––Господин Азизи сказал, что их товар тоже готов к отправке, – перевёл Вадим ответ Азизи. – Он имеет фабричную упаковку, которая специально обработана против собак. Товар будет поставлен под видом стирального порошка. Все необходимые документы подготовлены и не вызовут вопросов у таможни. Как только завершится второй этап, можно будет начать и эту операцию. Подходящий транспорт тоже имеется. Господин Азизи гарантирует поставку товара в оговоренные сроки, но напоминает, что она начнётся не раньше, чем "краска" окажется на борту их судна и не будет проверена вся партия.
––О да, разумеется, – согласился Цезарь с усмешкой. – Я доволен, что мы можем констатировать факт полной готовности к началу операции. Что ж, господин Азизи, теперь можно предаться чревоугодничеству… Прошу вас, угощайтесь, здесь прекрасная кухня, да и вина отменные, – он жестом пригласил всех приступить к трапезе и придвинул к себе блюдо с закусками, но тут Азизи с вежливой улыбкой что–то сказал, и Цезарь вопросительно взглянул на переводчика. – Что ещё?
––Господин Азизи благодарит за угощение, но прежде чем принять его, хотел бы обсудить с вами ещё один вопрос.
––Какой же? – удивленно спросил Цезарь, взглянув на собеседника.
Тот снова заговорил, а Вадим стал переводить синхронно:
––Вопрос касается получения ноу–хау на обработку и применение "краски", Анатолий Борисович. Их устраивает цена, но они бы хотели и настаивают, чтобы все материалы были переданы одновременно с передачей товара. Как вы понимаете, товар без этой информации стоит немного, поэтому всё дальнейшее сотрудничество зависит от выполнения вашей стороной всех обязательств в полном объёме.
––О, не беспокойтесь, господин Азизи, мы всегда выполняем свои обязательства, – заверил Цезарь. – К моменту передачи товара в Женеву приедет наш специальный представитель со всей документацией. Так что всё будет сделано, как договорились. Как говорится, готовьте ваши денежки. Ха–ха–ха! Да вы угощайтесь, к чему отказывать себе в удовольствиях?!
Разговор за столом прервался. Собеседники наконец приступили к ужину, изредка перебрасываясь между собой самыми обыкновенными в таких случаях фразами, не имеющими ничего общего с только что обсуждаемыми темами.
Женя немного расслабилась, но ужин уже не доставлял ей удовольствия, которого она ожидала. Она чувствовала, что и Алекс только делает вид, что наслаждается её обществом и прекрасными блюдами, а сам ни на секунду не выпускает из виду сидящих сзади неё мужчин и о чём–то напряженно думает. При этом его лицо жило как бы само по себе, словно запрограммированное на нежную и заботливую улыбку, которая то и дело вспыхивала на его губах, но в глазах горел злой огонёк, не предвещающий ничего хорошего для той четвёрки… Джеки прекрасно знала своего мужа и теперь с тревогой наблюдала за его игрой, мгновенно сменившей искренность на искусное притворство.
На сцене номер сменялся за номером, и ужин близился к завершению. Наконец Алекс почувствовал, что пора уходить, и, подозвав официанта, рассчитался с ним. Они встали из–за стола и не спеша направились к выходу, стараясь не привлекать к себе внимание. Только выйдя из зала, Алекс сказал жене:
––Джеки, постарайся не забыть ничего из их разговора… Невероятно, но этот монстр жив! Я–то думал, что покончил с ним и его сворой… Живуч, гад… И надо же где встретились!
––Алекс, что ты собираешься делать? – обеспокоенно спросила Женя.
––Не знаю, малышка, пока не знаю, – задумчиво ответил он, открывая перед ней двери и пропуская вперед. – Пока ясно одно: он жив и что–то замышляет. Этот перс здесь не случайно…
––Почему ты решил, что второй – иранец? – удивилась проницательности мужа Женя. Он попал в точку, хотя из иностранных языков знал лишь немецкий и немного английский.
––Что? Ах, ты об этом… Лицо типичное для персов, а я их насмотрелся. Хотя, может, и ошибаюсь.
––Нет, ты не ошибся. Он говорил на фарси. Я почти уверена в этом… Так что будем делать, Алекс?
––Правда, не знаю, малышка… Для начала нужно узнать, где они обитают…
Они подошли к "Порше", и Алекс сказал:
––Джеки, они скоро разойдутся. Наверняка поедут порознь. Тебе придётся взять на себя Цезаря, а я займусь персом.
