Домик у неё был небольшой, но вполне уютный. Особенно нравился ей сад, сейчас в нём уже бурно цвела черёмуха, разрастались, наливались соками кусты смородины, малины. Алина стояла в самой их гуще, подрезала кусты небольшой электропилой с тонкой шиной. Аппарат был полупрофессиональный, качественный – Partner 4600. Она управлялась с ним вполне умело, чувствовалось, что делает подобную работу не в первый раз.
Из-за жужжания пилы не сразу расслышала окликавшего её Олега. Он прислонил велосипед к забору, открыл калитку, подошёл поближе. Чувствовал себя более-менее уверенно. Всю дорогу жевал мятные освежающие таблетки, надеялся, что они перебьют противный запах.
– Привет!
Алина выключила пилу, молча смотрела на него, ждала, что он скажет.
– Слушай, не хочу я с тобой в непонятки играть, – возбуждённо заговорил Олег. – Зачем нам эти напряги? Ну, может, я чего не так перетёр, перегнул палку, как говорится. На самом-то деле мне до лампы. Раз такие заморочки, тусуйся с этим уродом на здоровье, мне-то чего.
– Ну, спасибо за разрешение, – усмехнулась Алина. – У тебя всё? Ты только ради этого прикатил?
Олег наконец решился:
– Давай по-честному, без базара?
– Давай, – кивнула она.
– Мы с тобой уже, считай, полгода тусуемся, с осени…
– Ну, – подтвердила Алина.
– Вот тебе и ну. Баранки гну. Время идёт, а ни хрена у нас не происходит. Все уже смеются. Сама знаешь, я от тебя прусь. И тебя вроде тоже от меня клинит. Так чего мы тянем-то? Я к тому, что, может, трахнемся, а?
Алина, прищурившись, смотрела на него, вроде как размышляла.
Олег решил, что она не поняла или не расслышала.
– Может, типа, перепихнёмся? – уже менее уверенно предложил он.
– А я думала, ты не хочешь, – сказала она.
– Да нет, – обрадовался Олег. – Я просто тебя торопить не хотел, ждал…
– А чё ждал-то? – усмехнулась Алина. – Ишь, какой хитрый…
Она опять задумчиво разглядывала его, что-то соображала, кумекала.
Олег прикусил губу, отвернулся.
– Ну ладно, – сказала она тихо. – И правда, чего резину тянуть. Пойдём, Дикарь! Перепих, так перепих!
Олег вскинул голову, глаза заблестели.
– Только у меня условие, – тут же осадила его Алина. – Всё будешь делать, как я скажу.
– Я согласный, – хрипло проговорил он.
Они вошли в дом.
Алина закрыла дверь на замок, уверенно направилась в спальню.
Олег с бьющимся сердцем шёл за ней. Оба не произносили ни слова.
В спальной комнате царил полнейший бардак: постель была смята, разбросана, на прикроватной тумбочке валялись какие-то полупустые пузырьки с лекарствами.
Алина нагнулась, вытащила из-под кровати ящик, порылась в нём, достала ремни, цепи.
Потом повернулась к нему и коротко приказала:
– Раздевайся и ложись!
Олег посмотрел прямо в её чёрные, с расширенными зрачками глаза и начал медленно расстёгивать рубашку.
6. Драка
Полетел в мусорное ведро очередной оторванный скомканный листик настенного календаря. Гороскоп на новой странице опять не сулил читавшему ничего хорошего:
ГОРОСКОП. СКОРПИОН. Среда.
Скорпион должен быть особенно осторожен сегодня, предпринимая какие-либо активные действия. Лучше бы их вообще избежать в эту среду. В противном случае судьба может преподнести вам малоприятный сюрприз.
На этот раз в одиннадцатом «А» шёл урок психологии – новый предмет, введённый Минобразования в школьную программу в этом году. Из-за нехватки учителей психологию Погребной в конце концов поручил вести сорокалетнему, крепко сложённому Андрею Степановичу Лаптеву, благо тот сам вызвался (нужны были дополнительные заработки в связи с рождением второго ребёнка). До этого года Лаптев нёс на себе две нагрузки – был учителем физкультуры и одновременно тренером школьной футбольной команды. Звёзд Андрей Степанович с неба не хватал, это директор понимал, но, с другой стороны, человек был старательный, исполнительный, так отчего ж не попробовать.
