– В моем присутствии, миледи, – пробасил Сэм, – ради Вашей безопасности.
И по странной шутке богов, именно в этот момент я ощутила неприятное свербение – как бывает, если кто-то недобрый смотрит в спину.
До конца приема я досидела как на мешке колючего гороха – взгляд неизвестного сверлил затылок и пропадал, только когда я оборачивалась. Поневоле в сердце прорастали опасения – те, что высказал Ридник. На меня могли покушаться. Майра говорила, времена нынче неспокойные, участились мелкие стычки на границах – то с лунными эльфами, то с северными варварами. Некоторые провинции начинали считать, что без императорского покровительства им лучше. На этом фоне вполне правдоподобен вариант, что кто-то решил устранить императрицу и возможного наследника. Нет, так можно до чего угодно додуматься. Вчера я уже придумала страшную болезнь и вещие сны, в которых фигурировала шкатулка.
– Миледи, пройдемте со мной, – негромко сказал Ридник из-за плеча, – если не передумали, – на последнее он вряд ли всерьез надеялся, но хотел оградить…от чего?
Неприятные подозрения лишь укрепили мою решимость увидеть пленника.
– Ведите.
Снова какими-то муравьиными ходами, прорытыми в теле дворца, гвардеец вывел на полукруглую открытую площадку. Похожа на те, куда приземляются лиграссы после полетов. Почти что дикий горный утес, утопающий в облаках. Я запахнула на груди легкий плащ – бело-золотой, в тон платью, и все равно поежилась от пронизывающего ветра со стороны Холодного озера… и от внезапного страха.
– Зачем мы пришли сюда?
– Доверьтесь мне, миледи.
Гвардеец снял с шеи круглый медальон, осторожно подошел к центру площадки и вложил его в недостающий – центральный – фрагмент небольшой мозаики. При соприкосновении с ним, она озарилась перламутровыми гранями, так что от каждого камешка выросли столбы света с человеческий рост.
Я не смогла сдержать восхищенного вздоха.
– Портал средней мощности, миледи, – капитан гвардии первым ступил на мозаичный круг и протянул руку, – переносит до пяти человек.
Оценив размер мозаики, я поняла, что столько как раз сможет встать на нее одновременно. При желании. Порталы – редкость в империи и во всем магическом мире, насколько я помню по урокам жрецов. Несколько связывают Селестар и пару крупных городов, что удобно для осмотра императором своих владений, а вот о внутренних порталах я никогда не слышала. Тааак… или он вовсе не внутренний?
Приняв руку старого гвардейца, я шагнула в круг, а вышла из такого же, но вокруг все разительно поменялось. От узкого стрельчатого окна небольшой башенной комнатушки дохнуло морозом.
– Северная провинция, миледи, – склонил голову Ридник, а я приникла к окну, окидывая взглядом нескончаемое снежное полотно. С балаганчиком мы исходили немало дорог, но так далеко на север нас не заносило. Да и кому нужны наши представления в ледяной пустыне, гхарам12? Нет, были и здесь поселения, конечно. Или такие, как эта, крепости.
– Почему пленника выслали из столицы? – прямо спросила я, следуя за капитаном вниз по узкой винтовой лестнице.
– Он опасен.
– Значит, Его Величество прав, и маг планировал покушение?
– Нет, – Ридник приостановил шаг, – верховные жрецы заглянули в его эйши и подобного намерения не нашли.
Я споткнулась на ровном месте. По слухам, после этой совершенно безболезненной операции эльф либо человек не помнит собственного имени. Никаких пыток, никакой жестокости…на первый взгляд.
– Невиновен?! Тогда какого дракона Вы держите его здесь? Вместо того, чтобы отправить к лекарю?
Никогда раньше не допускала и мысли, чтобы повысить голос на кого-либо во дворце – напротив, старалась быть как можно незаметнее, но что-то во мне менялось. Стремительно менялось, и я сама не знала, как к этому относиться. Слишком много всего обрушилось за последние дни.
– Он остается не менее опасным, миледи, – устало проговорил Ридник, удивленно вскинув на меня глаза, – скоро сами все увидите.
Наконец лестница закончилась. Перед нами была дверь с узким зарешеченным окошком.
– Я невиновен! Невиновен! – тень налетела и обрушилась на прутья со всей силы кулака.
