Все слушают.
– А это не сверчок, – говорит Мамутов.
– А что же это, по-вашему? – С вызовом произносит Капралов.
Мамутов прислушивается. Но отвечает за него Николай Второй:
– Это змея. Гремучая. Точно. Почувствовала опасность, вот и предупреждает.
Капралов моментально оказывается на столе. Все смеются. Он понимает, что его разыграли, грозит им пальцем.
– Эх! Дураки вы все, и шутки у вас дурацкие.
Лисин, как всегда, первым заканчивает ужин, отодвигает от себя миску и быстро выпивает чай.
– Первыми купаться идут мужики. Потом женщины. Воду экономить. Она привозная.
Поднимается и идет в бытовку, оборудованную под душевую. За ним поднимаются все остальные.
Смолин и в эту ночь долго рассматривает карту на стене. В этот раз он на ней делает какие-то пометки. Опять Смолин много курит. Снова пепельница полна окурков. И в этот раз Смолин тяжело вздыхает, садится за стол, обхватив голову руками. И снова часы тихо отмеряют время.
Маленький Боря Смолин вместе с отцом идет по лесу. Начинается проливной дождь. Отец и сын прячутся под деревьями, накрывшись отцовским пиджаком. Но все равно промокают. Через время дождь заканчивается. Мокрые отец и сын дрожат от холода.
– Холодно? – Спрашивает отец.
– Ага, – отвечает Бориска.
– Сейчас будем греться.
Они ищут сухие ветки и собираются развести огонь. Отец достает коробок спичек. Зажигает спичку и поджигает ветки. Костер постепенно разгорается. А затем начинает полыхать во всю, отдавая тепло мокрым Смолиным.
– Смотри, Бориска. Это – огонь.
Отец зажигает спичку и смотрит на пламя.
– Протяни руку, – просит отец.
Смолин протягивает руку к спичке.
– Видишь, огонь может греть, но если с ним обходиться неосторожно, он может обжечь.
Смолин пытается схватить огонь пальцами, обжигается и одергивает руку.
У покорёженного одинокого дерева – тополя – шаман громко стучит в бубен, исполняя ритуальный танец у двух костров. Остановившись посередине, он прекращает бить в бубен. Берет в руки посох и обводит им по кругу. Кричит на четыре стороны.
– Алажор! Алажор! Алажор! Алажор!
Приложив к глазам ладонь, пристально смотрит в темноту.
Под утро организм не выдерживает и сваливает своего хозяина. Смолин спит, вытянув руки вдоль стола. В шесть утра громко звонит будильник, возвещая о начале нового дня. Смолин просыпается, раздевается до пояса и умывается. Долго смотрит на себя в зеркало. На щеках – большая щетина. В окно раздаётся громкий стук. Он приводит Смолина в чувство. Смолин открывает окно. Перед ним Февральская.
– Что случилось?
– Боря, воды нет, – встревожено произносит Февральская.
– Как нет?
– Нет и всё. Возле цистерны – лужа.
– Я сейчас.
Смолин закрывает окно, надевает рубашку и выходит из вагончика.
Вторая серия
Смолин и Февральская идут к цистерне. Смолин торопиться, а она еле за ним поспевает. Возле цистерны влажный песок. Капли воды блестят в лучах восходящего солнца. Смолин берется за кран: тот откручен до конца.
– Понятно.
– Боря, это не я, честное слово, – крестится Февральская.
Смолин кивает.
– Завтрак есть из чего приготовить?
– Нет. Я вчера вечером последнюю вылила. Думала, что утром свежей наберу.
– Надя, думай, чем людей кормить сегодня будешь.
– Я постараюсь что-нибудь придумать.
Февральская возвращается к кухне. Смолин бежит в пустыню. Забравшись на бархан, Смолин оглядывается вокруг.
– Слышишь ты, пророк, не прячься! Выходи! Тебе меня не остановить! Я всё равно своего добьюсь!
Смолину на плечо опускается рука. Он поворачивается и видит шамана. Смолин смотрит по сторонам и понимает, что находится рядом с покорёженным одиноким деревом.
– Тенгри хочет видеть тебя, – говорит шаман.
– Меня? Где?
