Ее губы дрогнули, глаза сверкнули пониманием.
– Вы больше не вернетесь?
– Не вернусь, – с трудом выдержал ее взгляд – просящий, но отнюдь не денег, пробирающий до глубины души, – ступай, Лия. Я хочу отдохнуть.
Сон был мутным, как воды недавнего озерца, и выдернул из него странный стук в окно. Тук-тук-тук. Так стучали ветки в зимней деревушке, куда меня сослал добрый отец. Но вокруг дома Лаппи не росли деревья.
Тук-тук-тук. Остатки сна как рукой сняло, и я уставился в окно. Черная птица с невозмутимостью военного барабанщика тарабанила по стеклу. Почтовый ворон! А судя по золотым полоскам на лапах, к одной из которых привязан запечатанный свиток, это почтовый ворон императорского двора! Кому из высокородных понадобился скромный мастер Рэмис? Не думаю, что это императрица соскучилась.
Открыв окно, впустил птицу и сломал печать.
«Многоуважаемый мастер Рэмис из клана Серебряной Лилии», – каллиграфический почерк императорского писаря складывался в аккуратный текст, – «Не откажите в любезности…», – далее последовали строчки тягомотной канцелярщины, общий смысл которых заключался в одном – император хочет получить от меня, то есть от мастера Рэмиса, пару советов.
Что ж, преподам урок этому хлыщу. Наскоро перекусив и собравшись – но, тем не менее, уделив должное внимание внешнему виду, я отправился во дворец. Жаль, вернуться в «Цветок» еще придется. Заведение Лаппи удерживало и не отпускало, как клейкий мед глупую муху. Тем неприятнее ощущать в этой роли себя.
В Селестаре меня встречали как дорогого гостя, разве что без фанфар.
– Пройдемте, милорд, – от этой фразы капитана гвардии, который лично ждал у ворот, как и от его вежливой улыбки, меня перекосило. Ну так уж вышло, что ребята моей профессии не ждут от нее ничего хорошего. Пришлось напомнить себе, что я мастер Рэмис. Не Кайл-везунчик, расхититель сундуков, а уважаемый мастер-погонщик из клана Серебряной Лилии.
В полном молчании капитан вывел меня к Долине. Признаю, гораздо более коротким путем, чем тот, что предоставлен для всех (и каким я доселе пользовался). Как при уроках с императрицей, из сотни ангаров открыт только один, и уже видно, что фигурка императора – не крупнее игрушечного солдатика с каминной полки – выпускает виверну. Отсюда размером с небольшую бабочку. Вскочив в седло, Его Величество решил устроить нам показательное представление, то бишь покрасоваться – задал бешеный темп, достойный имперских скачек, и спустя минуту был у террасы. Я даже пожалел парня – взмокший от напряжения, выглядел он мокрой курицей на насесте. Белая щеголеватая мантия, что развевалась на ветру, повисла флагом капитуляции. Багровая виверна держалась получше, но при виде мягкого окровавленного брюха, не покрытого естественной броней, сочувствие к снарру испарилось. Боль зверя передалась мне – словно не ящера, а меня изрешетили шипы туго затянутой подпруги. Я заскрипел зубами от бессильной ярости. Видит Луна, чего мне стоило ее усмирить.
– Ваше императорское величество… – я поприветствовал его кивком, как и полагается уважаемому погонщику с титулом Мастера. Хотя он и такого не достоин.
– Мастер Рэмис, – надо отдать должное, паршивец соскользнул с седла довольно изящно, несмотря на энергетический откат после забега, – благодарю, что откликнулись на мою просьбу.
Краем глаза я отметил, что капитан гвардии удалился, оставив нас наедине.
– Не стоит благодарности, – я вежливо замолк, предоставляя императору право начать разговор. И тот не преминул им воспользоваться.
– Как Вам мой дракон?
– Хорош.
– Его зовут Гнев, – отвернувшись к виверне, император провел по устрашающим наростам на ромбовидной голове, – в его жилах течет жидкая ярость.
Еще бы. При таком обращении. Но я промолчал, справедливо выбрав между этой небольшой истиной и головой.
