Я тем временем бросил дежурную фразу подоспевшей официантке:
– Как обычно.
Не успел мой зад оказаться на стуле, как под носом оказался завтрак и пухленький конверт.
– Вижу, ты все-таки согласился.
– В последнее время наши дела из рук вон как плохи. Поэтому я готов на все, чтобы спасти наш бизнес.
Мне нечего было ответить, а он продолжил, отложив газету.
– Раньше я всегда доверял твоему чутью. И оно тебя не подводило. Просто эта баба довела тебя до такого состояния. Но есть время разбрасывать камни и есть время, чтобы камни попадали в цель.
– Значит, я еду?
– Так точно. А теперь кушай, набирайся сил и помни, твой самолет в девять тридцать три. Удачи и до встречи.
Раздав ценные указания, мой любимый агент покинул меня, оставив мне на растерзание кусок яичницы и сыр.
– Что-нибудь еще, Алексей Анатольевич?
Витая в своих мыслях, я не заметил подошедшую официантку и лишь теперь обратил на нее внимание.
– Катерина…
Мои встречи с агентом традиционно проходили в одном и том же кафе. Так что эта девица обслуживала меня с первого дня работы. Сколько времени прошло с тех пор? Год, два, три…? Не помню. Однако я успел достаточно детально изучить ее повадки. Ведь я есть я.
– …вам плохо?
Черты ее лица встрепенулись в сильнейшем порыве смятения, но тут же остыли, а еще через мгновение она разрыдалась. Конечно, мне нравится производить впечатление на женщин, но не до такой степени.
– Все хорошо, – повторял я, усаживая официантку за свой столик, а усадив, вернулся на свое место.
Пришлось ждать, пока она перестанет лить слёзы. И лишь после мне удалось задать очевидный и долгожданный вопрос:
– Так что случилось?
Девушка недоверчиво окинула меня взглядом, окончательно высморкалась в цветастый платочек, а потом заявила:
– У меня проблема.
– Да неужели? – подумал я, – Как это я сразу не догадался.
– Моя сестра находится в коме.
Обычно я безразличен к подобной чепухе, но всегда стараюсь сделать вид, что мне действительно жаль, хотя бы ради соблюдения этикета, или просто, чтобы быть как все и не выделяться из толпы, если на это нет весомых причин.
– Сочувствую.
– Пять лет назад она упала с балкона седьмого этажа. Врачи спасли ее, но с тех пор…
– Почему сейчас?!
Она смотрела на меня взглядом недоумевающего искателя смысла.
– То есть???
– Прошло пять лет, но только в этот светлый день вам стало особенно грустно.
В ответ Катерина протянула мне скомканный клочок бумаги.
– Что это? – спросил я.
Не дождавшись объяснений, я развернул полученное. Предполагалось, что клочок бумаги окажется тайным посланием, секретной шифровкой или на худой конец билетом куда-нибудь, но вместо этого я увидел обычное чернильное пятно.
Какое-то время мой глаз изучал его со всех возможных ракурсов, пытаясь узреть творческий подход Малевича, но вскоре бросил это неблагодарное занятие.
– Ну и что это? – спросил я, тыкая пальцем в черный овал.
– Это вопрос к вам, – ответила официантка.
– Но я не занимаюсь чернильными пятнами…
– Зато вы занимаетесь сверхъестественным…
– И что? Что не так с этой каплей чернил?
Моя кожа ощутила холод взгляда, переполненного презрением негодующего.
– Мне сразу было ясно, что вы не поймете, – и, не дожидаясь ответа, она поднялась и ушла.
Секунду я смотрел ей вслед, пытаясь отыскать желание и силы, дабы остановить ее и вернуть, но быстро остыл, списал все на ПМС и достал телефон. По данным Гринвича у меня оставалось еще пять минут, и я потратил их на написание сообщения:
«Прости меня, пожалуйста. Мне стыдно за мое поведение прошлой ночью. Чмок».
Однако через мгновение пришел ошеломляющий ответ:
«Ты случаем не ошибся, милый. Я-то прощу, но от объяснений тебе не отделаться:)))».
Сердце бешено заколотилось, а лоб покрылся испариной. С большим трудом мне удалось взять себя в руки и отправиться в аэропорт.
