Пролог
Вплоть до этого момента план побега работал почти идеально.
Закинув сумку с немногочисленными вещами в пассажирскую капсулу, я глубоко вздохнула. Надеялась в этот раз покинуть Центрополис надолго, если не навсегда.
Насколько надёжен автопилот доставшегося мне глайдера, было неизвестно. Я не рискнула проверять, поэтому сразу взяла управление в свои руки. Некоторое время покружила вдоль городских магистралей – пыталась приноровиться к не совсем привычной скорости реакции машины на мои действия. Сенсоры, явно нуждавшиеся в хорошем сервисе, периодически подтормаживали, система балансировки плохо слушалась: корпус то и дело вело куда-то в сторону. Однако уже через час я приловчилась и уверенно направила глайдер к северному выезду из полиса.
Я рассчитывала проскочить КПП как обычно, за несколько секунд. Но внезапно раздался пронзительный звуковой сигнал. В ту же минуту прямо перед носом глайдера опустилась заградительная мембрана, и из кабины наблюдения в мою сторону двинулось два офицера в чёрных глянцевых комбинезонах.
«Не успела», – мелькнула холодящая мысль. Как «Зорким» удалось так быстро меня выследить?
Один из привратников приблизился вплотную, и я, повинуясь правилам, дала бортовому компьютеру команду поднять дверцу. Сердце выбивало глухую чечётку. Неужели всё закончится вот так?
Глава 1
«Мы создали цивилизацию "звёздных войн" – с эмоциями каменного века, общественными институтами средневековья и технологиями, достойными богов».
Эдвард Осборн Уилсон
Если вы полностью контролируете свои эмоции, скорее всего, у вас их немного.
Лично мне вообще не приходится контролировать чувства. У меня их нет совсем.
Эмоциональная немота, алекситимия – в моём мире это норма. Из разряда психологических отклонений она превратилась в самое желательное качество личности.
Я изучала историю прежней цивилизации и знаю, что до Великого смещения континентов и исчезновения большинства из них, было время, когда алекситимия считалась лишь неспособностью вербализировать свои чувства. Предполагалось, что алекситимики – или попросту алéксы – испытывают полный спектр эмоций, характерных для любого человека, только не способны их проявлять. Но через пару десятилетий исследований выяснилось, что половине людей с врождённой алекситимией вообще недоступны чувства, кроме физических ощущений. Их эмоциональная сфера по-настоящему нема. По сути это означает блокаду или полное отсутствие эмоционального уровня восприятия. Тогда это считалось ужасной патологией, так называемым эмоциональным параличом, который во что бы то ни стало необходимо лечить.
Оказывается, раньше даже были специальные профессии – психолог, психотерапевт, психоаналитик. Конечно, сейчас мало кто об этом помнит. Если в общих чертах, то эти специалисты как раз занимались тем, что изучали душевные переживания людей и пытались подвергать лечению так называемые психические отклонения. Но эти специальности давно устарели из-за своей бесполезности в современном обществе.
С каждым годом эмоционально немых людей во всём мире становилось всё больше. В чём причина? Генетическая мутация, аномальные изменения мозга… Версий было много. Но по мере развития этого процесса общество заинтересовало другое: алéксы оказались более эффективными и полезными членами общества. Выяснилось, что человек, не подверженный эмоциям, обладает более ясным, аналитическим мышлением. Потенциальный уровень его интеллекта зачастую выше, чем у среднестатистического эмпата. Он лучше сосредотачивается на работе, неконфликтен, да и вообще не приносит проблем. В середине двадцать первого века за основу дальнейшего изучения этого явления была взята теория выдающегося исследователя-антрополога о том, что алекситимия является новой эволюционной чертой, необходимой для эффективного выживания в мире будущего. Эмоции стали считать рудиментом.
