***
Сильный ветер и утро не по-весеннему холодное, но Ираклий не успевает ни замерзнуть, ни толком насладиться свежим воздухом. Ровно в назначенное время во двор заезжает пузатый внедорожник. «Автомобиль-аквариум, – думает Ир. – Большой, безвкусный и требующий много внимания».
Колеса джипа лениво месят остатки умирающего в грязи снега, и автомобиль вальяжно подкатывается к Иру. Моргают фары.
«За мной, – понимает он. – Эх, видел бы сосед-алконавт с третьего этажа на каком автомобиле меня забирают – пересрал бы так, что послушался меня и бросил пить, орать по ночам и вместо того, чтобы устраивать разборки с женой, устроился бы на работу».
Юрий Смирнов за рулем. «Утро доброе» и крепкое рукопожатие, так здороваются либо близкие друзья, либо уверенные в себе люди. Ираклий невольно отмечает: такое приветствие импонирует. Он не любит, когда вместо сильной руки протягивают слабую ручонку, словно вялый сельдерей.
В машине царят ароматы сандала, дорогой кожи и парфюма с нотками цитрусовых. Из динамиков харизматично хрипит известный рок-музыкант, обличающий коррупцию и выступающий на государственных корпоративах. Иру кажется, что салон автомобиля больше его ванной комнаты, а иконке на приборной панели позавидовал бы провинциальный храм.
Автомобиль плавно выруливает из двора на дорогу. Ираклий не помнит точно, где находится офис Агентства, и не знает, куда они едут. Но так как живет в спальном районе вдали от центра, думает, что в любом случае придется тащиться и долго толкаться в пробках. Но, вопреки ожиданиям, машина Юрия набирает внушительную скорость и беспрепятственно несется вдоль съеживающихся при их приближении попутных автомобилей. Ираклий удивляется: с чего это вдруг им уступают дорогу? Ответом на незаданный вопрос оказывается едущий перед ними полицейский автомобиль сопровождения с включенным проблесковым синим маячком. Взгляд соскальзывает в зеркало заднего вида, позади – еще один с включенными фарами и мигалкой. «Серьезный подход. Значит, все правда: заглушка телефона, снотворное, Рой, крупные клиенты, доступ ко всем профилям. Да, вляпался. Это высшая лига, а не моя студенческая самодеятельность. Но, не стоит бояться, я им нужен. Заработаю тучу денег, а еще может смогу и Наташу найти», – думает он.
– А это зачем или всегда так ездишь? – будничным тоном, словно каждый день ездит в сопровождении конвоя, спрашивает Ираклий, указывая на машину сопровождения.
– Ты же не хочешь опоздать на работу в первый рабочий день? Шучу, стал бы я из-за тебя мигалки заказывать. Ты бы и на автобусе до Агентства доехал, если бы помнил, где оно. У меня совещание. Стараюсь не привлекать лишнего внимания, но сегодня опаздывать нельзя, – объясняет Юрий, не сводя глаз с дороги.
– Из-за совещания такой загруженный или есть другие причины? – интересуется Ир, решив, что за спрос не бьют, можно попытаться и поговорить.
– Типа наблюдательный? Или хочешь в доверие втереться?
– Абсолютно бескорыстно спросил. Мы же как никак будущие коллеги, а я командный игрок. Знать свою команду лишним не будет. Тем более, вы знаете обо мне почти все, а я о вас ничего, – оправдывается Ираклий, уже успевший пожалеть, что завел этот разговор.
– Много работы, – сухо отвечает Смирнов, – не обращай внимания, тебя это не касается.
– Точно не касается? – переспрашивает Ир, уверенный, что причина как раз в нем.
Водитель замолкает. На виске запульсировала венка. От Ираклия не ускользает, что вопрос не понравился – до этого Юрий вел машину одной рукой, сейчас же схватился двумя. «Подсознательно ищет опоры», – решает пассажир.
– Ладно, все что я сейчас расскажу – только между нами. Идет? – спрашивает Юрий, переводя взгляд на него.
– Безусловно, – заверяет Ираклий.
