– Сколько человек работало по этому проекту? – спрашивает Погорелый.
– Четыре. Я координировал, два писали тексты и еще один занимался размещением и посевом.
Николай Иванович откидывается на спинку высокого кресла и замолкает. Ираклий хочет еще что-то добавить, но рука Юрия, поднесенная к губам, дает знак – молчи, шеф думает.
Время идет. Слышно, как за окном проехала карета скорой помощи с включенной сигналкой. Ираклий понимает: он как минимум в городе – это воодушевляет и дарит надежду, что есть шанс выйти живым из этого переплета. Алкоголь выветривается окончательно. В горле неприятно сухо, и ноги затекли от длительного ожидания, но садиться без разрешения невольный гость не решается.
– Твое счастье: корейцы решили, что на самом деле брак в шлемах, а то бы вас четверых четвертовали, – после длительного раздумья наконец-то прерывает тишину Николай Иванович. – И они рады, что дефекты выявились на нашем рынке, а не в Штатах, там их исками бы закидали. Менеджер проекта, ответственный за продукт на нашем рынке, пошел на повышение, разработчиков уволили, компания потеряла миллиарды капитализации. И только мы знаем истинную причину провала.
– Я не знал, что у моих действий будут такие последствия. Готов отдать все, что получил за проект, чтобы загладить это недопонимание, – говорит Ираклий. И добавляет: – Кроме того, что отдал исполнителям.
– Ты смешной – это хорошо. Но, видимо, тупой, что в принципе тоже хорошо. Мы выбили двойную оплату проекта за работу с проблемным продуктом. Так что тут, как говорят эффективные манагеры, win-win – корейцы нашли виноватых, ты заработал, мы тоже.
– Так вы меня отблагодарить позвали, а я-то напрягся, – улыбается Ираклий.
– Благодарить ты должен, что не сдали корейцам. Ты бы корейским собакам завидовал, если бы они узнали, что ты причина потери нескольких миллиардов капитализации компании, – глаза Николая Ивановича упираются в Ира. Под этим взглядом неловко, словно случайно увидел, как идут сварочные работы – глазам больно, а отвернуться уже не получается.
– Спасибо, – голос звучит сдавленно.
– На здоровье. Каким бы тупым не прикидывался, понимаешь, что больше тебе на этом рынке делать нечего? Тебе повезло, что перешел дорогу нам – мы приличные люди, можно сказать интеллектуалы, занимались раскруткой современного IT-продукта. А если бы насолил кому-нибудь, например в шоу-бизнесе, так легко бы не отделался.
– Я больше ничего не умею делать, – опустошенно отмечает Ираклий. – Видимо, буду искать работу по найму или пойду по специальности работать – учителем.
– Зачем искать, ты уже нашел. Будешь работать на нас. Считай нашу ночную встречу собеседованием, – вальяжно улыбаясь, говорит Николай Иванович. – Да, коллега, поздравляю, ты его прошел. Резюме можешь не высылать, мы уже сами составили. Присядь, кстати, что стоишь, как ведущий на Оскаре. Ах, да, там больше нет ведущих.
Новоиспеченный коллега обессилено проваливается в предложенное кресло. «Убивать не будут», – осознает он. Тело наконец-то расслабляется, и ощущение стресса уходит.
– Господин начальник, а кто вы такие вообще? Пиар-агентство? Рекламная компания? Спецслужба? Как называется наша фирма? Я не любопытный, но хотелось бы знать, где теперь работаю, что надо будет делать, есть ли корпоративная медицинская страховка и будет ли у меня секретарша?
– Давай по имени-отчеству, без господина и начальника. Компания называется просто – Агентство, – строго отвечает Имя-Отчество, он же Николай Иванович.
– Оригинально, – отмечает Ираклий, – главное, креативно.
– Да, смысла заморачиваться с названием не было, да и творческий подход – это не наше ключевое конкурентное преимущество, – не спорит мужчина. – Но это поправимо. В качестве маскировки мы выступаем рекламным агентством полного цикла: от разработки рекламных концепций и полиграфии до ведения официальных групп наших клиентов в социальных сетях.