Вскоре была обнаружена причина врождённой алекситимии – отсутствие нескольких волокон, связывающих определённые мозговые центры. И молодые родители стали добровольно соглашаться на нейрооперацию по лазерному удалению этих волокон у их здоровых детей. Ведь алекситимикам легче устроиться в жизни. Им больше платят, нанимают на самые престижные должности. И у них больше шансов на выгодный брачный контракт.
Выявить лишние связи в мозге помог случай, также произошедший в середине прошлого столетия. У одного из высокопоставленных министров обнаружилась опухоль головного мозга. Её невозможно было излечить, не прибегая к оперативному вмешательству. К тому времени это уже не было большой проблемой. Мультимодальная компьютерная навигация, эндоскоп и лазер отлично справлялись даже с самыми сложными случаями. Однако ситуация, сложившаяся у министра предполагала удаление опухоли вместе с небольшим количеством близлежащих тканей мозга. Операция прошла успешно, не были задеты ни речевые, ни двигательные функции. Но вслед за послеоперационным восстановлением с министром произошли некоторые существенные изменения. А именно – полная и необратимая утрата чувств и эмоций. Событие вызвало большой резонанс в обществе, был проведен ряд многочисленных опытов с добровольцами. В результате удалось максимально точно определить локализацию центров, отвечающих за эмоции – и к нейрохирургам потекли реки клиентов.
Эмпатов – людей, по-прежнему способных чувствовать, и не желающих что-либо менять в себе, постепенно становилось всё меньше. А после того, как грянули глобальные катаклизмы, и мир изменил даже внешние очертания, они и вовсе стали изгоями, нежелательными элементами социума. Им не оставалось места в новой модели общества, в той ситуации, когда оно нуждалось в высокоэффективных и исключительно трудоспособных членах.
Ещё полтора столетия назад территория этого участка суши была поделена между десятками стран. Некоторые из них долгое время даже сохраняли относительную этническую однородность, традиции и языки. Ныне мы все – часть Единой нации, говорящей на Едином языке.
Меня зовут Миранда Грин, и я – гражданка Объединённого Евразийского Государства.
Мне повезло, пожалуй. Моя алекситимия – врождённая, и операции в младенческом возрасте я избежала. Говорят, не всякий ребёнок после таких операций способен выжить, хотя официальной статистики смертности я не видела. Возможно, это просто слухи.
На третий день после рождения родители отдали меня в государственный интернат, где воспитываются дети-алéксы до девяти лет. Лишь после этого ребёнок возвращается в биологическую семью и знакомится с родными. Так удобно для всех. Родителям не приходится недосыпать ночами из-за постоянных криков новорожденного и подстраивать свой жизненный уклад под нужды ребёнка. А обществу в целом выгодно централизованно воспитывать наиболее продуктивных его членов. Мы должны быть уверены, что ребёнок взращивался правильно и получил весь необходимый в современном мире набор знаний и навыков. Только при этом условии можно добиться успеха и благополучия для всей нынешней цивилизации. Государственные интернаты обеспечивают детей всем необходимым с первых дней жизни.
В девять лет алекситимики поступают в колледжи, и с этих пор обязанность по их содержанию переходит к родителям. К тринадцати годам, после успешного окончания колледжа, сын или дочь могут стать полноценными помощниками в семейном бизнесе или устроиться на государственное предприятие. В обоих случаях его зарплата перечисляется родителям в полном объёме. С шестнадцати лет каждый человек обязан отселиться от родителей в отдельное жильё. Именно в этом возрасте любой алéкс начинает абсолютно самостоятельную жизнь. Однако половина доходов перечисляется на счёт родителей, до тех пор, пока человек сам не заключит брачный контракт со своим ровесником. С этого момента их имущество объединяется, а весь доход, получаемый обоими участниками контракта, остаётся во вновь созданной семье.
Заключать брачные контракты выгодно и очень желательно. Хотя, конечно, многие предпочли бы продолжать жить самостоятельно, ведь присутствие другого человека в доме порой доставляет значительные неудобства. Другими словами, посторонний человек, живущий постоянно рядом, попросту мешает. А если в семье ещё и появляется ребёнок, пусть даже девятилетний… Это постоянное нарушение личных границ.
