– Значит, мне удалось выделиться из толпы, – с ироничной улыбкой произнесла она.
Ответить ей тем же Косте не позволила гордость, которая, как показалось девушке, в нём в тот момент чрезмерно ликовала.
– В общем так, Света, использую ещё раз свою напористость с надеждой на вашу ответственность. Только место и время теперь буду назначать я.
От властного тона свело скулы, лицо вспыхнуло, и она готова была уже в ответ нахамить этому наглецу, как тут же осадила себя, ибо риск оказаться уволенной увеличивался в тысячи раз. Вот почему она игнорировала его порывы пообщаться – не хотелось ограничивать свободу действий, слов и мыслей. А в обществе этого вечного босса придётся или всё время молчать, или периодически схватывать оплеуху за беспардонность, непрестанно гулявшую на её дерзком языке.
– Вы согласны? – спросил он.
– Вы не оставляете мне выбора, – не шелохнувшись, выдавила из себя она.
– Почему? – опять уточнил он.
– Потому что я рискую остаться без работы, – с досадой в голосе ответила она.
Здесь Костя не смог сдержаться и, улыбнувшись, шуточно произнёс:
– Я не буду опровергать вашу мысль.
– Кто бы мог подумать.
Пропустив мимо внимания последний саркастический комментарий, он произнес:
– Значит, сегодня я заеду за вами без пятнадцати восемь. Будьте готовы к этому времени. Ваш телефон у меня уже есть, – он набрал ее со своего мобильного. – Буду признателен, если адрес пришлёте по смс.
– Неужели я настолько ранила ваше самолюбие, что вы не поленились потревожить людей и потратить своё личное время на этот визит?
Прямолинейный вопрос, всё же сорвался с её свободолюбивого язычка, и остановил Константина в дверях, заставив обернуться. Ах, какое облегчение сказать это вслух! В карих глазах ликовала насмешка.
– Вы разнесли его в хлам, если хотите, – с угрожающей интонацией он выдавил из себя эти слова.
Она, и правда, вывела его из себя. Почему-то это ее невероятно обрадовало.
– Вам не понравилось место, где вы меня ждали?
Собственное ехидство её забавляло, а его выводило из себя.
– Сказать честно, я ожидал вас у его входа… А если, ещё честнее, в автомобиле.
Нет, это уже наглость! Да что же это за свидание?
– Тогда я вам скажу, – в негодовании выпалила она, – что я была там, в ресторане. Вошла с внутреннего дворика, через запасной вход. Вы не знали, что он там есть?
– Возможно, – улыбнулся Костя. – Но не понимаю сейчас, зачем вы лжёте. Внутри вас ожидал администратор, который подготовил по моей просьбе отдельную зону… мгм… тяжело её, конечно, назвать «vip», но всё же…
– Вы ему заплатили? – обозлено спросила она.
– Сущие пустяки… – продолжал отшучиваться он. – И умоляю вас… – он поднял на неё высокомерно-насмешливый взгляд, отчего она второй раз за день почувствовала себя таракашкой, – не называйте это заведение рестораном.
«Ну ничего, вечером я тебе устрою! – мелькнуло в ее отчаянной голове. – А сейчас… стоп… сейчас работа!»
– Константин…
– Почему не Юрьевич?
Света ответила смущённой улыбкой.
– Я не могу вас просто так отпустить. Если вы уйдёте без подписанного договора, меня действительно могут уволить.
На последних словах её голос прозвучал настолько тихо, что Косте едва удалось её расслышать. Да что за крайности – то язвит, то дрожит, как кленовый лист.
– Света, прекратите меня бояться! – возмутился он и в ответ на округлённые от глаза тут же уравновесил тон. – Простите… – извинительно прокашлялся. – Я ведь сказал, что вы мне нравитесь! А тех, кто мне нравится, я не обижаю.
Её лицо исказило негодование, и Света ехидно выпалила:
– То есть, пока я вам нравлюсь, то могу оставаться спокойной.
– Вот такой я и хочу вас видеть, – сказал он и одобрительно улыбнулся. – Не беспокойтесь по поводу работы, я объяснюсь с Андреем.