Но наша главная задача – формирование общественного мнения, тенденций и смыслов. Для этого есть уникальные ресурсы: доступ ко всем профилям пользователей социальных сетей в нашей стране, возможность аналитики по всем поисковым запросам, прямая интеграция с мобильными операторами и интернет-провайдерами. И наш самый главный актив – Рой, собственный портфель управляемых профилей составляет 271 тысячу человек.
– 275 тысяч, – поправляет Николая Ивановича Смирнов. Ираклий вздрагивает, он уже и забыл, что в кабинете есть кто-то еще.
– Да, 275, – соглашается Погорелов, – в нашей стране подобных компаний нет.
– Рой? 275 тысяч? – переспрашивает Ир.
– Да, Рой. Вижу, непонятно. В общем, езжай домой. Ребята отвезут. Проспись, опохмелись, отдохни, а послезавтра Юра за тобой заедет и введет в курс дел.
– Можно последний вопрос? – вставая спрашивает Ираклий.
– Да.
– Моя должность? Я бы хотел быть начальником.
Погорелов задумывается на несколько секунд, затем отвечает в сторону Юрия:
– Будешь пастухом направления общепит.
– Да, вы действительно агентство полного цикла: от производства молока до его рекламы. Ок, поехал домой, уже ничего не понимаю. Счастливо! – говорит Ираклий, а сам думает: «Они сумасшедшие. Клоуны. Надо проспаться, а еще лучше съездить в отпуск. Видимо, я пьяный забыл зарядить телефон у Аркаши, или они вытащили аккумулятор из телефона пока я был в отключке, взяли на понт. Рой. Пастух. Меня разводят. Завтра в интернет выложат видео этой беседы, и я стану посмешищем – испугался каких-то актеров. Интересно, откуда они узнали про историю с кредитом и фальшивым паспортом. Хотя доступ ко всем профилям не помешал бы, нашел бы Наташу. Надо валить, пока они не стали переигрывать еще сильнее, уже не смешно. Как Погорелый сказал “пастухом”, так Смирнова аж передернуло. Видимо, эту часть легенды не отрепетировали, и он понял, что толстый уже заврался».
Смирнов возвращается, проводив Ираклия из кабинета. Погорелов встает, хлопает дверь шкафчика и на столе появляется початая бутылка односолодового.
– Будешь? – спрашивает он.
– Нет.
– Ну, что думаешь? Видимо, придется его убрать. Судя по всему, проблемный и слабо управляемый, – Николай Иванович разваливается в кресле с бокалом виски.
– Убрать его? Вы серьезно? Я думаю, он может пригодиться. Разве вас не впечатлило, как он командой из трех человек наш Рой обставил? Меня – да. Неуправляемый? Не думаю. Видели, как глаза загорелись, когда услышал про доступ ко всем профилям в социальных сетях. Это его слабость – любопытство. Ираклия видимо прельщает возможность залезть в личную жизнь любого. Мы дадим ему эту возможность, но не сразу.
– Что поручим?
– "Сирамидзу".
– Ты уверен? С раскруткой этих дурацких ресторанов никто не справлялся. Мертвый и очень рискованный проект, – признает Погорелый.
– Мертвый и важный для нашего покровителя. Сами знаете, сеть ресторанов "Сирамидзу" формально принадлежит его жене. Если сможем их раскрутить, будет очень доволен и возможно сможет выбить для нас дополнительное финансирование, – обосновывает свою точку зрения Юрий.
– Хорошо, – соглашается Николай Иванович и, немного помолчав, добавляет, – будешь куратором Ираклия на этом задании.
– Может, поручим второму отделу? У меня сейчас других проектов полно, – спрашивает Смирнов с максимально отстраненным видом, но от толстяка не ускользает – мужчина напрягся.
– Нет. Слишком ты хитрый. Думаешь, поручим Ираклию раскрутку "Сирамидзу", он ее провалит, как провалил бестолковый Дима. Хотя о нем либо только хорошее, либо ничего. И это будет третий провал подряд. Три ошибки – это сигнал куратору: Погорелов постарел, хватку теряет, не пора ли ему замену искать? А кого же на его место? Ну явно не из второго отдела – они ведь завалили "Сирамидзу" с Ираклием. Лучший вариант – руководитель первого отдела. Ты то есть! Вот такой маневр, одним проектом – меня на пенсию и второй отдел вон из конкурентов. Так что, мой дружок, если "Сирамидзу" пойдет на дно, то утащит не меня, а тебя и новенького.
