Часть первая. Злополучная красота
Глава I. Квартира сверху
На «дворе» стоял октябрь 2003 года. В стране все более «набирали обороты» грандиозные и крупномасштабные перемены. Преобразования, наступающие в политической и социальной жизни России, способствовали улучшению благосостояния населения и укреплению авторитета государства во всем мировом сообществе и проводились только что пришедшими к власти молодыми и здоровыми силами.
Ветрова Екатерина Сергеевна, успешно и непринужденно поменяв свою фамилию на Вернер, управляла теперь не только столичным, но и всем Российским модельным бизнесом. В этой сфере деятельности она являла собой одну из самых значимых фигур наступившего времени.
Это была молодая тридцатилетняя женщина. За пятилетний промежуток времени в ее внешности мало что изменилось. Все такие же большие голубые, излучающие невероятный ум глазки – только взгляд сделался более жестким, и в нем «сквозила» только увеличившаяся уверенность; коралловый цвет ротика сменился более алым и еще лучше стал подчеркивать ее необыкновенную женственность; волосы пока не претерпели значительных изменений: густые точно такие же, как и раньше, они также спадали на лоб слегка удлиненной челкой, но единственное, были теперь острижены и уложены в элегантную прическу «Каприз»; ее овальное лицо в большинстве своем выражало высокомерную надменность, и, конечно же, сравнивать его с чем-то божественным, как это некогда представлялось, – в настоящем случае было бы попросту невозможно; имея при своем невысоком росте все такую же невероятно стройную фигуру, молодая женщина продолжала казаться высокой; смуглый оттенок кожи днем становился более золотистым и отливал несколько бархатистым оттенком; одеваться она, при своей нынешней должности, предпочитала в строгие, деловые костюмы, останавливая свой выбор исключительно на светлых тонах; свои восхитительные маленькие ножки она помещала в изящные остроносые туфельки, теперь уже всегда располагавшие чуть завышенным каблучком; в ее нежном голосе появились «стальные» нотки, что, однако, ничуть не оттеняло его притягательной звонкости.
Как и полагается, при таком общественном положении у нее была масса поклонников. Все, чего только желала от жизни, Ветрова-Вернер к этому времени сумела заполучить: и власть, и уважение, и, конечно, признание. При всем том многообразии богатых и успешных предпринимателей, готовых склониться к ее ногам, свое предпочтение Екатерина отдала одному очень высокопоставленному чиновнику – заместителю директора Федеральной службы безопасности Российской Федерации генерал-лейтенанту Корнилову Эдуарду Владиславовичу.
Он представлял собой человека властного. Достигнув сорокасемилетнего возраста, этот представитель высокопоставленной элиты Великой Державы имел стройную атлетически сложенную фигуру, совершенно стандартной формы голову, сверху украшенную редкими аккуратно остриженными волосами рыжего цвета; выдающийся лоб, обладающий мощными надбровными дугами, плавно переходил в узкие въедливые глаза, излучающие уверенность и практичность; лицо, по своей форме, больше походило на пятиугольник с длинными продольными ямочками по обоим щекам, тем не менее, даже не смотря на какую-то видимую в своем облике жесткость, выглядело оно все же довольно приятным, не лишенным истинной мужской привлекательности. Одевался он обычно в строгие, отливающие блеском костюмы, предпочитая в основном черного цвета окраску, между тем, кроме того, Эдуарда Владиславовича можно было увидеть и в форменном обмундировании сотрудника ФСБ.
Не смотря на свою видимую строгость и какую-то даже напыщенность, в обществе своей любимой Катеньки Корнилов просто преображался. Он становился настолько ласковым и не в меру предупредительным, что производил впечатление скорее слуги, чем пользующегося благосклонностью своей дамы-сердца поклонника. Однако и сама госпожа Вернер в его присутствии сбрасывала с себя маску безразличия и надменности, становилась покладистой, приятной и чрезмерно ласковой собеседницей. В самом ближайшем будущем они планировали поженится и уже объявили знакомым о своей скорой помолвке.