Его умиляла её эдакая ответственная наивность. Андрей сказал, что ей двадцать семь лет? Но, на первый взгляд, кажется только окончившей ВУЗ студенткой. Нет, не по развитию, а по эмоциональному фону – столько удивительных опасений, некая зажатость в общении с мужчинами, даже с Борисовичем. Как будто на работе впервые. То выдавливает из себя слова, словно её сковало от страха, то говорит настолько прямолинейно, что ему, бесстрашному Константину Юрьевичу, становится не по себе.
Ладно, растерялась, не страшно. Главное, чтоб в ней так же просматривалось это обаятельное простодушие. Как-то привлекает оно, тепло становится, спокойно. Надоели лёд и равнодушие в глазах, ищущих лёгких денег и продающих тело за роскошь. А взгляд этой «штучки»… когда она справлялась со своей растерянностью и смотрела на него, – в этом взгляде чувствовалась даже некоторая мудрая осведомлённость. Будто она его видела насквозь.
«Ничего нет более сексуального, чем вопиющая простота», – думал он с улыбкой сам себе, наблюдая через стеклянную перегородку из коридора за тем, как Света что-то сосредоточенно черкала на своих бумагах.
Такая вот офисная дама: сдержанная, серьёзная, полностью скрытая от взора под строгим деловым костюмом – от шеи до колен. Какая удивительная разница в образе: позавчера – танцующая, артистично жеманствующая возле зеркал, а затем – непрестанно хохочущая с его лёгких шуток. А тут – такая противоположная холодность. Посмотрим, что она покажет сегодня вечером.
«Не надо было так, девочка моя»
Дверь за ее спиной с грохотом захлопнулась, и, на ходу сбрасывая сапоги, Света шмыгнула в свою комнату. Очень неудобный график – работа до шести, дорога – минут двадцать на такси, остается мало времени на сборы. Да, Константин Юрьевич сумел поставить ее в жесткие рамки. Но она просто обязана выглядеть идеально, привести его в изумление, и хотелось бы – в восторг.
Быстро перебирая вещи в поисках самого приличного наряда, Светлана старалась успокоить в себе возникший мандраж. Вспомнился его взгляд – строгий и надменный, а потом глаза – с ноткой доброты и мягкости. Такое поразительное противоречие, и такое манящее.
Разумеется, ее приводили в негодование мужчины, разговаривающие с ней, будто со своей собственностью. Но только не в этот раз. И именно при мысли об этом внутри нее что-то радостно трепетало.
А Лена, которой она позвонила по дороге домой с новостями, саркастично отрезала: «Так тебе и надо, вредина! Тебя нужно держать в ежовых рукавицах!»
Длинного платья у нее не было, да и Света считала такой фасон не совсем удобным. Ей хотелось слегка оголить коленки – в зимнее время все стараются поглубже закутаться от холода, поэтому «миди» – самая подходящая длина для того, чтобы ненавязчиво показать себя мужскому глазу. Тем более верх черного платья практически закрывал руки и грудь: из небольших вырезов слегка выглядывали плечики, а декольте виднелось только через изящную «капельку», в которую спадал нежный кулон из аметиста. Скромно, но вполне прилично.
Она уже надевала серьги, когда раздался звонок в дверь. Неужели поднялся? Да когда такое было, чтобы малознакомый мужчина забирал ее из квартиры?! Максимум, ждал в такси. А зачастую – на месте встречи.
Свету удовлетворил визуальный комплимент, о котором говорили его глаза. И именно этого результата она добивалась: безмолвного довольства. Она кокетливо улыбнулась:
– Я смотрю, ты пунктуален. Не могу даже представить, что тебе пришлось пережить вчера, когда я взяла на себя смелость не прийти.
На ее фамильярность Костя отреагировал прищуренным взглядом: когда это они перешли на «ты»? Но, с другой стороны, почему нет?
– Советую тебе не поднимать эту тему, – он не смог сдержать саркастическую улыбку и протянул маленькую ярко-бордовую розу. – Сегодня я умышленно пожадничал на цветах, – это прозвучало не извинением, а точным упреком.
– Как же так? – наигранно возмутилась Света, хотя и одной розе была очень рада.
– Решил не разоряться на случай, если в последний момент ты передумаешь.