Погорелый ждет реакции собеседника.
– Николай Иванович, не было у меня таких мыслей. Честно. Наоборот, хотел вернуть благосклонность нашего покровителя. Ираклий талантливый парень, раскрутит рестораны. Руководство поверит в нашу эффективность, и мы попросим увеличить финансирование, – оправдывается Юрий.
– Вот и славно. Талантливый. Значит, посмотрим, на что способен. Может, со шлемом ему просто повезло…
Глава 2
Ираклий просыпается после обеда. В комнате свежо, как в рекламе стирального порошка. Спал с открытым окном, чтобы мартовский воздух быстрее выветривал пары алкоголя из помещения. Через силу заставляет себя поесть. Дважды принимает прохладный душ, который по идее должен вернуть к жизни, но все равно чувствует себя разбитым, словно и не спал вовсе. «Вроде бы выпили немного – бутылка коньяка и немного водки на троих. Закусывал плотно. Стоило на коньяке остановиться и валить домой, – думает он. – Нет, Аркаше, как всегда, было мало. Жажда нереальная, уже выпил литра два воды, и все равно сушит, как в финской сауне. Как там жених, пережил годовщину брачной ночи? Позвоню ему. Где же телефон?»
Телефон. Фотографии Наташи. Похищение. Рой. Пастух. Воспоминания накрывают Ира. «Лишь бы они не сломали телефон! На нем сохранены фотографии Наташи, которые она убрала из общего доступа. Почему же я не сделал резервные копии на компьютере», – отчаивается Ираклий. Повлажневшие от волнения руки находят мобильник в кармане пальто. Девайс не включается. Трясущиеся пальцы с трудом открепляют заднюю крышку, и мужчина пытается вытащить аккумулятор. Телефон выскальзывает из рук и с удовольствием сигает на пол. Чертыхаясь, Ираклий поднимает аппарат, вставляет аккумулятор и пытается включить его еще раз. К большому облегчению, телефон загружается, заряд – девяносто процентов. Фотографии на месте. Холодная испарина, словно конденсат на окне переполненного автобуса покрывает лоб Ираклия. Садится на пол и пытается спокойно дышать. Не выходит, сердце в ритме техно-музыки выдает прямую бочку под 140 ударов в минуту.
«Успокойся. Дыши глубже. Возможно, если предположить чисто теоретически, они говорили правду. Доказательства? Доказательство номер раз – телефон. Его явно выключили на уровне железа. Вчера не работал, хотя был полностью заряжен, – рассуждает он. – Как вариант, пока я был в отключке, они вытащили аккумулятор, вставили между контактами какую-нибудь бумажку. А сейчас я телефон уронил, затычка выпала. Вот он и заработал.
Что еще? Номер два – потеря сознания. Укол? Какое-то сильнодействующие снотворное. Странно, что так быстро подействовало. Но я не эксперт, может, выпитый алкоголь усилил его эффект? Хотя… Я только вышел на улицу. У Аркаши было душно, а тут свежий воздух, вот меня и развезло. Может, просто испугался? Снотворного никакого не было. Видимо, у громилы был перстень острый, либо я поцарапался о перила подъезда и не заметил.
Эх, зря все про шлем рассказал. Раскрутили меня. Выложат видео нашей беседы в интернет, и моей карьере конец. Корейскому шлему, конечно, это уже не поможет, покойника не воскресить. Но мне уже никто не доверит ни одного серьезного проекта. Будут думать, что не держу язык за зубами. Видимо, придется на год затаиться, пока шум не утихнет. Ладно, деньги есть, поеду на год на Гоа или в Таиланд, отдохну. А потом – за работу с новыми силами, но на всякий случай найму телохранителя.
Полегчало, надо бахнуть апельсинового сочка стаканчик. Добавить может водки в сок? Никаких важных, государственного масштаба дел у меня сегодня нет. Государственных дел. Государство. Меня ищет государство. О мой бог, вот, что вчера напугало больше всего – они знают про кредит!»
Ираклий надеялся, что история с кредитом осталась в прошлом навсегда, а так как воспоминания были неприятными, можно даже сказать болезненными, запретил себе ее вспоминать. Сама же история и ее причины были банальны – женщина, деньги.
