– Вы не имеете права так со мной обходиться!
– Поверьте, Аля, если бы я хотел как-то ущемить вас, оскорбить или унизить, это выглядело бы по-другому. Вы не хотите на меня работать – что ж, мне жаль. Значит, вы пока просто наша гостья, – проговорил Ольгер.
– Пока?! Что значит «пока»? Пока что?!
– Пока не минует опасность.
Я не видела никакой опасности вокруг себя, кроме этой странной троицы.
– В пределах квартиры вы совершенно свободны находиться в общих комнатах, – сказал Ольгер тоном, подчёркивающим, что разговор закончен. – Ну, и в комнате Дайры, разумеется. Никто не посмеет поднять на вас руку, но, если вы сами проявите агрессию и, защищаясь, кто-то сделает вам больно, пеняйте только на себя. А теперь… – он строго оглядел всех. – Проводите Алю и займитесь своими делами.
– А… – Коста растерянно повёл рукой в сторону разорённого стола.
– Я приберусь сам, – буркнул Ольгер и пошёл к стене, где на золочёном крючке висел фартук с кошечкой Китти. – Я последний, всё по-честному.
Глава 5
Ольгер не соврал: в кошачьей комнате было невиданное количество мячиков самых неожиданных расцветок и размеров и из самых разных материалов. Они лежали в плетёных корзинках, в гамаках и на площадках лазалок и просто валялись под ногами.
– Ну, и зачем тебе столько? – поинтересовалась я у кота.
Дайра навострил уши, но ничего не ответил. Он принимал меня в свой комнате с невозмутимым достоинством.
Я взяла в руку тяжеловатый пёстрый мячик из пористой резины и бросила его об пол перед собой. Мячик отскочил, поскакал вперёд, запрыгнул в лоток и там завяз. Дайра проследил за ним чуть расширенными от любопытства глазами и потом укоризненно посмотрел на меня.
– Извини, не рассчитала.
Я достала мяч из лотка, отряхнула его от опилок и бросила в боковую стену. Дайра метнулся за ним в погоню.
Нет, он, конечно, не собака, мячики в зубах обратно не приносил. Но иногда всё-таки возвращал их ко мне, увлечённо толкая лапами. Я подбирала любые мячи, до которых могла дотянуться, практически не глядя, кидала их в разные стороны, а кот носился за ними, подпрыгивал, забирался в домики, чтобы достать попавший туда мяч, расталкивал на пути к своей цели всё, что попадалось. Он и в самом деле очень любил это нехитрое занятие.
Наконец, Дайра выдохся и завалился на бок посреди комнаты, тяжело и часто дыша.
– Ты прикольный, – сообщила я ему. – Даже жаль, что так всё вышло. Был бы ты настоящим котом, я бы тебя к себе взяла, насовсем.
Дайра даже дышать перестал, но потом с шумом выдохнул и принялся умываться.
Пока я играла с котом, я старалась ни о чём не думать, и уж, тем более, не вслушивалась в то, что происходило за пределами кошачьей комнаты. А теперь, когда мы с ним угомонились, стало слышно, что по квартире кто-то постоянно перемещается. Затем шаги стихли, но кто-то о чём-то заспорил. Кто и о чём, понять было невозможно.
Но это, скорее всего, невозможно только мне. У кошек слух точно должен быть острее. Поэтому Дайра подёргал ушами и беспокойно заколотил хвостом по полу.
– Что там у них, ты понял?
Кот прищурился. На первый взгляд – лениво. Но на самом деле раздражённо. В самом деле, зачем спрашивать, точно зная, что ответа Дайра не даст, даже если захочет.
Кот ещё раз тяжело-тяжело перевёл дыхание, вскочил и потрусил к двери. Там он присел и принялся скрестись в дверь правой лапой.
– Не думаю, что мы там нужны.
Кот недобро зыркнул на меня, обернувшись, и принялся с ещё большим усердием скрестись в дверь, теперь уже обеими лапами.
Вот так выпустишь его, а потом лови, то ли в тёмных закоулках квартиры, то ли и вовсе на лестнице или в подвале. Впрочем, я здесь теперь не нянька, я странная пленница, которая может свободно передвигаться в общих комнатах, так почему бы и нет?..
Я открыла дверь, и Дайра, задрав хвост, рванул в сторону столовой. Я неспеша пошла следом.
