– Уверена, что хочешь этого? – вдруг прошептал он.
Господи! Ну, кто в такой момент интересуется такими вещами?!
– Конечно, да.
Ты ведь тот. Тот самый. Тот, кто изменит мою жизнь.
Грач дёрнул за узел пояс моего халата, а затем посадил меня на кровать и стал ласкать. Движения выдавали в нём уверенного и нежного любовника.
– Это хорошо.
– Что хорошо?
– Что ты хочешь этого. Потому что я определённо тебя хочу.
Наши губы снова слились в поцелуе, но на этот раз он был полон страсти и горячего желания. В моей голове ещё успела промелькнуть мысль, что никогда ещё у меня не было так. Никогда я не отдавалась мужчине раньше третьего свидания. Но потом все мысли исчезли. Мне хотелось только любить его. Быть с ним одним целым. И только.
В любой другой день я бы не проснулась так рано, но события ночи хорошо поиздевались над нервами. Наверное, я не проспала и двух часов. Сложно судить, потому что в комнате не было окна, часы не висели. Телефона у меня тоже не было. Из личных вещей ничего не осталось. Не знаю, чем там нас могли облучить мунты, но медики утилизировали всё, что не было изготовлено из металла. То есть всё, кроме моих ключей от дома. Хорошо, что бумажные деньги давно заменила банковская карточка. Вот обидно было бы! Карточку хоть восстановить можно.
Решила я, что спала совсем немного потому, что Грач лежал рядом. Его сладкое сонное дыхание было приятно. Но раз он не бодрствовал, то Настя, как всегда, впереди планеты всей. И, конечно, первым делом после пробуждения мне захотелось в ванную. Я осторожно встала, накинула на себя валяющийся на полу халат и пошла туда на цыпочках. Там привела себя в порядок, тщательно смыла размазавшийся макияж и только потом вернулась в спальню. Грач как раз поднимался с кровати и потягивался.
– Не думал, что ты такая ранняя пташка.
– А сколько времени?
– Девять часов. Мы с тобой от силы три часа всего и отдохнули.
Да какой тут отдых? Мне домой надо!
– Эта база далеко от центра города?
– До него не меньше часа ехать… Да, можешь мрачнеть. Мама тебя убьёт.
– Не смешно, – процедила я, а затем всё же улыбнулась, подошла к нему и поцеловала. – Но, скажу честно, приключения этой ночи стоят любой родительской ругани.
– Серьёзно?
– Да.
Его рука ненадолго скользнула под мой халат, но вскоре он печально вздохнул.
– Нет, если я задержусь тут с тобой, то вообще ничего не успею. Давай так, ты сиди здесь, а я к тебе психолога этого направлю. Заодно попрошу, чтобы одежду гражданскую принёс. У тебя какой размер?
– Сорок четвёртый.
– А обувь?
– Тридцать девять где-то, – смущаясь, призналась я.
– Хорошо, жди. Постараюсь доставить тебя к маме целой и невредимой… Но, чтоб завтра выдумала стоящее оправдание для исчезновения. На дня три и не меньше.
Последние предложения он сказал абсолютно серьёзно и холодно. Создавалось впечатление, что если я не поступлю в соответствии с его требованиями, то он сам меня за шкирку из дома вытащит и уже никогда обратно не вернёт. А потому я ощутила себя не в своей тарелке. Но, по итогу, понятливо кивнула. Он утешающе потрепал меня за щёку и ушёл. Потом пришла психолог. Эта дама мне очень понравилась, хотя людей её профессии я всегда недолюбливала. Мы с ней мило побеседовали за чашкой чая и булочками. Еда пришлась кстати, я была очень голодна. А стоило женщине уйти, как вернулся Грач.
– Тебе идёт, – оценил он мой новый наряд. Им оказалось бардовое платье-клёш и ботильоны.
– По-моему, как-то старомодно.
– Пожалуй, но тебе идёт. И всё равно ничего другого я не достал. Военной формы полно, а женских штучек – поди поищи.
– Так откуда взял?
– Девочки есть девочки. Любят развлекаться. Вот и организовали студию танцев. Там полно всяких странных нарядов, для всех желающих потанцевать. Они занятия тематическими делают.
– Что? Неужели даже балы бывают?
