Ольгер поймал её, осмотрел, держа на весу и осторожно поворачивая.
– Аля, пожалуйста, две миски литра на три. Чайник кипятка. Полотенце чистое побольше, – уверенно перечислил он. – Ко мне в спальню, и побыстрее.
Он почти бегом унёс свою птицу.
Я проверила вес и температуру огромного чайника. Он был полный и ещё тёплый. На всякий случай я зажгла под ним газ, чтобы сделать погорячее. В шкафу нашла две здоровые цветные миски, на вид и ощупь бамбуковые. Там же нашлись и полотенца, такие старомодные вафельные.
Когда я вынесла всё это в коридор, спальню Ольгера я опознала сразу по распахнутой двери.
На большой квадратной постели повсюду валялись чёрные перья, а на окровавленном одеяле корчилась Брилле. Ольгер стоял над ней, закатывая рукава шёлковой сорочки.
– Миски на тумбочку. Чайник на пол, – скомандовал он. – Полотенце сюда давайте.
Ольгер тряхнул полотенце и развернул его:
– Пойдёт… Разрежьте на восемь частей!
– Чем?! Где у вас ножницы?
Ольгер с досадой отмахнулся от меня и, почти не напрягая рук, с треском порвал плотную ткань вдоль и поперёк.
– Перья пока уберите, – бросил он, занявшись водой и мисками.
Я посбрасывала перья, какие разглядела, прямо на пол, а потом ногой затолкала их под кровать.
Ольгер склонился над Брилле с куском полотенца, с которого капала вода. Быстро и осторожно он обтёр её с головы до ног.
– Рана только одна, – с облегчением сказал он. – И она поверхностная. А ушибов много. Рука, к счастью, не сломана, но сустав выбит… Ничего. Это всё ничего…
Бедняжка Брилле в самом деле была покрыта багровыми кровоподтёками, а локоть правой руки чудовищно опух.
Ольгер переложил отмытую Брилле на чистую половину постели, скинул вниз испорченное одеяло и накрыл девушку шёлковым стёганым покрывалом.
– Принесите, пожалуйста, низкую чашку и бутылку питьевой воды из холодильника, – попросил Ольгер.
Пока я бегала, Ольгер успел наложить на ушибы Брилле примочки.
– Что-то ещё? – спросила я, ставя чашку и бутылку на тумбочку.
– Теперь всё, идите.
– А я думала, вы лечитесь… ну… – я прищёлкнула пальцами. – Трах-тибидох, заклинание какое-нибудь, дым столбом…
– И так бывает. Но иногда лучше всего помогает холодная вода и лоскут ткани, – пояснил Ольгер.
Он обмакнул обрывок полотенца в миску, крепко отжал его огромным кулаком, а потом расправил и аккуратно положил Брилле на лоб.
Она приоткрыла глаза, но так ничего и не разглядела, только простонала чуть слышно и зашарила вокруг себя.
Ольгер перехватил её руку, опустился на пол рядом с изголовьем, наклонился к самому её лицу и снова, как тогда в столовой, чуть слышно прошептал:
– Аур-тэ…
Брилле опять забылась.
– Она поправится?
Ольгер посмотрел на меня снизу вверх, удивился, словно за последнюю пару минут успел забыть о моём существовании.
– Да, конечно, – спокойно ответил он. – Её очень сильно потрепали, но нужно всего лишь время и покой, и всё будет в порядке. Вы идите, Аля. Я теперь справлюсь сам.
– Да мне не трудно…
– Спасибо, не надо! – отчеканил он сурово.
Я пожала плечами и пошла прочь. У дверей обернулась.
Ольгер всё так же сидел на полу у изголовья Брилле.
– Послушайте, Ольгер… Я больше не могу вот так смотреть вокруг и ничего не понимать. Если вы говорите, моей вины ни в чём нет, но всё равно не отпускаете меня, то почему я должна находиться здесь с вами вслепую?!
– Да что же вы от меня хотите? – с досадой проговорил он.
– Объясните мне хоть что-нибудь!
– Практически всё, что происходит на ваших глазах, Алиша, не требует никаких объяснений, – нехотя высказался Ольгер. – Это не наваждение, не морок, это в самом деле то, что вы видели. Вы видели, как кот превращается в мужчину, а девушка – в ворона. Глаза вам не солгали.
– По-вашему, это не требует объяснений?
– Не требует, – согласился Ольгер. – Объяснять надо трюки и фокусы. А это реальность… И, пожалуйста, уйдите, наконец, прочь. Дайте мне побыть с ней вдвоём.