– Твое положение в Агентстве шаткое. Мне стоило больших усилий уговорить Николая Ивановича оставить тебя работать на нас и не передавать корейцам. Он хотел загладить наш провал, а заодно потребовать с них еще денег за то, что нашел источник неудачи. Я лично вступился за тебя, так как уверен, что ты можешь быть полезен Агентству.
– Спасибо, я благодарен, – искренне отвечает Ир, которого не радует перспектива отвечать за нанесенные миллиардные убытки.
– Да, но это не все. Николай Иванович не любит, когда его мнение оспаривается, и он решил отомстить мне.
– Как?
– Поручив тебе сложный проект и назначив меня куратором. Ты с ним не справишься, и это будет доказательством, что я ошибся, вступившись за тебя, – объясняет Смирнов.
– То есть положение шаткое не только у меня, но и у тебя?
– Да, можно сказать и так.
– Окей. Что за проект? Откуда такая уверенность, что я не справлюсь?
– "Сирамидзу". Это сеть ресторанов японской кухни. Слышал про таких?
– Нет.
– Не удивительно. Как мы ни старались, так и не удалось их раскрутить. Сначала продвижением в качестве эксперимента занимался я. Но это не основная моя специализация, да и с креативом у меня не очень – не справился, – нехотя признается Юрий. – "Сирамидзу" перепоручили Калачеву, ранее – лучшему пастуху Агентства. Проект забуксовал, а в конце концов вообще оказался заброшенным, так как Дмитрий был вынужден переключиться на продвижение корейских шлемов виртуальной реальности. А там, как на зло, ты со своим Олежкой и его волосами. На сегодня у Агентства всего два провала: "Сирамидзу" и шлемы виртуальной реальности.
– И что вы делали для раскрутки ресторанов? – Ираклий пытается уйти от обсуждения шлемов и причины провала Агентства, так как разговор опять вернется к нему как к основному виновнику.
– Полный отчет по нашим активностям уже ждет тебя в офисе. Об общей структуре Агентства и о наших ресурсах расскажу чуть позже. Ты будешь напрямую подчиняться мне и работать в первом отделе, который я возглавляю.
– Хорошо, – Ираклий мнется несколько секунд, но в итоге решается. – Еще один вопрос. Во время нашей первой встречи я немного растерялся и не спросил, сколько мне платить будете?
– Растерялся… Так бы и сказал: перепугался, – беззлобно улыбается Смирнов. – Ты будешь получать деньги с проекта "Сирамидзу". У них девять ресторанов в городе. По договоренности Агентство забирает половину чистой прибыли в течение двух лет. Твои – двадцать пять процентов от этой суммы. Хорошо поработаешь – очень хорошо заработаешь. Справишься – получишь более высокооплачиваемые проекты.
– Что-то я не догоняю. Они готовы отдавать Агентству половину прибыли? Это что за бизнес такой? – удивляется Ираклий.
– Обыкновенный отмывочный бизнес. Рестораны принадлежат жене влиятельного человека. Для нее важно, чтобы они были популярными, с высокой посещаемостью, тогда она сможет потешить самолюбие и гордиться статусом эффективной бизнес-леди. Ее мужу необходимо отмывать деньги, а это невозможно делать, когда рестораны пустые и постоянно генерируют убытки. Он может Агентству и всю прибыль от "Сирамидзу" отдавать, но предпочитает помогать нам другими способами. Все ясно?
– Да. У меня еще одна просьба. Познакомь с Калачевым. Хочу узнать лично, что делал по "Сирамидзу", да и заодно извинюсь за то, что уделал его со шлемом. Не хочу, чтобы у меня были враги внутри Агентства.
– Не получится, – говорит Смирнов, многозначительно выдыхает и добавляет, – он умер. Инфаркт на рабочем месте.
– Да. Сейчас времена тяжелые. Экология ужасная и вдобавок постоянные перепады погоды. Не все пожилые люди с этим справляются.
– Я не говорил, что он старик. Тебе сколько? 23? Ему было 25. Еще вопросы есть?
Вопросы есть, но желание их задавать пропадает. Дальше едут молча.
***
– В Агентстве работает всего четыре человека? – спрашивает Ираклий, проходя в кабинет, показанный Юрием.
– С чего это ты взял? – удивленно спрашивает Смирнов.
– Погорелый, ты и охранник на проходной. Больше никого не видел.