Проблем с поимкой такси не возникло, а вот с водителем не сложилось.
– Вообще-то я не тороплюсь. Зачем гнать?
В ответ таксист саркастически поморщился в зеркало заднего вида и лишь усложнил приемы экстремального вождения.
– А заплатить? – возмущенно заявил он, когда мы оказались на месте.
– Запиши на мой счет.
Во мне было куда больше сарказма, а понтов – тем более. И я с силой захлопнул дверцу.
Служители аэропорта были куда милее и обходительнее таксиста, что в свою очередь снизило градус негатива в моей голове и уберегло от нервного срыва
– Гуденшперт? Туда и обратно? – спросили меня на таможне.
– Да-да, – ответил я и проследовал дальше.
Естественно, в бизнес-класс. Там я смог позволить себе развалиться в кресле и насладиться поездкой.
Как только мы оказались в воздухе, ко мне подоспела стюардесса.
– Кушать будете?
– Позже.
Проводив стюардессу взглядом, я заметил, что на меня пялится толстяк, сидящий через два кресла.
– Какие проблемы, сударь?
Толстяк не сразу сообразил, что я обращаюсь именно к его наглой роже, но вскоре смутился, помялся, а потом осторожно поинтересовался:
– А Вы… Вы Казанский?…
Раньше я любил фанатов, поклонников, любил, когда меня узнают на улице. Это доставляло мне радость, удовольствие. Я ловил с этого кайф, ублажал свое тщеславие…
Но все изменилось. И теперь я почти что «персона нон грата». И мне нет дела до прилипчивого фаната.
Однако ради приличия пришлось ответить.
– Возможно.
Без какого-либо предупреждения, уведомления и разрешения толстяк пересел поближе и начал говорить:
– У меня есть для вас отличная история…
– Да что вы говорите???
Толстяк был слишком увлечен своим естеством и не уловил мой сарказм. Без единого сомнения он продолжал свое повествование, активно чередуя реплики с невообразимой мимикой и жестами.
– Они среди нас!!!
– Они??? – переспросил я с неприкрытой иронией, – О ком речь, милостивый государь?!
– О-о-н-н-н-и-и!!! – протяжно заявил сбрендивший попутчик, сделав при этом умное лицо и закатив глаза, но тут же встрепенулся и перешел на шепот, – Они повсюду. Возможно, даже здесь.
– У-у-м, – пришлось подыграть, – Сочувствую.
Однако толстяк не унимался.
– Все началось полгода назад. Я ехал в электричке в командировку. А там, знаете ли, по вагонам обычно ходит разношерстный люд. Чаще всего коммивояжеры да «Mettalica» со своим последним концертом. Но в этот раз зашел мужичек и вместо того, чтобы спеть или сплясать, как ожидал весь честной народ, он заявил: «Господа, я – хронический алкаш и тунеядец. Подайте на опохмел!» На обратном пути, когда выходил с вокзала, я столкнулся с похожими творческими личностями. Несколько бомжеватых персонажей стояли на выходе с огромными транспарантами, сделанными из картонных коробок, а на них черным по белому сверкала надпись: «ПОДАЙТЕ НА БУХЛО!!!»
Казалось все и так предельно ясно. Алкаши среди нас. Почти Америку открыл. Однако толстяк неустанно продолжал меня удивлять:
– Спустя два месяца я вновь наткнулся на этих гоблинов. Но на этот раз они стояли в позе приветствия третьего рейха. Казалось, еще чуть-чуть и зазвучат крики: «Хайль Гитлер!»
Итак, нас атаковали алкаши-нацисты… Реальная фантастика. Артур Кларк мог о таком только мечтать…
– А спустя еще месяц на транспарантах появилась приписка: «ФОТОГРАФИЯ – 25 рублей».
– В смысле??? Они ещё и дистрибьюторы «Кодак»?
К счастью, ответ был отрицательным. Думаю, мир не перенес бы бомжей-дистрибьюторов фотопленки из племени алкоголиков-нацистов.
– Ну что вы?! Конечно, нет. Просто они предлагали фотографию за деньги. Как в музее. Или как сфотографироваться со знаменитостью. Например, с вами.
После последней фразы толстяк немного растерялся. Но видя отсутствие реакции с моей стороны, быстро успокоился.