В это же самое время из мест лишения свободы освободился небезызвестный Глеб Туркаев, брат-близнец покойного Олега Туркаева, так жестоко уничтоженного вместе со всей своей бандой в августе 1998 года на территории Соединенных Штатов Америки. Его самым горячим желанием было расквитаться за смерть безжалостно истребленной в то время криминальной «братвы».
Что же являл собой этот сгорающий от ярости человек? Если вспомнить описание его брата, то внешность у них была вполне даже схожая, однако пятилетний срок нахождения под стражей добавил ему определенные изменения. Следует представить человека тридцати пяти лет от рождения, имеющего атлетическую, накаченную фигуру, исхудалое, сделавшееся треугольным лицо, однако, не потерявшего при этом какой-то своей, данной природой, приятности; его глаза «светились» огнем, передавая вполне определенное желание «хозяина» – занять очень активную жизненную позицию и непременно расквитаться со своими врагами; рот, не спускающий с себя зловредной улыбки, открывал (в отличии от золотых зубов брата) ряд светящихся естественной белизной ровных зубов; короткая стрижка черных волос и пепельный цвет «метающих молнии» глаз заканчивали внешний портрет Туркаева, довершающийся синими джинсами и черной кожаной курткой. Всем своим видом Глеб старался внушить окружающим, что этот представитель мужской половины человечества не собирается сидеть без дела, только трудиться при этом в каком-нибудь необходимом обществу производстве – он точно не будет.
Возвращаясь к его предыстории, необходимо отметить, что еще будучи в тюрьме, Туркаев по телевизору увидел Ветрову Катьку и, зная про ее связь с Олегом и о том, что она вместе с ним улетела в Америку, где впоследствии все погибли, очень удивился такому ее необычному, а главное, чудесному воскрешению. Он еще тогда подумал, что, возможно, ему все это привиделось, тем более что у той женщины фамилия была Вернер, но впоследствии, когда невероятная красотка, удивительно похожая на пассию его брата, стала все чаще «мелькать» на телевизионных экранах, у Глеба уже не оставалось никаких сомнений насчет того, кто же в действительности стал виновником провала всей той операции. У него родилось совершенно естественное в таких случаях желание отомстить, или по его словам: «Воздать по заслугам».
Вот так, оказавшись на свободе, разгоряченный «народный мститель» прямиком отправился в город Москва, откуда, если кроме всего прочего вспомнить, он и был в общей сложности родом. Проследить за Екатериной Вернер у него труда не составило, и в конечном итоге он очень быстро узнал, где же она проживает. Это оказалась многоэтажная новостройка, имевшая отличительные застекленные большие балконы. Интересующая его квартира располагалась на двенадцатом этаже.
Туркаев прекрасно понимал, что Ветрова-Вернер его хорошо знает и вряд ли пожелает с ним вести какие-либо переговоры, а тем более откровенничать. Подкараулить ее на работе, либо в пути? Такие перспективы ему отнюдь не «улыбались», поскольку ее постоянно сопровождали два здоровенных охранника, а чтобы подготовить мало-мальски стоящее покушение, для этого нужны были финансовые средства. Вот как раз с этим Глеб, в части своего плана мести, и испытывал серьезные затруднения. Однако бывший заключенный продолжал наблюдать и ему удалось установить, что телохранители провожают хозяйку только до дверей жилища, после чего покидают здание и сразу же уезжают. Возвращаются они только утром, поднимаются на двенадцатый этаж, встречают свою госпожу и дальше не покидают ее в течении всего дня, пока цикл не замкнется.
Туркаев решил действовать без осечек – наверняка. У своих старых знакомых он раздобыл оружие – мелкокалиберный десяти-зарядный пистолет Марголина, специально переделанный под установку глушителя. Кроме того, он посчитал, что определенно правильнее будет – взять с собой побольше боеприпасов.
