В разговор вступает Николай Второй:
– Доживёшь, Капралов. У тебя залежи сала, как у верблюда. Надолго хватит.
– Между прочим, дядь Коль, я эти калории годами собирал, – Капралов хлопает себя по животу, – И не хочу просто так терять.
– Не ной, – говорит Николай Первый, – Можешь мою порцию каши взять.
– И возьму, – произносит Капралов, – Думаете, постесняюсь?
Инженер Лисин отодвигает от себя пустую тарелку.
– Хватит трепаться. Ешьте скорее. Жду вас всех на площадке через пятнадцать минут.
Лисин поднимается и идет в сторону машин, груженных деталями буровой установки. Из-за стола встает Валиханов и направляется в кухню с пустой миской. Февральская видит его.
– Добавки?
– Нет, Надя, – говорит он, – Я просто хотел тебе сказать: «Спасибо».
– Пожалуйста, Дамир.
– Было очень вкусно.
Валиханов отдает миску и идет к вышке. Она заинтересованно смотрит ему вслед.
Полураздетая Яремич наливает в чашку из турки кофе и собирается пить. Раздается стук в дверь.
– Минуточку, – произносит она, набрасывая на себя белый халат, – Да-да, войдите.
Входит Смолин.
– Доброе утро, Оля.
– Здравствуй, – отвечает она.
Яремич стоит напротив окна. Солнце светит ей в спину, обрисовывая её силуэт, а белый халат не скрывает её округлых форм. Смолин оценивает красивую фигуру. Она замечает его взгляд и отходит от окна. Смолин смущается.
– А ты почему не завтракаешь?
– Привычка. Я по утрам пью только кофе. И готовлю его сама.
Смолин садится за стол.
– Угостишь меня?
Яремич ставит перед ним свою чашку с кофе.
– Пей. А я себе сейчас сварю.
Смолин пьет кофе, а Яремич, разговаривая, готовит новую порцию напитка.
– Что тебя привело ко мне в такую рань?
– Допустим, восемь утра – это не рань. А пришел я просить тебя помочь мне составит новую схему скважин.
– Я готова, Боря, но ты же знаешь, что одной карты для этого мало. Нам нужно проехать по всему району.
– Знаю. Проведем пробное бурение и поедем.
Яремич наливает новую чашку кофе и садится за стол. Раздается стук в дверь.
– Войдите.
В медсанчасть входит Мамутов.
– Доброе утро.
– Было добрым, – шутит Смолин, – пока ты не пришел.
Яремич недовольно смотрит на Мамутова.
– Доброе утро, Жанар. Что случилось?
– Пока ничего. А что? Что-то должно случиться?
Мамутов театрально нюхает воздух.
– Кофе пахнет…
Яремич показывает Мамутову на стул.
– Присаживайся, Жанар.
Мамутов садится за стол и смотрит на чашки с кофе.
– Здесь вкусным кофе всех угощают, или через одного?
Яремич придвигает к нему свою чашку.
– Пей, Жанар, я себе потом сварю.
– Вах, вах! Какой вкус! Какой аромат!
Мамутов наливает в блюдце кофе и принимается пить из него, как из пиалы. Яремич снисходительно смотрит на него:
– Жанар, перестань играть комедию.
Мамутов расстраивается:
– С вами не интересно. А многие покупаются. – Принимается пить кофе из чашки, – Я подумал над вашим вчерашним вариантом исследования.
– И что надумал? – Спрашивает у него Смолин.
– Есть предложение.
– Какое?
Мамутов оглядывается по сторонам.
– В этом доме, кроме кофе, найдется бумага и ручка.
Яремич достает из ящика стола бумагу и ручку. Выкладывает перед Мамутовым. Мамутов рисует разрез буровой вышки и от неё вниз чертит несколько наклонных лучей.
– Предлагаю применить не только вертикальное, но и наклонное бурение.
– Интересное предложение, Жанар.
– А то! При этом мы получаем одно устье, а радиус забоя увеличиваем в несколько раз.
– И погрешность в результатах исследования уменьшается, – соглашается с ним Смолин.
Мамутов кивает и рисует большой круг вокруг силуэта вышки.
– Эта задачка не из простых, Жанар, – говорит Яремич.