– Так в чем мораль той басни? – спросил я.
– Как??? Вы не поняли?!
Толстяк был так ошарашен так сильно, будто я одномоментно совершил все семь смертных грехов.
– Простите. Виноват. Но может, вы все-таки скажите, в чем фишка?
– Они среди нас!!!
От всех этих прокламаций у меня даже живот прихватило, и я поспешил в туалет. Надпись «занято» не значилась, да и дверь была не заперта. Но какого было мое удивление, когда я увидел внутри девушку, которая сидела на унитазе и плакала.
Я прямо-таки обомлел, забыл о нужде и всем прочем. Обнаружив моё присутствие, девушка подняла на меня свои печальные, полные слёз глаза и надрывным голосом прошептала:
– Телеф-фона уп-пала-а…
И только тут я опознал, что правая рука девицы более чем по локоть утопает в унитазе.
– Вот чёрт, – ойкнула мысль и отправила меня за помощью.
Раскидав в все стороны лишённый понимания персонал, я ворвался в кабину пилотов.
– О, господин Казанский! – торжественно воскликнул капитан воздушного судна, – Неужели на нас напали пришельцы?!
– Позже, – ответил я, – А сейчас там девушка, чья рука застряла в унитазе.
Пилоты переглянулись, пытаясь уловить долю шутки, и лишь потом засуетились.
На радость моему душевному благополучию в остальное время полёт прошел без происшествий. А в аэропорту меня уже ждали.
– Добро пожаловать в Гуденшперт! – возвестил о своем добродушии невысокий лысоватый толстячок.
– Да-да, спасибо, – промямлил я в ответ и сел в шикарный чёрный лимузин.
Так я составил компанию рыжеволосому мужчине с очень рыжими бакенбардами.
– Косенец моя фамилия, – произнес таинственный попучик и в качестве жеста доброй воли протянул мне свою волосатую клешню.
– Рад знакомству.
Я солгал. Притворился улыбающимся. Попытался понять что будет дальше.
Вскоре дверца лимузина отворилась, и к нам присоединился еще один персонаж:
– Ну чё-чё? Познакомились?
– Да.
Ещё одна ложь. Но тем не менее…
К нам присоединился Вася Розенберг, международный агент по связям с общественностью. Люди прозвали его «двуядерный Вася» за особую медлительность ума. И всё же он был популярен. Видимо потому, что «Мир новостей» любил нанимать подобных клоунов ради экономии бюджета.
– Ну, тогда чё-чё?
– Давайте уже поедем???
Вася махнул рукой, и мы двинулись с места. Надо сказать, я практически сразу прилип к оконному стеклу. Ведь мне впервые довелось оказаться в Румынии. Пускай в Гуденшперте, но тоже неплохо.
Впрочем, постижение местных достопримечательностей продлилось недолго, потому как вскоре мы въехали в тоннель. Не меньше получаса пришлось глазеть на единообразие каменных сводов и тусклый свет подземного освещения. И я всё ждал, что вот-вот заблещет свет в конце тоннеля.
Когда же нас вынесло на свежий воздух, я то ли ахнул, то ли обомлел.
– То-то и оно, – озвучил схожие мысли Косенец.
– Ну чё-чё… Мы почти на месте.
Впереди возвышался огромный готический замок. Его красота была сравнима разве что с его величием, о котором кричал каждый кирпич стен, каждый булыжник мостовых, каждая тень величественных резных башен, флагштоками упиравшихся в небесные облака. Медная черепица ярко блестела под нападками лучей заходящего солнца, но все это не шло ни в какое сравнение с тем неописуемым эффектом, который давал скользкий взгляд вниз.
– Великолепно! – продолжал хвалебные отзывы Косенец.
– Еще бы…, – парировал я.
Фундамент замка стоял на вершине огромного каменного столпа. Вокруг, точнее внизу, раскинулась богатая жизнью долина. Крошечными силуэтами виднелись леса, поля, озера, а где-то вдали плотной грядой суровых стражей виднелись горы.
Единственным связующим звеном замка с внешним миром был такой же каменный и не менее готический мост, по которому в данный момент и катил наш лимузин.
В нужный момент безмолвные ворота раскрыли свой гостеприимный зев и наше авто проехало внутрь. Ну а чуть позже просто остановилось.
