Клим слишком мало общался с банкиром, чтобы выстроить такое управление им. Надо убивать банкира. Как? Чьими руками? Кто готов убить банкира по своей воле? Как к банкиру подобраться? Какие у него слабости? Девки, деньги, девки, деньги, девки. Тут и надо искать возможность. Клим подошёл к сейфу. Открыл коробку, которая лежала в сейфе. Достал пистолет. Чёрный ПМ со сбитыми номерами. «Чистый, – сказал отец, передавая пистолет Климу, – со склада округа». Отец говорил, что деньги в качестве ключа открывают любую дверь, важно только правильно подобрать сумму.
Клим снова сел за стол. Перед ним лежал его паспорт, деньги, пистолет. Клим погрузился в свои мысли и просидел так ещё не менее часа, не замечая, что происходит вокруг. Клим снова вспоминал Лизу. Их планы. То, как дело обернулось, и теперь не надо объяснять Лизе, что он не Стас, а Клим. Он думал об отце.
До встречи с отцом Клим жил скромно. Подрабатывал водителем то тут, то там. Перебивался с хлеба на воду, и бывали дни, когда он сидел без копейки. Клим воровал каждый раз, когда представлялась такая возможность. Он не считал себя вором и, если бы кто-то назвал его так, то Клим бы сильно удивился. Ну какой он вор? Сто литров соляры продал, и что теперь – вор, что ли? Тогда все вокруг – воры, но так ведь не может быть. Если в консерватории все воры, то значит, что-то не то с самой консерваторией.
Отец изменил жизнь Клима. Сначала паспорт на имя Стаса. Так у Клима появился брат-близнец для совершения тёмных дел. Потом больше года отец тренировал Клима выживать в этом, как он говорил, зверинце. Клим стал жёстким и даже жестоким, целеустремлённым и безжалостным. Ценность чужой жизни для Клима была равна нулю. Убрать с дороги всё, что мешает твоему движению к цели.
Надо лететь в Москву, разработать и подготовить план мести. Клим сейчас должен подготовиться. Ему нужен план и исполнители. В Москву!
Документы, деньги и телефон Клим положил в небольшую наплечную сумку. Снова взял в руки пистолет, вынул магазин, погладил медную оболочку пули, взвёл курок пистолета и спустил его. Вставил обойму с патронами на место. Протёр пистолет тряпочкой, которая лежала тут же. Убрал пистолет. Закрыл сейф. Осмотрелся. Вызвал такси в аэропорт.
Выйдя из квартиры, он закрыл дверь на замок. Клим спустился на лифте, вышел из подъезда. Через пару минут подъехала машина такси.
***
По факту совершения убийства было возбуждено уголовное дело. Расследование было поручено следователю по особо важным делам, Романовой. Начальник криминальной полиции Павел Павлович Литвинов ввиду особой опасности преступления назначил в следственно-оперативную группу трёх оперов: Зубкова, Кулешова, Пятибратова. В довесок он прикрепил к группе стажёра Толкова – старшего сына одного ответственного сотрудника прокуроры.
Романова вызвала оперов и эксперта-криминалиста Пыталова к себе. Тесный кабинет руководителя следственной группы едва вместил шесть человек. На рабочем столе были разбросаны схемы, рисунки, документы.
– Давайте версии. Мне через тридцать минут докладывать. Ну? – сказала Ольга Алексеевна. Обвела всех присутствующих строгим, но скучающим взглядом. В углу зашушукались эксперт-криминалист Валерий Пыталов и стажёр. Руководитель следственной группы постучала карандашом по столу. – Вам там, Валерий Григорьевич, весело?
– Почему сразу весело, мы про версии как раз и говорили, – обиделся Пыталов.
– Ну, и какие у вас версии? Докладывайте.
– Версия у Паши. – И Пыталов повернулся к стажёру: – Доложи.
Стажёр встал и, заметно волнуясь, начал.
– Со слов свидетеля, который видел, как двое садились в эту машину на стоянке, мы знаем, что неустановленный мужчина и как минимум одна пассажирка 20 мая сего года, в 8 часов 24 минуты были убиты в результате подрыва автомашины, которая принадлежала Белову Станиславу Александровичу. Машина, «Шкода Октавия», куплена четыре месяца назад у гражданина Игнатьева В. К. Месторасположение этого Игнатьева пока не установлено.
Присутствующие зашумели. Стажёр прервался, непонимающе посмотрел вокруг.
– Игнатьев ваш – объект недвижимости? – спросила Романова.
