стоном распласталась на кровати. – Я достаточно услышала.
Кивет потер подбородок.
– Хотите есть?
– Только не есть. – Динета приподнялась на локте. – Я трижды принимала бустирон-9, и дважды, когда я была почти у цели, вы мешали. Забавно, правда? Сегодня я использовала последний запас бустирона-9.
– Что еще за бустирон-9?
– Мое изобретение. Надеюсь, бустирон-9 – наше будущее. Вы не дали мне понять.
«Карантин на Луне – ваше будущее, – подумал Кивет. – Что здесь понимать?»
– Вот и рассудите, – продолжала Динета. – Ваше присутствие – это стечение обстоятельств, судьба, влияние бустиру? Конечно вы не знаете. А говорить о судьбе вообще глупо. Вы бы выбрали влияние бустиру, поскольку предубеждены. – Она подложила руки под голову. – Мы хватаемся за соломинку обыденности, Кивет, а она выскальзывает. Мы хватаемся, а она выскальзывает. И буря уносит нас.
– Куда?
– В неизвестность, полагаю. В неизвестность, которая преобразит нас. Вы хотите преобразиться, по-настоящему преобразиться?
Пожав плечами, Кивет отправился в кухню. Динета сбила его с толку. Заваривая кофейный напиток, он пытался извлечь разумное зерно из ее высказываний. Подготовленные вопросы утратили остроту перед предложением преобразиться.
Словно привлеченная напряженной работой его ума, появилась Динета – майка обтягивала грудь, короткие шорты подчеркивали широкие, как у Настры Васкер, бедра. Опустившись за стол, она положила перед собой два вейпора. Кивет знал: в обоих картриджах жидкость для парения с бустироном-3. Он подумал о Настре. Одобрила бы Настра употребление бустирона-3?
– Итак, колонист Брилтон, ваш ход.
Повисло молчание. Никто не стремился нарушить его первым. Звякнул колокольчик регидрат-конвертера. Кивет поставил на стол одноразовые стаканы с горячей коричневой жижей. Затянувшись, Динета взяла кофейный напиток.
– Что собой представляют туземцы? – Кивет сел к ней боком. – Что они такое?
– О чем вы говорите?
– Об их подтвержденной способности искажать человеческое восприятие.
– Кивет, кого вам посчастливилось увидеть?
– Ребенка. Но ведь это не ребенок?
– Да, туземцы в некотором смысле уподоблены детям. – Динета отпила кофейного напитка. – Внешне они не бывают старыми, взрослыми, зрелыми… называйте как хотите, и не бывают слишком молодыми. Их тела обновляются. Они – лучшие представители человечества.
– Что-что? – Кивет посмотрел в расширенные зрачки Динеты. Больная женщина бредила. – Мне пора.
Динета схватила его за руку.
– Кивет, это подтверждено. Научно доказано. Туземцы – люди.
– Откуда они?
– Или откуда мы? – улыбнулась Динета. – Извечный вопрос. И тебе повезло. Происхождение туземцев известно. Двести семьдесят лет назад звездолет дальнего поиска «Стабилус» покинул Марс…
Перед внутренним взором Кивета протянулась усыпанная черными камнями долина цвета ржавчины, ее рассекали нитки монорельса, вдали высились купола марсианского города… С туземцами, в отличие от землян, его связывала общая родина.
– …Его обломки обнаружены на Лингу. «Стабилус» не был предназначен для полетов в воздушном пространстве. По большей части он сгорел при приземлении. Его уничтожили целенаправленно, чтобы экипаж не покинул Лингу.
– Тогда почему к туземцам относятся враждебно?
– Они образовали новый вид людей. Но в основном из-за бустиру. Ее существование нельзя изучить, не став… туземцем. Нескольких туземцев пытались вывезти для исследований, но они погибли, хотя для них воссоздали все необходимые условия, если для них вообще нужны какие-то особые условия. Наверное, туземцы сами не представляли, чем обернется перелет, поэтому позволили Миграционному департаменту поставить над собой этот… опыт.
– То есть их жизнь зависит от бустиру. – Кивет постучал пальцами по столешнице. – Значит, все люди, помещенные в карантин на Луне погибли.
Динета покачала головой.
– Мы не включаемся в бустиру полноценно. Кончается действие сока бустирида, и восприятие сужается до соприкосновения, если вы пользуетесь «жалом». Мы не можем быть включенными в бустиру постоянно, как туземцы. Но есть вероятность, что бустирон-9 исправит этот недостаток нашего восприятия.