Вооружившись таким образом, он поднялся на тринадцатый этаж здания, где, скрываясь под видом сантехника, свободно зашел в квартиру, располагающуюся над апартаментами, которые занимала Ветрова-Вернер. Он сослался на то, что хозяйка снизу жалуется на течь, и даже какое-то время осматривал коммуникационные системы верхнего помещения. Когда он установил, что в этом жилище проживает молодая семья с родителями – не то мужа, не то жены – Глеб начал осуществлять свой коварный замысел. С этой целью он позвал в ванную доверчивого супруга:
– Хозяин, зайди посмотри, кажется, у вас трубу надо менять.
– Да мы, вроде, только что ремонт сделали? – оправдываясь и заходя в ванную, сказал моложавый владелец.
В дверном проеме показался совсем еще юный парень, выглядевший не более чем на двадцать два года и, очевидно, еще не успевший закончить ВУЗ. Его худощавое телосложение, довольно красивое лицо, обладающее постоянно хлопающими длинными ресницами и чуть смущенными голубыми глазами, позволяли угадать в нем человека достаточно миролюбивого и довольно интеллигентного. Одет он был по-домашнему, в серый однотонный халат.
– Не может быть?! – воскликнул «ремонтник», – значит вас обманули и «впарили» брак.
– Возможно, – констатировал молодой человек.
Это было последнее, что он успел сказать, так как в этот момент Туркаев достал из сумки пистолет с глушителем и произвел выстрел, приставив дуло к подбородку своей жертвы, одновременно выбрав направление вверх. Далее, он подхватил его за туловище, чтобы звук от падения был как можно более тише и помог медленно опуститься на пол.
Как ни старался злодей осуществлять свой замысел тихо, но все-таки не смог исключить: щелчок по ударнику, движение затвора и характерный в подобных случаях звук движения воздуха. На такой, совсем непривычный для слесарных работ, шум в ванную забежала супруга уже покойного мужа.
Молодая симпатичная девушка, одетая только в коротенький домашний халатик, при виде произошедшего, испугано «стрельнув» прекрасными глазками, пронзительно закричала:
– Помогите, здесь убивают!
В таком, казалось бы, хрупком теле с великолепно сложенной фигурой и прекрасным лицом светловолосой блондинки, присутствовал достаточно зычный голос. Туркаеву ничего не оставалось делась, как прекратить жизнь всего этого великолепия, тем более что он и так собирался это сделать, но только несколько позже. Уверенно вскинув оружие, он произвел один, смертельный, выстрел в грудь восхитительной девушки. Ее почти прозрачная одежда немедленно обагрилась темной, бурого цвета, кровью. Оседая, она успела крикнуть еще раз, но уже несколько тише:
– Помогите!
В этот момент, произведя повторный выстрел, но уже в голову, Глеб прервал ее практически безмятежное до этого трагического момента существование.
Закончив с молодыми людьми, он прошел в небольшую комнату, где сидели пожилые родители только что убитых им совсем еще юных супругов. Отец, находившийся в возрасте, перевалившим за пятьдесят лет, производил впечатление человека, могущего еще оказать достойное сопротивление: его хотя и худое, но достаточно жилистое тело дышало уверенностью и присущей отчаянности положения неуемной энергией; седеющие волосы, сочетаясь с ярко выраженным гневным взглядом, придавали его облику вид дополнительной решимости и отваги. Кроме всего перечисленного, услышав крик девушки, он бросился отпирать металлический сейф, где у него хранилось оформленное для самообороны оружие. Однако, пока мужчина возился с замками, в комнату вошел Туркаев и предупредительным выстрелом «выбил из головы» противника хоть какие помыслы, подводящие его к необходимой самозащите.
Убить оставшуюся в квартире и находившуюся уже в одиночестве пятидесятилетнюю, седовласую женщину, отличающуюся малоподвижностью из-за явных проблем с ожирением, для бывалого преступника никакого дополнительного труда, естественно, не составило.