– Нет, почему. Человек, скорее всего. У него и номер паспорта есть, и дата рождения.
– Тогда говорите: местонахождение гражданина Игнатьева не установлено.
– А я как сказал?
– Месторасположение.
– А надо?
– Местонахождение, – одёрнул стажёра Пыталов.
– А, понял, извините, я запомню. Месторасп… Местонахождение гражданина Игнатьева пока не установлено. По адресу прописки он не проживает, и его бывшая не знает, где он, или говорит, что не знает.
– Что значит «бывшая»? – строго спросила Ольга Алексеевна.
Стажёр посмотрел на Пыталова.
– Бывшая супруга Игнатьева. Они в разводе. Но прописан по адресу, где проживает его бывшая семья.
– Так и говорите. Продолжайте! – Руководитель следственной группы посмотрела в бумаги, которые лежали перед ней: – Толков. Используйте свои шансы с толком.
Впервые Ольга Алексеевна посмотрела на окружающих с улыбкой.
– Поведение людей, которые садились в машину, со слов свидетеля, было обычным, спокойным. То есть не было признаков, что машину угоняют. Он бы на них и не посмотрел, но машина, в которую садились эти двое, стояла вблизи машины свидетеля, и только поэтому он обратил на них внимание. То есть можно предположить, что за рулём был владелец автомобиля, Белов Станислав Александрович. Убитый управлял автомобилем, который находился у него в собственности. Однако, интересный факт: у погибшего Станислава Александровича не было прав на управление автомобилем. Он никогда не получал водительского удостоверения. Это довольно странно, как мне кажется.
– Свидетель разглядел этих двоих? – уточнила Романова.
– Там есть только общее описание: мужчина и женщина. Он затрудняется определить даже возраст и цвет волос. Когда он понял, что они не возле его машины, он потерял к ним интерес. Когда через пару минут прогремел взрыв, он понял, что взорвалась именно эта машина, отъехав от стоянки 150 метров, – добавил оперативник Зубков.
– Это организованная стоянка? Там есть шлагбаум, охрана? – спросила Романова.
– Если бы. Просто площадка. Частично асфальтированная, частично гравий. Стихийная парковка, где многие жильцы окружающих домов оставляют машины, – ответил Зубков и добавил: – Для тех, кто встал, а тапки уже разобраны.
– Не поняла. Какие тапки? – спросила Романова.
– Есть поговорка – «Кто первый встал, того и тапки». А тут, кто первый приехал, тот паркуется во дворе. Кто опоздал, тот паркуется на этой площадке, – объяснил Зубков.
Романова махнула: перестань шутить.
– Так, за рулём был владелец без прав, предположим. Хватит лирики. Версия?
– Самоубийство по неосторожности.
– Что?! Вы что-то употребляете, стажёр?! Наркотики, алкоголь, таблетки? – воскликнула Романова.
– Нет.
– Жаль. Это бы всё сразу объяснило. Садитесь. Давайте версии, с которыми можно идти к руководству.
– Ольга Алексеевна, выслушайте Павла, мне кажется, в его версии есть смысл. – Пыталов привстал, сказал и снова сел на своё место. Опустил голову, ожидая разноса.
– Говори, стажёр, растолкуй нам.
Романова, улыбаясь, осмотрела присутствующих.
Стажёр Павел снова встал. Теперь он волновался заметно меньше.
– Мощность взрыва примерно в четыре-пять раз больше достаточной, чтобы гарантированно поразить всех, кто будет находиться в машине.
– И что это означает?
– Возможно, погибший перевозил взрывчатку, и она сдетонировала.
– Ну, допустим.
Начальник следственной группы задумалась. Если бы это было так. Самоубийство по неосторожности. Нет, так им не может повезти…
– Предположим. Версия. Маловероятная. Зачем он с женщиной в машину сел, если там взрывчатки мешок? Давайте другие версии. Что мы ещё знаем к настоящему моменту? – Романова посмотрела на часы. – Давайте, у меня десять минут.
– Есть информация. Пока не проверенная, Ольга Алексеевна, – начал было оперативник Зубков, весельчак и балагур.
– Говорите, Зубков. Только серьёзно, мне сейчас не до ваших шуток.
– Да мы тут вроде одно дело делаем, какие могут быть шутки.
– Мы дело расследуем, Зубков. Дела делают по другую сторону закона. Говорите свою непроверенную информацию.
– Есть информация, что погиб Белов Станислав Александрович, и погибший был связан с генералом Фёдоровым.
– Это который… – начала было Романова, но все знали, кто такой генерал Фёдоров.
