Вдруг! Когда она уже собиралась развернуться и бежать назад в расположенный неподалеку поселок, чтобы спокойно переночевать там у своего нового друга, она внезапно почувствовала, как на ее пути возникла непонятная, не сдвигаемая с пути преграда, и одновременно с этим последовал мощный удар по ее еще детской головке, от которого она потеряла сознание.
Нетрудно догадаться, что это был Мухротов Гаврила Свиридович. Он уже вторую неделю подкарауливал свою жертву, и вот наконец-то ему улыбнулась удача. Заметив, что Екатерина возвращается одна, он, когда та прошла через мост, вылез из своего укрытия, чтобы преследовать ее дальше. Однако увидев, что девушка остановилась и, резко изменив направление, пошла на него спиной, просто встал и спокойно дождался, когда же она к нему вплотную приблизится, чтобы затем «огреть» прихваченной заранее деревянной скалкой.
Легко взвалив обездвиженное тело на свое уродливое плечо, злодей понес Ветрову к себе в закопченную кочегарку. Войдя в помещение, он бросил свою ношу на имевшийся в его «закутке», пропитанный вонью и сажей топчан и принялся терпеливо ждать, когда его жертва очнется. Чтобы получить требуемое ему наслаждение необходимо было видеть страдания мученицы, бесчувственное же тело его нисколько не заводило.
Между делом, изувер принялся заранее подготавливать погребальные принадлежности. Для этой зловещей цели он установил перед самой топкой и исключительно на ее уровне переносные медицинские носилки таким образом, чтобы они протянулись параллельно бетонному полу. Если таком положении на них окажется какой-то предмет, в том числе и человеческое тело, то оставалось только открыть топку, переложить один конец носилок на ее край, другой – подать вперед, и следы преступления навсегда скроются в безжалостном пламени.
За таким занятием его и застала очнувшаяся, полюбившаяся «уроду» красотка. Чуть приоткрыв один глаз, она молча наблюдала за приготовлениями безжалостного садиста: то, чем он собирается завершить свое действие, сомнений не вызывало. Екатерину охватил удушающий ужас, и она стала стремительно задыхаться. Грудь ее «сдавило» словно тисками, а легким не хватало в этот момент свежего воздуха. Дыхание ее участилось, что постепенно привлекло внимание жестокого изверга.
– Ага, очнулась, – хриплым скрипучим голосом, который Ветрова слышала первый раз в своей жизни, сказал хозяин отвратительной кочегарки, в полумраке прокопченного помещения наводя своим видом еще только больший кошмар, – сейчас мы с тобой позабавимся. В прошлый раз нам не вовремя помешали, и мы не успели закончить, но теперь не переживай: все пройдет совершенно гладко.
У Екатерины «кровь стыла в жилах», да и, действительно, было от чего ужаснуться. В потолке мрачной детдомовской котельной горела всего одна покрытая сажей лампочка, излучая свет необходимый только лишь для того, чтобы чуть «разогнать» темноту, создавая легкий, еще более удручающий полумрак. В этой чуть освещаемой темени передвигалось существо, больше напоминающее гориллу, нежели человека, при этом его перекошенное на одну сторону тело, обладавшее точно таким же деформированным, противным лицом, придавали ему неописуемо зловещее выражение. При такой декорации и внешних данных этого, некого подобия, человека чувство страха невольно бы закралось и в сердца видавших-виды и достаточно зрелых мужчин. Перед ним же находилась, еще до конца не сформировавшаяся, вполне юная девушка. Его ужасающий образ заканчивало прокопченное лицо, имеющее над глазом нарост, который напоминал не что иное, как рог служителя преисподней.
Обладая дюжинной силой, Гаврила легко поднял свою жертву, как следует встряхнул ее и, убедившись, что она продолжает находиться в сознании, принялся готовиться к своему отвратительному, больше сказать, просто ужасному «делу». Как и в прошлый раз, наблюдая страдания угнетенной им личности, он постепенно начал входить в состояние ополоумевшего экстаза. Для того, чтобы получить полное наслаждение, истязателю обязательно требовалось видеть страх своей прекраснейшей мученицы.
