– Может, родителям, жене? – участливо подсказывал Иван.
– Жене, – ухватился за предложенный вариант Эрни, да так живо, как будто ожидал этой подсказки, – но я не говорил, куда конкретно. Сказал, что уезжаю на пару недель – хочу закончить книгу.
– Закончить? – недоверчиво переспросил Иван.
Эрни умоляюще закатил глаза.
Иван коротко кивнул: мол, понял, не пристаю. С невинным видом продолжил:
– А еще кому?
– Больше никому, ей одной.
– Твоя жена не считается, – досадливо отмахнулся Иван. – Думаю, что ей сейчас не до розыгрышей, хоть я ее и не знаю.
– А если она жива?
– Кто? – не сразу сообразил Иван.
– Беатрис.
Иван вновь замолчал.
Затем твердо сказал:
– Ну тогда найди ее.
Через некоторое время он добавил:
– Смотри будь осторожен. Не забывай про психушку.
Но Эрни не унимался:
– Она сказала, что мы еще увидимся.
– Свидание, что ли, назначила? – хохотнул Иван.
Эрни осуждающе покосился на приятеля:
– Это не смешно.
– Я и не смеюсь, – решил оправдаться Иван – улыбка исчезла с его лица, – я спрашиваю.
– Нет, не свидание, – терпеливо разъяснил Эрни, – просто сказала: «Еще увидимся. Привет Ивану».
– «Привет Ивану»? Так и сказала? – В голосе Ивана больше не было ничего шутливого.
– Да. Именно так, – подтвердил Эрни.
Иван поежился и пробубнил себе под нос:
– Надеюсь, она не меня имела ввиду. Мне ее привет даром не нужен. Жуть какая.
– Она симпатичная, – задумчиво произнес Эрни и еле заметно мечтательно улыбнулся.
Иван с опаской глянул на него и грубо рявкнул:
– Давай о чем-нибудь другом, хорошо?!
Эрни не ответил. Иван от души надавил на педаль газа – раздался рев изношенного двигателя, не ожидавшего подобной экзекуции. Изрыгая клубы черного дыма, пикап, дергаясь и подвывая, неохотно, словно протестуя против ничем не оправданных действий сумасбродного хозяина, набирал скорость.
9
Автомобиль подъехал к теперь уже его, Эрни, неказистому дому и остановился.
– Все, приехали, – объявил Иван и поспешил выбраться из кабины.
Эрни также вылез. Подошел к кузову машины, достал из него свою сумку и недовольно поморщился, заметив, что белый кант на ней сильно испачкался. К тому же от сумки здорово несло смазочными материалами. Ничего иного Эрни и не ожидал.
Иван, недолго повозившись с замком, распахнул входную дверь нового пристанища Эрни; жестом пригласил товарища войти в дом первым и посторонился, пропуская его вперед.
Перед глазами Эрни предстала просторная, утопающая в ярком солнечном свете комната (окна были достаточно большими и квадратными) с более чем скромной обстановкой: серый потертый диван, накрытый куцей замызганной тряпицей; покосившийся двустворчатый платяной шкаф; деревянный – явно самодельный – стол (сойдет и за письменный); три разнокалиберных стула без обивки (не исключено, что тоже изготовленных своими руками где-нибудь на заднем дворе лет пятьдесят назад, когда, вероятно, и строился сам дом). Кое-какое оживление небогатому интерьеру придавал круглый пестрый коврик, лежащий на полу.
В комнате не оказалось не только телефона, но и телевизора, однако Эрни этот факт, разумеется, не расстроил. Хотя книжные полки на стенах и отсутствовали, но на шкафу высокой стопкой лежал добрый десяток толстых книг. В целом, все выглядело неплохо – гораздо лучше, чем он мог предположить. Эрни почему-то готовил себя к худшему. К чему именно, он не знал…
– Кухня вон там. – Иван показал рукой на одну из двух дверей в дальней стене. – Других комнат здесь нет, раньше были, но дом перестроен. Да тебе и одной – за глаза. Ванная рядом с кухней. – Он перевел руку на вторую дверь. – Ну, как ванная… душевая.
– Да. Спасибо. Все понятно, – поблагодарил Эрни.
– Я поеду, – неожиданно заявил Иван.
– Так сразу?