– А кто говорит, что будет легко? – спрашивает Мамутов.
– В этом варианте возникает проблема с укреплением стенок. – Думает вслух Смолин, – На твердой почве это всегда проблема. А здесь – вообще песок и глина.
Мамутов прикрывает свои узкие глаза и хитро улыбается:
– А нам на них нужно взглянуть, как на строительный материал, который можно использовать при укреплении стенок. В цементный раствор всегда добавляют песок.
– Правильно, – соглашается Смолин.
Мамутов протягивает Яремич пустую чашку.
– Можно ещё одну чашечку?
– И мне?
Яремич смотрит на них, затем открывает шкафчик с посудой:
– Пожалуйста.
Ставит перед Смолиным и Мамутовым ещё по одной пустой чашке.
– А кофе? – Спрашивают мужчины.
– А кофе закончился.
Лисин руководит монтажом буровой установки. Буровую вышку уже собрали. Она лежит на земле. Николай Первый крепит тросы к трактору. Николай Второй автокраном укладывает две ноги вышки на основание. Далее располагает автокран с противоположной стороны от трактора и крепит тросом опору к своей машине, чтобы удержать вышку на месте, когда она будет подниматься.
– Я готов! – Кричит Николай Первый.
– Я тоже готов! – Вторит ему Николай Второй, – Можно начинать.
Лисин последний раз проверяет крепления и замечает, что один из штырей без контргайки и может вылететь из паза в любой момент. Он смотрит по сторонам и находит гайку в песке. Орет Валиханову.
– Дай ключ!
Валиханов передает инженеру инструмент. Лисин накручивает гайку на место.
– Всё! Я зову Смолина.
Главный инженер направляется к штабному вагончику, но, пройдя несколько шагов, останавливается и смотрит на вышку. Боится оставить её без присмотра.
– Капралов, зови начальство.
Тот лениво поднимается с ящика для инструментов:
– Это мы можем.
Капралов бежит к штабному вагончику. Из медсанчасти выходят Смолин и Мамутов. Карпалов видит их.
– Господа руководители. Вас господин инженер на площадку требует. Без вас, говорит, вышку поднимать нельзя.
– Спасибо, Степан, – благодарит его Мамутов.
Смолин и Мамутов подходят к Лисину. Тут же появляется Щукин. Из штабного вагончика выходит Юрина, из кухни – Февральская, а из медсанчасти – Яремич. На площадку выходит Зыков.
– Все готово, Владимир Ильич? – Спрашивает Смолин.
– Всё, – отвечает Лисин.
– Тогда с Богом.
Лисин машет рукой. Ревет двигателем трактор и принимается медленно двигаться вперед. Все с волнением наблюдают за происходящим. Вышка трогается с места и постепенно начинает подниматься.
– Каждый раз боюсь, что тросы оборвутся, и она упадет, – волнуется Капралов.
– Такое уже было когда-нибудь? – Интересуется Валиханов.
– На моём веку ни разу.
Капралов креститься, поглядывая на ревущие машины. Валиханов надувает щеки, видя, как тяжело поднимается высокая вышка.
– Чего тогда переживать?
– Не знаю. Переживаю и всё.
Наконец, вышка занимает вертикальное положение. Николай Первый глушит трактор, спрыгивает на землю и вытирает полотенцем мокрое от пота лицо. Кое-кто кричит «Ура!», кто-то хлопает в ладоши. Капралов креститься.
– Ну, слава Богу, – Выдыхает капралов, – И в этот раз пронесло.
Проходит некоторое время. Все сидят за столами и обедают. Лисин отодвигает пустую тарелку и выходит из-за стола. Направляется к Смолину, который обедает в стороне вместе с Мамутовым и Щукиным.
– Боря, мне нужно с тобой поговорить.
– Сейчас?
– После обеда. Я тебя жду у вышки.
– Хорошо.
Лисин уходит. Все продолжают есть. Их кухни выходит Февральская.
– Кто хочет добавки?
Капралов тянет руку.
– Я готов помучиться.
Февральская ставит перед ним дополнительную порцию. Это замечает Николай Второй:
– Ну, и жрешь ты, Капралов.
– В здоровом теле, дядь Коль, здоровый аппетит, – отвечает Капралов.