– Поначалу были, но нас, мужчин, на такое не затащить. Так что вечеринки давно проходят в более современном стиле. Но винтаж и ретро популярны.
– А у вас тут весело бывает.
– Иначе нельзя. Когда всё совсем серьёзно, то головой двинуться можно. Надо и общаться, и развлекаться, и любить. Ведь жизнь может кончится внезапно.
Сам Грач меня до дома не провожал. Посадил в машину с кем-то из агентов и напомнил, чтобы завтра в четыре дня я была готова кардинально менять свою жизнь. Мне оставалось только тайком чмокнуть его в губы на прощание. Но, к счастью, ему этого показалось мало. Он, никого не стесняясь, поцеловал меня по-взрослому и шепнул, что ждёт не дождётся вновь затащить в свою комнату. Такое прощание меня более чем устроило. Поэтому я, стараясь сдержать довольную улыбку, надела плотную повязку на глаза и так и просидела всю дорогу, предаваясь собственным мечтам.
Агент, он же водитель, позволил мне осмотреться по сторонам только перед въездом в город. Я с радостью смотрела на оживлённые улицы, ряды машин, светофоры. И с ещё большим счастьем ступила на асфальт набережной реки Смоленки.
– Всего хорошего, – скупо попрощался агент.
– Да, и вам того же.
После этого я поспешила к подъезду. В одном платье на улице было очень холодно. Настолько, что я даже совершила пробежку по лестнице, поднимаясь на четвёртый этаж. А там с превеликим удовольствием закрыла за собой дверь на все замки. Затем, первым делом, разорвала на мелкие клочки утащенное из комнаты Грача досье на себя и выкинула его в мусор. После этого, попутно соорудив бутерброд, принялась переодеваться в то, что имелось. В однокомнатной квартире, куда я – обладатель прописки с двадцати двухлетним стажем, всё никак не могла толком переехать, было мало моих вещей. Здесь вообще шёл затяжной ремонт. Мне удалось своими силами отремонтировать только комнату. И, разумеется, никакая мама здесь не жила. Чтобы попасть домой к родителям, мне пришлось сделать две пересадки на метро.
– О, красавица наша вернуться соизволила. Нагулялась? – с порога сообщил о царящей в семье атмосфере отец и недовольно упёр бока руками.
– Папа, пожалуйста, – тихо попросила я.
– Могла хотя бы трубку взять, раз самой позвонить мозгов мало!
– У меня сумку… Сумку украли. Там телефон был.
– Ох, – резко изменилось его настроение. – Как так?
– Из рук вырвали. Как раз перед самым свиданием.
– Вот растяпа! – сходу обвинила меня подоспевшая мама, но тут же изменила интонации, глядя с надеждой. – Ну, как там этот Саша? Будете дальше встречаться?
И вот что мне ей ответить?
Я застыла в молчании, но тут из комнаты, дико визжа от радости, выбежал ещё один член семейства – двухлетний Вадик.
– Мама! Мамочка вернулась!
Глава 5
– Мама! Мамочка вернулась!
– Вадимка! – воскликнула я и прижала сына к себе. А затем попыталась сунуть ему в руки пакетик, в котором лежала игрушка. – Я тебе подарок принесла. Вот.
Но мальчику было пока не интересно то, что я целый месяц для него выбирала.
– Там торт привезли! Большой! Иди смотреть!
Он потянул меня за руку и я, кое-как на ходу скидывая с себя обувь, пошла за ним вслед на кухню. И, конечно, я знала, как должен выглядеть торт, сама ведь заказывала, но восторг в глазах сына заставил выразить удивление:
– Ого! Вот это да.
– Да, давай его есть. Мне без тебя не давали. А тебя всё нет и нет!
– Давай, садись, – кивнула мне на стул мама.
Все расселись, только она суетливо расставляла чашки, да разливала по ним ароматный чай. Время проходило беззаботно и легко. Никто не спрашивал, где я была и что там делала. Обговорили только, что новый смартфон пока не купить и мне придётся пользоваться старым маминым. А там Вадик вспомнил про мой подарок и вскоре начал катать машинку, рыча, словно мотор. Папа, довольно потрепав его по густым волосам, ушёл в спальню смотреть телевизор. Начиналась трансляция футбольного матча, а он редко пропускал игры любимой команды.
