––Вот и хорошо. – Гарденберг широко улыбнулся, блеснув золотыми зубами, и налил ещё вина. – Я думаю, что мы с вами сработаемся.
Появился Михаил с подносом в руках, на котором стояли чашки с кофе и тарелка с бутербродами. Поставив его на столик перед Брянцевым, он сел в свободное кресло и выжидательно посмотрел на шефа. Гарденберг жестом указал на стол и радушно сказал:
––Прошу вас, угощайтесь…
Заметив скованность гостя, он добавил:
––На нас не обращайте внимания, мы уже завтракали. Ну а пока вы будете пить кофе, я вам скажу ещё кое–что… Вы и ваши друзья должны хорошенько усвоить, что "краски" в природе не существует. Вы её никогда не видели и даже не знаете, что это такое. Это же относится и к 187–му. Вы никогда не искали эти товары и никогда не имели с нами контакты. Мы с вами вообще незнакомы и не встречались. После завершения всех наших дел вы должны забыть обо всём, причём так основательно, что даже при сильном подпитии не смогли бы проболтать ни полслова…
––Я не болтлив, господин Гарденберг, – угрюмо вставил Брянцев. – Спиртным и женщинами не увлекаюсь. Так что ваша тирада излишня. Я прекрасно отдаю себе отчет в абсолютной секретности всего, что связано с предметом нашего предприятия.
––Очень хорошо, но лишний раз напомнить вам об этом я всё же обязан. К тому же не забывайте, что и ваши родственники могут попасть под удар, если вы, пусть даже случайно или по неосторожности, обмолвитесь с ними об этом. Поймите, это не угроза, а лишь предупреждение… Таковы правила, и они выдуманы не мною. – Гарденберг изучающе взглянул на собеседника и подытожил: – Что ж, вижу, что вы всё поняли. А теперь завтракайте и отдыхайте, пока не прибыли ваши компаньоны. О делах поговорим позднее.
Гарденберг вместе с помощником вышли из гостиной, оставив Брянцева в одиночестве. Аппетит совсем пропал, и Анатолий лишь выпил чашку кофе, не притронувшись к бутербродам с лососиной, ветчиной и салями, лежащими аккуратной горкой на тарелке. Встав с дивана, он подошёл к окну, размышляя над словами Гарденберга. "В хорошенькое дельце мы вляпались, – подумал он, завидев на стриженой лужайке двух здоровенных и свирепых на вид кавказских овчарок. – Комфортабельная тюрьма, да и только. Значит, ребят тоже содержат… на дачах. Причём раздельно. Иначе бы уехала одна машина. Чего боятся эти господа? К чему все это психологическое давление? Хотят расколоть нас, чтоб мы сдали покупателя? Вряд ли. Тогда что все это значит?"
Глава 5
Неожиданная встреча
"Порше" тихо скрипнул тормозами и остановился у тротуара неподалеку от залитого яркими весёлыми огнями входа в роскошный ресторан. У дверей стоял солидный швейцар в ливрее, преисполненный достоинства и важности, но без тени самодовольства и чванства, присущими многим российским коллегам по профессии. Он любезно впускал богатую публику в шикарный холл, но при этом не заискивал за чаевые, которые, впрочем, было не принято давать в таких респектабельных заведениях.
Судя по количеству припаркованных поблизости дорогих автомобилей, ресторан уже был почти полон, но Алекс не испытывал по этому поводу беспокойства. Он заранее заказал столик, решив сделать для Жени сюрприз – отметить последний день пребывания в Швейцарии в одном из самых престижных ресторанов Женевы.
Взглянув на свою ослепительно красивую подругу в прекрасном вечернем платье от Версаче, не скрывающем великолепную грудь, на которой сверкало и переливалось всеми цветами радуги изящное колье из бриллиантов и сапфиров, Алекс не сдержал восхищенной улыбки и негромко сказал:
––Приехали, дорогая… Надеюсь, тебе здесь понравится.
Женя ответила застенчивой и нежной улыбкой, заинтригованная многообещающим началом вечера. Но уже у входа, взяв мужа под руку и шутливо поправив ему бабочку, игриво сказала:
––Что ж, мой рыцарь, я жду от вас новых подвигов. Поразите же
воображение вашей королевы!