В беседу вступает Николай Первый:
– Так по тебе не видно, Капралов. Уплетаешь за двоих, а худой, будто тебя голодом морят.
Смолин поднимается и идет в сторону вышки, где его ждет Лисин. Инженер, увидев его, направляется навстречу.
– Боря, это уже не ЧП, а прямая диверсия.
Смолин останавливается и смотрит на Лисина.
– Что случилось?
– Перед тем, как поднять вышку, я ещё раз всё проверил.
– Ну?
– Один из штырей оказался без контргайки, хотя я до этого лично подтянул все крепления и не мог его пропустить.
– Ты считаешь, что кто-то скрутил гайку.
– Уверен.
Смолин проходит вперед. Лисин наблюдает за ним. Смолин возвращается назад.
– Владимир Ильич, пока никому не говори ни слова.
– Хорошо, но это может закончиться чей-то смертью.
– Согласен. Но самому заниматься расследованием нельзя. Это опасно. Преступник не остановиться ни перед чем.
Проходит некоторое время. Работники экспедиционной станции под руководством Лисина проводят монтаж оборудования. Щукин крутится рядом со всеми, скорее мешая всем, чем помогая. Валиханов не выдерживает:
– Большое спасибо, профессор, но вы лучше другим помогайте. Здесь мы сами управимся.
Валиханов и Николай Первый устанавливают автоматический буровой ключ: сначала блок ключа, потом колонны с кареткой и пульт управления. Капралов и Николай Второй занимаются установкой буровой лебёдки. Сначала монтируют подшипник качения, затем подъёмный вал с барабаном для навивки талевого каната, промежуточные и трансмиссионные валы. Раму закрывают предохранительными щитами. Щукин пытается поддержать щиток, но роняет его.
– Александр Иванович, – говорит ему Капралов, – я уважаю ваш возраст и должность, которую вы занимаете в ряду научных работников. Если бы этого не было, я бы громко послал вас по известному вам адресу и попросил не болтаться у нас под ногами.
Щукин отходит в сторону:
– Витиевато, но честно.
Щукин направляется к Смолину и Мамутову, которые занимаются буровыми насосами. Но они сразу отшивают неугомонного профессора.
– Александр Иванович, мы вас просим наблюдать за процессом со стороны, – просит его Мамутов.
– Потому что это опасно, – сообщает Смолин.
– Для кого? Для меня? – Интересуется профессор.
– Нет, Александр Иванович, – уточняет Борис, – для нас. Вы и техника: вещи не совместимые.
Щукин отходит в сторону и садится на пустую канистру. Издалека смотрит за работой. Зыков тянет к вышке электропроводку. Во всю на площадке звучит музыка, которую транслирует Юрина из штабного вагончика.
– Дядь Коль, – обращается Валиханов к Николаю Первому, – а вы только трактором управлять можете?
Николай Первый только и ждал какого-нибудь вопроса, чтобы рассказать очередную байку:
– Чего ж? И машиной, и краном, и танком, если надо?
– А самолетом слабо? – Интересуется Капралов.
– Не, я самолетом не могу. Вот Коля может.
– Правда? – Не верит Валиханов.
– У него в этом вопросе большой опыт.
– Откуда? – Не верит Капралов.
Видя скептическое отношение к тому, что он рассказал, Николай Первый просит Николая Второго:
– Коль, расскажи?
Николай Второй, ловко работая пилой, отмахивается:
– Мне некогда, сам рассказывай.
Николай Первый откашливается и громко рассказывает, чтобы слышали все, кто находится на площадке:
– Было это в Якутии. Мы там тоже газ искали. Свое дело сделали, загрузились в АН-2, сидим, пилотов ждем, чтоб на большую землю лететь. Смотрим: пилоты идут… Никакие. Их, оказывается, гад-завхоз остатками спирта угостил. Что делать? Решили сами лететь. Пилотов загрузили – тушками – и спать уложили, чтоб до аэродрома отоспались и самолет посадили. За штурвал Коля сел, а я – за штурмана. Наши геологи в полёт тоже затарились и айда квасить. Во время полета приняли немалое количество на грудь и стали одолевать нас пьяной критикой: «Какой ты, мол, летчик, дядь Коль, ты даже мертвую петлю делать не умеешь…» Хочу уточнить, что только мы вдвоем с Колей в этой компании трезвые были. А они достают и достают, достают и достают. Не выдержал Коля пьяной издевки, потянул на себя штурвал и «выдал» им каскад фигур высшего пилотажа.
