Дежурный на КПП сурово на меня посмотрел. И судя по взгляду, очаровывать его в таком виде, смысла не было.
– По какому Вы вопросу?
– Он звонил. Вызывал. Но, меня в городе не было, только сегодня приехала.
– Фамилия какая у Вас
– Демидова. Скажите Демидова Оксана. Он поймет.
Подняв трубку телефона, он стал кому-то звонить. Потом, посмотрел на меня:
– Ждите здесь.
Решив, что стоять в крохотном помещении перед другим человеком мне не хочется, кивнула и вышла на улицу.
Забыть меня пока не успели. Леша появился почти сразу же. Осмотрев меня, он всплеснул руками
– Куда ты опять вляпалась? – трагически пробормотал он.
– Вляпалась. Но, я не виновата.
– Пойдем, – покачал он головой и открыл дверь.
Пройдя через отделение, мы зашли в кабинет. Здесь, как всегда, было накурено. Взлохмаченный худенький представитель власти, сидел обхватив голову руками и читал какую-то бумажку.
Моя персона его не заинтересовала. Но, чем дольше я рассказывала о своих приключениях, тем меньше он занимался чтением и больше слушал.
Когда я закончила они смотрели друг на друга.
– Та самая Светка? – спросил взлохмаченный у Леши.
– Нужно ей фотку показать, – нахмурился мой друг.
– Так вот, – он развернув компьютер ко мне.
На экране улыбалась эффектная девушка, явно любившая посещать косметолога. На фото у нее был снисходительный слегка ленивый взгляд. Там в подвале новенькая выглядела не так, но тем не менее это была она. Чуть помедлив, я кинула.
– Ты уверенна?
– Да уверенна. Она несколько дней у нас пролежала.
– И ты видела, как ее убило током?
– Не рассматривала, – огрызнулась я, – Она кричала жутко. А потом ни звука не издавала только тряслась на проволке, когда висела.
– Что потом не знаешь?
– Сказала же, в багажнике сидела не до любопытства было.
– Ладно, ладно. Чай будешь?
– А кофе есть? Меня трясет что-то.
– Есть. Сейчас заявление напишешь к врачу тебя отвезу.
– Не надо к врачу. Нормально все, – заверила я, вспомнив изуверские уколы, которыми, вместо таблеток предпочитают пользоваться эскулапы на своей территории.
– Надо как минимум побои снять. Потом если хочешь домой отвезу тебя.
– Хочу. Только у меня опять ключей нет.
– Ну к этому не привыкать. У Юли есть запасные?
– Есть. Только ты возьми пожалуйста сам их у нее.
– Это почему? – он удивленно поднял бровь.
– Ну потому, что она точно не ограничиться комментарием, что я опять вляпалась.
– Вообще-то по факту так и есть. Твои исчезновения и неожиданные приходы и видом заживо погребённой стали традицией.
– Будем считать, что шутку я оценила. Леш, мне няне надо позвонить. Я ее номер только в телефоне держала. Теперь не трубки не номера. А она с дочкой осталась.
– Няня твоя, сдала дочку Юльке, когда до тебя не смогла дозвониться. Так, что тебе не бегать от подруги надо, а спасибо сказать.
– Нюта у Юльки?
– У ее мамы.
– Давай заберем Нюсену, пока она на работе, – трусливо попросила я.
– Вы отлично все планируете, – влез лохматый. – Но Егорычу, не хочешь ничего рассказать?
Уже поднявшись, Лешка сел.
– Может не будем пока до конца рассказывать. Тело-то не нашли?
– Леш.
– Да я все понимаю. Но, вдруг она жива.
– Я позвоню ему, пусть девушка повторит свой рассказ.
Мой друг нахмурился, но кивнул.
Через минуту, после звонка невидимому Егорычу в кабинет ворвался пузатый дядька с лицом, хранящим нежное пристрастие к алкоголю. Полицейская форма, не могла скрыть его выдающихся форм и расходилась на объёмном животе.
– Кто? Она? – рявкнул он, посмотрев на меня как на таракана случайно забредшего на кухню. – Говори, давай!
Он уселся напротив.
– Скажу, но ничего не дам, – ляпнула я.
– Что? – рыкнул пузатый. А я под Лешкиным укоризненным взглядом постаралась стать меньше и сложив руки на коленях с видом Аленушки повторила рассказ.