По всей совокупности ощущений я пришел к выводу, что и Вася, и Косенец, ну а моя персона уж подавно, впервые оказались в этих краях. Так что ждать руководства к действию было не от кого. Возможно, в чём-то был осведомлен шофер, но он вряд ли давал утечку информации.
– Нас должен кто-то встречать? – поинтересовался я.
Чувствуя на себе вопросительные взгляды, Вася смог промямлить лишь свое коронное:
– Чё-чё…
Но к его несказанной радости в этот момент дверца лимузина отворилась, и некий дядечка в годах пригласил нас на выход.
– Извините за задержку. Милорд ждет вас.
Оставив за спиной уют фешенебельного автомобиля, мы проследовали во внутренний двор замка. И пусть на смену средневековым лавкам и кузнице пришел Макдональдс и автозаправка. Главное – это атмосфера, витавшая в воздухе и жившая в каждой песчинке под ногами.
– Добро пожаловать. Гуденшпертский научно-исследовательский институт вампиризма приветствует вас.
Именно эту фразу обронил высокий молодой брюнет, ждавший нас в гостиной. При виде нас его лицо расплылось в широченной улыбке и показалось, что он вот-вот взорвется от смеха.
– Спасибо, Роланд, – сказал он старикану с тонким намеком, чтобы тот валил куда подальше.
– Да, милорд, – ответил старче и удалился.
– Делегация…, – «двуядерный» попытался было промямлить нечто соответствующее моменту, но вовремя заткнулся.
– Здорово, Тёмыч!
– Леха!!!
Крепкие мужские объятья длились ровно столько сколько нужно, после чего мы перешли к предметному разговору.
– Итак, сколько лет минуло??? Не меньше десяти…
– Да уж… А ты не изменился.
– Да и ты как-то не особо.
Вспомнив о своих спутниках, я тут же пригласил их к беседе.
– Знакомьтесь! Косенец, Розенберг… Если честно, то ума не приложу, что они тут делают.
Мое замечание по всем признакам задело самолюбие рыжеволосого, так что он насупился, ну прямо как кикимора болотная. Василий же в виду своей природной глупости даже не понял, о чем шла речь. Лишь пробормотал свое традиционное:
– Ну чё-чё…
– А это мой друг и одноклассник Артемий Громовой… Гений философской мысли… За одной партой сидели.
– Как-то слишком много регалий, – смущенно заметил Тёма.
– Раньше тебе это не мешало. Помню, ты побеждал на всех школьных олимпиадах.
– Давно это было и неправда.
Я рад был встрече и рад был поболтать со старым приятелем, тем более что общество Васи и Косенца меня серьёзно напрягало. Но стоять стоймя уже порядком достало. Так что, присмотрев уютный диванчик, я спросил:
– Может присядем???
И мы присели. Плюс ко всему Тёма нажал кнопочку на аккуратной панели управления желаниями и нам незамедлительно принесли питье и закуску.
– Ты мне скажи, Тёмыч, каким боком тебя занесло в институт вампиризма? – поинтересовался я у друга, пока молоденькая кокетка наливала мне гранатовый сок.
– Все очень просто. Мой дядя основал этот институт и всю свою жизнь посвятил изучению вампиризма.
– Не шутишь?!
– Серьёзно, – блаженно подтвердил Артемий, – После окончания школы он забрал меня к себе и всё последующее время я провел в стенах этого замка. Тебе нравится?
– Безумно!!!
– А сам-то профессор когда удостоит нас своим вниманием? – подал голос Косенец.
Его до боли противная рожа приобрела настолько сморщенный и ощетинившийся вид, что казалось его удар хватит от очередной пары-тройки баек о днях былых.
– Думаю, дядя рад был бы вас принять, но боюсь в его положении это вряд ли возможно.
– В смысле? – переспросил я.
– Он умер, – с ноткой горечи ответил Артемий и, сделав глоток маслянистой жидкости из стакана, поставил его на столик.
– Чё-чё??? – подключился к беседе Василий и как всегда не вовремя.
Между тем я попытался переварить полученную информацию.
– Как так вышло?
Вопрос был очевиден и в то же время обладал основополагающей загадочностью, от которой в частности и зависел исход моей миссии.
– Никто не знает…