Класс слушал Лаптева вполуха – кто из недоверия к тренеру, кто просто из-за полного отсутствия интереса к предмету. Стоял унылый, ленивый гудёж. Света Коновалова и Рудик Новиков были, пожалуй, единственными, кто что-то записывал на этом уроке.
– Короче говоря, в результате исследований природы и окружающей среды учёные в конце концов пришли к выводу, что связь между геном и человеческим поведением совсем иная, чем между причиной и следствием, – бубнил Лаптев, сам не очень отчётливо понимая, о чём говорит.
К уроку он готовился вчера поздно вечером, под бесконечный крик ребёнка, которого мучили газики, и теперь в голове у него царил полный сумбур. Вообще проклятая эта мудрёная психология была постоянной головной болью, Андрей Степанович уже тысячу раз пожалел, что взвалил её на себя, но отступать поздно – взялся за гуж, не говори, что не дюж. Вот он и мучился.
У Рудика неожиданно закончилась паста в шариковой ручке. Он потряс ею, надеясь оживить умершую ручку, но ничего не вышло, она бессмысленно скребла по бумаге, не оставляя следов.
Рудик нахмурился, полез в сумку в поисках другой ручки.
Света со своей парты, находившейся через ряд от него, заметила, как он крутится, тут же протянула ему свою.
– Спасибо, – благодарно прошептал Рудик.
Олег Дикий, по-прежнему ревниво наблюдавший за сидящей рядом с калекой Алиной, неодобрительно хмыкнул. После вчерашнего чувствовал себя настоящим суперменом, любое физическое несовершенство теперь его особенно раздражало.
И как только бабы могут общаться с этим уродом!
Алина его, конечно, удивила, не ожидал от неё такого. Поначалу ему даже не по себе было, струхнул малость, если честно. А потом понравилось.
С нехилой фантазией тёлка!
Правда, остались следы на запястьях и на спине, но они скоро пройдут. Зато все страхи оказались позади, он не подкачал, показал себя в лучшем виде. Теперь, главное, можно было бы и пересесть к Алине, так нет, место прочно занял калека со своим мудацким креслом.
Олег недовольно покачал головой.
Вот уж мутный чувак!
Светка – ладно, она, в конце концов, не его герла, но Алина как может с этим инвалидом контачить! Особенно теперь. После того, что между ними было.
Она что, не догоняет, что ли? Добьётся, что он до неё больше пальцем не дотронется, иначе его просто стошнит.
– В то время как ген в определённом смысле даже усугубляет человеческое поведение, – тоскливо продолжал Лаптев, поглядывая в конспект, – он в то же время не до конца контролирует действия людей…
Он остановился, попытался осмыслить то, что произнёс. Не без труда, но всё же это ему удалось.
– Короче говоря, несмотря ни на что, люди сами выбирают, кем им быть, когда вырастают, – подытожил тренер.
И тут, к его искреннему облегчению, наконец-то раздался звонок. Класс немедленно наполнился жизнью, зашумел, задвигался.
– Дикий, зайди ко мне в тренерскую, – обратился Лаптев к Олегу. – Поговорить надо насчёт соревнований. Неделя осталась.
– Хорошо, Андрей Степанович, – вежливо улыбнулся Олег.
Тренер собрал конспект, упругой походкой вышел из класса.
Тут же в дверь с разных сторон ринулись ученики.
Рудик, обычно ждавший, пока основной поток схлынет, на этот раз не рассчитал, двинулся с места чуть раньше и оказался в самой гуще выходивших. С обеих сторон в дверь протискивались, в результате чего кресло его намертво заблокировало вход.
Сзади немедленно возникло волнение. Раздались возгласы:
– Вот, блин, баррикада!..
– Чё там застряли?
– Да новенький с его грёбаным креслом!
– Дикарь, да протолкни ты его! – не выдержала Таня Родина. – А то я сейчас уссуся, честное слово!
Олег Дикий не заставил себя долго упрашивать. Поднял мускулистую ногу, с силой пнул инвалидное кресло в спинку. Оно вылетело из двери, прокатилось через коридор, врезалось в стену напротив.