– Чушь собачья! – заорал он, когда мы дошли до плачевного результата побега новенькой.
– Где это было?
– Откуда ж я могу знать, если ехала в багажнике?
Встав, он навис надо мною. Его раскрасневшееся лицо дрожало от еле сдерживаемой злости:
– Ты ехала туда с мешком на голове?
– Нет, – честно призналась я.
– Тогда говори! Говори, как найти эту базу или где вы там были! – он так орал, что забрызгал меня слюной.
Демонстративно вытиравшись и не рискнув ответить, я чуть отклонилась и посмотрела ему в глаза.
Поиграв со мною в гляделки и убедившись, что дырку на мне взглядом прожечь не получилось, он поднялся.
– Я уже сказала, что дороги видеть не могла и мне не понятно почему Вы позволяете себе на меня орать?
– Да я знаешь, что с тобою сделаю? – опять навис надо мною пузатый.
– Иван Егорович не надо. Она ни в чем не виновата. Ее так же похитили, – ожил Лешка.
Пузатый разогнулся хотел рявкнуть на него, но передумав вышел, хлопнув дверь так, что стакан с кофе на столе подпрыгнул.
– Это, что было? – переводя взгляд со своего друга на его коллегу и обратно спросила я.
– Не принимай близко к сердцу. Выпей кофе, а то остывает.
– Да пошел ты! – почувствовав, как глаза наполняются слезами, сказала я, поднялась и вышла из кабинета.
– Оксан, подожди.
Развернувшись и чуть не столкнувшись с ним нос к носу рявкнула.
– Я пришла к тебе за помощью, а ты позволяешь каким-то придуркам на меня орать.
Проходящие мимо сотрудники с явным интересом стали на нас коситься.
– Послушай, – взял он меня за руку. – Эта Света, его дочь. Вполне понятно…
– Да пошел ты! Вместе с ним! – не дослушав, что там ему вполне понятно, я вырвала руку и пошла на выход.
– Ну подожди, – залебезил Лешка. – Давай отвезу тебя за дочкой. И побои надо снять. Или мыться нельзя будет, пока не снимешь.
Все еще не разговаривая в его машину, я все-таки села, но на все попытки завести разговор отвечала гордым молчанием, отвернувшись к окну.
В очаровательном здании с потертой табличкой с надписью, гласившей, что за дверью скрывается областное бюро судебно-медицинской экспертизы было битком. Мне уже доводилось бывать здесь. Тогда народу было не меньше. Толи народ у нас в городе такой активный, толи мне так везет попадать сюда в особо популярные у населения часы. Но, благодаря сопровождению личного мента, все процедура прошла очень быстро и в отличии от классической очереди в поликлинику, никто из ожидающих не возмутился, тем, что мы прошли, не пропустив всех, кто пришел раньше. Наверное, действовала общее осознание, если обратился сюда, значит должен вести себя как жертва, иначе зачем отвлекать занятых людей своими синяками.
Меня сфотографировали со всех сторон, опросили и отпустили.
Поняв, что разговаривать с ним никто не собирается. Лешка с виноватым видом, остановился у подъезда, где жила Юлькина мама и скрылся внутри. Появился, он оттуда, зачем-то таща моего детеныша на руках. Хотя ходить она умела самостоятельно.
– Нюся! – выскочив из машины, я попыталась отобрать дочку. Но, та, увидев меня отвернула обиженную мордочку.
– Нюся ты чего?
Лешка, наконец поставил ее на ноги.
– Обиделась, наверное, – присев рядом он коснулся пальцем кончика ее носа. – Что Анют, обиделась на маму?
Посуровев еще больше, она отвернулась.
– Не обижайся малыш! Мама так соскучилась по тебе!
Дернув плечиком, она сбросила мою руку. Тогда воспользовавшись весовым преимуществом, я, подняв, сгребла ее в клубок и обняв, села в машину.
– Нюсен, маме так плохо было без тебя. Не сердись пожалуйста, – Опять посмотрев сердито, она наконец разжала крохотные кулачки и обняла, уткнувшись в меня носом. А я почувствовала, как по лицу бегут горячие слезы.
Следующие несколько дней, я по телефону поблагодарив Юльку и пообещав все ей рассказать при встрече, отключила мобильный и все время проводила с дочкой. Видеть кого-либо не было ни малейшего желания.