– Так это ж три, а не четыре.
– Ну еще должна быть уборщица, или вы по очереди дежурите?
– Юморист? У нас распределенная структура. Это главный офис компании. Тут только ключевые сотрудники, график свободный. Отчет по продвижению ресторанов "Сирамидзу" на столе. Изучай. Если вдруг что-то понадобится – составь список, вечером все купят. Я вернусь через час-полтора, как закончится совещание, – прощается Юрий, выходя из кабинета.
Оставшись один, Ираклий расслабляется в огромном вельветовом кресле. «Ситуация складывается лучше, чем ожидал, – думает он. – Офис Агентства в историческом центре города. Солидный особняк хоть и потертый, но смотрится монументально и весь увешан видеокамерами, как внутри, так и снаружи. У меня отдельный кабинет на первом этаже. Обстановка спартанская, но есть все необходимое. Да мне в принципе много и не надо – стол, два кресла, компьютер, доступ в интернет. Сюда бы еще кофе-машину, и можно жить. Единственное, что смущает – фотообои на всю стену с изображением сцены битвы. Какие-то мужики в степи, судя по всему, белые офицеры или царские солдаты окружены конницей противника, то ли монголами, то ли китайцами. Несмотря на превосходящие силы, часть солдат собирается дорого продать свою жизнь, скучковались и хладнокровно целятся из ружей в лавину всадников.
Замазать бы этих людишек, и получился бы отличный пейзаж. Шикарные горы, прозрачное небо. Ладно, могло быть и хуже. Например – «Бурлаки на Волге», тогда сразу стало бы ясно, что придется работать день и ночь. Странный все же выбор фоновой иллюстрации для кабинета».
Ираклий уже было собирается читать отчет, но вспоминает беседу по дороге на работу, и руки тянутся к ноутбуку кое-что проверить.
Компьютер абсолютно новый. Его дорогой металл пахнет кровью и большими деньгами. Ир жадно и с удовольствием вдыхает этот запах. Пальцы ловко набирают пароль от социальной сети. Зная возраст и место проживания, быстро находит аккаунт Дмитрия Калачева. Подозрение подтверждается. Юрий его запугивал, судя по последним действиям на странице, Калачев жив. Только вчера вечером он поделился ссылкой на статью про инновационный комплекс «Чувствительный» и прокомментировал, что гордится достижениями военной промышленности страны. Пару дней назад ужинал в "Сирамидзу", застал там известную певицу и даже выложил ее фотографию из ресторана. «Вряд ли Калачев умер сегодня ночью, скорее всего, его просто уволили. Смирнов меня запугивает, чтобы я серьезно относился к заданию, или переживает за свою шкуру», – думает Ир.
«Два непрочитанных, – Ираклий заходит на страницу сообщений. – Что там? Спам с просьбой вступить в группу и перепостить сообщение. Ага, и вопрос от Аркадия, нет ли новой подработки. У него проблемы с деньгами. Как так, я ведь буквально пару дней назад ему заплатил за проект?» – удивляется Ираклий.
По привычке заходит на страницу Наташи. К сожалению, ни обновлений, ни новых фотографий. Разочарованно вздохнув, понимает: делать нечего, надо браться за работу. Руки тянутся за отчетом, и он погружается в чтение. Информация поглощает полностью, и читающий неосознанно наматывает круги по кабинету. Под ногами скрипит старый паркет. В окно ветер веткой настукивает сбитый ритм, из коридора периодически доносится чей-то голос – весь этот шум сливается в сложносочиненный джаз, но он не мешает Иру, для него во всем мире сейчас существуют только распечатки в его руках.
– Что думаешь? – пугает внезапно появившийся Юрий. Ираклий понимает, что мужчина уже давно зашел в кабинет, но не хотел отвлекать его. Взгляд автоматически падает на экран смартфона, он перечитывал отчет уже больше двух часов.
– Да, хуже быть не могло. Хотя, для нас это хорошо. Какой идиот придумал эту концепцию продвижения? – спрашивает Ираклий.
– Это было групповое решение, – замявшись, отвечает Юрий.
– Ты?
– Сначала Калачев, потом я.