Таня издала победный вопль, нырнула в освободившееся пространство, помчалась в туалет. Остальные стали вываливаться из класса.
Света Коновалова и Ромка Заблудший подошли к Рудику, который, плотно сжав губы, выравнивал кресло.
– Ты как, нормально? – заботливо спросила Света.
Рудик молча кивнул, поправил сбившуюся бейсболку на голове.
– Я тебе говорил, Дикарь – реальный придурок, – заметил Ромка, глядя вслед спокойно удалявшемуся по коридору Олегу. Потом посмотрел на других ребят, несущихся мимо с оголтелыми криками, глубокомысленно добавил: – Впрочем, как и все остальные в этой долбаной школе.
На большой перемене Олег Дикий пришёл в просторный школьный буфет (гордость Погребного!) с небольшим опозданием: пришлось задержаться из-за разговора с тренером о команде, о грядущих районных соревнованиях. В левом углу зала по негласной традиции ели одиннадцатиклассники, больше туда никто не совался – знали, что за это и схлопотать можно.
Олег нахмурился. За одним из столов сидели Света Коновалова, братья Асланяны, чёртов инвалид Рудик и, самое неприятное, Алина.
Мало того, Алина помогала уроду, в данный момент разрезала ему сосиску.
Может, она его ещё с ложечки кормить будет?
Или грудь ему даст?
А может, отсосёт у него по доброте душевной?..
Олег почувствовал, как от этой картины подкатывает к горлу, невольно сжал кулаки.
Алина заметила его появление. Повернула голову, махнула рукой, приглашая сесть рядом.
Но это было уже слишком.
Не пошла бы она!..
Пусть сама возится с этим уродом!
Олег взял поднос с едой и, игнорируя удивлённый взгляд Алины, демонстративно уселся за другой стол. Тут ели Ромка, Павло Горошевич, Таня с Тамарой и, само собой, Саня Колосков, старавшийся тусоваться рядом.
– Я смотрю, Трушина себе нового пацана нашла, – ехидно заметил Павло, как только Олег уселся.
– А чё, классный пацан, – заржал Ромка. – Главное, со своим транспортом. Подвезти может, если что.
При этом посматривал на Олега, всё это говорилось ради него.
Тот не выдержал, нагнулся к Ромке, сказал вполголоса:
– А мне насрать на неё теперь. Я ей вчера засадил по самые помидоры!
– Да ты чё! – восхищённо ахнул Ромка. – Нехило! – Но тут же отодвинулся: у Олега неприятно пахло изо рта. – Ну ты герой, Дикарь! – сказал он с безопасного расстояния. – Наконец-то! И года не прошло! Поздравляю! – Потом повернулся, с ехидцей оглядел Алину. – Ну и как прокатило?
– Нормалёк, – небрежно бросил Олег, засовывая в рот кусок курицы. – Карасём по стене ходила.
Он невольно глянул в сторону Алины.
Та неожиданно поняла, о чём они говорят, отвела блеснувшие ненавистью глаза, ткнула вилкой в макароны по-флотски с такой силой, что зубья погнулись.
– Я чуть не обоссалась сегодня из-за этого Рудика-хуюдика, – откровенничала тем временем Таня Родина. – Весь выход забил своим креслом мудацким. Задолбал, честное слово! Он к тому же ещё и живёт напротив, прямо через дорогу эта их сраная «Котлетная». Вот ужастик, да? Ночью приснится – испугаешься!
Все сочувственно слушали. И правда, не повезло Родиной с таким соседством. Мало того что в классе то и дело на инвалида натыкается, так теперь ещё и дома.
– Может, вам переехать оттуда? – не без ехидства спросила Тамара. – Раз такие дела, а, Танюсик?
Тане шутка не понравилась.
– Нет уж, пусть инвалид сваливает! – пробурчала она.
Павло же тем временем пытался поймать взгляд Светы Коноваловой, разговор Олега и Ромки сильно его вдохновил. Чего он теряется, в самом деле? Только дурью мается.
Действовать надо!
Так, как Дикарь! Чтоб потом можно было бы так же небрежно бросить: «Я ей засадил вчера по самые помидоры!»
Араму Асланяну не понравился пристальный взгляд Горошевича. Он решил, что Павло уставился на него, и отреагировал мгновенно.