– Мам, – посчитав момент удачным, обратилась я. – Мне кажется, Саша хороший человек. И он предложил мне с ним завтра на турбазу поехать. Под Приозерск. На несколько дней.
Лицо женщины сразу посуровело.
– Опять сбегаешь?
– А как мне ещё наладить личную жизнь?
– У тебя сыну, – она поставила одну из кружек в раковину с таким звоном, что та могла и разбиться. – У тебя сыну сегодня два года исполнилось. А ты, вместо того чтобы поцеловать его с самого утра и поздравить, за мужиком волочилась.
– Я же тебе объясняла почему не захотела отказываться.
– Объясняла. И я тебе кое-что объясняла не раз. И снова напомню. Вот он – твой смысл жизни, – женщина указала взглядом на беззаботно играющего мальчишку.
– Но я не хочу так… Не хочу прожить жизнь одна.
Мама сурово поглядела на меня. И всё, что она желала сказать, было ясно и без слов. Ей снова хотелось отругать меня за Серёгу, от которого с первого взгляда ничего путного не стоило ожидать. Ей хотелось отругать меня за беспечность. За то, что я побоялась делать аборт. За то, что сейчас усложняю ей, пожилой женщине, жизнь… Но мама любила Вадика. И мама любила меня. Ей хотелось счастья для нас обоих. А потому она сдержала внутренние порывы и буркнула:
– Тогда делай это уже без глупостей. Не девочка. Поумней быть должна.
– Так можно я поеду на турбазу?
– Езжай, если думаешь, что так надо. Присмотрю за Вадиком, куда денусь? – недовольно фыркнула она, а потом вспомнила. – А учёба как?
– У нас же сейчас написание диплома. Нет обязательной посещаемости.
– То она учится, то обои клеить ушла, то свиданка какая-то. Ты сына вообще не видишь! А он же скучает.
– Так и я тоже.
После этих слов я встала из-за стола, подошла к малышу и начала катать машинку вместе с ним. Так было легче скрыть глаза, на которые наворачивались слёзы. Мама некоторое время смотрела на нас, а затем тяжело вздохнула и начала мыть посуду.
На назначенное место я подъехала на двадцать минут раньше, чем требовалось. Боялась, что маршрутка попадёт в пробку и я опоздаю. Потому и вышла раньше из дома, благо Вадик как раз спал, и слёз да воплей, почему мама куда-то уходит, не возникло. На сердце у меня было тяжело и радостно одновременно. Я тревожилась за себя, за то, что может произойти с сыном, и… очень хотела увидеть Грача вновь. Я хотела услышать его смех, почувствовать вкус его губ.
«Влюбилась ты, Настя, с первого взгляда!» – ехидно усмехнулись мысли в моей голове.
И я, поглядев на внезапно вышедшее из-за облаков солнышко, улыбнулась. Ведь действительно влюбилась. По-детски легко, без раздумий. Наверное, так могла влюбиться Джульетта в своего Ромео. Вот только ей… сколько ей было? Тринадцать или четырнадцать? Не важно. Мне то все двадцать два. Двадцать три через пару месяцев. И, как говорит мама, взрослая уже девочка. Умнее надо быть.
Фу! Какой противный запах!
Я бросила курить во время беременности. В какой-то момент не смогла переносить табачный дым и разом покончила с привычкой. А потому недовольно скосила взгляд направо и увидела, что вблизи меня пристроился смолить самокрутку волосатый, бородатый мужик, похожий на любителей старины. Такие предпочитали старославянские традиции и не имея образования корчили из себя лингвистов, знатоков происхождения слов. На мой взгляд, это нелепые и смешные люди. Любую ерунду разберут и переиначат так, чтоб по-сектантски упёрто следовать некоему завету предков. У типа возле меня поверх одежды ещё и символ Перуна, как амулет, висел. Я узнала узор, так как видела не раз.
В общем, мужчина мне не понравился. И потому я, избегая конфликта, сделала несколько шагов в сторону. Только, чтоб дым на меня не попадал. Однако незнакомец повёл себя странно. Мельком поглядев на меня, сделал затяжку и, будто ненароком, придвинулся ближе. Ещё и постарался выдохнуть так, чтоб меня вонючим табаком окутало.