– Всему своё время.
Шаман стучит посохом по дереву и заводит гортанную песню. Смолин снова оказывается на бархане в полном одиночестве. Вздыхает и возвращается в лагерь.
Смолин догоняет Февральскую. Возле кухни их ждут Мамутов, Николай Первый и Николай Второй.
– Господа руководители, в умывальниках какой-то кретин краны забыл закрыть, – докладывает Николай Второй.
– Это не кретин, дядя Коля, а преступник, – говорит Смолин, – Он не забыл, а специально это сделал.
– Кому такое в голову могло прийти? – Возмущается Николай Первый.
– Вот это нам предстоит выяснить, но позже, а сейчас нужно спасать положение.
– Не проблема, Боря, – успокаивает Николай Второй, – Мы с Миколой быстро воду в бак закачаем.
Смолин вздыхает:
– В цистерне тоже нет воды.
– Куда она делась? – Удивляется Николай Первый.
– Я же вам говорю, что он её слил.
Николай Первый и Николай Второй удивленно свистят. Смолин поворачивается к Мамутову.
– Жанар, бери машину и вместе со Щукиным дуйте в ближайший посёлок за водой.
– Понял, – произносит Мамутов, – Надеюсь, бензин он оставил?
– Не знаю. Проверь сам. Без воды мы пропали. Постарайся управиться быстро.
– Туда – двести пятьдесят километров, да назад. Я думаю, что к вечеру вернемся.
– Действуй.
Мамутов бежит к машине с цистерной. К Смолину подходят Николай Первый и Николай Второй.
– Слышишь, Боря, – говорит Николай Первый, – если в нашей компании такая овца завелась, что жизнь портит, нужно установить круглосуточное дежурство.
– Хорошее предложение, дядя Коля, – кивает Смолин, – Но пока идет монтаж оборудования, когда каждая пара рук на вес золота, я не могу заставить никого, кто работал днём, дежурить ночью.
– Мы с Колей подежурим, – предлагает Николай Второй, – По очереди. Все равно полночи не спим.
– Ага. Бессонница, – подтверждает Николай Первый, – Возрастная.
– Ну, это у тебя возрастная, а у меня просто бессонница.
Смолин благодарит двух Николаев, пожимая каждому руку.
– Спасибо, дяди Коли. Буду вам очень благодарен.
Проходит некоторое время. С первым появлением солнца Юрина, как всегда, включает музыку. Через некоторое время бравурный марш прекращается и из динамика слышится голос Смолина.
– Доброе утро, дорогие коллеги. Должен предупредить вас, что у нас возникли проблемы с водой. Её не будет до вечера. Поэтому придется потерпеть. Прошу не опаздывать на завтрак. Монтаж буровой установки будем проводить строго по графику.
Из вагончиков выходят люди, направляясь к кухне. Там они усаживаются за столы. Февральская быстро расставляет перед ними тарелки с хлебом и овощами. Её руку задерживает Валиханов.
– Подожди.
Валиханов выставляет на стол бутылку воды. Она вопросительно смотрит на него.
– Это тебе.
– Мне?
– Это всё, что у меня есть.
– А как же ты?
– А я обойдусь. Я привык к жаре.
Николай Первый и Николай Второй тоже протягивают Февральской двухлитровую бутылку минеральной воды.
– Держи, Надюша. Случайно одна бутылка задержалась.
С места отзывается Капралов.
– Вот здорово! Сейчас чайку попьём.
К нему поворачивается Николай Первый.
– Кто попьет, а кто облезет. Вода для женщин. Мужики потерпят.
– Да я разве против? – Поднимает руки Капралов, – Я ничего? Я тоже за то, чтоб для женщин.
Капралов, молча, отворачивается. Лисин отодвигает миску и поднимается из-за стола.
– Заканчиваем жевать и идем на работу. Через десять минут жду всех на вышке.
Лисин подходит к Февральской и отдает ей ключ.
– Надя, вот тебе ключ от моего вагончика. Там в холодильнике стоит бутылка воды. Забери её на кухню.
– Спасибо, Владимир Ильич.
К ним подходит Зыков.
– И у меня бутылка в тумбочке.
– Я не могу по чужим тумбочкам лазить.