– Великой удачей считается найти виверну, которая идеально соответствует погонщику, – лениво обронил я, обходя дракона по кругу с простой целью – понять, насколько крепка их связь. Эмоции ящера струились кровавыми разводами на воде. Ярость, а еще усталость и привычка принимать боль. Я мысленно потянулся к Гневу, успокаивая, и «кровотечение» ауры стало меньше. А император принял мои слова за поощрение. Во всяком случае, его подбородок горделиво выпятился вперед.
– Как Вам моя техника, Мастер?
– Если позволите сказать правду, – я выдержал драматическую паузу, – препаршивейшая.
Нет, я не спятил. Я знал, что могу безнаказанно дразнить этого маленького паршивца, пока у него есть интерес в тайных знаниях истайров. А у него он имелся. Маги снарров участвовали в эксперименте по созданию ездовых драконов, но истайры утаили главный секрет.
Глаза блондинчика – самого вырвиглазного цвета, что я видел, простите за каламбур – пораженно округлились. Догадываюсь, что никто из учителей не говорил ему подобного.
– Что Вы сказали? – его голос дал петуха, но постепенно выровнялся, к императору возвращалось самообладание, – мастер, Вы осознаете, с кем разговариваете?
– Вполне, – с заносчивым самовлюбленным мальчишкой, и его самолюбие пока следовало подкормить, – я разговариваю с тем, кто готов стать лучшим из лучших. С тем, кто готов к тому, чтобы делать так, – незаметным жестом я попросил Гнева опуститься на колени, и тот откликнулся на мою просьбу, – или так, – дракон считал мой мыслеобраз и выполнил простое танцевальное па. Прости, дружище, но с высокородным идиотом необходимо маленькое представление.
– Научите меня, – пораженно выдохнул император, когда к нему вернулся дар речи, – научите своему искусству.
– Хорошо, – я скрестил руки на груди, – но для начала осмелюсь сказать, что Ваш подход в корне неверен. Вы не хозяин, а дракон не раб. Снимите шипы.
– Но… – император выглядел растерянным. Ну конечно, я же предлагал отказаться от основного способа управления.
– Избавьтесь от шипов, или ничего не выйдет, – жестко повторил я, – у Вас есть выбор – отослать меня куда подальше, – точнее, пустить на корм, – или следовать моим советам. Помнится, в письме Вы просили о последних.
– Я…хорошо, – он даже не позвал слуг, и сам принялся снимать подпругу, но на полпути остановился, – но тогда…придется ехать без седла.
– Отлично, это первый шаг к установлению равных, доверительных отношений. Сможете сесть? – спросил я, когда работа была закончена, и заработал гневный взгляд. Конечно же, он мог, а вот я не мог отказать себе в маленьком удовольствии сыграть на его эмоциях. Император, вонзающий шипы в виверн, действовал на меня не хуже свежей крови на ридгийского секача10.
– Что теперь, мастер? – уверенно держась на спине Гнева, прокричал мой ученик.
– Езжайте, один круг, – и подал дракону знак. Тот радостно взревел и сорвался с места.
Пожалуй, от пошлого визга императора удержала только гордость. Разворот, и Гнев скидывает седока. О Луна… Длинная мантия зацепилась за роговую пластину на крупе, и Феликс Двенадцатый пропахал носом добрых десять ярдов, пока дракон не откликнулся на мой громогласный выкрик. Спорю на кольцо гильдии, откликнулся неохотно!
– Вы неплохо держались для первого раза, – предложил я руку перепачканному и злому, как тысяча голодных огров, императору.
– Благодарю, – Феликс поджал губы, – но все же в следующий раз я намереваюсь использовать седло.
– Только если на подпруге не будет шипов, – благосклонно согласился я.
– И вы научите управлению…голосом? – в вопросе сквозило недоверие и восхищение.
– Я научу Вас всему, – пообещал я с видом храмового проповедника, сулящего все мыслимые блага.
– Буду навеки признателен, – склонил голову Феликс. М-да, даже перепачканный в грязи, он держался по-королевски невозмутимо, – надеюсь, Вы примете мое предложение и останетесь во дворце в качестве придворного Мастера-погонщика.
Придворного Мастера-погонщика! Ничего себе, задери меня дракон! У императора явно планы на усовершенствование кавалерии.