– Да что вы себе позволяете? – не сдержалась я от возмущения и, не желая связываться с моральным уродом, решила, не дожидаясь ответа, отойти ещё дальше. Но не поступила так. Мужчина тихо хохотнул и мне захотелось всенепременно узнать, что ему тут смешным кажется. Я даже приготовилась открыть рот для какой едкой фразы на прощание, но он сказал:
– Молодец, вовремя явилась. Но наблюдательность у тебя на нуле. И память тоже.
– Э? – растерянно выдавила из себя я, стараясь всмотреться в лицо мужчины.
Был он темноволос и бородат настолько, что хорошо различался только армянский нос и узкие синие глаза… ой! Я тут же узнала его.
– Ага. Поняла. Ну, раз поняла, то пошли.
Он подвёл меня к машине и кивком головы дал понять, чтобы я садилась внутрь. Так что я села, стараясь не хлопать дверью, и первым делом поинтересовалась:
– Это вы, Макс?
– Я. Кое-кто может часами стоять с бритвой у зеркала, раз ему так нравится. А мне вот такие патлы по душе.
Будучи полностью несогласной с тем, что подобный облик можно счесть красивым, я продолжала смотреть на собеседника и молчать. Пауза даже стала до неприличия долгой, а потому я выдавила из себя:
– А вам идёт.
– Брешешь ты тоже фигово, – вздыхая, заключил Макс и завёл машину. Однако прежде чем начать движение спросил. – А чего ты сумку на заднее сиденье не закинула? Так и поедешь, вцепившись в неё двумя руками?
Уезжать «отдыхать на турбазу» без вещей было излишне подозрительно, а потому у меня нынче имелся при себе огромный рюкзак. И я действительно положила его себе на колени.
– Ну…
– Давай сюда, – он легко поднял мою неподъёмную ношу и запихнул назад. – Так легче, я думаю? И давай-ка ко мне на ты. Ладно?
– Хорошо, – улыбнулась я ему и застегнула ремень. – Куда едем?
– Пока никуда. У тебя при себе какая техника есть?
– Только телефон.
– Давай сюда.
Я протянула маленький старый смартфон с побитым экраном. Выглядел он жалко, но дома ничего другого не было. В конце концов, с родителями связаться и по нему можно, а там найдётся вариант получше. Но Максу, судя по всему, дизайн не был важен. Его лицо не выразило никаких эмоций.
– Важные для тебя данные на нём есть?
– Нет. Он пустой. Важные были на том, что от меня вчера медики отобрали. Так что всё полезное только на восстановленной сим-карте. Но и на ней не так много информации. Контакты и всё.
– Хорошо.
С этими словами Макс вытащил сим-карту из моего телефона и вставил её в непонятный прибор, на дисплее которого запрыгали яркие столбики.
– А что ты делаешь?
– Обеспечиваю тебе безопасную связь. Копирую твои контакты безопасным образом и сейчас запишу их сюда, – он вытащил из крошечного контейнера кусочек пластика с картинкой оператора моей сотовой связи и поместил в соседнее гнездо на приборе. – Также, я добавил информацию о номерах, на которые обычная прослушка не будет откликаться. В записной книжке они, естественно, не появятся и не вздумай их сохранять сама. Ок?
– Ясно.
– Отлично, – с этими словами он вытащил из-за пазухи смартфон и поместил туда новую сим-карту. – Держи. Чехол можешь выбрать любой. Дозволяется.
– Ого! Круто.
Мой новый смартфон выглядел в разы круче маминого. И меня это радовало, пока ко мне не пришла в голову мысль, что теперь не только правительственная система сможет просматривать мои фотографии или прослушивать звонки. Некая тайная организация по сопротивлению займётся тем же самым.
– А с моим телефоном что будет?
– А что с ним? – невинным взглядом посмотрел на меня Макс да, поместив мамин старый телефон и мою прежнюю сим-карту в чёрную металлическую коробочку, с щелчком закрыл её крышку. Затем раздалось лёгкое бум. Руки мужчины при этом дёрнуло, как если контейнер попытался вырваться. А когда крышка открылась вновь, то внутри лежали лишь горелые обломки.