– Ну да. А что? Ехать же далеко. А ты давай за книгу принимайся – не упускай возможности. Когда я еще тебя сюда приглашу…
– Хорошо, – согласился Эрни. – А это что? – Он указал рукой на крышку в деревянном некрашеном полу.
Иван немного подумал, как бы решая: достоин ли этот праздный вопрос правдивого ответа.
– А-а… Это что-то вроде подвала. Но в нем слишком темно. Лучше не заглядывать, мало ли что. – Он принял слегка таинственный вид и многозначительно замолчал, важно надув щеки.
– Что? – с тревогой в голосе спросил Эрни.
Иван прыснул со смеху: шутка удалась.
– Да шучу я, успокойся, ничего там нет.
– Что-то многовато шуток на сегодня, – пробормотал Эрни.
– Хочешь, посмотрим? – предложил Иван и сделал шаг по направлению к крышке.
– Нет, не надо, – замотал головой Эрни.
Перестав улыбаться, Иван торопливо выдал:
– Да, забыл сказать: паб – напротив полицейского участка. Очень удобно.
– Я заметил.
– Не злоупотребляй, – подмигнул Иван.
Эрни, конечно, понял, о чем идет речь, но не нашелся, что на это ответить.
Иван подошел к нему поближе и протянул руку:
– Ну, давай.
Крепкое дружеское рукопожатие вернуло Эрни какую-никакую уверенность.
– Держи. – Иван поболтал брелоком, звенящим тремя одинаковыми ключами.
– Спасибо.
Товарищ продолжал:
– На Карла не обижайся. Это его работа. Даже не работа – служба.
– Я не обижаюсь.
– Все наладится, Эрни.
– Конечно.
Приятели обнялись. Иван шагнул за порог.
– Связь через Карла! – донесся с улицы его голос.
Эрни поставил сумку на особо несуразный, но прочный с виду стул и прошел к низкому и вдобавок изрядно продавленному дивану; опустился на него, подняв облако сверкающей в солнечных лучах пыли. Сидеть было неудобно. Слишком неудобно. Эрни с трудом встал, извлек из кармана неизменный затасканный блокнот и ручку, приблизился к перекошенному столу с исцарапанной поверхностью и постарался насколько это возможно устроиться покомфортнее на крафтовом стуле; не теряя понапрасну времени, принялся что-то записывать, увлекаясь все больше и больше.
10
В кабинете за столом сидел Карл и уже несколько минут бесцельно вертел в сильных пальцах фотографию Беатрис. Со своего рабочего места за ним наблюдала Сара, осторожно потягивающая горячий кофе из красной фаянсовой кружки, которую она держала двумя руками, словно хотела согреть их, хотя в помещении не было холодно. Сара выжидала, когда Карл, набравшись мужества, все-таки что-нибудь скажет. Но тот безмолвствовал и начинать неприятный разговор, судя по всему, не собирался. Игра в молчанку затягивалась, и тишина становилась невыносимой.
Вернувшись в участок после обеда, Сара не застала Ивана и Эрни, но даже по одному подавленному виду Карла догадалась: произошло что-то неординарное. Самого главного Карл, естественно, утаить не смог. «Этому писателю привиделась Беатрис, представляешь? Прямо тут, у входа в участок», – так он огорошил женщину, как только та переступила порог. И жалко улыбнулся. На большее он не отважился. Выпалил и замкнулся. Но Саре, для того чтобы осознать масштаб проблемы, сказанного хватило с лихвой.
Сейчас Карл пытался угадать ее мысли и в его голове крутилось следующее: «Замолчал, боится ляпнуть лишнего, значит, у самого рыльце в пушку». Он недалеко ушел от истины. Сара думала приблизительно так, но вот в выборе выражений себя не ограничивала и использовала наиболее крепкие из них. И наиболее подходящие. Не рыльце, конечно…
– Что он знает, Карл? – Сара не выдержала первой: все же она была женщиной.
– Пока ничего такого, – с поспешной готовностью, как будто ждал именно этого вопроса, отозвался он, – но теперь наверняка будет копать, ничего не попишешь.
– Как ты думаешь, Карл, кого он принял за Беатрис?
– Я думаю, что он просто соврал. Здесь нет никого, кто бы походил на Беатрис, ты же знаешь. – Карл посмотрел на женщину невинными глазами.
– Зачем ему врать? – не отставала Сара.