Я вздрогнула от неожиданности. В этой холодной, полутемной башне узник меня напугал.
– Рион, Ее Величество почтила Вас своим присутствием, – Сэм отступил на пару шагов, давая мне проход, а за решеткой показалось изможденное лицо, – не бойтесь, на нем связывающие браслеты.
То есть, блокирующие магию.
– Снарр Райли Рион, – я мягко обратилась к узнику. Пришлось чуть наклониться, чтобы видеть его глаза – зеленые, пронзительно-яркие, как у всех снарров, – Вы меня слышите? Я пришла поговорить.
– Я невиновен! – еще несколько таких ударов грозили превратить руки в кровавое месиво.
– Оставьте нас, – я выразительно посмотрела на гвардейца, и он с видимой неохотой двинулся вверх по лестнице, пока полностью не скрылся из виду.
– Вы невиновны, знаю, – я вернулась к окошечку, – если можете, расскажите, что произошло.
– А то Вы не понимаете? Посох почувствовал Вашу силу! – эльф зловеще расхохотался, а затем в глубине камеры послышался всхлип, – спасите нас всех… спасите…
А еще говорят, что влияние на эйши гуманнее пыток. У несчастного помутился рассудок.
– Мне жаль, что жрецы…
– Миледи, я магистр Западного Ковена, – совершенно нормальным голосом перебил узник, – мага моего уровня невозможно сломать, – новый смешок зародил сомнения в его правоте, – до конца.
– Вы же понимаете, магистр, – я говорила, как с блаженным, – Вас держат под замком из-за еретических речей. Никто не имеет права распространять неподобающие слухи, – глаза по ту сторону решетки мигнули, – об императорской семье.
– Я говорю правду, – легче сдвинуть с места скалу, чем переубедить фанатика, – в Вас огромная сила, посох ее показал. Докажите это двору, и меня отпустят! Где же знаменитая снартарийская справедливость?
– Моя бы воля, и не бывать на Вас кандалов, – холодно произнесла я, задержав взгляд на гладких темных браслетах. В игре света и тени почудилось, что по металлу пробежала трещина, и еще одна… Я моргнула, – почему Вы так на меня смотрите?
– В Ваших глазах танцуют искры, миледи, – узник благоговейно прильнул к решетке, заставив инстинктивно отшатнуться, – примите мою безмерную благодарность за спасение…, – и прежде чем я успела удивиться его словам, снарр скинул браслеты к ногам. Он тряс и растирал руки, а губы что-то шептали, – мои силы возвращаются. Возвращаются!!!
Наши взгляды – восторженный его, и мой, неверящий, – пересеклись сквозь решетку.
– Теперь я смогу уйти… Я буду везде славить Вашу милость…
Милость? Спасение? Все походило на сумасшествие, если бы не кандалы, сломанные на моих глазах.
– Не стоит, – пальцы слегка покалывало – наверное, от потрясения, сквозь которое нервной дрожью пробивалось осознание правды, – в качестве благодарности приму Ваше молчание. Обо всем.
Вернулся Ридник и накинул плащ мне на плечи. Свой поверх моего. Но даже меховые одежды северных варваров не спасли бы от озноба, сотрясающего тело и душу. Словно мой эйши извлекли и искусственно вживляли в другую…в чужую, незнакомую меня.
– Пойдемте, Вы совсем замерзли, – по-отечески пожурил Сэм и предложил руку, чем я с радостью воспользовалась. Его простое человеческое тепло, как ни странно, оказало живительное действие. Во мне поселилась уверенность, что чем бы ни было случившееся, я поступила правильно. Невиновный не должен томиться в башне северной провинции. …А знающий не должен распускать язык.
Последней мыслью я наступила на пятку совести. Феликс убьет меня, если узнает о таких силах. В лучшем случае отправит на опыты в Ковен. А если вспомнить сон и недавнюю пропажу, даже тупой атихор сложит дважды два. Нет, на меня не было покушения, но все поправимо, если кто-то поймет, кому перешли Дары из шкатулки. Снова предельно отчетливо, как звезды на бархате летнего неба, отпечатались слова «предсказания»:
…Мы спали до пророческой весны, – а на дворе именно весна, пусть и стремящаяся убежать в лето.
И ждали Ту, что приручить нас сможет.