– Да, которого товарищи из ФСБ на растрате государственных денег приняли.
– Ой, без вашего жаргона, пожалуйста.
– Похоже, наш труп, когда шевелился, то шевелился на ниве незаконного оборота наличных денег в особо крупном.
– Что мы про него знаем, кроме имени?
– Есть данные, что погибшего звали Белов Станислав Александрович, – сказал Зубков. – Я только что со встречи и не успел информацией поделиться с коллегами. Да она ещё и не проверена. И это пока всё.
– Так, подождите, что, этот ваш Белов – в разработке у конторы? – спросила Романова.
– Да они разве скажут.
– Что вы, Зубков, думаете, какая версия у вас?
– Заказуха. Стирают, те, к кому следы ведут от генерала.
– А к кому они ведут?
– К кому, к кому. Наверх. Тут можно бабке не звонить.
– Хоть бы это было самоубийство по неосторожности, – тихо произнесла Романова. Взяла бумаги со стола.
– Я на доклад, а вы работайте. Версия – заказное убийство. Адрес проживания известен?
– Пока нет. Понятно, что в одном из окружающих домов, – ответил Зубков.
– Поквартирный обход начали?
– Участковый приступил.
– Зубков, достаньте из своих источников всё, что можно, об этом Белове. Сегодня!
– Я столько не выпью, Ольга Алексеевна.
– Хватит. Если надо, иди и пей. Если надо для дела, иди и спаивай. Кого хочешь. Вон стажёра пока не надо спаивать. Мы знаем, кого в розыск объявить? Может, Белова объявить? Вдруг это не он в машине был?
– Нет, Белова нельзя. Если окажется, что он преставился, то над нами смеяться будут год, пока мы снова не обделаемся так же круто. Нет у нас подозреваемых.
– Плохо. Докладывать нечего. Работайте по Белову. Телефон? Базы? Отпечатки?
Таксист молчал всю дорогу, и это было на руку Климу. Когда машина остановилась на парковке аэропорта, водитель повернулся к пассажиру.
– Триста восемьдесят.
Отец успел научить Клима многим уловкам. И первая была – рассказывай людям ту историю о себе, которую ты хочешь, чтобы они потом рассказали следователю. Поэтому, будучи Стасом, Клим рассказывал одни истории о себе и даже менял голос, говорил чуть басом и значительно медленнее. А когда был сам собой, рассказывал другие истории. И если следователь спросит свидетеля о Стасе и потом спросит о Климе, он получит два рассказа, и ему в голову не придёт, что речь идёт об одном и том же человеке. Стас мог сорить деньгами, но не Клим: Клим – парень экономный.
Он протянул пятьсот рублей, дождался сдачи и вышел из машины.
Здание аэропорта. Клим быстро прошёл контроль на входе и направился к кассам аэрокомпаний. У Клима как часто летающего пассажира была премиальная карта, позволяющая получать дополнительное уважение и дополнительные услуги. Стас не летал самолётами. Стас выходил из тени Клима только во время контактов с клиентами и банкирами по операциям обналичивания. У Стаса не было других документов кроме паспорта. Хорошо, что паспорт был настоящий. Ну как настоящий… Любую проверку паспорт пройдёт. Станислав Александрович Белов, гражданин Казахстана, получил гражданство России установленным образом, не подкопаешься.
Клим подошёл к кассе, протянул платиновую карту VIP-пассажира.
– Что есть ближайшее на Москву?
– Только на завтра. На сегодняшние рейсы билеты проданы.
Клим наклонился к кассе, улыбаясь, заговорил заговорщицким тоном:
– Войдите в моё положение. Если я завтра из командировки вернусь, жена будет к этому готова. Мне обязательно сегодня надо. Я даже наличными плачу, чтобы она не могла через интернет-банк покупку билета отследить.
Кассир взяла в руки платиновую карту VIP-пассажира.
– Какая у вас интересная и насыщенная личная жизнь, молодой человек! Через 10 минут может быть снята спецбронь.
– Когда наши спецслужбы решат, что у них нет дел в столице?
– Угу.
– Я подойду через десять минут. Первый освободившийся билет – мой.
Клим кивнул кассиру. Его взгляд был добрым и приветливым.
Кассир кивнула в ответ.