– Я думаю, что он хочет написать книгу о тех событиях, – рассудительно отвечал Карл. – Для начала проверил меня, что ли… Поглядел, как я отреагирую.
– Откуда он знает?
– Слышал, наверное. Писатель – вот и хочет написать…
– Мне кажется, что это глупый поступок с его стороны, – презрительно скривила красивые и не тронутые помадой губы Сара.
– А может, он просто ненормальный, – продолжал Карл.
– Это больше похоже на правду, – слегка усмехнулась женщина.
– Я присмотрю за ним, – заверил ее Карл.
Но напарница не успокаивалась:
– А Иван о чем-нибудь догадывается?
– Нет, Сара. Я думаю, что ему не интересно все это.
– Надеюсь. – В ее голосе наконец-то послышалось облегчение.
Карл выдвинул правый верхний ящик стола и достал из него еще одну фотокарточку, такого же размера, что и фото с Беатрис. Положил оба снимка рядом друг с другом, на стол – для этого пришлось расчистить место.
Сара допила кофе, аккуратно поставила кружку точнехонько на ту невидимую точку на столе, где опустошенной кружке полагалось находится, и равнодушно спросила:
– Придешь сегодня?
– Не знаю, Сара. Надо кое-что обдумать.
– Опять пойдешь в бар?
Карл убрал фотографии в незадвинутый ящик и обреченно вздохнул:
– Это часть моей работы, ты же знаешь.
– Не напивайся.
– Можешь не волноваться.
Карл встал – ящик с глухим стуком вернулся в темные недра стола, надежно упрятав до поры до времени страшную тайну.
– Может, уберешь в сейф, – предложила Сара.
– Это ни к чему, – ответил Карл и запер ящик на ключ.
11
В комнате за шатающимся и к тому же, как выяснилось, еще и скрипучим столом сидел Эрни. Перед ним находился видавший виды ноутбук, слева лежали пока ненужные блокнот и ручка-сигара. Эрни открыл один из документов на «рабочем столе» компьютера. На представшей взору странице любимым шрифтом «Courier New» было напечатано: «ЖИЗНЬ». Ниже: «Роман». Никаких других слов документ не содержал. Эрни принялся быстро набирать текст. Название романа на экране превратилось в «ЖИЗНЬ БЕАТРИС». Эрни самозабвенно стучал по клавиатуре. Появилась новая строка: «День первый. Понедельник». И ниже: «Сегодня я впервые встретил Беатрис…»
Клацанье, издаваемое клавишами ноутбука, успокаивало Эрни точно так же, как когда-то успокаивало его бульканье, с каким углекислый газ, проходя через гидрозатвор, покидал емкость с бродящим пивным суслом. «Бульканто» – так называл этот неподражаемый звук Эрни. Однажды ему на глаза попалась книга Чарли Папазяна. И Эрни ее прочитал. Вооружившись новыми знаниями, он незамедлительно приступил к действию. Конечный продукт его горько разочаровал. Пить полученную в результате кропотливых трудов жидкость было нельзя ни под каким предлогом. Но Эрни мужественно пил. Стойкий бражный запах и отвратительный вкус (привет, Чарли!) напрочь отбивал желание повторять эксперимент. Эрни недоумевал: он все делал правильно. Может быть, просто не хватило выдержки: ни ему, ни пиву (равно как недоставало ее и при создании его, Эрни, «нетленных» произведений). Но «бульканто» (как и клацанье клавиш), сопровождающее томительное ожидание, Эрни обожал, а потому попыток сварить достойный эль не оставлял. Как же давно это было! Как будто в другой жизни.
Эрни продолжал печатать. Он в первый раз за долгие месяцы чувствовал себя в крепких объятиях вдохновения и был бесконечно признателен за это Ивану. За его такое неожиданное и настойчивое приглашение, а кроме того, за неслабую встряску (в прямом и переносном смысле) по дороге сюда. За все. Если бы не Иван, то ничего бы и не случилось. Не изменилось. А в переменах, надо согласиться, он, Эрни, нуждался как никогда прежде. Да, поступок Ивана, несомненно, стоил благодарности.