В столовой оказалось неожиданно темно, а виной тому была наплывающая низкая и чёрная грозовая туча. Она нависла над двором-колодцем, закрыла небо. Так и хотелось включить свет, но никто этого не сделал.
Все трое были вместе. Брилле сидела на стуле, обняв себя за плечи и низко склоняясь. Казалось, она о чём-то неторопливо раздумывает. Ольгер и Коста стояли у окна и смотрели на тучу. То один, то другой иногда произносил короткие фразы на непонятном языке.
Я тихонько встала у двери в столовую. Кот пронёсся к Ольгеру, потёрся о его ноги, запрыгнул на подоконник, встал на задние лапы, тоже с интересом осмотрел тучу, вернулся на пол и, подойдя к стулу Брилле, улёгся у её ног.
Ольгер оглянулся, увидел меня, но ничего не сказал. А я стояла и пыталась вслушаться в то, что они говорили друг другу.
Это же моя профессия – слушать и понимать иноязычную речь, изучать её законы, приспосабливаться к ней, погружаться в среду и обучаться, просто находясь среди носителей чужого языка. На других, уже известных мне языках, это было более или менее успешно опробовано. Мне иногда хватало несколько дней в чужой стране, чтобы понять смысл простых часто употребляемых слов, устойчивых выражений или обиходных понятий. Если не точный перевод, то смысл сказанного я обычно начинала улавливать довольно быстро.
Но тут, во-первых, ещё слишком мало времени прошло, а во-вторых, обычно я хотя бы знала, где я, и что за язык. Но я никак не могла опознать на слух, на каком же языке говорила компания Ольгера. Отчасти их речь напоминала звучную итальянскую или румынскую, но неспешный ритм угорских языков мне тоже порой мерещился. А вот ни на один язык из моей любимой германской группы речь Ольгера и его друзей не была похожа абсолютно.
Может ли быть такое, что они разговаривают на языке, который мало описан в лингвистике или совершенно неизвестен? Закатай губу, неудачница. Нобелевка за открытие нового языка тебе всё равно не светит. Хотя бы потому что лингвистам и филологам вообще не присуждают нобелевку.
Понять я кое-что смогла, но это любой бы понял по одним только интонациям: Ольгер был озабочен. Если не сказать – встревожен. Да и Коста тоже выглядел взволнованным, правда, куда меньше своего босса. Ну, а что дёргаться прежде начальства? Маленький человек должен быть хладнокровен и волноваться только по отмашке, как говорил нам наш декан, когда ему из ректората поступали всякие противоречивые указания.
Я смотрела, слушала и помалкивала, до тех пор, пока Ольгер и Коста, продолжая обмениваться короткими фразами, не стали как-то подозрительно часто на меня коситься.
– Что-то случилось? – наконец, не выдержала я.
– Да. Кое-что, – коротко ответил Ольгер. – Но не волнуйтесь, вряд ли это коснётся вас, если будете делать, как я скажу. Например, без возражений послушно уйдёте в свою комнату и останетесь там, пока вас не позовут к обеду… или к ужину.
– То есть, вы и сами не знаете, когда меня позовут?
– Пока не знаю. Будьте добры, отправляйтесь в вашу спальню и ждите.
– Я не хочу оставаться одна.
– Ну так заберите с собой Дайру, – раздражённо махнул рукой Ольгер.
Я направилась было к коту, но он насторожился и, когда я приблизилась, вскочил и отбежал подальше.
– Дайра, киска, иди ко мне, – прошептала я ему.
«Сама ты киска», – отчётливо нарисовалось на кошачьей морде.
Брилле вдруг резко встала, со скрипом отодвинув стул.
Мужчины оглянулись на неё.
– Медлить больше нельзя. Вы же видите, – сказала она.
– И как ты? – уточнил Ольгер.
– Я готова, – произнесла Брилле, не отрывая взгляда от грозовой тучи.
– Тогда вперёд, – отозвался Ольгер.
Коста встрепенулся, подошёл к окну, взялся за край шторы и дёрнул её, раздвигая ещё шире, а после ухватился за прозрачный тюль. Но его заело. Коста дёрнул посильнее, но какой-то подвес в карнизе словно приварился, и тогда Коста изо всех сил рванул ткань. Крокодильчики и кольца, на которых держался тюль, разлетелись, а карниз с одной стороны вырвался из крепления и, описав дугу, повис в простенке.
Коста встал коленом на подоконник и настежь распахнул створки.