– А Брилле… Кто она?
Ольгер снисходительно усмехнулся моей настырности:
– Она… она лучший боевой маг Морлескина.
Я вышла в коридор, тихонько прикрыла за собой дверь и, повернувшись, обнаружила, что едва не наступила на Дайру. Кот сидел почти у самой двери и с явной тоской пялился в стену, словно видел сквозь неё, что происходит в спальне Ольгера.
Глава 7
– Берёшь морковку, – Коста продемонстрировал мне, как именно надо её брать. – Лучше молодую и ровную, её даже чистить не надо, только помыть… Измельчаешь…
Он сунул морковь в приёмный лоток измельчителя. Дрямммс – и в чашу высыпалась даже не морковная соломка, а морковные хлопья.
– … прямо в таком виде, вместе с соком, добавляешь в тесто. Только не горой, а понемногу, размешивая каждую добавленную порцию…
Я молча стояла рядом с Костой, который деловито готовил тесто для оладий с морковью.
Я уже не могла больше торчать в своей спальне. Когда я услышала, что в столовой началось какое-то движение и вышла туда, Коста сразу же уточнил, интересно ли мне посмотреть, что он делает. Я настолько потеряла бдительность, что имела неосторожность сказать «да».
На самом-то деле я бы посмотрела с удовольствием. Почему бы и не посмотреть, как рядом работают другие? Но, видимо, благодарные зрители у Косты были в дефиците, и он от счастья быть услышанным настолько увлёкся своим мастер-классом, будто в следующий раз готовить эти оладьи предстоит именно мне.
– Поняла? – серьёзно уточнил Коста, когда дело подошло к концу, и огромная миска жидкого, слегка оранжевого теста заняла своё место около плиты.
– Конечно, поняла, – бодро подтвердила я. – Ты так хорошо всё объясняешь. Тебе бы на телевидении кулинарное шоу вести.
Он довольно хмыкнул и стал выбирать сковородку в шкафу.
– Ты уже собираешься готовить?
– Ужин скоро, – кивнул он.
– А кто ужинать-то будет? Брилле плохо, Ольгер от неё не отходит…
– Подать всё равно положено, – строго ответил Коста. – А даже если Ольгер не захочет, мы с тобой не люди, что ли? И Дайре дадим, он оладьи любит.
– А ему можно? Котам нельзя жареное, оно им печень разрушает. А он же… как бы кот.
– Вот именно, что как бы, – хмуро проворчал Коста. – Будем надеяться, его печень выдержит ещё немного, пока всё это не разрешится так или иначе.
– Не разрешится с чем?
– С заклятьем, – пояснил Коста.
– А как оно «так или иначе» может разрешиться?
– Ну, или Ольгер поймёт, как снять заклятье… Или из Дайры всё-таки сделают чучело. В обоих случаях, о его печени волноваться уже ни к чему, – невесело хмыкнул Коста.
– Чучело?! Кто хочет сделать из него чучело?!
– Ну, это я так… образно, – промямлил Коста и тут же спохватился. – Это не нашего ума дело. Не моего уж точно. И не твоего тем более!
Коста разогрел сковороду, и скоро первая партия маленьких оранжевых оладушек перекочевала в баранчик и была прикрыта блестящим куполом. Одну штуку Коста оставил просто на блюдце.
– Слушай, а Ольгер и Брилле, они…
Коста подозрительно покосился на меня. Понял, наверное, о чём я взялась выспрашивать, но сделал вид, что ничего не слышит.
– … они – пара, да? Ну, в смысле, отношения у них?
– С чего ты взяла? – строго нахмурился Коста.
– Так он хлопочет, ухаживает за ней, прямо как… как за женой, это по меньшей мере.
Коста пожал плечами:
– Мы с Брилле, конечно, Ольгеру не ровня, но мы столько времени вместе, что уже стали как семья. Если бы со мной такое приключилось, как с Брилле сегодня, Ольгер и меня бы так же лечил.
– И в постель свою положил бы? За руку держал и шептал бы тебе на ушко «аур-тэ»?
Коста вспыхнул до самой вершины лысой макушки:
– Ну, это вряд ли!
Он переключил всё своё внимание на сковородку, и через некоторое время проговорил сердито:
– Знаешь, ты поменьше болтай и не суй свой нос, куда не звали. А то ты мне понравилась сначала, но я вижу теперь, что поторопился.
– А я не обязана никому нравиться!
