Вадим явился через полчаса. Лифт распахнулся, и он врезался в свою жену.
– Вадим! Пожара нет! Знаю, ты считаешь, что я схожу с ума или уже полностью… помешалась! Сейчас поверь мне, идем домой, идем!!… Нам нужно войти в квартиру, подойти к няне и прикоснуться к ней! Понял!?
– Коснуться няни!? Галя, ну что же с тобой такое!!?? – Он рухнул на корточки к ее коленям, утыкаясь головой в ноги. – Я… я так больше не могу! Что ты творишь!? Ты вообще слышишь себя!? Врешь про пожар! Срываешь меня с конференции! Теперь этот бред «потрогать няню»!!
– Встань! – приказала Галя. Откуда-то из глубин она еще черпала силы, чтобы бороться. – Всё это он делает со мной! Наш сын! Миша управляет мной, заставляя играть с ним в муку или открывать те ящики с фотографиями!
– Прошу, остановись, Галя! Замолчи!! – Вадим мешал жене открыть дверь квартиры, выхватывая из ее рук ключи. На мобильнике он набирал экстренный номер вызова скорой, – прости меня, я должен сообщить им!! Ты навредишь кому-то рано или поздно!! Ты или себя убьёшь, или его! Тебе требуется лечение, нам нужна помощь.
Галя с силой оттолкнула мужа, выбивая мобильник из его рук. Наконец, ей удалось провернуть ключ в двери. Перестав бороться, Вадим подобрал разбитый смартфон и начал диктовал скорой их домашний адрес. – Приезжайте скорее! У моей жены припадок! Маниакальный! Я боюсь, что она навредит нашему сыну!
– Катя! Катя подойдите к нам, пожалуйста!! – Как можно более спокойным тоном попробовала позвать она няню. – Катя, вы дома? Это Галя!
– Конечно, я здесь! – к ним вышла девушка в джинсах и красном свитере. Их няня, что уже неделю каждый день сидела с ребенком.
– Мы хотим вас отблагодарить, Катя! Вы такая… – и Галя не договорила, бросившись девушке на шею, чтобы обнять ее. Та увернулась прочь от странной нанимательницы с горящими глазами, смазанным макияжем от пота и порванной в борьбе с Вадиком рукавом куртки, – что вы делаете, Галя!? Не трогайте меня! Вадим, что происходит!? – позвала няня главу семейства, – помогите мне! – она юркнула за его спину.
– Коснись её, Вадим!!! ДОТРОНЬСЯ ДО НЕЕ!!! Ты же не разу ей даже дверь не открыл!! Домофон!! – орала Галя странное, – домофон всегда не работал, когда она приходила!! Мы ни разу не открыли ей дверь через домофон!! Потому что ты слышал вызов домофона в своей голове! – долбила Галя пальцами себе по вискам. Сейчас она идеально походила на сумасшедшую. – А она, эта няня, просто входила в дверь!! Или стояла у лифта! Все, что уже видел Миша!! Она является нам! Она нереальная!! ГИПНОЗ!! – громко шипела Галина, вылупив глаза на напуганную девушку.
Вадим и Катя забились в угол от несущей ахинею молодой матери. На шум вышла соседка. Та, что жила слева. Пенсионерка Клавдия Федоровна чуть не упала в обморок, видя озверевшее лицо Буряковой Галины, кидающейся на мужа в попытках дотянуться до няни. Руки Галины были вытянуты вперед. Она сжимала пальцы, как дикая кошка, стараясь зацепить жертву острыми когтями.
– Клавдия Федоровна! – завопил Вадим, – принесите воды! – Та понеслась скорее домой, прихватив с полки у иконостаса бутыль со святой водой. Она щедро опрыскала голову Гали, вода потекла по ее лицу, холодные струи стекали за шиворот. Галя обернулась и выхватила стеклянную тару из рук Клавдии. Вадим как раз отошел от няни и Галине хватило времени, чтобы сделать замах. Со всей силы она швырнула увесистую стеклянную бутыль в няню Катю. Девушка не успела закрыться руками. Бутыль летела ей прямо в голову. Еще мгновение, и на стену прыснет не святая вода, а серое вещество из раздробленного черепа Катерины.
