– Оля, я все сказала. – вышла.
– Ничего, я тебе отплачу за свое унижение. – шипит она.
– Что случилось? – спрашивает Ксюша.
– Да ничего особенного, просто розыгрыш. Свистнула у нее шмотки. Да мы всегда так над новенькими прикалывались. А потом подрались. Мало того, что за ней Ник с Сержем, как телки на привязи бегают, так еще низа что прилетело. Да пофиг! Я в душ. Она меня всю вывозила.
– Молорик, Ника. Не каждая против Оли пойдет. – улыбается Ксюша. – Ты не такая уж серая мышь, как показалась. Мой тебе респект и уважуха. – протягивает руку. Улыбаюсь, жму в ответ. – Оля за Сержем бегает. – поясняет она. – Что только не делала, даже голая к нему в койку залазила. Он ее послал, вот и бесится, что ты здесь один день, а уже с ним встречаешься. Если будет прессовать ты мне скажи, я помогу.
– Хорошо, спасибо. Как свиданье?
– Да, Дамирчик нагнал все. Вместо машины, катались на электроне, вместо шикарной гостиницы секс в падике.
– Стой. – трясу головой. Она, что на иврите говорит? – Я ничего не поняла. Электрон, падик, что это.
– Ооо, да ты совсем древняя что ли. Электрон – электричка, падик – подъезд. В общем не дрейф, мне тебя под свое крыло взять на ИЗИ.
– В смысле легко?
– О, врубаешься. – щелкает пальцами. – Ты у нас теперь випарь!
– Черт, я никогда не разберусь. – качаю головой.
– Не гони, привыкнешь, со временем.
– Хз. – смеемся.
– А с тем, что у тебя шмотки стырили это наш местный РОФЛ.
– Ни фига себе шутка! Я бы голым задом отсвечивала, если бы Никита не дал свою футболку.
– Ты с Ником аккуратнее, по нему Натали сохнет. Какие завтра планы?
– С утра школа, “художку” придется пропустить и балет тоже. Наказание нужно будет отбывать.
– Ты еще и балерина?
– Да.
– Прикольно. Возьмешь меня на репетицию? Хочу посмотреть на тебя в пачке и пуантах.
– Легко. Ладно давай спать.
Снимаю футболку.
– О, adidas, смотри, какие хорошие подделки стали делать. – провела рукой по футболку, приятная на ощупь.
– Ник, не носит подделок. У него все брендовое. И родаки у него какие – то Московские богачи были. Раз в месяц к нему дядечка на Bugatti приезжает. В шмотках от Armani, деньжат подкидывает.
– Поэтому вокруг него девчонки пасутся, деньжат охота?
– Да он и без денег любой голову вскружит, хорош мерзавец. Тяжко тебе придется, он за тебя решил взяться. Не завидую. Но ты смотри, Сережку нашего не обижай! Ему и так в жизни досталось. Он с десяти лет по детдомам слоняется, а Ник только два года здесь. Этим вы с Ником и выделяетесь, вашу душу не успело испортить это гнилое место.
Вертелась на койке, под скрип панцирной кровати. Нет это не мысли о Нике мешали мне спать, просто луна светила прямо в лицо. Да! Это все она виновата.
Я всегда ночевала дома. Соскучилась по своей комнате, по друзьям.
Смерившись с тем, что не усну, решила написать подруге. Достаю свой потрепанный смартфон, подарок мамы на днюху. Мои старые друзья всегда по ночам в сети торчат. Я так по ним соскучилась! Меня здесь не принимают, я чужая, домашняя девочка.
Не только Сержу завидно, что у меня была нормальная мать, многие ко мне предвзято относятся. Оля эта, Наташа, но даже кого не знаю бросают на меня презрительные взгляды.
О, Вилена в сети. Мы с ней с садика дружим, не разлей вода. Она немного с королевскими замашками, но я всегда старалась сгладить наши ссоры.
Я: Привет, Вил? Я скучаю по тебе. Как дела?
Вил: Все норм. Как ты, как детдомовские?
Я: Хорошо. Может как – нибудь погуляем?
Вил: Ника, прости, я не смогу. Скажу все честно. Тебя наши зачморили. И все, кто к тебе приблизится ждет такая же фигня. Я не смогу с тобой видеться. Ты знаешь, чего мне стоило сделать свою репутацию.