А почему бы и нет? Всех секретов я сдавать не собираюсь. Так, поделюсь каплей из благословенной бочки тайных знаний. Позабочусь об улучшении условий для виверн. А мне не придется искать новую берлогу, и будет возможность находиться рядом с Хранилищем. …И с императрицей.
Я прижал руку к груди – там, где серебрился значок.
– Благодарю за оказанное доверие.
– Тогда жду Вас сегодня на семейный ужин, – немного пафосно ответил император, – отметим альянс Луны и Солнца.
Глава 5. Лидия
– Расплаты карающий нож настигнет, откуда не ждешь… – уверенная, что прочла правильно, я улыбнулась Майре.
– Хорошо, дитя, – Великая жрица одобрительно кивнула, но во взгляде почудился намек. Надеюсь, только почудился. Я старалась гнать от себя мысли о Мастере и о долге, в котором перед ним оказалась, но тень вины за неподобающие чувства Майра могла уловить. Нет, я не должна испытывать вину за простую благодарность. Истайр спас меня – дважды, что еще я могу ощущать? …Желание бежать навстречу и прочь, улыбаться просто от его присутствия. Что-то мне подсказывало, что супруге императора не подобают такие мысли. Да, я поняла. Истайр вел себя так, будто между нами не существует условностей, будто я не замужняя императрица. Поэтому и чувствую то, что ей – то есть мне – чувствовать не полагается. Не подсади он меня в седло перед собой в первый день, я бы не думала о тепле его тела. Да, несомненно. Ушедшие на Серебряные поля уже не подвластны страстям. Получается, у него не было выбора, если он хоть на гран11 человечнее, чем Феликс. От нас ничего не зависело. А значит, надо вернуть долг Мастеру по имперским законам – золотом, вознести благодарности богам и обо всем забыть. Забыть навсегда.
– Миледи, – в дверях вырос капитан Ридник, отвлекая от тягостных размышлений, – позвольте проводить Вас в покои.
– Благодарю, снарр'ит, – я сдвинула книги на край стола, – Сэм, пойдемте.
Отлично, урок снартарилла закончился. Правда, потом я должна присутствовать на ежегодном приеме ремесленников и умельцев. В прошлом году ко двору съехались все, кто хотел продемонстрировать свое изобретение – от простых гончаров до магов, желающих занять место в башне Ковена. И когда Риата с Диланией затянули корсет – последнее веяние южной моды, и застегнули все крючки на белоснежном платье, расшитом золотом, на душе слегка просветлело. Я ждала приема как ярмарочного чуда, уже предвкушая увлекательное зрелище.
У арочного выхода на Солнечный Мост – воздушный шедевр снартарийских зодчих, что ведет к огромной Приемной террасе, мне предложил локоть император. Мы шли, позади чеканили шаг гвардейцы, а за ажурными перилами по бокам от дороги, на которой могли разминуться два экипажа, рукоплескали подданные, так что я не опасалась неуместной реплики. На публике Феликс вел себя идеально. Нежно придерживал мою руку. Одаривал белоснежной улыбкой дам – будь то высокородная снарр'ит или простая цветочница из людей, раздавал приветственные жесты их кавалерам. К зрителям я была привычна, так что спокойно улыбалась собравшимся – всем тем, кому не хватило место в амфитеатре.
Да, терраса сама по себе была многоярусной, трибуны смыкались вокруг полукруглой арены размером с небольшое поле. Реяли штандарты, играла музыка. Мое место было рядом с Феликсом в почетной ложе. Дальше все шло так же, как я помнила по прошлогоднему празднику – герольды объявляли умельца, его род, гильдию, и он выносил (а порой вывозил) на арену свое изобретение.
– Паровая машина, благородные снарры и снарр'ит! – худосочный мастер в фисташковом камзоле сорвал алую ткань с несуразной повозки, – едет без участия лошади или виверны!
Эльфийки в ложе по правую руку от меня презрительно скривились. Кто-то позволил себе смешок.
– Продемонстрируй, как едет твоя драконова машина! – император взмахнул рукой, а мужичок мелко затрясся, что-то нажал на своем агрегате, и он затрясся вместе с ним. Зашипело, задымило, повозка плюнула в воздух деталями…но наотрез отказалась ехать.