Но позволить себе достойную одинокую жизнь может не каждый. Заключение брачного контракта и рождение детей – это обязанность каждого добропорядочного гражданина Объединённого Евразийского Государства. Однако право на статус несемейного гражданина можно «выкупить». Так, одинокие граждане вынуждены терять половину своих доходов в пользу родителей до конца их жизни. Кроме того, не вступившие в брак лишены социального пакета, который иногда может превышать ежегодный заработок среднего гражданина ОЕГ. В этот пакет входят скидки на обязательные медицинские обследования, талоны на питание, льготы на аренду государственного жилья и много чего другого. На каждого рождённого в семье ребёнка выделяется отдельный социальный пакет.
У меня есть младшая сестра, Инга, которую я никогда не видела. Даже не знаю, как она выглядит. У нас разница в возрасте около восьми лет: Инга родилась, когда я жила в интернате и сама была ещё не знакома с семьёй. А когда я поступила в колледж и переехала в дом родителей, Инга уже год как жила в ясельном отделении интерната. Когда же мне исполнилось шестнадцать, и я отселилась от родителей в собственный дом, моя сестра ещё продолжала обучаться в интернате, и мы так и не успели познакомиться. С момента моего отселения прошло восемь лет, и с тех пор я ни разу не навещала семью. Скорее всего, Инга теперь тоже живёт отдельно. По моим подсчётам ей уже должно быть шестнадцать, хотя я не знаю точной даты её рождения. Мы с матерью говорили о ней только один раз и не затрагивали такие подробности.
Радость, привязанность, обида, раздражение, сочувствие ближнему или стыд – для любого алéкса просто слова. Но у некоторых из нас порой появляется желание узнать их истинное значение на личном опыте. И такая возможность, как ни странно, есть. Правда, кратковременная.
Здесь на помощь алéксам как раз и приходят отбракованные обществом эмпаты. Для многих не секрет, что они охотно промышляют торговлей чувствами и эмоциями. Само собой, нелегально.
Никаких костюмов виртуальной или дополненной реальности. Эмпаты продают алéксам эмоции, подключая «клиента» к своему мозгу с помощью нескольких электродов и запрещенной компьютерной программы. Её первый исходник был изъят и уничтожен Службами вместе со всем оборудованием, на котором она использовалась.
Я как раз заканчивала последний год обучения в колледже, когда это произошло. Информацию широко не афишировали, но мой отец в тот период был сотрудником государственной киберполиции и входил в группу, руководящую операцией по обнаружению и изъятию оборудования и программного обеспечения, «вредящего обществу». Именно от него я и узнала о самой программе и о её уничтожении. Отец лично отдавал приказ. Использование программы приводило к необратимым негативным последствиям для клиента. Говорят, некоторые даже сходили с ума, но упорно продолжали пользоваться услугами продавцов эмоций.
Вскоре эта деятельность была объявлена вне закона, а лица, имевшие отношение к торговле эмоциями понесли наказание. Отца тогда здорово повысили на службе, и семье предоставили новые апартаменты – на два класса выше прежних.
Но со временем программу написали заново, сами эмпаты, и с тех пор она держалась в строгой тайне. Я узнала об этом не так давно, и меня сразу посетила мысль: а ведь из программы можно извлечь пользу!
Всё началось с того, что в конце зимы в ОЕГ был объявлен конкурс на разработку принципиально новой концепции нейросети для восстановления и обслуживания разрушенных космических станций. Главной характеристикой компьютеров, работающих на основе такой нейросети должна быть способность эффективно взаимодействовать с другими компьютерами и сетями без посредничества человека. О подготовке к этому глобальному проекту шла речь, по меньшей мере, последних десять лет. А тут вдруг приходит уведомление с предложением принять участие в конкурсе разработчиков по этому направлению. Само собой, я подтвердила свою кандидатуру и уже начала ломать голову над тем, как подступиться к задаче. И через несколько дней мне попалась информация о том, что загадочный скрипт по передаче чувств и эмоций по-прежнему существует.