Как и предполагал Клёнов, публики в зале оказалось много. В основном богатые туристы со всего мира, но были и деловые люди, отмечающие со своими партнёрами удачные сделки. Алекс безошибочно, хотя и интуитивно, выделял таких по чисто мужской компании, поднимаемым тостам и выражениям лиц, даже в такой обстановке несущих на себе отпечаток деловитости и лёгкого самодовольства.
Подошедший метрдотель проводил их к столу, и едва они сели, как возле них возник официант и предложил меню. Они выбирали недолго, так как Алекс заранее продумал и этот вопрос, а Женя целиком полагалась на выбор мужа. Сделав заказ, они стали делиться впечатлениями о достопримечательностях города, которые осматривали весь день, и осваиваться в обстановке изысканной роскоши и аристократизма, окружавшей их в этом зале. Женя ещё не привыкла к своему новому положению богатой дамы и была похожа на Золушку, попавшую на бал во дворец. Она смущенно и немного растерянно поглядывала из–под длинных густых ресниц на спутниц миллионеров, хотя и увешанных драгоценностями, как рождественские елки, но в сравнении с ней выглядевших жалкими, невыразительными куклами. А вот её скоро заметили, и множество мужских и женских глаз, кто с вожделением и восхищением, а кто с ревностью и завистью, скрестили на ней свои взгляды. Почувствовав к себе повышенное внимание, Женя смутилась ещё больше и опустила глаза. На её щеках заалел легкий румянец. Алекс тоже заметил эти взгляды и реакцию жены и решил ободрить её, сказав негромко, но с нескрываемым удовлетворением:
––Малышка, ты произвела здесь фурор. Только посмотри, как все на тебя смотрят. Еще бы, разве могут сравниться с прекрасной розой эти божьи одуванчики?!
––Алекс! – укоризненно прошептала она, но в глазах вспыхнула благодарность и нежность. – Не надо…
––Ну почему же? Ведь это чистая правда. Моя жена – самая прекрасная женщина на свете, и я этим очень горжусь. Тебе нужно привыкать к вниманию общества и принимать его как естественную реакцию на свою красоту. Здесь, на Западе, это редкость. Я давно убедился в этом.
––Так, значит, ты всё же приглядывался к европейкам? – спросила Женя с игривым лукавством. – А мне говорил, что не искал себе подругу, пока мы не встретились. Какое коварство, сэр, с вашей стороны, – она рассмеялась, и смех мигом снял её скованность и неуверенность.
Клёнов ответил широкой улыбкой, довольный тем, что смог расшевелить её, и хотел продолжить их шутливый разговор, но в кармане запищал пейджер. Прочитав сообщение, Алекс сказал жене:
––Извини, дорогая, мне нужно срочно позвонить… Манфред просит связаться.
––Хорошо, милый, – ответила она мягко. – Надеюсь, ты недолго?
––Да, конечно. Разве я могу позволить скучать своей королеве в одиночестве?
––Вряд ли мое одиночество продлится долго, ведь здесь есть и свободные мужчины, – желая подразнить его, сказала она. – Так что поторопитесь, мой рыцарь.
––Непременно, дорогая. Но ты всё же предупреди потенциальных ухажёров о возможных для них последствиях.
Алекс быстрой упругой походкой прошёл через зал, на минуту задержался у метрдотеля, коротко переговорив с ним о чем–то, а затем скрылся в дверях. На сцене появился оркестр, и заиграла музыка. Под лёгкие аплодисменты публики на сцену вышла довольно интересная блондинка в сверкающем красном платье и запела что–то лиричное и красивое на французском.
Женя стала вслушиваться в слова песни. Она не заметила, как к свободному столику позади неё подошли четверо мужчин и молча расселись на стулья, не обращая внимания на певицу. Их лица были серьёзными и сосредоточенными, словно они пришли не развлекаться, а были заняты каким–то важным делом. Прочесав зал настороженными цепкими взглядами, они поближе придвинулись к столу и завели негромкую беседу, прервавшуюся лишь при приближении официанта. Один из мужчин, коротко спросив своих спутников, сделал заказ, при этом другой выполнял роль переводчика. Когда официант удалился, они продолжили разговор.
Музыка смолкла, и певица, поклонившись, ушла со сцены под скупые аплодисменты. В наступившей тишине Женя вдруг услышала за спиной странный диалог, который вёлся двумя мужчинами через переводчика. Причём один из говоривших был её соотечественником, да и переводчик переводил по–русски. С другой стороны в диалоге участвовал скорее всего араб, но Женя никак не могла понять, на каком именно языке он говорит. Тем не менее она стала прислушиваться к их беседе. Ей очень хотелось обернуться и посмотреть на собеседников, но что–то удерживало её от этого. Она достала сумочку, вынула из нее пудреницу, в которой было зеркальце, и с его помощью стала осторожно рассматривать мужчин, делая вид, что поправляет свой макияж.