– А мне некогда в балок возвращаться.
– Не беспокойся, Надя, – говорит Лисин, – Если Зыков разрешил, значит, бери.
– Спасибо.
Лисин направляется к вышке, все идут за ним.
Проходит некоторое время. Сотрудники станции под руководством Лисина продолжают монтаж буровой установки.
Валиханов и Николай Первый монтируют талевую систему. Сначала соединяют перемещающийся вертлюг с напорной линией при помощи гибкого бурового рукава, один конец которого крепят к отводу вертлюга, а второй – к стояку.
Потом занимаются кронблоками, крюкблоками и талевыми блоками.
Капралов и Николай Второй монтируют циркулярную систему, устанавливают деревянные желоба.
Николай Второй орудует пилой, а Капралов молотком.
Зыков занимается подсоединением электрооборудования. Через время начинает нещадно палить солнце.
Смолин, Яремич и Юрлова в штабном вагончике. Смолин и Яремич делают предварительные расчеты, работая с картами. Юрлова, надев наушники, слушает музыку.
– Структура подготовлена сейсморазведкой ещё в 1974–84 годах, – говорит Смолин, – а первое поисковое бурение здесь было проведено в 85 году. В структурном плане представляет собой брахиантиклинальную складку, связанную с отложениями среднего карбона. Складка имеет размеры, по моим предположениям где-то 7 на 14 километров. И стоит на известняке башкирского яруса.
– А какая глубина? – Спрашивает Яремич.
– Думаю, что метров триста – четыреста, – отвечает Борис, – Ну, всё говорит, что здесь есть газ.
– Согласна.
Звонит телефон. Смолин напрягается в ожидании того, что позвонит похититель жены. Юрина снимает трубку.
– Экспедиция. Связист Юрина слушает, – Юлия некоторое время слушает, – Ага… Да… Поняла… Передам.
Смолин достает платок и вытирает пот, выступивший на лбу. Юрина кладет трубку на место и поворачивается к ним.
– Боря Андреевич, звонил Щукин и сказал, что они возвращаются.
Яремич громко выдыхает:
– Ну, Слава Богу.
– Хорошо, – произносит Смолин.
Солнце раскаляет поверхность земли до предела. Ветра нет. Сотрудники экспедиции, изнывая от жары, продолжают работу. Вытирая пот, который катится по лицу и заливает глаза, облизывая пересохшие губы, они монтируют буровую установку. Николай Второй видит, что все работают из последних сил и решает подбодрить всех.
– Был у нас случай, – говорит он, начиная рассказывать очередную геологическую байку, – когда мы газ в Якутии искали. Место одно изведали, базу свернули, чтоб дальше отправляться. Осталось только здание сортира, подлежащее разборке. И остаток ВВ – взрывчатых веществ от горных работ, также подлежащий уничтожению. И вот у нашего молодого инженера родилась в голове идея о совмещении двух этих процессов. Сортир разобрать с помощью взрыва. А тут еще вертолет прибыл всех забирать, а вместе с ним соседская буровая бригада. Всем захотелось зрелища. Зрители расположились амфитеатром и кричат: «Да-вай! Да-вай!». Ну, он и дал. Сортир взмыл вверх наподобие ядерного «гриба», а всё, что в нем было, с порывом ветра отнесло на вертолет и зрителей. Один инженер чистый оказался, потому что в стороне стоял…
Все смеются.
– Он что, так чистеньким и остался? – Спрашивает Валиханов.
– А ты как думаешь, Дамир? – Интересуется Николай Первый.
– Думаю, что нет, – со смехом отвечает Валиханов.
– Правильно думаешь! – Смеется Николай Второй, – Ему тоже досталось. Он же потом со всеми в этот вертолет сел.
В штабном вагончике продолжается совещание.
– Вот и будем отталкиваться от твоих предположений, – говорит Яремич, – Вышки ставить из расчета семь километров на четырнадцать. Глубину залегания мы, предположительно, знаем. Остается выяснить продуктивную толщу известняка и пористость. По этим данным спокойно определим коэффициент газонасыщенности.
– Многое зависит от температуры.
– Конечно.