В скором времени Эрни, увлекшись процессом, напрочь забыл о великодушном Иване и полностью погрузился в творчество, по сладостным мукам которого до смерти соскучился. Он описал увиденное за день: свое новое пристанище (снаружи и внутри), здоровущий дуб и шиповник с акациями, пыльную дорогу от дома до центра города, сам город (насколько успел его разглядеть), таинственный шпиль, полицейский участок с решетками на окнах, паб с его оригинальной вывеской и даже белую чайку с окровавленным клювом, а главное, поразительную встречу, и уж, естественно, он имеет в виду не Карла с Сарой (но и для них найдется местечко, не сомневайтесь, они его заслуживают). Тайна белокурой Беатрис завладевала воображением Эрни все сильнее. В какие-то моменты он вдруг понимал: разгадка не за горами, а минуту спустя его так же внезапно озаряло: у этой истории вовек не будет финала, не важно какого, счастливого или печального; он уже наступил когда-то – лет семь тому назад – и исправить, к сожалению, ничего нельзя. И вновь надежда: все еще впереди, все будет хорошо, ну или, по крайней мере, не ужасно (а о вероятности такого исхода Эрни тоже задумывался).
Заметки из записной книжки Эрни пока не использовал: это другое. Он возьмется за них позже. У него созрел удивительный план, правда, касался он исключительно написания книги, а если еще точнее – ее структуры. Эрни предвкушал успех. Конечно, нельзя сказать, что так никто отродясь не писал – что-то похожее, безусловно, встречалось, – но… Эрни не смог сдержать улыбки. В общем, его творение должно стать бомбой. Наконец-то. И он снова с теплом вспомнил приятеля, только благодаря решительности которого, все это стало реальностью. Иван, спасибо тебе!
Ощутив острую потребность прерваться, а происходило это всегда спонтанно, Эрни, не завершив предложения (лишь поставил многоточие), вышел из дома, запер дверь и направился в сторону центра Миртиса. Эрни поймал себя на мысли, что не будь в комнате ноутбука, то, пожалуй, он не стал бы утруждаться запиранием двери на ключ: красть в доме абсолютно нечего. Да и, по всей видимости, некому. Городок показался ему малонаселенным, практически безлюдным. Во всяком случае, сегодня. А что там было семь лет назад… Это, знаете ли, разобраться нужно… Да и было ли вообще?..
Он шел другой дорогой, не той, по которой они ехали с Иваном. Не дорогой, скорее заросшей тропинкой. Так значительно ближе. Через две-три минуты бодрой ходьбы он уже любовался шпилем церкви. «Ну, или бывшей церкви», – подумал Эрни.
На улице не было жарко, и он наслаждался вынужденной прогулкой, а заодно наводил в голове порядок. Больше всего его волновал вопрос денег. Их осталось мало. Экономия на еде проблемой для него обычно не являлась (меньше ешь – быстрее пьянеешь), но отказаться от спиртного Эрни не мог. Он прикинул, на сколько же ему хватит, посчитав приблизительную стоимость обязательного ежедневно количества крепких напитков. Добавил пиво. В принципе, при разумной расчетливости на неделю хватало. Да, на еду оставалось не слишком много, но к этому он давно привык. Жестко подавлять аппетит ему не в новинку. «Может, паб здесь не очень дорогой, – успокаивал себя Эрни, – дорогой наверняка бы разорился: людей-то совсем нет». Вывод о малонаселенности городка возник не на ровном месте: пока ни одного человека не повстречал Эрни на своем пути. «В худшем случае я запросто смогу одолжить у Карла, – рассуждал Эрни, – а потом приедет Иван – уж он-то точно не откажет». Иван любил угощать. Эрни повеселел до такой степени, что начал насвистывать мелодию песни, звучавшей в машине, когда состоялся их с Иваном разговор о Беатрис. Забавная такая песенка – что-то про возвращение. Мотив оказался довольно навязчивым.
Мысли о загадочной девушке Эрни старательно отгонял. До лучших времен. «За пивом все спокойно обдумаю», – убеждал он себя. Его опыт показывал, что это наиболее верное решение в любой сложной ситуации. Зачастую именно за кружкой пива или после порции (а желательно – двух) чего покрепче все непонятное, доселе непостижимое как по мановению волшебной палочки делалось понятным, становилось на свои места и радовало простотой и ясностью ладно выстроившейся глянцевой картинки. Как собранный без огрехов из разноцветных картонных фрагментов пазл. Не всегда надолго, но ведь всегда можно повторить… и собрать заново.