– Тоже верно, – нехотя согласился Коста и добавил примирительно. – А болтай всё-таки поменьше и не обижайся, я плохого не посоветую.
– Да я не обижаюсь, – я решила, что с Костой лучше не ругаться. – Ты мне тоже понравился.
– Чем это?
– Добрый ты. И эти вот… узоры на тебе… красивые!
Коста усмехнулся.
В столовую медленно вошёл Дайра с печально опущенным хвостом. Он обошёл вокруг стола, принюхался к какой-то крошке на полу.
– Иди-ка сюда, – Коста полез в шкаф, достал откуда-то снизу глиняную миску, судя по картинке сбоку – собачью. – На-ка вот, сними пробу!
Он разорвал остывшую на блюдце оладью на мелкие кусочки, кинул в миску и поставил её перед Дайрой.
Кот без особого энтузиазма подошёл, понюхал миску и начал есть. Он чавкал, повернув голову набок и зажмурив глаза, несколько раз кусочки выпадали у него из пасти, но всё-таки Дайра справился с поставленной задачей и оторвался от миски только, когда оладья закончилась.
– Ну, как? – поинтересовался Коста.
Дайра не отреагировал на вопрос, принялся умываться, тщательно нализывая лапу.
– В целом одобрено, – пояснил Коста. – Но, похоже, получалось у меня и лучше.
– Я смотрю, вы тут друг друга без слов понимаете.
Коста неопределённо пожал плечами:
– У нас тут разные умения в ходу… Ладно, пойду спрошу Ольгера, где он ужинать будет.
Коста вышел, и мы с Дайрой остались одни.
Я приподняла крышку баранчика, вытащила ещё горячую оладью и, обжигаясь, откусила.
– И чем тебе не понравилось? – обратилась я к коту. – По-моему, очень вкусно. А ты – привереда!
Дайра задрал голову, посмотрел на меня и вдруг, встав на задние лапы, потянулся мордой к моей руке, держащей оладью.
– Да не дам я тебе больше! – рассердилась я. – Они тут вроде возятся с тобой, а простейших вещей про котов не знают, что можно, чего нельзя!
Дайра принялся приплясывать и потянулся к оладье лапой.
– Ну ладно, ладно. Только чуть-чуть…
Я присела на корточки, собираясь оторвать коту кусочек и положить его в миску.
И тут Дайра опустился на четыре лапы, подлез мне под локоть, и вдруг подпрыгнул, больно ткнувшись влажным носом мне в губы. Я не удержалась на корточках, качнулась и села на пятую точку.
– Ты дурак, что ли?! – возмутилась я. – Чего пихаешься?!
Дайра отскочил на пару метров, его лапы разъехались, он распластался на полу и начал увеличиваться в размерах. Сразу же заискрило и сильно запахло палёным волосом… Через минуту Дайра-человек, пошатываясь, поднялся с пола.
– Извини. Не знаю, как можно было объяснить тебе, что мне нужно, – сказал он, откашлявшись. – Сама ты меня вроде целовать не собиралась… Пойдём отсюда, нам надо поговорить.
– О чём?
– Да вставай же, и пойдём! – нетерпеливо воскликнул Дайра. – Мы теряем время, у меня его не так уж много. Давай руку!
Я протянула руку, он помог мне подняться на ноги и почти волоком потащил из столовой по коридору.
Глава 8
Мимо комнаты Дайры мы проскочили.
– Куда ты меня тащишь?
– К тебе. У тебя дверь изнутри запирается. Не надо, чтобы нам мешали.
Он быстро долетел до моей спальни, почти втолкнул меня внутрь, вошёл сам и повернул дверной замок.
– И зачем мы так спешили? – буркнула я. – Боишься, что Ольгер увидит и к ветеринару понесёт?
Дайра устало отмахнулся:
– Понести, конечно, не понесёт. Но положение наше и так непростое, лишние ссоры только силы отнимают.
Он замолчал и остался стоять, глядя на меня.
Я, наконец-то, осознала, что передо мной снова совершенно голый мужчина.
– Ну, извини. У меня карманов нет, штаны с собой не ношу, – вздохнул Дайра, поймав мой взгляд.
– Да ладно уж. Кажется, меня теперь трудно чем-то смутить.
Дайра покачал головой, прошёл в ванную и появился оттуда в стильной розовой махровой юбочке из полотенца:
– Так лучше?
Я кивнула.
– Садись! – Дайра махнул рукой на кровать.
Я села, и он устроился рядом.