Скомкав виноватую улыбку в уголках губ, она сразу же направилась в кухню, чтобы поставить цветок в воду.
Оставшись в дверях, Костя окинул взглядом скромные апартаменты. Давно ему не приходилось бывать в таких «сталинках» – без намека на современность, а в данном случае вообще какой-нибудь ремонт за предыдущие годы. Орнамент на обоях и «уваленная» мебель напомнили о тех далеких и тяжелых «девяностых», когда ему, сестре и матери приходилось буквально «тянуться», чтобы прожить на мизерные доходы. Но он вспоминал те времена с особыми чувствами – и с жалостью, и с тоской, и с какой-то теплотой в душе, ведь тогда было много милых приятностей – того, чего сейчас его лишила безотказная и комфортная жизнь.
Света вернулась в прихожую и сняла с тремпеля свою шубку, но Костя перехватил вещицу, взглянув на нее с легким упреком.
За руку повернув ее к себе лицом, он взял ворот и закутал в мех порозовевшие от смущения щечки. Этот жест таил в себе какую-то победоносность. У Светланы чуть вскружилась голова от неожиданного маневра, но она понимала, что именно этого Костя и добивался.
– Тебе изумительно идет светлый мех, – сказал он и улыбнулся.
– Спасибо, но это всего лишь мутон.
Света заметила, как иронию на его лице сменила нахмуренность. И правда: сколько раз она еще намекнет ему за вечер, что они разного уровня? Сумев сдержать в себе негодование, Константин с иронией спросил:
– Тебе купить шиншиллу? Еще соболь как вариант.
Этот несколько бестактный вопрос заставил ее осознать свою ошибку, и Светлана с сожалением сомкнула губы.
– Извини, я не то имела в виду…
– Я понимаю. Очевидно, ты имела в виду то, что мне приходится держать в руках шубки подороже, а женщин – покапризней. И, если это действительно так, тогда давай не будем превращать сегодняшний вечер в битву двух упрямцев.
– Хорошо, – она послушно кивнула.
– И вообще, – его голос несколько смягчился, – дерзкий флирт тебе к лицу не меньше, чем светлый мех.
– Правда? Возьму на вооружение…
В ресторане царила императорская обстановка в загадочном стиле барокко: лепка потолка, узоры стен, портьеры на окнах и даже мебель, все сочетало две эпохи – роскошную современность и старинный романтизм.
Учтивый метрдотель пропел «bonjour», затем представился на французском и провел пару в VIP-зону, в которой располагалось несколько свободных столиков с диванами, обтянутыми бархатом в шоколадно-кремовых тонах. Звучала скрипка. Такой шик Свете не приходилось видеть даже с улицы через окно. Да что там?! И в кино не встречалось. Она не могла представить, что в этой стране вообще существуют заведения такого заоблачного уровня.
Константина тут знали все – от швейцара, галантно поинтересовавшегося у гостя какой-то мелочью, до обслуживающего их официанта.
Казалось, что самое страшное – это казус с меню: когда его раскрыли перед Светланой, оно оказалось на французском. Единственный иностранный язык, который она понимала – английский. Но вот ударить лицом в грязь перед образованным мужчиной уж никак не хотелось. Спасти ее могли только фото-картинки, расположенные напротив каждого блюда, если бы не вопрос Константина:
– Ты знаешь французский?
– В школе учила, – расстроенно проговорила Света, впервые жалея о том, что ей не пришлось уделить этому вопросу больше внимания. Не давались ей гуманитарные науки!
– Совсем ничего не помнишь? – с улыбкой спросил он, заметив ее сосредоточенно-блуждающий по меню взгляд.
– Почему же… Вот… трюфель!
Он многозначительно вздернул брови.
– Очаровательный выбор.
– Нет-нет… это не…, – она со смущением закрыла лицо папкой. – Это просто знакомое слово…
– Все равно изысканный выбор. Хотя, если честно, совершенно не люблю эти грибы. Не понимаю ажиотажа вокруг их вкусовых качеств. Ладно… переверни меню.
– Как?
– Вот так… – он сложил папочку и открыл с другой стороны.