––Значит, ты уже всё решил? – с чувством обреченности спросила она. – Значит, все сначала?
––Я ещё ничего не решил, дорогая. Я не ожидал встретить его снова, но раз уж это произошло, то… – он замолчал, встретившись с её молящими глазами, и, помрачнев, опустил свой взгляд. – Ладно, чёрт с ним, пусть живет. Я не хочу, чтобы ты снова страдала. Он не стоит и твоего ноготка. Забудем об этом. Хорошо?
––Алекс, не обманывай себя, – тихо сказала она, с грустью заглянув в его глаза. – Это судьба, а от судьбы не уйдёшь. Рано или поздно она всё равно нас настигнет. Прости, я испугалась. Но не за себя, а за нас, за наше счастье и будущее. Прости, милый… я расслабилась и забыла, что война никогда не кончается. Я знаю, ты же теперь не сможешь жить нормально, пока эта сволочь ходит по земле. Жаль, конечно, что наше путешествие так неожиданно кончилось, но с этим нужно что–то делать…
Клёнов немного помолчал, раздумывая над ее словами.
––Ты права, – тихо согласился он. – Кажется, метастазы снова превратились в опухоль, и нужно завершить начатое, иначе все наши жертвы бессмысленны… Цезарь – крупная фигура, и если он здесь и что–то затевает, то наверняка что–то очень крупное. Но торопиться не будем. Нужно хорошенько разобраться, с чем мы имеем дело на сей раз… Прости, Женечка, опять я втягиваю тебя в мужские разборки.
––Милый, я сама выбрала свою судьбу, и она неотделима от твоей. Тебе не в чем себя упрекать. Что ж, мы с тобой немало рисковали, рискнем ещё раз, – закончила она с грустной улыбкой и поцеловала мужа. – Надеюсь, удача не отвернется от нас.
––Я тоже на это надеюсь, малышка… – ответил он. – Ну что ж, давай посмотрим, в какой берлоге обитает наш зверюга. Только будь, пожалуйста, очень осторожной. Держи дистанцию и никакой авантюрной инициативы. Договорились?
––Да, милый. Не беспокойся, я хорошо помню все твои уроки.
––Ладно, тогда встретимся в отеле и все обсудим… Присматривай за входом. Удачи…
Не спеша он перешёл улицу и зашагал к маленькому кафе, расположенному почти напротив входа в ресторан. Женя спохватилась, что он забыл взять с собой фотоаппарат, лежавший на панели за сиденьем, но камеры там не оказалось. "Когда он успел прихватить её? – удивленно подумала она, снимая колье и пряча его в сумочку. – Совершенно не заметила… Надо же, Алекс имеет и такой талант!.." Она достала платок и повязала его на голову, скрыв под ним свои волосы, а затем надела тёмные очки. Теперь её было невозможно узнать, по крайней мере до тех пор, пока она сидела в машине.
Изменяя свою внешность, Женя не забывала следить за входом, глядя в зеркало заднего вида. Она заметила, как Алекс вошёл в кафе, как к входу в ресторан подкатило такси и через пару минут увезло пожилую седовласую пару, но её объект всё ещё не появлялся. На улице было довольно оживленно, несмотря на поздний час. По тротуарам прогуливались горожане и туристы, бесцельно разглядывая яркие богатые витрины, неспешно проплывали по мостовой машины, ищущие пристанища на ночь…
Женя взглянула на светящиеся на панели часы и вздохнула, всё ещё сожалея об испорченном вечере, а когда вновь посмотрела в зеркало, то увидела стоявшего у входа темноволосого мужчину, который энергичным жестом подзывал такси. Это был четвёртый из компании, сопровождающий Азизи и промолчавший весь ужин. Женя забеспокоилась, боясь пропустить момент появления Цезаря и переводчика, и впилась глазами в зеркало. Подъехало такси, и только когда его дверь распахнулась, из холла ресторана быстро вышел сам Азизи. Он нырнул в салон автомобиля, а вслед за ним и его телохранитель. Машина ещё не успела отъехать, как на противоположной стороне улицы появился Алекс и тоже подозвал свободное такси. Через минуту обе машины проехали мимо "Порше" и скрылись из виду за поворотом. Джеки успела запомнить оба номера, быстро записав их ручкой на пачке "Ротманса", лежавшей на панели приборов, и снова посмотрела назад.