––Итак, господин Азизи, мне нужен ваш ответ по всем пунктам плана, которые подверглись изменениям, – сказал по–русски грузноватый мужчина лет шестидесяти с широким и грубым лицом. Одет он был в дорогой костюм из чистой шерсти, а в галстуке сверкала булавка с крупным бриллиантом. Его низкий чуть хрипловатый голос звучал уверенно и властно, как у человека, привыкшего командовать и повелевать. – Вы принимаете наши предложения?
Переводчик, сидевший к ней спиной, перевел сказанное на фарси. Женя теперь почти не сомневалась в этом, да и внешность другого мужчины, сидящего напротив первого, подтверждала её предположение. Это был довольно молодой брюнет неопределенного возраста с аккуратной чёрной бородой и усами, сухощавого, но крепкого телосложения. Одет он был в элегантный чёрный костюм, сидевший на нем как литой и не менее дорогой, чем у его собеседника. Мужчина внимательно выслушал перевод, подумал немного и ответил спокойным приятным баритоном:
––Да, мы принимаем ваши предложения, Цезарь, – перевёл переводчик на русский. – Вы совершенно правы – эти парни должны сыграть роль приманки и увести наших врагов по ложному следу. Потом они обязаны исчезнуть, как и наша французская фирма. Мы и сами планировали избавиться от неё, так как она засветилась и находится "под колпаком" у Интерпола и израильтян. Этим мы займёмся сразу же после завершения первого этапа. Надеюсь, проблему со своими соотечественниками вы решите сами.
Смутная тревога заставила Женю насторожиться. Что–то пробивалось из глубин её памяти, но ещё не приобрело четких и конкретных ассоциаций, только ей стало как–то не по себе, будто что–то омерзительное и угрожающее тронуло её леденящим прикосновением, вынудив внутренне сжаться и затаиться.
––Разумеется, это наша проблема, – с ухмылкой ответил русский. – Завтра наша приманка отправится в свой путь с образцами, а за ней наверняка увяжутся и недруги. Так что хорошо бы вашим людям подготовиться к встрече. Всё должно быть разыграно как по нотам, иначе фальшь может сорвать весь план. Недооценивать наших противников нельзя, это профессионалы… Вадим, переведи, как я сказал, – распорядился он, заметив замешательство своего переводчика.
––Хорошо, Антон Борисович… – ответил тот и стал переводить.
Услышав это имя, Джеки вздрогнула. Теперь всё встало на свои места, всё состыковалось, и она всё вспомнила. О, как ей хотелось забыть всё это навсегда! Но по невероятной прихоти судьбы кошмарные тени прошлого снова ожили, материализовались и теперь сидели за её спиной, плетя сеть какого–то заговора. Значит, снова будут кровь, страдания и грязь! Значит, снова будет схватка не на жизнь, а на смерть! Значит, их счастью с Алексом может настать конец!
Сердце бешено застучало в груди, заметалось, как перепуганная птичка в клетке, мысли путались, споря между собой, и Женя мучительно думала, что делать. Она хотела немедленно встать и бежать прочь отсюда, подальше от того ужаса и кошмара, из которого она вырвалась совсем недавно и который олицетворял этот пожилой и грузный господин, известный ей как Антон Борисович Галанов, он же Цезарь. Но что–то удерживало её на месте, словно приковав к стулу невидимой цепью.
Женя почувствовала, как задрожали от волнения её пальцы, когда она увидела появившегося в дверях Алекса, и подумала: "Что же я сижу? Нужно увести его отсюда пока не поздно. Что–нибудь придумать, найти какой–нибудь предлог, лишь бы он не узнал этого гада и не ввязался в новую войну с ним. Я не могу допустить этого. Наше счастье дороже".