Когда нас вор – иль принц? – освободит…
Спасибо неизвестному вору, удружил. Теперь нужно быть тише прежнего, ведь нагрянут ищейки, да и после исчезновения мага – которое скоро обнаружат – нельзя навлекать подозрений. Его побег не должны связать с моим визитом. Притом стоит изучить все, что возможно, об этих дарах в храмовой библиотеке. Признаюсь, щекочущее любопытство призывало поэкспериментировать, но близость Ковена вызывала разумные опасения. Близость ковена и ищеек. И если совсем припечет, есть способ бежать – даже северная провинция лучше милой и уютной плахи в Ириссе. Хм… Идея покинуть опостылевший Селестар и не менее опостылевшего Феликса с помощью портала становилась все более привлекательной – по мере возвращения в ненавистный дворец. Появление Мастера тоже не добавляло спокойствия в мою жизнь. Уйти – лучшее решение. Но прежде следует расплатиться с долгами…
Поблагодарив Ридника, я тронула резную дверь своих покоев.
– Дитя, я вижу твои метания.
– Вы?!
Подавив первый порыв позвать стражу, я разглядела Майру в глубине комнаты. Жрица расположилась в моем кресле и даже не потрудилась встать.
– Позвольте полюбопытствовать, – вежливость и привитые манеры давались мне с трудом, – что Вы делаете в моих покоях? – от злости за столь бесцеремонное вторжение я даже опустила обязательное «Великая жрица», – или в Вашем представлении это проходной двор? Объяснитесь.
– Дитя, тьма пустила ростки в твою душу, – светловолосая жрица сокрушенно покачала головой и поднялась с кресла.
– Меня больше интересует, кто Вас сюда впустил.
Вероятно, сталь в моем голосе возымела действие, потому что Майра потупилась.
– Простите, Ваше Величество, – вот так-то лучше, а то все «дитя» да «дитя». Понимаю, для нее даже древний старик из людей сущий младенец, но такое обращение изрядно действовало на нервы, – я лишь хотела снять груз с Вашей души. Вы знаете, я жрица храма и несу бремя знания. Помогая другим, облегчаю и свою участь. Мне ведомо, что Вас тревожит неуплаченный долг.
Хорошо, что она увидела только это.
– Продолжайте.
– Я знаю, как оплатить его сполна и сохранить достоинство.
Я вздрогнула на фразе «сохранить достоинство», но искренне понадеялась, что ничего не отразилось на лице.
– И как же?
– Отдайте истайру ровно тридцать семь золотых монет, – жрица подняла озерно-синие глаза, – чеканки Седой эпохи. Ничто не отблагодарит его лучше.
Достать подобные монеты нелегко, но возможно. Отдам распоряжение в казначейство, они не посмеют ослушаться, а когда Феликс узнает, что-нибудь придумаю.
– Благодарю за совет, Великая Жрица.
Майра медленно проплыла мимо меня.
– Не стоит благодарности, Ваше Величество.
В обеденный час Дилания внесла подносы со снедью. Кусок в горло не лез – бурлящее возбуждение от нежданных и нечаянно обретенных сил отбивало аппетит не хуже присутствия Феликса, к тому же не терпелось начать действовать. Добыть эти проклятые монеты.
– Вы бледны, миледи, – рыжеволосая служанка осмелилась высказать беспокойство, – прошел ли Ваш недуг?
– Простую простуду нынче именуют недугом? – я усмехнулась, – не тревожься попусту. И спасибо за заботу, – меня она по-настоящему тронула, – присядешь со мной?
– Вы так добры, миледи, – опустив голову, так что в густых волосах на затылке блеснул гребень, девушка неловко умостилась за столом.
– Ешь, чувствуй себя свободно, – приборов и обилия блюд хватало не только на нас с Диланией, но на небольшой расквартированный полк. Подавая пример, я наколола на вилку кусок изысканной рыбы. Как бы ни хотелось поскорее покончить с обедом, требовалось кое-что узнать.