Бутыль врезалась в окно лестничной клетки за спиной девушки, разбивая вдребезги стекло. Священный сосуд прошел на вылет… и через окно, и через голову няни. Волнообразное колыхание образа Кати вновь предстало перед Вадимом, Галей и Клавдией Федоровной. Галя попала точно в цель. Бутылка прошла через няню, как через пять дэ модуляцию и разбилась об асфальт на проезжей части. Следующей на плитку лестничной клетки шлепнулась в обморок Клавдия Федоровна. Подойдя теперь к няне, Вадим коснулся ее руки, и та прошла навылет.
– Роботизированная голограмма?.. – оборачивался он по сторонам, ища поддержки у каких угодно свидетелей, кроме своей семьи.
– Нет, она только в твоей голове! В моей голове! В голове соседки Клавдии! Она визуализация посланного нам образа. Ее здесь нет.
– Кем послана?.. Зачем?..
– Наш сын послал нам образ няни в головы! Именно такой он запомнил ее! Она приходила на собеседование в этой одежде и каждый день мы видели ее одинаковой! Только что после спортзала я встретила Катю в магазине. Она никогда у нас не была. Потому и деньги ни разу не взяла. Она не могла передвигать предметы и вступать в контакт с физическими объектами…
Их разговор прервал шум в лифте и показавшиеся на лестничной клетке врачи скорой. Один из низ тут же ринулся к соседке, лежавшей на полу, – что у нее? Сердце? Был вызов про маниакальное поведение?
– Кажется, сердце… – пятилась Галина к мужу, подтягивая оторванный рукав к плечу, – она что-то говорила про девушку из… света. Если вам скажет, не верьте. Померещилось, наверное. – Никакой няни Кати за спинами Вадима и Гали уже не было.
– Мамаша, вы хоть детку свою уведите! Чего малышу на такое смотреть?
Только сейчас Вадим и Галя заметили стоящего у двери в квартиру Мишу. Его черные глаза впивались в родителей со спокойной улыбкой на мудром личике.
Глава четвертая
«Сомнолог»
После случая с гипнозом, наваждением, проекцией или еще Бог знает чем, Галя рассказала мужу о телефоне психотерапевта с визитки. Что там особый санаторий, а не психушка. Почему бы не попробовать? «Ну что мы теряем!? Нам уже нечего терять».
Они собрались в дорогу следующим же утром, проведя бессонную ночь в детской Миши. Спать решили поочередно, по три часа, сменяя друг друга. Разложив гостевые раскладушки коротали ночь за просмотром киношек и чтением всякой ерунды в интернете. А с наступлением утра, покидали первую попавшуюся одежду, если придется остаться на ночь. Санаторий находился за московской областью, более ста пятидесяти километров в дороге. Вадим предупредил по почте коллег, что простудился и берет больничный.
Прибыв в указанное место, Буряковы сворачивали от одной деревни к другой, промахнувшись с нужными поворотами пять раз, пока не выехали к постройке, напоминающей частную виллу. Резные ворота из витого чугуна высотой в шесть метров открылись электрическим приводом. Санаторий – вилла был выстроен из красивого белого камня, отделанный скандинавскими плитами, имитирующими природный износ с зеленоватой патокой. Крыша с башенками и ветренными флигелями, ухоженные газоны посреди соснового леса. Психушка напоминала дорогой отель с ухоженной территорией, альпийскими горками, фонтанами и беседками.
Минуя центральный вход, Буряковых встретила одна из администраторов. Она взяла их документы и подготовила договор. Кофе – леди сервировала чай с зефиром в шоколаде у гостевых диванов на золоченом столике. Через двадцать минут ассистентка проводила напуганную притихшую семью к кабинету Слаквы.
– А вы у нас семья Буряковых! Давайте знакомиться, – протянул руку высокий мужчина в костюме. Ему было около сорока. Голова круглая с небольшими проплешинами от седых висков. Он говорил неторопливо и вкрадчиво, видимо, как все психологи. Желая оставаться для каждого своего пациента, другом, соратником, жилеткой для слез, подушкой для объятий, священником для исповеди. – Меня зовут Артур Артурович Слаква, главный врач, профессор психиатрии. Со всеми первичными посетителями предпочитаю встречаться лично. Прошу в мой кабинет, проходите. – Слаква жестом пригласил встревоженную семью проследовать за резную дверь со стеклянным витражом. Цветная мозаика стекла светилась на солнце и, если как следует приглядеться, обязательно увидишь в узоре диких орланов, парящих над прериями.