Таких случаев было немало, их трибуны сопровождали свистом и улюлюканьем.
– Следующий! – повелительно промолвил император, и герольд – весь в церемониальном золоте – выступил на освободившуюся арену.
– Снарр Райли Рион, Ковен Западной провинции.
От закрытой трибуны участников отделился статный молодой эльф, с длинной сложной косой за спиной. Я знала, что это значит – в традиционные косы волосы укладывали только маги высокого ранга во главе с магистрами. Ковен западной провинции – это, конечно, не столичный, но с ним считались. И сейчас все затаили дыхание в ожидании чего-то особенного. Маги никогда не разочаровывали публику.
– Мой император, – учтиво поклонился эльф, – императрица… благородные господа и дамы, – позвольте представить вашему вниманию Посох искателя! – дорогая ткань, обернутая вокруг золотистого посоха, соскользнула змеиной кожей. Маг выпростал руку, и в глубине круглого навершия жезла – словно сделанного из стекла – вспыхнул огонек, – посох помогает в идентификации артефактов средней и высокой мощности, а также в их поиске в случае потери.
– Полезно, – обронил император, – как он работает?
Я поняла, о чем думает Феликс и добрая половина двора – как пригодится посох в поисках пропавшей шкатулки. По рядам прошел шепоток, подтверждая мои догадки.
– Заранее приношу извинения за возможные неудобства от демонстрации, – предупредил эльф, и шепотки стали громче, – многие из вас носят амулеты и обереги. Чем сильнее артефакт, тем ярче он будет светиться. Позволите, мой император?
Феликс кивнул.
– Начинай.
Рука эльфа вместе с посохом взмыла вверх, и огонек в набалдашнике разгорелся, как маленькое солнце. Словно в ответ, сигнальным огнем пограничных крепостей вспыхнули ожерелья, браслеты и диадемы дам, кольца и цепи снарров. Трибуны сверкали, как белые дубы в волшебных светлячках на празднике Лета. Обруч Феликса сиял так, что было больно глазам. А потом сияние оказалось везде – окружало ореолом вокруг моих пальцев, росло вверх, по контуру рукавов, пока не сомкнулось белой вспышкой…
– Прекратить! Прекратить!!!
Зрение понемногу возвращалось, в размытом мареве я видела, как эльфа окружила стража. А ко мне сквозь рокочущую толпу пробирались жрецы.
– С Вами все хорошо, Ваше Величество?
– Ничего не болит?
Седовласая жрица-эльфийка быстро перебирала шаманские узелки, висящие на груди в несколько рядов.
– Со мной все хорошо! – решительно сказала я, задыхаясь от волны белых одежд, – что произошло? – я бросила взгляд на растерянного мага, окруженного гвардейцами.
– Вероятно, этот подмастерье, – Феликс презрительно кивнул в сторону Райли Риона, у которого уже отобрали посох, – не рассчитал магию своей поделки. Маги Ковена будут разбираться, почему произошел откат.
– Что с ним будет?
– Изучат, и на дрова, – изумруды глаз Феликса мстительно блеснули.
– Нет, с магом! Куда его увели?
– Миледи, его должны допросить, – твердым, но вместе с тем успокаивающим тоном проговорил Ридник, – мы обязаны выяснить, не являлось ли это представление спланированным покушением.
– Но мне не сделали ничего дурного! – арена обрела прежнюю четкость, – я все прекрасно вижу…
– Покушение или обычная глупость, – император повел плечами, – ты все еще жива только благодаря близости моей защиты.
Как всегда самоуверен… В присутствии Ридника я Феликса не боялась. Не настолько, чтобы даже не попытаться отстоять справедливость невиновного. А то, что Рион невиновен…назовите это шестым чувством, я просто знала. В глазах мага не было ничего, кроме растерянности и испуга – не слишком-то похоже на того, кто готовил покушение. Разве что «сюрприз» готовил ковен, а исполнителя в детали не посвятили.
– Я настаиваю на разговоре с заключенным.
Феликс улыбнулся краем губ, словно говоря – чем бы дитя не тешилось.