– Никогда такого не пробовала, – восхищенно выдохнула служанка, и в груди засела легкая заноза сожаления – Дилания может прихвастнуть Риате, а сплетни имеют обыкновение доходить до императора. Он посиделок с прислугой не одобрит. Тогда…
– Это будет наш маленький секрет, – я заговорщицки улыбнулась, приложив палец к губам, и глаза Дилании счастливо блеснули, – до чего утомительный был прием умельцев, – последующий зевок убедил даже меня, не зря я бывшая комедиантка, – скука окутывает Селестар, как облака…
– Не скажите, миледи, – пробормотала девушка, отправив в рот ложку икры, – говорят, сбежал какой-то преступник, и это после пропажи шкатулки! Ни дня без происшествия! – молодец, Риан, покинул башню, – а еще все судачат о появлении придворного погонщика из лунных эльфов, представляете? Сдается мне, это Ваш погонщик!
– Ты имеешь в виду, мой учитель, – я едва не подавилась рыбой от формулировки «мой погонщик». И какого дракона он стал придворным?
– Он самый, – охотно кивнула Дилания, – говорят, в своем деле он лучший среди лучших. Мастер Рэмис. Все видели, как он управляется с вивернами…
Восхищенное щебетание о мастере стало досаждать, как мошкара душным вечером – раздражение жалило в самое сердце, и я встала из-за стола, утолив жажду обычной водой. Почему придыхание вокруг его имени так задевает? Пора это прекратить. Да, действительно пора в казначейство.
Телохранителей за своей спиной я приняла как данность, а двое других остались у дверей покоев почетным караулом, где рыжеволосая убирала со стола. Если б так же легко можно было привести в порядок мысли… Разложить по стопкам и выбросить ненужные.
Монеты мне отсчитали без единого вопроса, и я уже предвкушала остаток тихого вечера наедине с интересной книгой, но эти надежды с безразличностью судейского молотка разбил стук в дверь.
– Входите, – я закрепила мешочек с золотом на подвязке у бедра и оправила платье. Эта уловка не раз спасала от ребят с не в меру длинными руками, в мою бытность комедианткой. В расписном фургончике деньги никогда не хранились, пусть даже вместо редких монет Седой эпохи были простые медяки.
– Миледи, – в комнату заглянули мои служанки, – император желает видеть Вас к ужину, – Дилания совершенно не умела скрывать эмоций, вот и сейчас вина красноречиво читалась на круглом лице. Что ж, ни для кого не секрет, что общество Его Величества мне в тягость.
Риата держала в руках массивный сверток.
– Ваше платье, подарок императора.
Луна, что это было за платье! Небесных оттенков, из лучших шелков, а над золотым шитьем, должно быть, трудилась не одна мастерица. Но у монеты оказалась обратная сторона – продольные разрезы на летящих рукавах оголяли плечи, и корсет я бы предпочла куда более скромный.
С какими намерениями император велел надеть такой подарок? К горлу подкатил вязкий ком. Чтобы снять?
Служанки кружились в восторге – не им же идти в этом платье к Феликсу.
– Вы такая красавица!
– Миледи, милорды будут очарованы!
Милорды? Мои брови поползли вверх.
– О чем ты, Риата?
Темнокожая девушка испуганно замерла.
– Мне велели передать, чтобы Вы составили компанию, – она запнулась, – Его Величеству и Мастеру Рэмису.
– За ужином на малой золотой террасе, – добавила Дилания в пол.
Сердце пустилось в галоп и готово было выскочить из корсета. Феликс и Мастер Рэмис – худшей компании сложно вообразить. Один вызывает ужас и неприязнь, второй – страх показать неподобающие чувства. Как ни крути, истайр пробуждал во мне постыдное, но такое сладкое томление внизу живота и трепет в сердце от одного взгляда, не говоря о прикосновениях. Нежный шелк рукавов обжег ставшую слишком чувствительной кожу, и я выпила еще воды, чтобы успокоиться. Феликс и Рэмис. Что их может связывать? И чем это обернется для меня?
Раз ужин неминуем, буду играть. Я глубоко вздохнула. Буду играть, и да поможет мне госпожа импровизация.
Один гвардеец показывал дорогу, второй замыкал наше молчаливое шествие. Печатный шаг стражи, да шорох платья по каменным плитам были единственными спутниками моих мыслей. Так глупо, терзаться чувствами к мастеру. Что я вообще о нем знаю? Только то, что он относится к вивернам, как равный к равному… только то, что не боится нарушить негласные законы империи и поступиться придворным этикетом, чтобы спасти мою жизнь. Только то, что он смотрел на меня так, как не удавалось смазливому Лоренсу, моему напарнику по романтическим постановкам. Он особенный, совершенно особенный. И я не имею права об этом думать.