Проходя в кабинет Слаквы, Буряковы продолжили рассматривать лепнину потолка в стиле барокко, золотые канделябры люстр, высоченные окна от пола до потолка с видом на сосновый лес. Стены сплошь покрывали светильники: от крошечных до огромных. Больше пятидесяти и все они были включены, несмотря на середину дня. Обстановка кабинета тоже была странной. Галя заметила, что все фотографии и картины висят на стенах вверх ногами. Такая же ситуация с часами и любым предметом, что можно было устойчиво поставить. Они стояли перевернутыми: сервизные чашки, покрыты на перевернутых днищах блюдцами; телевизор без звука с рекламным роликом санатория. Теперь Галина поняла, что и витраж в двери был сложен так же неправильно. И то были не белые орланы, а льдины посреди океана. Слаква пояснил, – такая обстановка заставляет активнее работать мозг. Все, что для головы непривычно, обрабатывается иначе, пока не станет обыденным.
– Наш сын так делает! Все предметы ставит вверх ногами… Почему?.. И у вас здесь так же… Это особый диагноз? – взволнованно начала разговор Галя охрипшим от вчерашнего ора на лестничной клетке голосом.
– Скорее особый сигнал миру. – Подумав, ответил врач.
– Какой сигнал? Что пора пациентом в дурку! Теперь в этом окружении и он стал бы нормальным. – Ерничала Галина.
– Мы здесь никого не называем пациентами. А то, что для вас кажется непривычным, для наших гостей норма. Или вы принимаете их мир, или они ваш.
– А ваш? – Не унималась Галя, – у вас мир, разве не такой, как у нас или у них?
– Мой мир всегда где-то между. Я нейтральный рефери. Никого не сужу, и не принимаю ничью сторону, только констатирую увиденные мною факты. Прошу, располагайтесь на диване, – Слаква уселся в кресло на тонких золотых ножках. Кресло было выполнено из красного бархата с широким подголовником. – У нас повсюду постелены ковры из шерсти альпак. Малыш может разложить свои игрушки рядом с вами, если вы не захотели оставить его в детской комнате.
– Он не будет играть, спасибо, – ответила Галя.
– Вы, значит, Галина, – кивнул врач. Профессиональным зрением он уже заметил пролежни от каких-то стяжек на ее запястье, заживающую шишку и симптомы недавней травмы головы. Глаза расфокусированы, сетка красный подтёков внутри глаза только начала проходить. У нее на макушке остались темные солнечные очки. Которые она пару раз опустила на глаза, но потом снова вскинула поверх волос. Женщина выглядела бледной, как и ее муж, – а вы Вадим, – перевел теперь взгляд Слаква на молодого мужчину. – Что ж, первое, что я могу сказать, это слово «испуг». – Буряковы синхронно вздрогнули, – вас обоих что-то очень сильно напугало. Что с вами произошло?
– Мы… – начала еле слышно Галина, – мы замечаем много странного в нашем сыне. Ему три с половиной года, но он развит словно бы ему двенадцать, а иногда… иногда я смотрю на него, как на взрослого… Словно это не ребенок, а взрослый мужчина.
– Вы его обучали или такое быстрое развитие произошло естественно? – Слаква взял блокнот, делая какие-то пометки.
– Естественно. Он сам таким становится и… и с нами что-то творится, когда он рядом. Мы видим образы… Доктор Слаква, вы нас явно в дурку должны запереть!!! Мы… Мы неделю отставляли его с няней, которой не было!… Что это!? Что за массовый психоз!? Я и муж, и соседка смотрели на девушку Катю, как смотрим на вас… а она была лишь проекцией в наших головах.
– И образ Кати вам послал трехлетний Миша, – резюмировал врач, заканчивая фразу не вопросом, а утверждением. – Откуда у вас следы стяжек, Галина? Вы приковываете себя по ночам?
– Как вы узнали?… – схватилась она за руки.
– Галлюцинации, лунатизм, управление сознанием, гипноз… вы переживаете Внедрение. В ваш мозг, в мозг вашего мужа, соседки и любого объекта происходит внедрение из вне. Это, видимо, и делает ваш сын. После внедрения память объекта стирается. Человек может все забыть.
– Какое еще внедрение!? Это же не голливудский низкокачественны ужастик!? – фыркнул Вадим.
– Боюсь, это хуже фильма. Это жизнь. И чтобы узнать больше о способностях Миши, я советую вам оставить его здесь.