Моя улыбка сползла с лица. Нет, это не может быть правдой! Как Вилена могла так меня предать. Мы столько лет вместе. Когда ее бросил крутой парень из нашего лицея, все от нее отвернулись, кроме меня. За, что она так со мной? Я же ее не бросала в тяжелые минуты. Не моя в том вина, что я сюда попала.
Я: Ладно, я поняла. Пока. Не буду тебя больше позорить.
Вот они те друзья, что познаются в беде! Наша дружба не прошла проверку. Обидно. В моей жизни ничего и никого не осталось.
– Девочки, подъем! На завтрак и в школу.
На завтраке, Сережа садится рядом.
– Бэмби, ну ты как?
– Нормально.
Ковыряюсь в геркулесовой каше. Нет, каша в принципе удалась, просто нет аппетита.
– Что у вас с Олей случилось? Я слышал вы подрались?
– Да, она вещи мои стырила. Хорошо, что Ник дал мне свою футболку.
– Ник? – голубые глаза засверкали ледяным пламенем. – У вас что – то было? Вы спали? – сильно сжимает мою руку.
– Ай, Ник, успокойся, не было ничего. – вот и врушкой стала. Сразу вспомнился поцелуй в душевой, щеки раскраснелись.
– Ник?
– Ой, прости, я хотела сказать Сереж.
– Оговорочка по Фрейду?
– Перестань из мухи слона делать. Ты мне так руку сжал, чуть пальцы не сломал.
– Привет Вероника. – вспомни оно и всплывет.
– Привет и пока. Я на уроки.
Учебный год начался, моя старая школа в другом районе. Так, что сегодня мой первый день в новой школе, в 9 классе, еще и ОГЭ сдавать. Класс! Кажется, что жизнь не может быть хуже, и тут она преподносит тебе сюрпризы.
С учебой проблем не должно быть. В своем лицее я шла на золотую медаль, а тут обычная школа.
Оглядываю место, где мне придется провести ближайший год. В лицее были сделаны шкафчики на подобии американской школы, удобно, учебники таскать с собой не нужно было. Просторный холл со стеклянным шкафом, где хранятся кубки, награды. Пропускной режим, сердитый дядечка, в форме охраны, ревностно следит, чтоб не один террорист не прошмыгнул.
Первой алгебра. Слушаю в пол уха. Повторение теоремы Виета, эту тему я хорошо знаю. Учитель видимо заметила мою рассеянность.
– Новенькая! Если ты думаешь, что сирот спрос меньше, то ты ошибаешься. Я поблажек не даю.
Я рассвирепела, сдалось им всем, что я сирота, что же теперь и не человек. То лучшая подружка, то теперь учитель.
– Иди к доске. Посмотрим такая же ты тупая, как все детдомовцы, или маломальские признаки интеллекта присутствуют.
Я почувствовала себя как на войне, с одной стороны МЫ, детдомовцы, с другой остальные. Нужно защитить нашу честь. Будь я обычным ребенком, она бы не посмела меня так унижать, на глазах у всего класса. Родители и до министерства образования могут дойти, в попытке защитить свое чадо. А тут за меня не кому стоять. Я докажу, что мы не отбросы, что мы тоже чего – то стоим. Учитель не могла подстегнуть меня больше.
У доски жду команды “ фас” готовая всех порвать. Она, конечно, задает мне сложное уравнение, даже не для девятого класса. Ухмыляюсь, хотела меня унизить, а не получится. У меня лицей был с математическим уклоном, и мы такие примеры, как орешки щелкали.
Заканчиваю и посылаю самодовольную улыбка, с удовольствием смотрю, как она меняется в лице, у нее даже ноздри раздуваются. Что? Не ожидала от отброса?
– Садись, четыре.
– Четыре? – поднимаю бровь.
– Марина Ивановна, но мы такое даже не решали! – поднимается девочка в очках в черной оправе. Сразу видно, отличница. – А новенькая решила. Должно быть пять с плюсом.
– Я здесь учитель, и мне решать, что верно, а что нет.
– Хорошо, если я ошиблась, покажите где.
– Дерзишь? Мне?! – встает со стула. – Запомни, ты никто, и будешь никем. А теперь выйди из класса и в кабинет директора. – расплывается в улыбке. Кажется, ей все равно к чему придраться.
– Ой, да и пожалуйста.
– Тогда мы тоже все выйдем. – девочка поворачивается ко всему классу.
– Да. – подтверждают все единогласно.
– Подождите. – кричит с заднего ряда, Оля. – Что вы за нее заступаетесь? Кто она вам?
