– Я даже уверен, что они все еще там.
– Что это… значит? – Инрику захотелось провалиться сквозь землю, чтобы только не видеть смеющиеся глаза Советника.
– Поздравляю, ты и есть Создатель Мух! Ну, а себя я поздравляю с тем, что нашел тебя. – Инрик попытался встать, но Советник остановил его: – Сиди, сиди. Бегство тебе не поможет.
– Это не я! Это он! Он… тот, кто похитил мои идеи! Это он создал их и выпустил на свободу! Это не я, честно…
– Как интересно… Кто бы мог подумать, что ненависть к бабочкам может способствовать рождению Создателей других форм жизни. Сначала были муравьи, потом черви, жуки, теперь вот мухи…
Размышления Советника повергали Инрика в пучину отчаяния. Как доказать, что он здесь не причем?
– Это не я… Я не ненавижу бабочек.
Все попытки отвести от себя подозрения не возымели должного успеха. Да и неуверенный голос был не лучшим помощником в этом деле.
– Тихо, тихо. Только не надо устраивать истерик и лить слезы.
– Но это не я!
Глаза Инрика действительно были на мокром месте. Чувство обиды от несправедливых обвинений буквально душили его. Ему с трудом удалось держать себя в руках.
– Не надо кричать. Сделай глубокий вдох. Ну, же не упрямься… – паренек выполнил его указание, но успокоения не почувствовал. – Послушай внимательно. Никто твои идеи не похищал. Такого человека не существует в природе. Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Ты выдумал его, понимаешь?
– Нет! Просто вы хотите, чтобы я в это поверил!
– Так давай разберемся по порядку: первое – ты не отрицаешь, что идеи по созданию мух принадлежат тебе?
Инрик судорожно вздохнул, утвердительно мотнув головой, затем опустил глаза, отчего-то почувствовав себя виноватым.
–Второе: ты никогда не ослабеваешь телепатическую защиту, не так ли?
Ответом был очередной нервный кивок.
– Тогда как, скажи на милость, твои идеи кто-то мог уловить?
– Не знаю…
– Но ты ведь понимаешь, что пробить защиту невозможно. Случись такое, мы бы сейчас не разговаривали, а ты бы отлеживался в лазарете.
Да с доводами Советника спорить было бесполезно. Инрику оставалось лишь соглашаться. Только внутренний голос все продолжал кричать: «Это не я! Это не я!»
– Но… как они оказались на свободе? Я же всех… уничтожал.
– Посмотри на меня, – попросил Советник.
Инрик с трудом оторвал взгляд от пола и взглянул на него. В синих глазах Советника бегали озорные искорки. Он не скрывал своей радости по поводу окончания долгих поисков, и будто ленивый кот играл с добычей, зная, что не позволит ей ускользнуть.
– Ты просто не знаешь, что обрел способность создавать мух одной лишь мыслью. Тебе уже не надо собирать их по частям и вдыхать в них жизнь. Теперь все происходит неосознанно. Я поздравляю тебя, не всякий ученик обретает такую способность.
Нет, глаза Советника не обманывали. Все было так, как он говорил. Нечто подобное Инрик замечал в себе, но не придавал должного значения.
– И что теперь будет? – упавшим голосом спросил Инрик.
– А сам-то как думаешь?
Инрик пожал плечом, отводя взгляд в сторону.
– Я хотел перевестись в «Селекционеры», но наверно теперь это невозможно…
– Селекционер, ишь чего выдумал! Хочешь похоронить свой талант на грядках с редиской?
И Советник весело рассмеялся, чем окончательно расстроил своего собеседника.
Успокоившись, он добавил:
– Конечно, обратно в группу ты уже вернуться не можешь. Но ты, если захочешь, сможешь продолжать свои разработки в более удобной компании. Там уже есть несколько Создателей. Думаю, ты легко найдешь с ними общий язык. К тому же они рады будут поделиться своим опытом. Как тебе такая перспектива?
– А как же… суд и прочее? – Инрик не спешил верить словам этого человека.
– Данное мероприятие необходимо лишь для тех, кто не хочет развивать свои способности и контролировать их. Понимаешь, позволить Создателю пустить все на самотек, было бы катастрофой для планеты.
– И что с ними бывает?
– Либо изоляция, либо добровольное лишение способностей.
Инрик судорожно сглотнул
– Это как?
– Методик много. Гипноз, например, или на крайний случай предусмотрено лишение жизни.
– А что случилось с Создателем Скорпионов? – этот вопрос давно мучил Инрика.
Советник загадочно улыбнулся и щелкнул пальцами, переведя взгляд на стену за спиной собеседника. Тот проследил за его взглядом. Гобелен, изображающий горные вершины и синее небо, который закрывал собой всю стену, стал разъезжаться в разные стороны. И глазам изумленного паренька предстала галерея из засушенных и зафиксированных в стеклянные картины разные виды скорпионов. Инрик не усидел на месте и подошел ближе, чтобы получше их рассмотреть.
– Что это… значит?
– Я обожаю скорпионов! Они кажутся мне самыми совершенными существами. Здесь лишь часть из них.
– Что? – Инрик оглянулся, даже не пытаясь скрыть удивления. – Вы Создатель Скорпионов?!!
– Можешь звать меня Миракс, – Советник приблизился и протянул ему руку. – Очень рад познакомиться с Создателем Мух.
– Я тоже… очень. Это так странно.
Инрик осмелился пожать руку в ответ.
– Так, что ты решил? Или нужно время подумать?
– Нет, не нужно. Я согласен развивать свои способности!