– Я всё-таки надеялся, что ты сможешь вывернуться утром, – сказал он, немного помолчав. – Если бы Ольгер не узнал о поцелуе и превращении, возможно, он отпустил бы тебя. Не обязательно, но возможно. Настроение у него в последние дни было благодушное. Но ты ему зачем-то всё выложила… А я ведь предупреждал!
– Я не умею нагло лгать людям, которые для меня доброе дело сделали! – воскликнула я с досадой. – Почему, когда ты поступаешь по совести, обязательно найдётся кто-то, кто назовёт тебя за это дурой?!
– Я не называл! – удивился Дайра, и его золотые глаза округлились, будто у самого настоящего кота.
– Но ведь упрекаешь! А это то же самое!
– Неужели? – снова удивился он.
– Откуда ты только взялся, такой бестолковый?! Тоже, наверное, из Морлескина?
Он со вздохом кивнул:
– Ага, именно оттуда.
– Где хоть этот ваш Морлескин? И что это вообще?
Дайра грустно усмехнулся:
– Это княжество такое. И так же называется его столица, город и замок. Лучшее место на свете.
– Это в Европе?
Дайра задумчиво покривился:
– Ну, да, с некоторой натяжкой… Да какая разница?
– Нет в Европе такого княжества. И не в Европе тоже. У меня по географии везде пятёрка была, и в школе, и в универе.
– Что тебе сказать, – усмехнулся Дайра. – Морлескин может себе позволить, чтобы в твоём универе о нём не знали.
– И ты меня дуришь, как все тут?
Дайра рассмеялся:
– Не-е-ет! Зачем мне тебя дурить? Да и как это не может быть Морлескина, если мы оттуда родом?
– Вы все?
– Да, мы все, – подтвердил Дайра. – И мы очень давно не были дома.
– Почему?
– Я много лет провёл здесь. Ольгер долго разыскивал меня, нашёл и с тех пор таскается со мной, прячет. Его команда следует за ним. И всё это слишком затянулось. Так затянулось, что вот-вот взорвётся.
– Коста сказал, из тебя чучело сделать хотят. Кто?
Дайра задумчиво почесал заросшую бородой шею и промолчал.
– Ну, вот зачем ты так со мной? То рвёшься предупредить неизвестно о чём, а то на простые вопросы не отвечаешь? А мне казалось, что ты самый тут вменяемый и надёжный…
– Вменяемые мы тут все, – буркнул Дайра. – А вот с надёжностью всё сложно. Предупреждать тебя сейчас уже поздно… Предостеречь могу, конечно, но тоже толку не особо много. Ты вот что, Аля: с Ольгером поосторожнее. Он не злодей, но у него своя игра, и даже я её до конца не понимаю, хотя всё это ради меня делается. Тебе лично никто зла не желает. Но главное правило: всегда будь начеку и не верь Ольгеру! Он тебе лжёт – как дышит.
– Ты-то откуда знаешь?
Дайра усмехнулся:
– Вы с ним не заметили утром… Когда Коста и Брилле ушли из столовой, я на стул Косты запрыгнул, меня за скатертью не видно было. Я весь ваш разговор слышал.
– И что ты слышал? В чём Ольгер меня обманул?
Дайра покачал головой:
– Например, он так искренне извинялся, что ошибся. Не так прочёл тебя и даже не заподозрил в тебе девственницу…
– И что?
Дайра тяжело вздохнул:
– Дело в том, Аля, что Ольгер в этом никогда не ошибается.
– Надо же. Что, такой спец по девственницам?
– Нет, – печально рассмеялся Дайра. – Он спец по реальному положению вещей. Прошлое и настоящее человека видит насквозь. Не ошибается никогда. С прогнозами у него слабовато, это бывает. Но не с настоящим. Поэтому то, что ты с нами – это никакая не ошибка. У него как раз всё сложилось. Он нашёл, что искал. И, конечно же, признаваться в этом ему не резон… Эй, ты чего?
Я была готова зареветь в три ручья. Тому, кому хочется верить, верить нельзя. А тому, кому верить вроде бы можно, и верить-то не хочется…
– Тебе-то… – прохрипела я сквозь слёзы. – Тебе-то почему я должна верить больше, чем ему?!
– Эх вы, девчонки… – с досадой сказал Дайра. – Врать вам грешно, а правду говорить… это ж какую слоновью шкуру иметь надо. Ничего ты никому не должна, успокойся. Смотри по сторонам, думай и сама решай. Можешь меня не слушать. В конце концов, кто я такой тебе?