Екатерина давно поняла эту особенность и решила немного подыграть уродливому Мухротову, намереваясь подобным образом как можно дольше оставаться в сознании. Наполнив глаза слезами, что, в принципе, при подобных обстоятельствах было совсем даже не трудно, она, не переставая дрожать всем своим телом, отчаянно запричитала:
– Дяденька, пожалуйста, пощадите меня, я больше так никогда не буду. Я сама буду к Вам приходить, только не убивайте меня.
Делала она это так естественно, что глаза мучителя постепенно загорались, обретая уже знакомое девушке «остекленевшее» выражение. Чем больше Катя плакала и причитала, тем сильнее тот предавался охватившему его кайфу. Расчет девушки был на том, чтобы отвратительный «зверь» не стал ее душить и не оставил тем самым без чувств, но она в это раз просчиталась: очевидно, для наполненного эффекта ему это действие было совершенно необходимо, поэтому Гаврила подошел к девушке, одной рукой сжал ей горло, другой оперся на кушетку и, только услышав, как та захрипела, и увидев, как закатываются ее глаза, стал над ней безжалостно измываться.
Ветрова понимала, что вот-вот потеряет сознание, но все-таки понимала, что ей необходимо дать мучителю войти в состояние своего сумасшедшего транса, потому-то всеми силами стараясь не «отключиться», терпела все его издевательства. Екатерина предоставила «страшиле» полную свободу и только, когда тот полностью погрузился в состояние охватившей его эйфории, начала решительно действовать.
Она всегда понимала, что если этот «дьявол» положил на нее глаз и ему не удалось ее убить первый раз, то все равно он не успокоится, а следующей встречи избежать не удастся, поэтому она к ней основательно подготовилась. В ее курточке, которую, опять же, по какой-то счастливой случайности истязатель не снял с впавшей в беспамятство жертвы, в специальном кармашке, проложенному по самому нижнему ободку, где должен располагаться стягивающий шнурок, находилась игловидная стальная заточка. При возникшей необходимости, она легко, за секунду, извлекалась наружу и была совершенно незаметна постороннему глазу.
Как только тело Мухротова стало энергично дергаться от получаемых в ходе экстаза конвульсий, натренированным движением девушка выхватила свое острозаточенное оружие и стала наносить многочисленные удары в тело мучителя, целясь исключительно в сердце. Тот дико взвыл, уподобляясь простреленному во время охоты свирепому волку. Он понял, что это его конец, но было уже достаточно поздно. Ветрова продолжала вонзать в него свой игловидный предмет до тех пор, пока тело его совсем не «обмякло». Сколько раз она воткнула в него самодельное, чуть утолщенное шило, на этот вопрос Катя вряд ли сможет ясно ответить – может, двадцать, а может, и тридцать. Поскольку орудие убийства было тонким, то кровь из тела не вытекала.
Как только тот «испустил» свой поганый дух, девушка брезгливо сбросила с себя ненавистное, отвратительное «животное» и села на кушетку, чтобы немного отдышаться, успокоиться и собраться с «бродившими» в ее голове возбужденными мыслями. Постепенно приходя в себя, героиня, выкурив сигарету, обратила внимание на приготовленные для нее ужасающие носилки.
– Так ты хотел меня поджарить в своей огнедышащей печке? – произнесла она, обращаясь к убитому ею только что трупу, – В таком случае хотя я и девушка, но позволь уступлю тебе свое место.
С этими словами она подтащила тело Мухротова к приготовленному для нее ранее последнему ложу. «Гуляющий» в крови адреналин придал отважной девушке дополнительных сил, и она пусть и с большим трудом, но затащила ненавистного ей человека на это ручное, в основном предназначенное для спасения жизней, переносное устройство. Далее, немного отдышавшись, она открыла пыхнувшую жаром топку, от чего испытала какой-то непередаваемый сверхъестественный ужас, однако решение было принято, и поворачивать назад было нельзя. Находится рядом с огнедышащей печкой было вполне возможно, и Екатерина, поставив на край один конец носилок, сама взялась за другой и тычковыми движениями стала продвигать их вперед. Поскольку Гаврила Свиридович, кроме всего прочего, к нижней части этого устройства привязал две гладко ошкуренные доски, то оно двигалось довольно легко. Практически без особого труда Ветрова затолкала своего врага внутрь жаркого жерла, закончив уже таким образом его все уничтожающую кремацию.