– Новенькая на отлично справилась, а ей оценку снижают. А ты спрашиваешь почему? Серьезно? А если завтра так с тобой поступят. Погодите я сейчас зафиксирую. – делает фото моего решения. – Пошли ребята, а Оля может дальше пресмыкаться перед учителем.
Все засмеялись. Я в шоке выхожу из класса. Они меня поддержали! Меня!
От благодарности чуть не разревелась. В лицее такого не могло быть. Там каждый тряся за свою шкурку, и никогда бы не пошли ни за меня, ни за кого – либо другого.
– Спасибо, ребята. – с благодарностью смотрю на класс, взявший меня в круг.
– Да не за что. Я, Валя. – защитница протягивает мне руку.
– Ника.
– Ты клевая. Классно ты уела училку. Нужно идти к директору.
– Ника, – обнимает меня Ксюша, – ты такая крутая. В первый день всех на уши поставила. Это… это Вау, в общем.
– Я сейчас еще в группу школы выложу, такой кипиш поднимем, мало не покажется. А, что математичка так взъелась на детдомовцев? Ведь она уже не первый раз унижает их. – Валя закончила с телефоном и подошла к нам.
– А, – махнула Ксюша рукой, – Ник ее восемнадцатилетнюю девочку поматросил и бросил. Она уже видела себя его тещей, а тут такой облом.
В кабинете директора седой дядечка, с бровями, как у Брежнев, обалдел от количества делегантов что происходит?
Валя начала свою вдохновенную обличающую речь. С каждым ее словом, брови директора, хмурились больше.
– Хорошо, я вас понял. Мария Ивановна будет лишена премии.
Он сидел в кожаном кресле, внимательно изучал снимок моего решения.
– Вероника, да вы талантливая девушка. Предлагаю вам участвовать в олимпиаде по алгебре. Нужно кому- то защищать честь школы.
– Не знаю, я должна была участвовать в лицее.
– Да, ваш бывший лицей тоже будет участвовать. Признаться он никогда не проигрывал, но сейчас у нас есть вы. И как директор школы, я не могу упустить возможность поквитаться с ними.
– Согласна.
– Хорошо, готовьтесь. – он смотрит на часы. – Через пять минут звонок, идите на следующий урок.
Новость о нашем триумфе, разнеслась по школе, как вирус. Ко мне подходили незнакомые мне люди, кто по похлопывал, кто руки жал. Мне было жутко не удобно, ведь это все Валя.
– О, ты сегодня героиня. – Сережа обнимает меня, целует в щеку. – Первый день и ты у всех на слуху. Тобой вся школа восхищается.
Ник стоит, буравит испепеляющим взглядом руку Сережи, которой он только сильнее прижимает меня к себе.
– Ник, это моя девочка. Правда она у меня молодец?
– Да, конечно.
– Ник! – на его шею вешается очередная блондинка.
Даже не удивлена. Только сердце почему – то колет. Вчера, он обнимал, целовал меня, а сейчас обнимается с другой. Что поделать, фрилавщик.
Сережа, обнимая меня за шею, повел к моему кабинету.
– Ника, я так тобой горжусь.
– Угу, ты уже говорил. Не чем гордиться. Ничего не обычного не случилось. Ты скажи, обратно мы вместе пойдем?
– Прости, но нет, карамелька. Я уже договорился с друзьями.
– Хорошо.
На обеде, к нам подсела Валя. Она такая веселая, умная, мы с ней можем подружится.
– Вероника…
– Можно, Ника.
– Хорошо, Ника, пойдем назад вместе? Я живу рядом с вашим детдомом.
– Давай. Ксюш, ты снами? – она отрывается от смартфона.
– Что?
Смеюсь, у меня подружки, тоже, все время залипали в соцсети. Доходило до смешного, писала им даже тогда, когда сидела рядом, только так их можно было вытащить из всемирной паутины.
– Я, говорила, мы с Валей вместе идем. Ты с нами?
– А, нет. Дамирчик обещал заехать. Ему батя, девятку убитую взял. Мы сразу кататься по городу поедим, ну или до сервиса, как повезет.
Мне странно, что он в таком возрасте попрошайничает у отца. Мог бы и сам заработать.
После школы идем с Валей под ручку. День выдался теплый, бабье лето в разгаре. Под ногами хрустят желтые листья, солнышко греет. В магазине, мы с Валей купили мороженное. С ней так легко общаться, что я даже не заметила, как мы подошли к детскому дому.
– Может пойдешь ко мне? Мама ватрушек напекла.