– Ты чё пялишься? – с вызовом спросил он.
Говорил с заметным армянским акцентом.
Павло недоумённо посмотрел на Арама, не сразу понял, что тот хочет.
– Чего-о? – протянул он.
– Я спрашиваю, на чё ты пялишься, козёл?
На этот раз до Павло дошло. Он отвернулся, продолжил есть, раздумывал, стоит ли заводиться здесь, в буфете. Асланянов Павло не боялся, был уверен, что справится с обоими, но лишняя драка в школе не нужна, и так проблем хватает, лучше дождаться более подходящей ситуации.
– Остынь, – лениво отозвался он, – не парься. Не на твою чёрную жопу любуюсь, это уж точно!
Арам в бешенстве переглянулся со своим братом Геворком.
– Кочумай, – сказала ему Алина, – не бери в голову. Он думает, раз качок, так всё может. Он своё рано или поздно получит. На вот лучше, траванись!
Достала пузырёк, вытряхнула на ладонь несколько таблеток. Братья взяли по одной, она подумала, протянула раскрытую ладонь Рудику:
– Бери.
– Что это? – спросил он.
– Колёса, – спокойно ответила Алина. – Бери, не стремайся, по кайфу будет.
Рудик покачал головой:
– Спасибо, я не хочу.
Алина подозрительно взглянула на него, сунула в рот сразу две таблетки. Может, и прав Дикарь, мутноватый какой-то парень этот инвалид. Что он там себе думает, на что таращится из-под своих тёмных очков, никому не известно.
Прямо сыч лесной!
Вроде как ни в чём не участвует, сидит тихо, а по ходу всё сечёт, ничего не пропускает…
Тем временем за соседним столом Саня Колосков собрался с духом, предпринял очередную атаку на Тамару Станкевич:
– С-слушай, Т-тамар, ты ч-ч-чего д-делаешь в в-выходные? М-м-может, т-тусанёмся у оз-зера?
– Да охренела я уже от этой вашей тусовки, – небрежно отвечала Тамара. – И вообще у меня другие планы были…
Саня растерялся. Его неприятно резануло слово вашей. Оно словно ставило его на место, вровень со всеми остальными.
Тамара же перевела взгляд на Олега Дикого и вдруг передумала. В голове мгновенно выстроился план, как можно использовать этого, сильно запавшего на неё заику.
Она повернулась к Сане, растянула пышные губы в своей самой очаровательной (прекрасно это знала) улыбке.
– Хотя раз ты так хочешь, то почему бы и нет. Давай тусанёмся.
– Т-ты чё, реально? – не поверил своему счастью Саня.
Тамара повела плечиком, усмехнулась:
– Ну да. Беспонтово.
– А можно и я с вами? – как всегда неуклюже, влезла в разговор Таня Родина.
Все, включая Олега, рассмеялись, стали вставать из-за стола, собирать тарелки.
– Вы чего? – захлопала глазами Таня.
– Ты, Танюсик, всегда скажешь, как в лужу пёрнешь, – любезно объяснил ей Ромка Заблудший. – Ты чё, не знаешь, что третий – лишний?!
В конце концов закончился и этот невыносимо долгий школьный день. Рудик Новиков, наученный горьким опытом, дождался, пока все вышли, только потом выкатился из класса.
Коридор уже почти опустел, последние школьники тянулись к выходу. Он не спеша катился к входной двери, когда неожиданно перед ним возник чей-то высокий силуэт. Из-за полумрака, царившего в коридоре, тёмных очков, а также из-за того, что тот стоял на контровом свету, Рудик не сразу распознал Олега Дикого.
– Слышь ты, клешня! – грубо обратился к нему Дикий. – Хочешь спокойно жить, держись подальше от моей тёлки, понял?
Рудик оценивающе смотрел на него, молчал.
– Ты чё, не понял? – повысил голос Олег. – Мне насрать, что тебя с ней посадили. Я сказал, не клейся к Алине, а то я тебе последнюю руку оторву!
Опять повисла пауза.
Олег ждал.
Рудик наконец открыл рот, пожевал губами.
– Да, ты большой и сильный парень, – произнёс он без всякого выражения своим скрипучим, напоминавшим несмазанный механизм голосом.