Цезарь и переводчик вышли из ресторана минут через пять, и тут же к ним подъехал чёрный "Мерседес" с тонированными стеклами, резко выруливший из ряда машин в полусотне метров от входа. Женя не видела, сколько людей находилось в машине, но и без того интуитивно чувствовала, что Цезарь будет с охраной. Переводчик услужливо распахнул перед ним заднюю дверь, и когда босс скрылся за нею, сел рядом с ним. "Значит, рядом с водителем кто–то сидит, – подумала она, включая зажигание. – Даже здесь он не может расстаться со своими псами".
"Мерседес" резво пронёсся мимо, и Женя последовала за ним, держась на приличном расстоянии. Она умышленно не стала обгонять ехавший между ними "Форд–скорпио", используя его как прикрытие, но это не мешало ей постоянно держать "Мерседес" в поле зрения. Вести слежку на улицах Женевы было несложно, так как дисциплинированность водителей здесь воспитывалась десятилетиями, да и сам менталитет швейцарцев и многочисленных европейских туристов не допускал даже мысли выйти за рамки строгих правил, нарушение которых, впрочем, быстро пресекалось и каралось почти незаметными дорожными полицейскими. Кроме того, сами улицы не были широкими и при довольно интенсивном движении создавали значительные затруднения для скоростной езды и неожиданных резких маневров. Все эти обстоятельства помогали Жене следовать за "Мерседесом", не вызывая у его водителя и пассажиров подозрений, что тёмно–синий "Порше" висит на хвосте. Иногда она отпускала свой объект далеко вперёд, а затем нагоняла его у очередного светофора, всегда оставляя между собой и машиной Цезаря два–три автомобиля. Она хорошо помнила уроки Алекса и вела слежку вполне профессионально.
Минут через двадцать "Мерседес" свернул на набережную и, проехав по ней с полкилометра, стал притормаживать возле отеля "Пульман де Женив", отыскивая свободное место для парковки. Женя сразу же приткнула "Порше" к тротуару, с трудом протиснув машину меж двух других, но зажигание не выключила. Наконец "Мерседес" остановился, и почти одновременно открылись обе правых двери, из которых сначала вышел охранник, а затем переводчик и сам Цезарь. Они неторопливо прошествовали к главному входу и скрылись за дверями, а "Мерседес" отъехал от тротуара и свернул за угол здания. Джеки с минуту раздумывала, не пойти ли ей вслед за Цезарем, чтобы попытаться уточнить, в каком номере он проживает, но передумала и направилась за исчезнувшим "Мерседесом". Она отыскала его в полуквартале от отеля на небольшой стоянке под сквером и кафе, уютно расположившимся среди раскидистых деревьев и пышных цветников. Стоянка была платная, и въезд преграждал шлагбаум.
Притормозив у будки охранника, Джеки сразу же увидела машину Цезаря, стоявшую у самого проезда. Водитель уже ушел, но она все же успела заметить, как тот, словно старый знакомый, перекинулся парой фраз с охранником. Видимо, он давно парковал здесь машину и был в числе уважаемых клиентов. Женя подъехала ближе и, открыв дверь, спросила, можно ли припарковаться, но охранник с сожалением ответил, что все места давно заняты и посоветовал ей поискать стоянку в двух кварталах дальше.
Вскоре она вернулась в свой отель и, оставив машину в гараже, поднялась в номер. Алекса всё ещё не было, и Женя с волнением и тревогой стала ждать его возвращения. Он вернулся через час, когда страх за него почти полностью завладел ею. Едва он перешагнул порог гостиной, как Женя устремилась к нему и порывисто обняла:
––Алекс! Наконец–то…
––Всё в порядке, малышка, – ответил он. Его лицо было сосредоточенным и задумчивым, словно он решал в уме какую–то сложную задачу, но оставалось спокойным и невозмутимым. Лишь в глазах блестел бесовский огонек, выдавая истинные эмоции, бушующие в его душе. Поцеловав жену, Алекс спросил тихо: – Как ты?
––Нормально… – чуть слышно ответила она, вновь обретая спокойствие. – Я волновалась за тебя… Почему так долго?
––Так получилось. Давай–ка присядем и подумаем вместе, – предложил он, увлекая её к дивану. – Рассказывай, что удалось выяснить.