Снова звонит телефон. Снова Смолин нервничает, глядя на телефонный аппарат. Юрина поднимает трубку.
– Экспедиция. Связист Юрина у телефона.
Юрина слушает собеседника, потом поворачивается к Смолину, протягивая ему трубку.
– Это вас.
Смолин вытирает вспотевшие руки о брюки и берет трубку.
– Смолин слушает?
– Здоров, Смолин! – Из трубки слышится голос Нечаевой.
Смолин облегченно выдыхает:
– Здравствуйте, Анна Анатольевна.
– Ну, Смолин, докладывай, что там у вас? – Спрашивает Нечаева.
– Монтаж сегодня к вечеру закончим, – говорит Смолин, – а завтра проведём пробное бурение.
– Это хорошо.
– Стараемся.
– Пожелания? Просьбы есть?
– Пока нет.
– Ну, тогда работайте. Бывай!
– До свидания.
Смолин кладет трубку. В штабной вагончик врывается Лисин.
– Здесь медсестра?
Яремич поднимается с места.
– Здесь. А что случилось?
– Быстро на площадку.
Смолин, нервничая, одной рукой пытается расстегнуть ворот рубашки.
– Владимир Ильич, не томи! Что ещё случилось?
– Тепловой удар.
– У кого? У Капралова?
– Нет, Боря. Капралова будешь бить – не добьешь. У Зыкова.
Яремич, Лисин и Смолин выходят.
На площадке у вышки вокруг лежащего на земле Зыкова стоят Капралов, Валиханов, Николай Первый и Николай Второй. Валиханов, сняв с себя рубашку, прикрывает ею Зыкова от солнца. К ним торопятся Смолин, Яремич и Лисин. Яремич приседает рядом с Зыковым, проверяет лоб, открывает глаза и слушает на руке пульс.
– Все правильно. Тепловой удар. Несите его в медсанчасть. Сейчас мы его быстро на ноги поставим.
Николай Первый и Николай Второй подхватывают щуплого Зыкова под руки и несут в медсанчасть. Капралов и Валиханов направляются следом. Их останавливает Лисин.
– А вы куда?
– Так мы… э… – бормочет Валиханов.
– Мы помочь, если что… – говорит Капралов, – Кровь сдать.
– Не надо. – Произносит главный инженер, – Вы – работать. До вечера буровая должна работать.
– Мы не против, Владимир Ильич, – быстро соглашается Валиханов.
– Эксплуататор, – вздыхает Капралов, – Нельзя на минуту прерваться, чтобы другу помочь.
– Там есть, кому помогать, – ставит точку в разговоре Лисин.
Капралов и Валиханов возвращаются к работе.
Николай Первый и Николай Второй вносят в медсанчасть Зыкова.
– Кладите его на кровать, – просит Яремич.
Николай Первый и Николай Второй выполняют распоряжение медсестры.
– Спасибо. Дальше я сама, – говорит она.
Николай Первый и Николай Второй выходят. Яремич поправляет подушку под головой Зыкова. Зыков стонет.
– Сейчас я сделаю вам укол, и вам станет легче, – успокаивает она его.
В окно заглядывает Февральская.
– Оля, я могу принести немного воды. У меня осталась.
Яремич готовится делать укол. Набирает в шприц лекарство.
– Не нужно, Надя. У меня есть НЗ.
Яремич делает укол.
Смолин входит в штабной вагончик. Юрина снимает наушники и поворачивается к нему.
– Борис, пока вас не было, звонил какой-то партнёр и просил передать вам привет.
Смолин садится на стул рядом с дверью.
– Больше он ничего не сказал?
– Сказал, что своё обещание он выполнил. В Швейцарии вас ждет обещанный сюрприз, и он надеется на скорую встречу с вами.
– Спасибо, Юля.
Юля замолкает, внимательно наблюдая за Смолиным. Тот сидит, не шелохнувшись, и смотрит в окно.
– А я никогда не была в Швейцарии.
– Я тоже, – говорит Смолин.
– Повезло вам.
– С чем?
– С друзьями.
– Какими друзьями?
– Которые вам сюрприз приготовили.
– А! Ты об этом…
Смолин поднимается.
– Ты права, Юля. С друзьями мне действительно повезло.