Повторив за своим ухажером, Света радостно удивилась:
– Ах, перевод присутствует.
– Есть такое дело…
– Позволь поинтересоваться: ты в школе был примерным отличником? – сарказм в ее голосе заставил его нахмуриться.
– Интересно, по каким таким критериям ты сделала этот вывод? Даже боюсь подумать о мнении относительно меня.
– Мое мнение неоднозначно. Оно варьируется между настоящим мужчиной и…
– И-и-и? – его брови вопросительно приподнялись.
– И мажором…
«Так… зачем я это сказала? Наверняка обиделся». Приспустив папку, посмотрела на него, но перемен в лице не увидела. Значит, обойдется без разбирательств.
А Косте свое разочарование просто не хотелось демонстрировать. Подобного рода честность превращалась в бестактность, которую он органически не переносил. И с дерзостью девчонка переборщила.
– Школу я прогуливал и пару раз едва не остался на второй год. Некогда было учиться, приходилось подрабатывать. В институте уже да, взялся за голову. Уж очень хотелось человеком стать.
Сделав заказ, Света, наконец, несмело огляделась по сторонам, намереваясь рассмотреть обстановку. За это время столик рядом с ними заняла еще одна пара, и ей сразу бросились в глаза сверкающие на шее женщины камни. Ослепительная штука эти бриллианты! Взгляд девушки скользнул по телу посетительницы и остановился на туфлях. Даже сложно представить их стоимость.
Мысль о собственном виде вдруг зависла навязчивым звоном в её голове. Она выглядит не просто тускло в таком лоске, а напрочь бесцветно. Возможно, её образ даже сливается с бледностью того стула, на котором она сидит. Света уничтожила в себе вспыхнувшую зависть, намереваясь исправиться достойным поведением, если с красотой так вот не срослось.
Так, в ожидании горячего нужно успокоить разгоревшиеся эмоции. Предложив выпить вина, Костя попытался отвлечь ее непринужденным рассказом о какой-то чепухе, но вполне способным заставить ее улыбнуться… или хотя бы чуть расслабиться.
Но досада все равно омрачала ее взгляд, поэтому он тут же поинтересовался:
– Светлана, все нормально?
– Да, – притворно улыбнулась она, – просто устала за день.
«Лжёт», – сразу понял Костя. Ему показалось, что Свете даже хотелось уйти, но затем она оживилась и принялась задавать вопросы. Не очень приятные и показавшиеся ему неуместными, но немного разъяснившими ее внезапное беспокойство.
– Объясни мне все-таки… Я хочу поговорить с тобой начистоту, – вдруг начала Светлана, заинтересованно сдвинув тоненькие брови. – Скажи, пожалуйста, зачем тебе это нужно?
– Что «это»?
– Эта настойчивость в ухаживаниях за мной. Какая цель?
Заметив его растерянность, она попыталась объясниться:
– Я не твоего круга, мягко скажем. Даже до половины не дотягиваю вот этого всего, – указала взглядом на парочку по соседству. – Просто интересно, что ты во мне нашел, и зачем ты это искал?
– Почему должна присутствовать какая-то цель или причина? Я хочу хорошо провести время в приятной компании. Ну, возможно, появится какая-то перспектива, – по его губам едва заметно проскользнула улыбка. – Но об этом будет известно несколько позднее.
– То есть тобой движет…
– Что именно ты хочешь у меня выведать? Я просто отдыхаю в обществе интересной девушки, ничего не планируя и ни о чем не думая.
– Костя? – Они одновременно обернулись на перебивший их беседу голос, и Света заметила легкое ошеломление на лице Константина, которое он тут же сменил на равнодушие.
– Здравствуй, – сухо ответил он остановившейся рядом с ним женщине, сверкающей драгоценностями не менее, чем дамочка за соседним столом. Ну и в соответствующего уровня наряде.
Высокая и длинноногая – подобных кралей часто показывают в фильмах любовницами каких-нибудь лысых пузатых дядечек, крупным планом демонстрирующих не менее пузатые кошельки.
– Как ты? – вдруг спросила с издевкой девица и бросила взгляд в сторону Светланы. – Вижу, что не очень… судя по спутнице.
– Исчезни! – вдруг отрезал Костя.