Сделав над собой усилие, она уже почти встала со стула, но Алекс с улыбкой помахал ей рукой. Он был совсем близко, и в голове у Жени мелькнула мысль: "Поздно! Я только привлеку внимание… Что ж, значит, судьба…"
Клёнов подошёл к столу в тот самый момент, когда на сцене появились танцовщицы и свет в зале погас. Только небольшие светильники под абажурами, стоявшие на столиках, маяками светили в темноте зала да яркие лучи прожекторов выхватывали на сцене мечущиеся в каком–то акробатическом танце стройные фигуры девушек в тонких развевающихся платьях. Музыка заглушила слова элегантного брюнета, да и Жене сейчас было не до них. Она решительно и красноречиво приложила палец к своим губам и так взглянула на Алекса, что тот осёкся на полуслове и, подчинившись жесту подруги, молча сел на место, недоуменно глядя на неё с виноватой улыбкой.
Вплотную придвинувшись к столу и подавшись вперёд к мужу, Женя негромко сказала по–немецки:
– Милый, будь осторожен, за мной сидят русские…
По выражению его лица она поняла, что он расслышал ее слова, но не уловил их значения. Быстро достав из сумочки блокнот и ручку, Женя стремительно написала несколько слов и протянула мужу.
Он прочитал написанное, едва заметно вздрогнул и впился холодным взглядом в сидевших за соседним столиком мужчин. Его лицо стало жёстким, даже жестоким, но лишь на мгновение. Алекс ободряюще улыбнулся, убрал блокнот в карман и снова стал прежним – заботливым, нежным и счастливым супругом, влюблённым до безумия в свою красавицу жену.
––Всё в порядке, любимая, – ответил он тоже по–немецки и подмигнул
ей. – Я понял. Послушай… – он закончил равнодушным тоном, но Джеки хорошо разбиралась в интонациях мужа и снова напрягла свой слух, стараясь при этом держаться как можно более естественно и непринужденно.
Из–за звучавшей музыки до неё доносились лишь обрывки фраз, но беседующие тоже были вынуждены непроизвольно говорить громче, поэтому общий смысл разговора она улавливала. Номер кончился, в зале снова загорелся свет, и официанты, воспользовавшись паузой, заспешили разносить заказы. Их стол быстро обслужили, а вскоре блюда и вина принесли и к соседнему. Разговор там сразу же смолк и возобновился вновь лишь, когда официанты удалились.
––Ну хорошо, с первым этапом разобрались, – Цезаръ попробовал вино, и удовлетворенно промычал. – Теперь что касается второго… Наш товар уже сосредоточен на складе, упакован и полностью готов к отправке, но… Но он тронется с места не раньше, чем вы предъявите залог, господин Азизи. Надеюсь, что вы не забыли нашу просьбу, чтобы он был в камушках? Вадим, переведи.
Выслушав перевод, Азизи слегка поклонился с усмешкой и ответил.
––Что он сказал? – нетерпеливо спросил Цезарь своего переводчика.
––Он сказал, что хорошо помнит о вашей просьбе и заверяет, что для беспокойства нет причин. Залоговые… камни уже приготовлены и скоро будут доставлены сюда. Он дополнительно сообщит вам, когда вы сможете лично осмотреть их. Все камни примерно одинакового качества и размера и, по предварительной оценке, стоят миллиард. Это почти двести тысяч карат. Вы должны понять, что переправить сюда такой груз очень непросто, и они тоже сильно рискуют, – ответил Вадим.
––Это их проблемы, – сказал Цезарь и быстро добавил: – Переводить не надо… Хорошо, господин Азизи, очень хорошо. Как только камни будут на месте, мы сможем начать основную часть нашей операции. Надеюсь, к дню "Икс" у вас всё будет готово?
––Да, – ответил Вадим, переведя слова босса и выслушав ответ Азизи. – Необходимое судно они уже подыскали, всё просчитано и перепроверено почти по минутам… Точка встречи пока остаётся прежней, как и время встречи.
––Что значит "пока"? – насторожился Цезарь.
––На всё воля Аллаха, – перевел слова Азизи Вадим и, выслушав дополнительные пояснения брюнета, продолжил: – Во–первых, предусмотреть всё невозможно, и придётся уточнять это по мере реализации второго этапа. Во–вторых, иногда бывает полезным делать неожиданные ходы… Господин Азизи надеется, что вы его поняли правильно, Антон Борисович. Он ещё сказал, что единственное, что ни при каких обстоятельствах не подвергнется изменениям, – это сам маршрут, маршрут "Б"… Ну и, разумеется, ваша принципиальная договоренность…
––Хорошо. Спроси его, когда они начнут… контрпоставки своего товара. Меня прежде всего интересует, смогут ли они обеспечить переброску такой партии в оговоренные сроки одним транспортом. Это всё же двести тонн, – с сомнением сказал Цезарь.