– То есть ты теперь не отрицаешь, что являешься Создателем Мух, и весь переполох случился по твоей вине?
– Не отрицаю, – Инрик вздохнул.
– И никакой редиски, морковки или свеклы?
– Никакой, – впервые за все время разговора Инрик позволил себе улыбнуться.
– Очень рад. Значит, будем часто видеться. Секретарь объяснит, как добраться до нового места жительства. Можешь идти и собирать вещи.
Инрик кивнул и направился к выходу. На его лице продолжала играть робкая улыбка.
– Да, кстати, – Советник остановил его на полпути. Паренек поспешно оглянулся. – Маленький совет на будущее. При создании мух обрати внимание на их воспроизводство, а то они совокупляются со всем, что движется – это неприемлемо! Вдруг мутанты появятся: кролико-мухи, например, или мухо-ящеры…
– Это невозможно.
– Ну, да, конечно… – усмехнулся Миракс. – Если Создатель нарушает Законы, то, что уж говорить о его созданиях.
– Обещаю быть внимательным, – искренне произнес Инрик и улыбнулся.
Покидая кабинет Главного Советника, он продолжал улыбаться, чувствуя себя самым счастливым человеком на свете. А как же иначе? Ведь жизнь – продолжается!!!
==\\==
Спустя тысячи лет пришло время, когда люди потеряли способность создавать жизнь. В ту пору жил человек, которого никогда не кусали мухи, комары и прочая живность из царства насекомых. Говорили, будто он что-то знает… Но он всего лишь был их Создателем, а Создателей кусать запрещено. Насекомые уж точно об этом всегда помнили…
Поймали… Пессимиста!
Это был город самых отъявленных, самых непредсказуемых, самых неунывающих, самых… самых… самых… ОПТИМИСТОВ!
Да, сначала они именно в городе как-то незаметно завелись, и так же незаметно заразили своим оптимистическим взглядом на жизнь всех его нормальных на тот момент жителей. Далее оптимизмом заразились страны, государства и вот однажды вся планета засияла оптимизмом и оптимистически заигрывала с пролетающими мимо метеоритами. И вскоре Высшее Вселенское Руководство особым статусом эту планету наградило: «Самая Оптимистичная Планета». И ведь не просто так. Исследования разные проводились, чтобы все научно доказать. И доказали наличие во Вселенной в лице этой планеты и ее жителей ничем необоснованного, непререкаемого в высшей степени оптимистического оптимизма.
И все ведь именно в городе этом началось. Небольшой такой, чистенький, а сейчас и вовсе сияющий красотой и улыбками прохожих. Даже погода в нем всегда веселая. Если дождь пошел – жители в восторге! По лужам бегают, точно в первый раз его видят. И главное, простуд не боятся, чем вызывают удивление космических туристов, прилетающих своими глазами полюбоваться на такое Вселенское Чудо.
Везде и всюду жители видят повод для оптимизма.
Например, продавцы в супермаркетах с великим оптимизмом не только вам продукты рассчитают, но обязательно догонят и денежку вручат, на которую вы потратились. И обязательно с улыбкой удачного дня пожелают.
Если кто из прохожих споткнулся на улице, то помогут встать, заверив, что ему повезло, второй раз в одно и тоже место не падают.
Даже на кладбищах им вместо крестов плюсы видятся. А гробовщики в отсутствие почивших клиентов на радостях под хохлому гробы разрисовывают и автографы ставят именные: «В этом гробу первым лежал гробовщик Вася…» А уж как заливисто хохочут они над всякой мрачной шуткой…
Одной интересной особенностью жителей было то, что все они носили на запястье правой руки красивое украшение похожее на часы, называемое ИИО – Индивидуальный Индикатор Оптимизма. Устройство это показывало уровень оптимизма носителя, который у каждого буквально зашкаливал. Сведения об уровне оптимизма от каждого жителя стекались в основной информационный центр, установленный в монументе на городской площади, и желающие могли воочию видеть, что это самый оптимистичный город во вселенной. Жители гордились, что их уровень Городского Счастья всегда на высоте.
Может и есть болезнь под названием Патологический Оптимизм, то именно здесь она расцвела во всем своем махровом великолепии.
Но однажды в самый яркий оптимистичный день случилось чрезвычайное непредвиденное происшествие. И случилось оно в Департаменте Полиции, где его служащие вот уже последнюю сотню лет с оптимистическими выражениями лиц делали вид, что выполняют ответственно свою работу. О какой работе могла идти речь, если преступность в городе искоренена полностью, а у граждан даже намерений не возникает совершить преступление?
Так вот к начальнику Полицейского Департамента явился веселый подчиненный и с искрящейся улыбкой на лице заговорщическим и очень интригующим тоном сообщил:
– Господин начальник! Радость-то какая… Поймали… пессимиста!
У начальника от такого радостного известия даже челюсть отвисла. Нижняя челюсть разумеется, а то у оптимистов принято все невозможное за возможное принимать. У них и верхняя отвиснуть может.
–Пессимиста? – удивленно переспросил начальник. – Ну-ка, скорее ведите его сюда.
Еще бы начальнику не радоваться. Ведь последнего пессимиста отловили еще при жизни предыдущего начальника Департамента. А тут такая удача!
И вот в шикарный кабинет начальника полиции, увешенный портретами любимых актеров, привели человека приятной наружности по годам лет так двадцати пяти. Вежливо усадили его в мягкое кресло, предложили чай, конфеты. А он смотрит на суету вокруг служащих закона хмурым взглядом и ничему не радуется.
Конец ознакомительного фрагмента.