– Эх, заманчиво, но я наказана.
– За, что?
– Подрались с соседкой.
– Тебе не место среди них. Я, конечно, понимаю, что не все детдомовские плохие, но многие. Гены и воспитание дают о себе знать, и многие повторяют жизнь родителей.
– Нет, ты не права. – я уже защищаю своих. Своих? Когда они стали мне своими? Просто ощущаю, что мы принадлежим одной касте, и не важно, сколько дней я провела с ними. – Они хорошие, их жизнь заставляет рано повзрослеть. Они слишком много видели в этом мире грязи и из этого уже нельзя выйти чистенькими. Нам всем нужна семья, забота, любовь. У тебя это есть, у меня это было, а они это отчаянно ищут, как могут.
– Ты просто хорошая. Ника, – она замолкает, раздумывая спрашивать или нет, – зачем ты встречаешься с Сережей? Он плохой, поверь мне.
Мне уже не первый человек это говорит, но я ничего плохого не заметила.
– Не знаю, я правда его плохо знаю, но мне кажется, ты не права.
– Ты смотришь по виду, по нему он правда ангел. Ты в душу загляни.
– Ой, да ты философ! Хорошо, время покажет. Никогда не знаешь, наверняка, какой человек. Я со своей бывшей подругой, Виленой, с садика дружила, но только сейчас поняла, что она из себя представляет, когда у меня появились трудности, ее репутация оказалась важнее нашей дружбы. Поэтому я и была поражена, что вы меня поддержали, хотя совсем не знали. Спасибо тебе. Ты чудесный человек. Мне особенно нужно было участие.
– Да, ладно тебе. Я не могла поступить по – другому. Ну, если ты ко мне не пойдешь, тогда, пока. Меня дома заждались.
– Пока, до завтра.
Спешу в свой новый дом, отбывать наказание. Прохожу мимо деревьев, не смотрю на дорогу.
– Попалась, шоколадка. – Ник появился из – за дерева и обнял меня, сзади, за талию.
– Пусти. – пытаюсь убрать его руки. – Ты, что творишь?
– Хочу поздравить героиню нашей школы.
Меня окутывает ароматом его парфюма. Целует в щеку.
– Ник! Я с Сережей, если ты еще не понял.
– Что – то ты вчера не особо сопротивлялась.
– Я не ожидала, что ты полезешь целоваться.
Его руки на моей талии, будят во мне неизвестные желания. Это все, не правильно. Чувствую себя предательницей, по отношению к Сереже.
– Отпусти, мне не нужны твои свободные отношения. Вчера, мне кажется, я тебе ясно дала понять, что меня это не интересует.
– Хорошо, шоколадка, как скажешь. – поворачиваюсь к нему лицом. – Но знай, Сережа не тот, кем кажется.
– Все это говорят, но не объясняет почему. Я устала от этих загадок.
– Я не буду тем, кто тебе расскажет, почему. Если Серж захочет, он сам во всем признается.
Он берет мою руку, нежно поглаживает по ней. Как такое простое прикосновение вызывает во мне табун мурашек? Еще немого и я потеряю голову. Вырываю руку и бегу со всех ног. Бегу от искушения, от моего личного дьявола – искусителя.
Глава третья
Меня всю лихорадит, рука до сих пор горит, а сердце стучало где – то в ушах. Ник вызвал во мне совсем незнакомое чувство.
Почему Сережины прикосновения так на меня не влияют? Это все не важно! Нику него мне предложить. Эта его идеология, фрилавщика, меня совсем не интересовала. Я никогда не смогу делит своего парня еще с кем – то. Он должен быть только мой. Я собственница.
– Вероника, – в комнату заходит Марина Николаевна, – ты пришла. – озвучила она очевидную вещь. – Готова отбывать наказание?
– Да.
– Не забывай, вы еще на ужине дежурите.
– Хорошо. Марина Николаевна, а как же мои кружки? Я хожу на балет и в художку.
– Что ты предлагаешь?
– Может сократите мне наказание, ограничиться карцером сегодня и дежурством?
– Хорошо я подумаю. Звонил директор твоей школы, очень тебя хвалил. Ты оказывается математик. – не стала с ней спорить. Математиком я оказалась вынужденно, не хотелось ударять в грязь лицом, перед своими надменными одноклассниками, для которых троечники, не люди.
– Тебя на олимпиаду выдвинули?
– Да, я не хотела, но директор очень настаивал.
– Молодец, думаю, из – за этого я могу пойти на уступки.