––Он живет в отеле "Пульман де Женив". Это на набережной. С ним, как минимум, ещё трое, включая переводчика, которого зовут Вадимом. У них есть чёрный "Мерседес–500", который паркуют на подземной стоянке недалеко от отеля. Живут там, видимо, давно, так как охранник на стоянке хорошо знает водителя. Пожалуй, всё… В отель я не заходила. Вот номер машины, – добавила она, протягивая мужу листок из блокнота.
––Неплохо, малышка… – сказал Алекс, мельком взглянув на листок. – Что ж, теперь о моём клиенте. Он – иранец и зовут его Хадат Азизи. Имя, конечно, ненастоящее, но зарегистрирован в отеле под ним как бизнесмен. Да, он живет в "люксе" на верхнем этаже отеля "Хилтон". С ним его телохранитель, которого мы видели в ресторане, и что–то вроде секретаря. Тоже крепкий малый. Всех троих мне удалось заснять, но не знаю, что это нам даст. Уверен, что они тоже имеют колёса, но на встречу с Цезарем приехали на такси. Эти иранцы мне очень не нравятся. Вежливые, вышколенные, элегантные, очень богатые… взгляд убийц. – Алекс достал сигареты и закурил. – Ладно, это лирика… Давай–ка припомним их разговор. Постарайся как можно точнее и подробнее.
––Хорошо, милый, я постараюсь, – ответила Женя и, с минуту подумав, начала пересказывать услышанное в ресторане. Она очень старалась не упустить ничего и напрягала свою память, частенько прерывая рассказ, чтобы припомнить всё до мелочей, а Алекс терпеливо слушал и не перебивал её, сосредоточенно куря и хмуря брови. Наконец она исчерпала запомнившуюся информацию и с сожалением сказала: – Это всё… Всё, что удалось услышать.
––Молодчина! – восхитился он. – У тебя не память, а магнитофон… Однако я не ошибся, предполагая, что Цезарь затевает что–то грандиозное. Всё выглядит намного серьёзнее, чем можно было ожидать от этого мерзавца. Наверняка за его спиной стоят фигуры покрупнее, возможно, из самых верхов. Сумма–то какая – миллиард! Нет, одному Цезарю такое не по зубам, – он встал с дивана и в глубокой задумчивости подошёл к двери лоджии, приоткрыл её машинально и вдруг резко обернулся к жене: – Постой–ка, малышка, они говорили о краске?
––Да, – ответила она растерянно. – А что?
––Нет, ничего. Просто мне показалось, что я уже раньше слышал это слово. Дай бог вспомнить, где и когда, но, безусловно, что–то знакомое.
––А что в этом особенного? – недоуменно спросила Джеки. – Ну, краска…
––Да нет, малышка, это не обычная краска, а кодовое название какого–то товара. Интересно, какого, если его оценивают в миллиард долларов? Ты хоть представляешь, что это такое – миллиард?
––С трудом, – нерешительно ответила она и смущенно улыбнулась.
––Ну, это почти сто тонн золота, или сорок килограммов первоклассных бриллиантов, которые Азизи должен предъявить Цезарю в качестве залога за этот… товар. Вот так–то!
––Значит, бриллианты – только залог… Тогда как же они будут рассчитываться друг с другом? Не наличкой же…
––Конечно, не наличкой. У них своеобразный бартер. Товар на товар. Цезарь передаст иранцам "краску", а те поставят… – Алекса вдруг озарило: – Ну, конечно же, что они еще могут поставить нашим мафиози? Только наркоту! Все сходится: упаковка, обработанная против собачек, поставка под видом стирального порошка, объём – двести тонн… Вот так партия! Ничего себе! – он помрачнел и закурил новую сигарету. Несколько минут он молчал, размышляя над своим предположением, а затем тихо сказал: – Дело дрянь, малышка… Наши доморощенные мерзавцы снюхались с зарубежной наркомафией и вышли на оперативный простор. Вряд ли мы сможем что–то сделать против них. Слишком крупная игра затеяна…
––Алекс, ты пасуешь? – удивилась Женя. – Но ведь тебе ничего не стоит убрать этого Цезаря.
––А что это даст? Цезарь – не главная фигура в этой игре, ему найдут замену, и ничего не изменится. Может, только изменятся сроки операции, но её всё равно осуществят, раз на кону такие деньги.