Возможно, эмпаты не так уж глупы и неэффективны, как считалось ранее.
Я – IT-разработчик с десятилетним стажем, но ничего подобного этой программе мне до сих пор не удалось создать. Пусть сами чувства для нас и не ценны, но если понять принцип, на котором основывается работа программного кода, я наверняка смогу использовать его в качестве исходника для создания искусственного интеллекта нового поколения. О, это был бы прорыв!
Кроме того, эти знания здорово помогли бы мне и в других моих разработках. Особенно сейчас, когда мне во что бы то ни стало необходимо удержать, а то и улучшить свои позиции в рейтинге лучших специалистов IT-сферы в ОЕГ.
Я понимала: самый лёгкий способ взломать загадочный исходный код – закрыть глаза на пару пунктов Закона и пройти путь покупателя эмоций. Я должна изучить механизм изнутри.
Глава 2
Контакты Грега я нашла в Даркнете. Выбрала самое незамысловатое объявление: «Нежность и отвращение. Только в розницу».
Я уже знала, что «в розницу» означает индивидуальную работу: продавец-клиент, один на один. В этом случае достигается максимальный эффект погружения в эмоциональную сферу. «Оптовики» же собирают десяток алéксов, желающих подзарядиться эмоциями, и проводят групповые сеансы. Это гораздо дешевле, но и эффект снижен.
Услуги «розничника» доступны далеко не всякому алéксу. Особенно на регулярной основе. Такой вот парадокс: в мире, где чувства совершенно не ценятся, они одновременно являются самым дорогим товаром.
Но мои гонорары позволяли многое.
Я не была уверена, смогу ли убедительно изображать клиента, заинтересованного в получении эмоций. Хотя… Насколько вообще алéкс может быть заинтересованным в чём либо? Наверняка, мои актёрские способности никто и не собирается оценивать. Ведь главное, что я плачу большие деньги. Причём, за услугу сомнительной ценности. В конце концов, я решила: если что-то пойдёт не так, в любой момент можно будет нанять другого продавца. Сеть кишит объявлениями, и, наверняка, все эмпаты используют одну и ту же программу.
Мы встретились поздним вечером в подземном паркинге одной из многоэтажек «трущоб» за пределами внешнего городского кольца. Своеобразное гетто, резервация для эмпатов – груда обшарпанных и обветшалых бетонных домов, сохранившихся ещё от прошлой цивилизации.
– Мира? – коротко поинтересовался высокий мужчина, встретивший меня возле глайдера.
Я кивнула. В заявке на сеанс я указала сокращённый вариант своего имени.
Пару минут мы просто стояли молча друг напротив друга. Я была уверена, что продавец внимательно изучает меня взглядом, хотя его глаза скрывались за тёмными очками. Самыми обыкновенными, солнцезащитными. Я тоже постаралась запомнить внешность мужчины, хотя в ней не было ничего особенного. Лет тридцать или около того. Короткая лазерная стрижка, волос светлый, лоб высокий – линия волос проходит выше верхних точек бровей по меньшей мере на восемь сантиметров. Нос и уши крупноваты, но в сочетании со столь высоким лбом уравновешивают общие пропорции. А ещё – многодневная щетина на щеках и подбородке, которая резко контрастировала с идеальной стрижкой. Плечистый, рост примерно сто восемьдесят семь сантиметров, что на двадцать два сантиметра выше моего. Серо-голубые штаны и выцветшая болотно-зелёная футболка. Вся одежда из непрактичной натуральной ткани. Алéксы давно перешли на грязеотталкивающие синтетические материалы, которые не нуждаются в стирке и тщательном уходе, а эмпаты, как первобытные люди, по-прежнему используют для этих целей шерсть животных и растительное волокно. На его ногах были грубые примитивные ботинки, не снабженные даже простой электронной шнуровкой. Сколько же времени за свою жизнь эти люди тратят только на то, чтобы обуться?