– Каких еще способностях? Что вы имеете ввиду? – Вадиму все больше хотелось поскорее уехать из санатория, где его сыну вот-вот поставят диагноз одержимого шизофреника.
– О способностях сомнолога. Есть такая наука сомнология. Она изучает все, что связано со сновидениями. Специалистов теоретиков довольно много. А вот практиков… Их можно встретить очень редко. Особенно сомнологов, у которых есть способность выходить в осознанные сновидения. В астралы. Помимо этого, сомнолог может внедряться в голову любого человека, посылать галлюцинации, усыплять, стирать память.
– ….А вы точно профессор? Вам лет сорок? Не рано ли?… – усомнился Вадим в компетентности врача.
– Не рано. Я особо не спешил защищать диссертацию.
– Он трехлетка!? Доктор Слаква, как это возможно!? Какой еще сомнолог?
– Как это прекратить? – подала голос Галина, – ребенок неуправляем! Я дважды была на волосок от смерти! И все это за пару недель! Мы боимся отстаиваться с нашим сыном или подпускать к нему кого-то…. Дайте таблеток, чтобы это прекратилось.
– Это не остановить. Он учится.
– Чему!? – спросили хором Вадим и Галя.
– Ваш сын учится управлять и использовать свои способности сомнолога, – Слаква поднялся из-за стола, прохаживаясь теперь вдоль открытых настежь балконных дверей. – Он еще слишком маленький, но, однажды, ваш сын разберется, что к чему. И еще, – Слаква резко обернулся к ним, – не думаю, что он желает причинить вам всё это зло. Он ваш крошечный сынок и умеет только любить вас. Он был рожден с одной только любовью к своим родителям, как всякий младенец.
– Тогда что же он делает? – покосилась Галина на мальчика.
– Защищает. – Спокойно ответил Слаква. – В вас внедряется кто-то еще. В вас Галина, видимо, проще. Вы восприимчивы, может быть, наследственность. Это одно из качеств вашего чуткого сна, полагаю. Сновидения у вас яркие и эмоциональные, вы передали эту особенность сыну. Миша чувствует внедрения в вас. Иногда, он сам становится объектом.
– В меня внедряется сомнолог? Зачем? Кому это нужно? – не понимала Галина и половину слов психолога.
– Как я уже сказал сомнологи управляют снами. Внушают нам любые идеи. Они могут ходить в гости в головы людей, как мы с вами в булочную. Человек спит, а им в это время управляет сомнолог. Для всех окружающих он обычный. Ходит, говорит, делает, но все то, что передает ему сомнолог. У вашего сына такой же дар. И такую силу за все свои годы практики я встречал только раз. – Слаква с любопытством смотрел на маленького мальчика, уставившегося в книжку с рабочего стола Слаквы. – Он нас слышит и понимает каждое наше слово. Вы должны всегда знать об этом, потому что ваш сын или пустит свой дар во благо, или же сможет творить ужасные страшные вещи. Он будет внушать людям прыгать с крыш и стрелять себе в головы, танцевать на перилах моста, переходить двадцать полос МКАДа с черной повязкой на глазах… Он сможет управлять поступками, получать желаемое. Никто не знает, во что выльется его способности.
– Этого не может быть, доктор!!! – подскочила Галя с дивана, – ему не нужен такой дар! Пропишите лечение! Таблетки! Любое вмешательство, чтобы это прекратить! – Галина, вдруг, попятилась от сына, – Господи, он опять это делает!… Его глаза опять темнеют!… Вадим… ты видишь? Помогите мне! Помогите! Я сейчас снова захочу себя убить… – Галина пятилась к двери, – в прошлый раз он послал мне видение перерождения в бабочку, и я чуть не сиганула с двадцатого этажа!!! – она уперлась спиной в дверь, – спрячьте меня, умоляю!!!
– ВИИИИКАААААА!!!!! – заорал Миша. От неожиданности и мощности голоса ребёнка Слаква вздрогнул. – ВИИИИИИИИКАААААААА!!!!! ВИИИИИИИИКАААААААА!!!!! ВИИИИИИИИКАААААААА!!!!!
– КОГДА ОН КРИЧИТ ЭТО ИМЯ СЛУЧАЕТСЯ СТРАШНОЕ! – Пытался перекричать сына Вадим. – Галя, подожди! Оставайся у меня на виду!