– Ясно. Все, что ты делал, – Ираклий поправляется, – то есть делало Агентство для продвижения "Сирамидзу" – набор банальных активностей, больше похожий на освоение бюджета. Хотя не расстраивайся, – решается подсластить пилюлю Ир, – уверен, большая часть ресторанов именно так и пытается рекламировать свои услуги. Фото блюд, накрученные лайки, розыгрыш призов за репост, комментарии ботов, приглашенные в ресторан знаменитости, рекламные материалы в модных СМИ. Знаешь, что потрясает больше всего?
– Нет, – сухо отвечает Смирнов.
– Две вещи. Первое – масштаб раскрутки, видно, что у Агентства или у клиента огромные ресурсы. Второе – отсутствие какой-либо скрепляющей идеи. Вы банально пытались завалить сеть постоянным упоминанием, что есть классные рестораны японской кухни "Сирамидзу", но не объяснили людям, чем они хороши и почему в них стоит зайти.
– Знаешь, как это исправить? – глаза Юрия блестят, как у плохого игрока в покер, собравшего сильную руку.
– Могу рассчитывать на те же ресурсы, что и вы? Бюджет на продвижение остался?
– Безусловно. Для нас главное – сделать рестораны "Сирамидзу" популярными. Твоя задача – написать план-концепцию продвижения. Пиши, словно ресурсы неограниченные. Реализацией займется мой отдел.
– Сделаю за два дня, – обещает Ираклий, – как напишу – пришлю тебе на электронную почту. На какую кстати?
– На какую почту? Ты еще на файлообменник выложи или лучше сразу в газете опубликуй. Никакой почты, никакого электронного документооборота. Напишешь, распечатаешь на принтере и отдашь мне. Затем пойдем докладывать Николаю Ивановичу, – дает указание Смирнов.
– Понял. И еще… Да ну, ладно, – Ир хочет сказать, что нашел профиль Калачева, и тот жив, но не решается.
– Что еще?
– Что это за картина странная? – находится Ираклий.
– Стыдно не знать родных классиков. Это Верещагин, «Нападают врасплох», – говорит Юрий менторским тоном.
– А почему она здесь висит?
– Потому что мертвые сраму не имут.
– Что? – не понимает Ираклий.
– Мертвым не стыдно.
– А, понял, – отвечает Ир, но сам недовольно думает: «Отлично объяснил. Я его спрашиваю одно, а он – муха тоже вертолет, но без коробки передач».
***
Ираклий не волновался даже на экзаменах, но сегодня, перед презентацией концепции Погорелому почему-то чувствует сильный мандраж. «Причина в том, что не знаю, примут мое предложение или нет. Когда работал на себя, было проще: придумал – сделал. Сейчас же сначала надо защитить свои идеи, а реализовывать их будут другие. Смысла волноваться нет. Самое страшное, что может случиться – скажут, что полная чушь, уволят, ну и ладно». – Он пытается успокоиться, стоя в коридоре и ожидая, когда пригласят зайти к Николаю Ивановичу. Скрасить ожидание помогает пролистывание на смартфоне знакомых до последнего пикселя фотографий Наташи.
Дверь открывается, Юрий кивком зовет его.
В кабинете сегодня на удивление светло – шторы убраны. Ир решает, что ранее это просторное помещение служило первоначальным хозяевам, владельцам особняка, залом для танцев. Высокие потолки, окна в пол. Вся мебель – стоящий у стены огромный стол и несколько кресел.
– Докладывай, – без всяких приветствий и любезностей говорит Погорелый, полулежа в кресле с неизменным, словно приклеенным к руке бокалом виски.
«Хоть бы присесть предложил», – недовольно думает Ир и садится, не дожидаясь разрешения или приглашения.
– Концепция следующая, – начинает он, краем глаза замечая, что Смирнов нахмурился, видимо, ему не понравилось самоуправство Ира. Погорелый, кажется, даже и не заметил, что Ираклий сидит. «Будете играть по моим правилам», – думает он.
– Концепция следующая, – повторяет Ираклий, – "Сирамидзу" – это сеть ресторанов настоящей японской кухни. Как большинство жителей нашей страны, которые никогда не были и, скорее всего, не будут в Японии, определят, что в ресторане подается настоящая японская еда? Только по косвенным признакам. Соответственно, наша задача предоставить максимум этих признаков.