Подходя после очередной прогулки к подъезду, я увидела подружкину машину. Почти поравнявшись с нею, увидела и хозяйку авто. Под грохочущую музыку она переписывалась с кем-то по телефону.
Заметив меня, она убавила звук и заглушив двигатель вышла.
– Ты к нам приехала или просто музыку слушаешь?
– Ха. Ха. Кстати, с таким умением попадать в неприятности, отключать мобильный с твоей стороны просто свинство. Должны же мы знать когда вновь начинать тебя искать по заброшкам ближнего зарубежья.
Открыв рот, чтобы ответить на сей пассаж, все же передумала и кивнула.
– Прости. Просто событий много произошло.
– У меня есть торт, – в доказательство, она достала круглую пластиковую коробку с заднего сидения. – Если вдруг решите пригласить в гости, так и быть поделюсь.
– Мам, давай пригласим, – дернув за руку попросила Аня.
– Ну ты, конечно, жесткие условия ставишь, – притворно ужаснувшись заявила я – Ну что ради ребенка не сделаешь.
Достала ключи и радушно распахнула дверь подъезда по шире.
Дома, умыв ребенка и поставила греться чайник и села напротив подружки. Та с любопытством меня рассматривала.
– Подробности знаешь или рассказать?
– Ну если в истории было что-то, о чем ты утаила в полиции, то не знаю.
– Вот Лешка болтун- находка для шпиона. А еще женщин обвиняют в неумении держать язык за зубами.
– Между прочим он печется о твоем психическом здоровье. Он продолжает верить в его существование и биться, что лишние воспоминания могут тебя травмировать. Поэтому, сам решил изложить все события.
– Это он конечно погорячился. Но, собственно, значит ты все знаешь.
– Ты няне-то чего не позвонила? Пожилая женщина извелась вся. Переживает за тебя.
– Да вылетело как-то из головы, – пожала я плечами. – Надо набрать. Сказать, что жива и вернулась.
– Не переживай теперь и она мне тоже звонит со всякими вопросами. Я сказала тебе плохо на улице стало и увезли на операцию.
– Ого, может надо было помягче что-то придумать. А то накаркаешь. А я не хочу операцию
Юлька хрюкнула.
– В твоем случае накаркать трудно. Но, как еще было объяснить, что ты исчезла и не подавала признаков жизни две недели?
– Сколько меня, пол месяца не было?
– А ты не знала? – она покачала головой.
– Да как-то не до календаря было. Ладно. Зато я похудела. Многие женщины об этом мечтают.
– Оптимистично, конечно, – хмыкнула Юлька. – Но, на твоем месте я бы начала жрать. Причем именно жрать, а не есть. Во-первых, это намного вкуснее, а во-вторых, сквозь тебя уже холодильник видно.
– Между прочем очень неплохой холодильник, – обиделась я за имущество – В свое время отдала за него не малые деньги.
– А, так это ты из деликатности не ешь ничего, чтобы не загораживать! А я-то глупая понадумала невесть чего!
– Бухгалтера вообще страшные люди. Сидите надо своими бумажками с утра до ночи и неизвестно, что там у вас в голове на самом деле. Того и гляди ручкой шею кому-нибудь проткнете.
– Над бумажками мои коллеги сидели в прошлом веке. Сейчас все компьютеризировано давно.
– Извини, теперь буду внимательнее следить за перипетиями жизни повелительниц цифр. Тебе чай или кофе? – услышав, как отключился чайник поинтересовалась я.
– Мне-то кофе. А почему только две чашки?
– Нюсена маленькая совсем. Никчему ей сладости. Так что пока ребенок не видит можно спокойно полакомиться тортом.
– А если увидит?
– Если спалюсь, придется поделиться. Мои доводы о вреде вкусняшек на нее особо не действуют.
– Ее можно понять. Ты всегда сколько тебя знаю была сладкоежкой. И, что? Жива, здорова и весьма живуча.
– Между прочим я стараюсь по возможности придерживаться правильного питания.
– Ага, – рассмеялась подружка- Так же, как и я уже второй год пытаюсь отказаться от мяса. Вижу бедных коровок, наслушаюсь историй, как они плачут перед смертью и решаю, что больше трупы есть не буду. Но, потом времени готовить нету и опять беру пельмени, или вес надо сбросить, и проще всего наесться, приготовив кусок вареной курицы с овощами.