Все смеются.
– Представляю, – сквозь смех говорит Валиханов.
– А когда Коля сказал, что сам самолет сажать будет, – продолжает Николай Первый, – то все мигом протрезвели и бросились умолять, чтоб он не делал этого.
К вышке приходит Февральская.
– Как движется работа, мальчики?
– Ударными темпами, – сообщает Мамутов.
– Не проголодались ещё?
– Да, – громко орет Капралов.
– Он шутит, Надя, – говорит Николай Второй.
– Чего это? – Возмущается Капралов.
– Того это, – произносит Николай Второй, – Тебя легче убить, Капралов, чем прокормить.
Капралов машет рукой.
– Чего тогда спрашивать?
– Для приличия, – отвечает Николай Второй.
Щукин подходит к кухарке.
– Смотрю я на это, Надя, и сердце радуется. Как в старые добрые времена кипит работа.
– Работа, может, и кипит, Александр Иванович. А газ мы в этой дыре найдем?
– По поводу «дыры», Надя, я бы с вами поспорил. От цивилизации мы недалеко: пешком дойти можно, если сильно захотеть, а вот насчет газа, то вопрос пока остается открытым.
– Тогда чего мы сюда приехали?
– А этот вопрос не ко мне, а к нашему дорогому начальнику станции Борису Смолину. Это его предположение, в которые я, увы, не очень верю.
Февральская приближается к профессору очень близко.
– Только вы об этом, Александр Иванович, никому больше не рассказывайте, пожалуйста.
– Хорошо, не буду.
Со своего места кричит Капралов.
– Владимир Ильич, лебёдки установили!
– Молодцы! – Хвалит главный инженер Лисин, – Займитесь компрессорными установками.
Капралов козыряет:
– Есть заняться компрессорными установками!
На экспедиционной станции – ужин. Из динамиков звучит бодрая музыка. Все сидят за столами. Видно, что все уставшие. Едят медленно, будто не ощущают вкуса. Капралов отрывается от тарелки и с раздражением смотрит на громкоговоритель:
– Скажите кто-нибудь этой оптимистке Юриной, чтобы она выключила свою дискотеку, иначе я встану и запихну ей эти динамики в одно место.
– Ты не очень любезный, Капралов, с девушкой, – вступается за связистку Николай Первый.
– Ну, это же нельзя выдержать, – не может успокоиться Капралов, – с утра до ночи марши «Пам-пам-пам!», «Трам-там-там!» Будто я какой-то строитель социалистического общества.
– А что в этом плохого? – Спрашивает Николай Второй, – Хорошее общество, между прочим.
– Дядь Коль, не хочу с вами спорить. – Говорит Капралов, – Может, оно трижды замечательное, но я после трудового дня хочу пожрать в полной тишине.
Музыка резко замолкает.
– О! Спасибо, послушала, радуется Капралов, – Или самой надоело.
Капралов слушает тишину.
– Правда, хорошо?
– Что здесь хорошего? – Возражает ему Николай Первый, – Ни тебе сверчка, ни тебе пичуги. Вот у нас на Таврии по вечерам вот такие звёзды на небе.
– Здесь звёзды не меньше, – говорит Мамутов.
– Согласен, что не меньше, – соглашается Николай Первый, – но все-равно не такие. И сверчки стрекочут. Посмотришь на всё, послушаешь, и жить хочется.
– Что ты брешешь, Микола, – произносит Николай Второй, – Какие там сверчки на Таврии? Вот на моей могилёвщине сверчки – всем сверчкам сверчки. Здесь таких в помине нет.
Николай Первый показывает размер:
– Вот такие?
Николай Второй кивает:
– Вот такие.
– Такие к вам из нашего Чернобыля прискакали, – машет рукой Николай Первый, – А у нас и без радиации такие растут. А тут никаких вообще нет.
Вдруг под столом у Капралова слышится стрекот. Капралов хмыкает.
– Нет?
– Нет, – подтверждает Николай Первый.
– А это что у меня под столом стрекочет? – Спрашивает Капралов.