Закончив свое «грязное» дело, он надежно запер входную дверь и принялся обследовать помещение. Найдя крепкую длинную веревку, он привязал ее к перилам балкона и по ней же спустился на нижний этаж. Ставни в балконе были не заперты, и нежданному гостю не пришлось разбивать грозящие наполнить округу дополнительным шумом прочные стекла. Оказавшись в интересующей его квартире, Туркаев внимательно осмотрел все внутри и нашел спокойно хранящиеся в небольшом чемодане бумажные ассигнации, доходящие своим номиналом до невероятной суммы, равной полмиллиона долларов. Найдя дорожную сумку, он переместил деньги туда и, проследовав в спальную комнату, спокойно принялся ждать хозяйку. Время было еще только около двух часов пополудни, и мститель решил предварительно выспаться.
Взломщик до такой степени набрался неслыханной наглости, что решив отдохнуть, удобно развалился прямо в отливающей чистотой кровати хозяйки, совершенно не задумываясь – понравится ей это вторжение либо же нет. Как уже говорилось: всю «грязную работу» в своей бывшей банде делал именно Глеб, поэтому убивать людей для него стало делом абсолютно обыденным – вот и сейчас он чувствовал себя совершенно спокойно и нисколько не переживал из-за случая, произошедшего несколько минут назад наверху.
Глава II. Покушение
Примерно за неделю до описываемых событий Корнилов Эдуард Владиславович пригласил свою невесту поужинать в один из замечательнейших ресторанов Москвы. Расположившись на удобных стульях за изыскано накрытым столом, жених и невеста обсуждали намечающиеся праздничные мероприятия, связанные с их бракосочетанием. Жили они пока отдельно, но после росписи планировалось, что нынешняя невеста переедет жить к мужу, пока же тот – от греха подальше! – приставил к ней двух профессиональных телохранителей.
В ходе разговора они обсуждали обыденные в таких случаях вопросы, как вдруг Екатерина озабоченным тоном произнесла:
– Послушай, Эдуард, меня в последнее время не покидает какое-то необъяснимое, тревожное чувство. Мне кажется, что должно произойти что-то очень и очень страшное.
– Перестань, Катенька. У девушек перед свадьбой всегда бывает такое чувство, – уверенно отвечал Корнилов.
– Нет, тут что-то другое – как будто из прошлой жизни. Что-то неотступно преследует меня и не дает успокоиться.
– Не переживай, – убеждал генерал невесту, – тебя охраняют двое охранников. Они свое дело знают и не подпустят к тебе даже муху, если, конечно, та наберется подобной смелости.
– Я знаю, – отвечала Ветрова, – но все равно переживаю и не могу нормально работать.
– Хорошо, – очевидно посчитав опасения суженой небеспочвенными, сделал заключение Эдуард Владиславович, – с этого дня и до того момента, пока тебя не покинет чувство опасности, ты будешь носить легкий, но достаточно прочный бронежилет. Под одеждой его не заметно, так что каких-либо серьезных изменений в твоей внешности не наступит. Считай, что это корсет.
– Да, так, пожалуй, будет намного спокойней, – согласилась Екатерина и посчитала уместным тут же задать еще один волновавший и, по ее мнению, серьезный вопрос, – а что Бестужев? Может быть, это как-то связано с ним?
– Уверен, что нет. Барон, вернувшись тогда из Америки, был представлен к очень значимой награде, а узнав, какую официальную версию выдвинуло наше Правительство, вообще заткнулся и даже не пытался никого в том разубеждать и доказывать, что было как-нибудь по-другому. Тем более сейчас он находится на нашей стороне и верно служит нашему государству, напрямую подчиняясь твоему будущему супругу.
– Да, но он может начать что-нибудь раскапывать и сделает это по собственной – вечно совать везде свой непомерно длиннющий нос – инициативе.
– Вот как раз это случится навряд ли, – душевно улыбнувшись от невероятности этой мысли, промолвил Корнилов, – инициатива у нас – дело наказуемое, и никто без ведома руководства ничего делать не рискнет да, в принципе, и не станет, а как я уже имел честь говорить: вся агентура, в том числе и Бестужев, находятся в прямом моем подчинении. Кроме того, его нет в городе: он выполняет очень опасное и ответственное задание, и, я думаю, его хватит еще года на три, а может даже и на четыре.