Прощальных слов для злодея у нее не нашлось, и девушка поспешила захлопнуть топочную заслонку. Только после этого она наконец почувствовала, как кружится ее голова, а в области желудка присутствуют неприятные, не предвещающие ничего хорошего и просящиеся наружу позывы. Она тут же бросилась на улицу, где немедленно освободила свой желудок от накопившихся внутри него рвотных масс, образованных непереваренной еще пищей. Закончив очищение организма, Екатерина вернулась в помещение кочегарки, открыла огромную топку и, убедившись, что кошмар ее детдомовской жизни полностью уничтожен, выбрала себе прямой металлический прут, имевший в диаметре не меньше двенадцати миллиметров и длину шестьдесят сантиметров, и после этого уверенной походкой отправилась к зданию детского дома.
Глава X. Побег
Уже подходя к воротам, девушка поняла, что потеряла ключи. У нее давно созрела идея бегства из детского дома, и сейчас наступил момент как нельзя более подходящий. Тем не менее она не могла уйти не поквитавшись с опостылевшей директрисой. Кроме всего прочего, ей необходимо было собрать свои вещи, среди которых были и дорогие ее сердцу, оставшиеся от детства предметы. Именно поэтому она решила во что бы то ни стало проникнуть на территорию учреждения и, пока «кровь кипит в жилах», исполнить задуманный ею план мести.
Ветрова дождалась, когда к ограде подъехала машина, подвозившая в ДД хлеб, и пока ее пропускали, прицепилась к ней сзади и вот в таком, совсем неудобном, положении, но достаточно легко пробралась во владения детского дома.
Там она сразу же отправилась в свою комнату, где наспех собрала все, что ей было нужно для дальней дороги. Затем зашла в туалет к мальчикам, где в предбаннике спрятала свое металлическое орудие. Утренний туалет уже закончился, и Екатерина не переживала, что сможет кого-нибудь встретить. Злыднева всегда приходила рано, и, будучи уверена, что та уже в здании, отчаянная мстительница отправилась к ней в кабинет, охваченная в этот момент твердой и непоколебимой решимостью. Забежав в кабинет руководителя заведения с «выпученными» глазами, тяжело дыша и срывавшимся от совсем не наигранного возбуждения голосом, Катя скороговоркой произнесла:
– Маргарита Петровна, идемте быстрей: там мальчишки в туалете дерутся и сейчас поубивают друг друга.
Умудренная опытом женщина очень удивилась такому странному и необычному поведению именно этой воспитанницы. От кого угодно, но только не от нее заведующая никак не могла ожидать, что та станет хлопотать за чью-либо безопасность, сама являясь беспощадной и безжалостной хулиганкой. Однако в такой, судя по словам девушки, неординарной ситуации размышлять времени не было: вид просительницы и ее слова были настолько серьезны, что не расспрашивая о подробностях, пожилая женщина в ту же секунду промолвила:
– Ну, что же, пойдем посмотрим, что у вас там случилось.
– Быстрей, быстрей, – не унималась Ветрова, – они убьют один другого – честно… я такой драки еще никогда не видела.
«Купившись» на такой неприхотливый обман, Злыднева пошла вслед за взволнованной девушкой. Когда они оказались в туалете, предназначающимся для мальчиков, директриса прошла вперед, а Екатерина чуть замешкалась в смежном помещении, где принято умываться.
– Ну, и где тут дерутся? – произнесла гневно заведующая.
– А вот где!
Этот возглас услышала Маргарита Петровна сзади себя и одновременно с этим почувствовала, как на ее голову обрушилось что-то настолько тяжелое, что резкая боль, сопровождаемая мгновенным головокружением, сковали все ее тело, заставляя в то же самое время опуститься медленно на колени. Женщина обхватила руками голову, пытаясь таким образом сконцентрировать свое рассеянное внимание, но в этот момент почувствовала, как чья-то достаточно сильная рука схватила ее за волосы и потащила к одному из расположенных поблизости унитазов. Там руководительница ощутила еще один мощнейший удар, после чего тело ее, уже будучи не в силах сопротивляться, расслабилось полностью.