Сильный порыв ветра ворвался в столовую. В небе полыхнула молния, и почти сразу раздался грозовой раскат.
– Близко, – сказал Коста. – Очень близко…
– Помолчи, – оборвал его Ольгер и отошёл от окна подальше, в мою сторону. – Давай, Брилле. Пора.
Она кивнула, завела руки за спину и там дёрнула за какую-то тесёмку. Её бесформенная туника и вовсе превратилась в балахон, а потом упала с плеч. Обнажённая Брилле сделала пару шагов вперёд, выпутывая ноги из клубов ткани.
Я даже рот раскрыла, какая же она была красивая! Тут завидуй-не завидуй, а от восхищения всё равно дух захватит. Длинные ноги, большая грудь, полные бёдра и тонкие руки… Она отбросила за спину густые чёрные пряди, взлетающие от порывов ветра.
– Аур-тэ… – еле слышно прошептал Ольгер. Я ближе всех к нему стояла, только я его и слышала.
Брилле низко наклонила голову и обняла себя за плечи, и тут же её руки стали менять форму, словно растекаться, одновременно покрываясь какими-то пушистыми клочками. Зрелище было слегка мерзкое, я прищурилась, стараясь смотреть сквозь ресницы. Так ты, вроде как, в курсе событий, но подробности по нервам не бьют.
Брилле вдруг резко гортанно вскрикнула, выгнулась назад, раскидывая в стороны руки… нет, уже не руки… крылья! Чёрные, блестящие, отливающие синевой!
Я зажала себе рот ладонью и крепко зажмурилась на пару секунд, а когда открыла глаза, с того места, где только что стояла Брилле, взмыла к потолку небольшая чёрная птица с огромными крыльями. Сделав пару виражей, птица оглушительно громко каркнула и вылетела в распахнутое окно навстречу грозовой туче.
Мужчины молча смотрели ей вслед.
И тут мимо меня стремительно прошмыгнул лохматый комок с хвостом.
Дайра рванулся к окну, вскочил на радиатор отопления и сразу же нацелился прыгнуть на подоконник…
– Стой!.. – взвизгнула я, бросилась вперёд, сдёрнула кота с батареи и, зажав его покрепче, кинулась подальше от окна. Дайра недовольно мякнул и попытался вырваться, но я не отпустила.
– Аля, что вы вдруг?! – испугался Ольгер. – Он всего лишь хотел проводить Брилле…
– Да. Да, конечно… – у меня всё ещё беспорядочно колотилось сердце.
– Да что такое с вами?
– Когда я была маленькая, у меня был котёнок. Он из окна выпал, а мы на десятом этаже жили… – пробормотала я, не отпуская кота.
– Коста, принеси Але немного вина. Ей надо успокоиться, – распорядился Ольгер.
– Не надо! – решительно возразила я. – Я совершенно спокойна.
– Тогда перестаньте тискать Дайру, – вздохнул Ольгер. – Он терпит молча, но не потому что джентльмен, а потому что вы его прижали до полусмерти.
Я опустила кота на пол. Дайра потряс головой, деловито полизал себе грудь и на всякий случай отошёл от меня подальше.
– Не волнуйтесь так за него. Он куда больше понимает про открытые окна, чем тот несчастный котёнок, – неожиданно мягко сказал Ольгер.
– Да, наверное! – усмехнулась я.
– Выпейте, – повелительно проговорил Ольгер, забирая у подошедшего Косты бокал, наполненный почти чёрным вином. – Нервы вам ещё пригодятся.
Повинуясь его тону, я взяла бокал, но прежде, чем пить, взглянула на Дайру. Как ни странно, но из всей компании больше всех я доверяла ему. Почему-то я была уверена: если мне это вино пить не следует, Дайра даст это понять.
Кот сидел и равнодушно смотрел на меня, не выказывая никакого беспокойства.
Тогда я сделала глоток.
Вино было терпким и настолько насыщенным, что казалось не просто густым, а вязким. И на вкус, прямо скажем, не очень. Я с трудом проглотила то, что было у меня во рту, и вернула бокал Косте. Тот задумчиво посмотрел внутрь бокала, стрельнул глазами в сторону Ольгера и медленно, с видимым удовольствием принялся допивать.
Глава 6
В самом деле, вино не пьянило, совсем нет. Это, если разобраться, было даже не вино, а замаскированная сыворотка правды.