Он прогулялся по зданию аэропорта. Провожающие, встречающие. Извечная сутолока любого вокзала, будь ты хоть воздушной гаванью города. Клим постоянно попадал в камеры слежения. Если кому-то надо было его отследить, то это было бы сделать очень просто. Большую часть сделок Клим проводил по кредитным картам. А вот Стас предпочитал наличные. Клим подошёл к кассе ровно через десять минут. Посмотрел на кассира, улыбнулся. Кассир кивнула, и Клим протянул паспорт, карту клиента и наличные. Краем глаза Клим увидел быстрое движение в дальней части зала и сфокусировался на нём. Молодая женщина, путаясь в двух чемоданах, быстро пробиралась через толпу встречающих и двигалась по направлению к кассам. Клим повернулся к кассе.
– Появился билетик? Замечательно! Спасибо вам, – поблагодарил Клим кассиршу.
Сзади послышались быстрые шаги.
– Можно мне, – произнесла молодая женщина, отодвигая Клима от кассы.
– А как же я? – спросил он.
– Вы не торопитесь, – решила женщина.
– Вот оно что, – сказал Клим, продолжая стоять, как стоял.
– Молодой человек, вы не поняли? Отодвиньтесь.
– Но я покупаю билет.
– Надеюсь, не последний, – зло сказала женщина.
Кассир не спеша оформила билет, провела оплату, протянула билет и паспорт Климу и поставила табличку «Билетов нет».
– Что значит «Нет»! – воскликнула женщина с двумя чемоданами. И обращаясь к Климу, заявила: – Немедленно сдайте свой билет! Мне сейчас же нужно в Москву! Что вылупился?! Сдавай билет! Смотрит он.
– Посмотрите в свой компьютер, там наверняка есть еще билеты! – теперь уже команда последовала кассиру.
Кассир была опытная, тренированная, видавшая виды.
– Что вы на меня вылупились?! Смотрите в свой компьютер! Смотрит она. Чего вы стоите?! Сдавайте билет! Вы купили мой билет. Стоит он!
Женщина была растеряна, но это не мешало ей быть и в гневе тоже.
Клим повернулся к кассиру.
– Вера Васильевна, правда, может там из спецбилетов есть еще один, для этой милой девушки. Может, нам удастся сесть рядом, и мы мило пообщаемся, скоротаем полёт до Москвы.
– Точно? Не будет претензий к авиакомпании? – улыбаясь и подмигивая, спросила Вера Васильевна.
– Стопроцентно.
– Давайте ваши документы, – кассир обратилась к молодой женщине.
– Бизнес-класс, – властно сказала она.
– Бизнес-класса нет, в эконом брать последний будете?
– У прохода и подальше от этого хама.
Кассир посмотрела на Клима. Увидела его улыбку, улыбнулась сама и сказала:
– Есть одно место вплотную к молодому человеку. Будете покупать?
– Давайте, – прошипела женщина, зло взглянув на Клима. Тот широко и дружелюбно улыбался.
Женщина купила билет, развернулась, снова запуталась с чемоданами и сумочкой.
Клим посмотрел на кассира.
– Спасибо вам огромное, Вера Васильевна! Мы обязательно напишем благодарность и упомянем лично вас. Скажем вашему руководству, как вы были добры, любезны и профессиональны.
– Постарайтесь не выйти из самолёта до посадки. Хорошего вам полёта, – сказала кассир.
– Хамка! – возмутилась молодая женщина, пытаясь справиться с чемоданами.
– Давайте я вам помогу, – предложил Клим.
– Отвали, деревня, – осадила его женщина и быстро направилась к очереди на регистрацию.
Когда Клим подошёл к той же очереди, между ним и молодой женщиной стояли ещё двое. Клим наблюдал за своей новой знакомой. Она была симпатична или даже красива. Честно говоря, если бы она улыбалась, а не злилась, она была бы чертовски красива. Клим мог представить, как она улыбается, и поэтому видел эту красоту. Очередь продвигалась. Люди взвешивали свои чемоданы, сдавали их в багаж, регистрировались на рейс и проходили на посадку. Самолёт по расписанию должен был вылететь меньше чем через час. Подошла очередь красавицы. Предсказуемо возник скандал и заминка. Клим не всё слышал, но догадаться было не сложно. Девушка хотела весь багаж взять с собой в кабину самолёта, а сотрудник на стойке регистрации говорила, что взять можно только один чемодан и сумку. Красавица говорила, что сюда она летела бизнес-классом и вопросов к багажу не было. А девушка ответила, что сейчас пассажир летит другой авиакомпанией и не бизнес-классом. Подошёл старший, отвёл новую знакомую Клима в сторону, что-то сказал ей и оставил принимать решение. Клим направился к своей новой знакомой. Подошёл, молча взял чемодан за ручку.