Екатерина, – а это была именно она – поняв, что Злыднева больше не борется, окунула ее несколько раз головой в унитаз, многозначительно приговаривая:
– Я же говорила тебе, мерзкая «тварь», что ты обязательно за все ответишь, а ты мне не верила, так вот, напейся же теперь и сделай это до сыти.
В ходе своей недолгой, направленной на отмщение пытки, она поочередно производила спуск воды, пока тело ее врага полностью не обмякло, и женщина не потеряла сознание. Только после этого, посчитав, что бывшая «надзирательница» свое получила сполна, отпустила ее волосы и бросила бесчувственное тело на устланный кафелем пол. Подняв с пола упавшую в ходе экзекуции связку ключей, отчаянная мстительница бегом проследовала в директорский кабинет, где отперла металлический сейф и достала оттуда свои документы. Ни секунды немедля, Ветрова бросилась в предназначенные девочкам апартаменты.
Зайдя в комнату, где уже были собраны необходимые для побега пожитки, она резко обратилась к ничего непонимающей Даше:
– Дай мне твой ключ. Срочно!
– Но зачем? – неуверенно попыталась спросить подруга.
– Давай сюда! Быстро! – «метая глазами молнии», произнесла дерзкая «атаманша» и через секунду уже более мягко добавила: – Сама обо всем скоро узнаешь. Ключ найдешь в траве, возле ворот – справа.
Получив искомый предмет, Ветрова выбежала на улицу, где миновав ограду, выполнила данное только что обещание и бросила так долго выручавшую их отмычку на землю. Далее, она направилась к автотрассе, где легко (не удивительно почему) «поймала» попутную машину и отправилась на ней в сторону областного центра Иваново.
Оказавшись в городе, девушка, видевшая его до этого только из окна детдомовского автобуса, когда их возили на различные развлекательные мероприятия и экскурсии, была поражена всему великолепию и притягательной силе, которые, проникая в сознание, завораживали, пленяли и уже больше не отпускали, подчиняя себе все ее существо, заставляя становиться частичкой этого невероятно большого многообразия.
Какое-то время Екатерина бродила по улицам, восторгаясь величием этого славного «исполина», но постепенно ее помыслы о прекрасном стали сменяться тревожными мыслями о делах земных и насущных. Она вдруг отчетливо поняла, что у нее совершенно нет денег, а город диктовал свои условия, где, не заплатив, найти себе пропитание, да тем более необученной к этому молодой девушке – такое бы точно не получилось. Знакомых и родных у Ветровой не было, и куда стоит податься дальше, этого она теперь совершенно не знала.
Голод становился все более явственней, и в голову беглянки не приходили никакие мысли, как же можно поправить свое сложное положение. Так она и ходила вплоть до самого вечера, пока не попала на одну из центральных улиц, где прямо у здания местного отдела милиции заметила разряженных и разукрашенных полупьяных девиц. Устав от тяжелого дня, Ветрова села на дорожное ограждение и принялась наблюдать за их неприхотливыми действиями.
На дворе стоял 1989 год, и криминальная обстановка внутри страны все больше выходила из-под контроля. Давно уже стали популярными такие виды заработка, как-то: рэкет, кражи, ну и, конечно же, проституция. Возвращаясь к наблюдениям Кати, она видела, как «ночные бабочки» постепенно обзаводились клиентами и расходились, освобождая занимаемое ими пространство.
Екатерина, наблюдая за происходящими на ее глазах метаморфозами, начинала догадываться о профессии, которую представляли собой эти достаточно еще юные «барышни». Вдруг и возле нее остановился необычный для того времени иностранный автомобиль. Из окна выглянул представительный, хорошо одетый мужчина. Он зачем-то спросил:
– Работаешь?
– В смысле? – искренне удивилась ничего не понявшая девушка.
– Я неплохо заплачу, – продолжал настаивать представительно выглядевший водитель.
– Сколько? – начиная догадываться о его намерениях, поинтересовалась еще недавняя воспитанница детского дома.