– Зачем вообще включаться в бустиру?
Разведя руками, Динета придвинула к Кивету вейпор.
– Каждый решает за себя. Попробуйте «жало» и поймите: вы – простой колонист или хотите от жизни большего?
iii
Так и не спросив у Динеты, почему туземка из всех слов предпочла «бустиру», Кивет наблюдал через ветровое стекло электромобиля за опадающей от жары листвой. Вейпор, казалось, обжигает бедро через ткань шорт. Он вытащил безобидное устройство из кармана. Обыкновенный вейпор, только картридж содержит жидкость для парения с бустироном-3.
– Запрещается сообщать о моей подтвержденной способности совершать глупости. – Кивет затянулся. – Ну вот, будем считать, что я – сознательный бустираст, который хочет от жизни большего. – Он провел языком по зубам. – Большего, чем что?
Вдыхаемый бустирон-3, как и в день прилета, не влиял на восприятие. Соприкосновения с бустиру не происходило.
«Подействует, когда привыкну, – подумал Кивет. – Может, оно и к лучшему. Лучше бы вообще не подействовал…»
Электромобиль покатил к Сагуру, отделенной от городской застройки прореженным лесом. Пронесся знак, предупреждающий о тупике. Притормозив у шлагбаума, Кивет повернул на стоянку. Там находились два обычных электромобиля и полицейский фургон. Судя по навигатору деревня располагалась впереди, но за сетчатым, опутанным подвижной колючей проволокой забором тянулись лишь узловатые деревья, вырывающиеся из волн густого зеленого мха.
Кивет убрал вейпор в карман. Колыхнулись сомнения. Вейпор скрылся под напольным ковриком, но сомнения не ослабевали.
Жалея, что вообще взял у Динеты вейпор, Кивет пошел к павильону полицейского поста. Сонный констебль за окошком принял выданный доктором Руви Занард пропуск. Удостоверить личность потребовалось мгновение.
– Проходите. – Констебль возвратил пропуск. – И не задерживайтесь до ночи.
Кивет зашагал по просеке, вдыхая незнакомые приятные запахи. Среди деревьев бурились беспорядочно разбросанные мшистые возвышения. В небе разлетались лучистые кислотно-желтые огни, еле видные сквозь густую листву. Нарастал гул. Просека привела его к рядам приземистых бревенчатых домов – из щелей торчала пакля, за круглыми окнами мерцало пламя свечей, на плоских крышах колыхались травянистые растения, усыпанные темно-синими ягодами.
Привстав, Кивет сорвал тугую продолговатую ягоду. Она не пахла. В разрыве кожистой оболочки тек прозрачный сок, из нежной мякоти выскользнула крупная косточка.
Над ухом раздался писк, и в плечо впились цепкие пальчики. Вздрогнув, Кивет оторвал от себя пушистый комок с кожистыми крыльями. Животное продолжало пищать. Оно перебирало голыми лапками, широко раскрывая крючковатую пасть.
На порог выскочила туземка. Радужно переливающаяся узкая полоска полупрозрачной ткани едва прикрывала бедра, в распущенных волосах белел цветок. Она выхватила животное из рук Кивета.
– Это твоя зверушка? – спросил Кивет, поднеся переводчик к губам. – Очень милая. Я не хотел напугать ни тебя, ни… – Переводчик воспроизводил устаревший язык. – В общем, мне жаль.
«Это каларбу, – сказала туземка. – Мы употребляем их в пищу. Они очень вкусные».
– Что?! – Глаза Кивета округлились. – Мы понимаем друг друга!
«Проследи за моими губами и перестанешь удивляться. Твое соприкосновение с бустиру очень слабое, но его достаточно, чтобы обмениваться направленными мыслями».
– Бустиру – это паутина, – выдохнул Кивет. – Значит, остальные знают о нашей беседе?
«Отчасти, потому что я включена в бустиру. – Туземка протянула каларбу. – А ты не включен. Пожалуйста, верни его на крышу».
Кивет принял пушистый комок. Каларбу запищал. Затрепыхались кожистые крылья, задергались голые лапки… Он утих, лишь очутившись в привычной обстановке среди травянистых растений.
«В нашей деревне три колониста, но ты единственный, у кого есть соприкосновение с бустиру, – сообщила туземка. – Ступай на соборную площадь, пока обряд не завершился. Мало кто становится его свидетелем. Мы проводим его раз в год по случаю обновления».