Мой несчастный мозг успокоился и расслабился совершенно, и мне очень хотелось с кем-нибудь срочно приятно и откровенно поболтать.
Позвонить мне было больше не с чего, а пообщаться разрешено только с Дайрой. Но даже и этот мерзавец умудрился бросить меня на произвол судьбы. После нескольких безуспешный попыток отловить его в столовой, а потом в коридоре, я плюнула и ушла туда, куда было велено – в свою спальню.
Я валялась на кровати поверх покрывала, когда снаружи в дверь кто-то настойчиво заскрёбся.
– Нет уж, не захотел со мной сразу пойти, вот и сиди в коридоре!
Дайра пару секунд обдумывал моё заявление, потом заскрёбся ещё сильнее.
– Вот паразит…
Я встала, отперла замок и, когда Дайра медленно вплыл, величаво неся свой хвост, я просто захлопнула дверь, снова залезла на кровать и отвернулась лицом к стенке.
Дайра запрыгнул ко мне, прошёлся вдоль кровати в одну сторону, потом в другую, а затем, потоптавшись, брякнулся, привалившись в аккурат к моей попе.
– Эй, ты! – рявкнула я, резко разворачиваясь.
Кот вскочил.
– А ну-ка, держи дистанцию! – прошипела я ему.
Он послушно спрыгнул вниз, забрался на мой чемодан и развалился там.
– Вот-вот, там можно, так уж и быть.
Мы полежали ещё с полчаса, я даже начала дремать.
Быстрые звучные шаги в коридоре – и пара грохочущих ударов в дверь.
– Аля, вы у себя?!
– А где мне ещё быть? Заходите, открыто!
Ольгер распахнул дверь. Он был бледнее обычного.
– Аля, не могли бы вы мне помочь?
– Понятия не имею. Смотря, что делать.
– Пойдёмте со мной, пожалуйста.
Я вскочила с кровати, Дайра тут же спрыгнул с чемодана, явно намереваясь бежать за нами.
И тут Ольгер наклонился к коту и громко, отрывисто и, я бы сказала, злобно проговорил несколько фраз.
Дайра вытаращил глаза и опустился на пятую точку.
Я пошла за Ольгером и, когда закрывала за собой дверь, видела, что кот по-прежнему сидит около чемодана и не двигается с места, провожая нас взглядом.
– Что вы ему сказали? – поинтересовалась я в спину Ольгеру.
– Что, если он до утра хотя бы переступит порог этой комнаты и попадётся мне на глаза, я последую вашему давешнему совету. Ветклиника тут за углом, приём круглосуточно.
– Если у вас ещё есть желание шутить, значит, не всё так плохо?
– Я почти не шутил, и Дайра это прекрасно понял, как вы успели заметить.
Я пришла вслед за Ольгером в столовую.
Окно было по-прежнему распахнуто, наполовину оборванные занавески развевались парусами.
– Я отправил Косту на пост, и лучше его оттуда не отвлекать, – произнёс Ольгер. – Брилле нет уже слишком долго. Поэтому я позвал вас. Если она вернётся, то мне почти наверняка потребуется помощь.
– Если вернётся?!
– Стопроцентной вероятности в природе не существует. Ни в чём, – туманно отозвался он.
– Что я должна делать?
– То, что я скажу. Если ничего не скажу, просто вернётесь к себе, – пояснил Ольгер. – А пока ждём.
Ольгер присел около обеденного стола. Я подумала и последовала его примеру.
Ждали мы недолго. Минут через десять Ольгер подскочил. Я тоже подпрыгнула было со своего места, но он взмахнул рукой:
– Сидите пока.
Он вышел на середину свободного пространства, не спуская глаз с кусочка неба за окном. Грозовой тучи уже давно не было, только унылый косой дождь поливал из каких-то невнятных облаков.
Ольгер внезапно напрягся. Я попробовала проследить за его взглядом, но не сразу смогла заметить небольшую чёрную точку, которая двигалась далеко над крышами. Она приближалась, медленно увеличиваясь в размерах.
Чёрная птица, небольшая, но с огромными крыльями, летела неловко. Она взмахивала одним крылом, а на другом пыталась планировать, сдерживая падение.
Я с ужасом представила, что будет, если она промажет мимо распахнутого окна и врежется в стену.
Но она смогла как-то вписаться в оконный проём и, уже падая в руки Ольгера, сложила крылья.