– Ну знаешь ли оправдаться и я могу. Должно же у меня в жизни хоть что-то доставлять удовольствие? Я сладкое люблю. Это не самая пагубная слабость.
– Не самая, – согласилась Юлька. – Кстати о слабостях. Девушку нашли.
– Которую?
– Я так понимаю, что током убило при тебе. Ты же знаешь, что это дочь главного нашего ментовского начальника?
Я кивнула, хмыкнув.
– Имела удовольствие познакомиться. Девушку, конечно, жаль, но он тот еще упырь
– Упырь не упырь, а Лешкино начальство. А Леша наш друг. И ему поручили привлечь тебя к расследованию и найти тех, кто вас похитил. И, – она запнулась. – Я спросить хотела: они зачем вас похищали то?
– Нас как-то не особо просвещали по этому поводу.
– Ну что-то заставляли делать? Не просто голодом морили?
– Шить заставляли. С рассвета до заката. Мы всегда, когда в цех шли, пока за окнами темно было.
– Юбки, про которые ты Леше говорила?
– Юбки, шарфы. Может и еще что-то, я с ними не так долго пробыла, а народ там не особо разговорчивый.
– То есть кто-то в нашем городе по среди дня, не боясь свидетелей похищает девушек только для того, чтобы они шили?
Оставив ее вопрос без ответа, открыла торт, разрезала его, положила подружке и себе по кусочку и села обратно. Покрутив немного чашку, пожала плечами.
– Получается, что так. Нас избивали, конечно, но в основном за непослушание. Кормили дерьмом. Но, это, по сути, все. Девчонку одну увели. Но, возможно она тоже характер до этого показывала и это был способ устрашения.
– Устрашения, что бы вы интенсивнее юбки шили? Я, конечно, слышала, что в стране кадровый кризис, но это все-таки перебор.
– Сейчас мне тоже кажется это глупым. Но, когда тебя в повале на цепи держат, как-то не до шуток.
– Может вы наркоту какую в вещи зашивали?
– Да ну нет. Это бы точно заметила.
– А врачи вас не обследовали? Вдруг это какой-то цех по торговли органами.
– Шутишь? Я помылась первый раз, когда домой вернулась. Нас овощами кормили не только не помытыми, а в кусках земли.
– Чушь получается. Сумасшедший дизайнер нашего города, устал от ленивых работниц и решил завести рабынь?
Я увлеченно ела торт. Было слегка обидно, что мои злоключения не вызывают должного трепета у подружки.
– Но, к Лешке ты все-таки сходи. О вашей с ним дружбе в отделении каждая собака знает. И руководство его за то, что расследование не продвигается, каждый день на ковер вызывает, а он стесняется тебе позвонить лишний раз.
– Стесняется? – вспыхнула я – Ты не представляешь, как его начальник на меня орал. Да он в прямую угрожал всякими пакостями. А Леша твой тихонько в уголочке сидел, поджав хвост.
– Ты на парня лишнего не наговаривай, – постучала она чайной ложечкой по блюдцу. – Это ты у нас птица вольная и что такое под начальством ходить не знаешь. А люди в системе состоят и думать должны, прежде чем рот открывать. Или забыла уже как он тебе помогал с твоими больничными друзьями разбираться? А ведь мог за самовольство и погон лишиться.
– Помню, конечно. Но, поставь себя на мое место! Меня среди бела дня засовывают в машину, сажают на цепь, почти две недели морят голодом и запугивают. И, когда наконец удается сбежать, какой-то пузатый придурок брызгает слюной и делает виноватой в непойми чем.
– У этого придурка, дочь убили. Логично, что не в себе был. Могла бы и понять.
– Как, ты так всегда объясняешь, что я себя свиньей чувствовать начинаю?
– У тебя, просто жизнь очень насыщенная, вот и не всегда замечаешь, что с людьми рядом происходит.
***
Через два дня, вооружившись справкой из поликлиники, подтверждающей здоровье малышки, я вновь сдала ее в детский садик и поехала в отделение полиции, где так хотели меня видеть. Своему другу, я позвонила заранее и проблем со входом на территорию в этот раз не возникло.