Будучи студентом, Ир познакомился с фантастически привлекательной девушкой Светланой, победительницей нескольких локальных конкурсов красоты. Самое невероятное – он тоже ей понравился. Когда они были вместе, его разрывали два противоположных ощущения. Первое – невероятное счастье от возможности созерцать и прикасаться к идеальной красоте. Второе – он чувствовал себя вне зоны комфорта, да так остро, что космонавт на его месте решил бы, что выход в космос – просто прогулка в песочнице. Преследовало чувство, что окружающие, как и он, понимают: эта девушка для него слишком хороша. Это заставляло совершать безумные поступки – горы цветов, дорогие рестораны, подарки, сюрпризы и как предсказуемый итог – огромные долги. Ираклий занял у всех знакомых, малознакомых и знакомых знакомых. После учебы подрабатывал в такси и охранником по ночам, даже хотел перевестись на заочную форму обучения (родители были категорически против, это было их последнее желание – сын должен получить нормальное высшее образование), но все же нашел силы признаться Светлане, что у него трудности с деньгами. У него была проблема, она предложила решение, с которым, не раздумывая, согласился. Да и думать в то время было нечем, мозг был в полном подчинении у сердца.
Близкие Светланы занимались серьезным бизнесом, и она свела Ира с ними. Как оказалось, под серьезным бизнесом скрывалось пошлое мошенничество – получение кредитов по поддельным документам. Изготовление бумаг, подтверждающих высокий доход и платежеспособность Ираклия, а также договоренность с менеджером банка, выдающим кредит, близкие брали на себя. Все, что требовалось от Ира – съездить в соседний город, зайти в определенное время в обозначенное банковское отделение и получить кредит в несколько десятков миллионов наличными. Вознаграждение в пять процентов от суммы кредита ему обещали привезти на следующий день после пересчета денег. Эти пять процентов позволили бы не только погасить все долги, но и, как предложила Светлана, отдохнуть вместе на Бали.
Ираклий сделал все строго по инструкции, но своей доли так и не дождался. Исчезли не долги, а Светлана вместе с дружками. Номера телефонов больше не обслуживались, со съемной квартиры она съехала. Ир понял, что его кинули и подставили.
Только спустя несколько недель, когда утихли чувства, Ираклий смог хладнокровно все проанализировать – осознал, что стал жертвой и соучастником аферы, подстроенной подельниками Светланы. Обращаться в полицию не стал, так как понимал: единственный, на кого есть доказательства совершенного преступления, – он сам. Оставалось только надеяться на профессионализм преступников и высокое качество документов-фальшивок, лишь это могло спасти Ираклия от ответственности. С тех пор он пришел к выводу, что главное в жизни – деньги. Были бы у него деньги – никогда бы не попал в такую ситуацию. Прошло уже три года. Вчерашний разговор показал, как сильно заблуждался, рассчитывая, что преступление прошло без следа.
На поверхности стола завибрировал мобильный телефон, прерывая неприятные воспоминания. «Черт побери, беззвучный режим, а мощному басу позавидовали бы на соревнованиях по автозвуку. Аж больно», – недовольно отмечает страдающий с похмелья. Неизвестный номер. Поколебавшись несколько секунд, отвечает:
– Алло?
– Завтра в восемь сорок пять у подъезда, – без представления, буднично, как автоответчик звучит мужской голос.
– У какого подъезда? Кто это? – теряется Ираклий.
– Смирнов. Твоего подъезда. На работу поедем. Решил, мы шутили?
– Нет, нет. Я все воспринял серьезно, – спешит согласиться Ир, – просто, что-то сегодня неважно себя чувствую.
– Молоко пей, оно нейтрализует остаточные последствия от препарата. А лучше кефир, заодно и опохмелишься, – то ли сочувственно, то ли с издевкой говорит Юрий.
– Какого препарата? Не понял.
– Которым тебя укололи. До завтра.
Ираклий хочет еще что-то спросить, но собеседник уже отключился. Не желая оставлять последнее слово за ним, Ир злобно, но беззубо бурчит: «До завтра. Смотри мне, не задерживайся, иначе найду другого водителя».