Вроде легко и просто? Только на словах. На деле система воеводств и степной стражи во всем приграничье королевства сложилась лишь этим летом, да и то со значительными оговорками. Когорд не просто так пошел на осложнение отношений с озлобившимися до предела торхами, перед уходом в степь заставив их за бесценок продать молодых рабов и рабынь. Королю были нужны как рабочие руки молодых мужчин, так и чрева матерей, способных рожать здоровых карапузов – будущих воинов и защитников Рогоры. Но и с учетом новых заселенцев проблема с рабочими руками не решалась.
Когорд тут же посадил на плодородные земли уцелевших дружинников, молодые и неженатые получили право набирать среди лехских баб понравившихся жен – именно жен, а не рабынь. Многие, впрочем, предпочли звать к обрядовому камню {22} приглянувшихся землячек. Выкупленных мужей-лехов расселили по деревням, где особенно много мужиков выбыло в боях. Было объявлено, что пары из еще способных зачать и выносить детей рогорских вдов и бывших кметов Республики освободят от налогов на пять лет. Таким образом Когорд старался одновременно и кормильцев дать осиротевшим семьям, и обновить застоявшуюся кровь.
Часть армии удалось распустить по домам прошлой весной, однако на место выбывших пришлось тут же набирать молодых да неженатых парней, лучше всего подходящих для службы. В итоге ни о каком всеобщем воинском обучении речи пока не пошло – для боеспособности войска необходимо сохранить не менее двух третей ветеранов или, по крайней мере, полностью обученных бойцов. В то же время из всех боеспособных мужчин, что реально могут служить, удается выдернуть в постоянные дружины и гарнизоны не более десятой части – иначе королевство потеряет саму возможность прокормить имеющееся войско, отпустив столько рабочих рук…
Два крепких светловолосых блондина неспешно прогуливаются по улице в компании молодого подмастерья, он оживленно жестикулирует, видимо, в подтверждение своих слов. Компания развернута ко мне спиной, так что бывшие наемники, а теперь полноценные воины степной стражи не спешат брать на караул, приветствуя принца-консорта. Впрочем, фрязи отличаются достаточным своеволием и перед рогорскими полковниками тянуться не спешат, реальную власть над ними имеют только собственные командиры. Но черту рядовые бойцы не переступают, так что и шут с ними. Главное, что воины отличные и ощутимо помогают на границе. А эти конкретные ребята наверняка прибыли в Лецек или с заказом для наших оружейников – починка и правка как доспехов, так и клинков, или уже за исполненным заказом. И если наш мастер так оживленно жестикулирует, возможно, восстановить или изготовить удалось не все.
Вопрос о наемниках-фрязях, сосредоточенных на границе, остается нерешенным вот уже два года. С одной стороны, их давно пора привязать к королевству, женив на рогорских вдовах, девицах да оставшихся незамужними лешках. Но ведь просто так, в один миг снять три тысячи воинов с границы невозможно – мы ее фактически оголим. Значит, перед этим необходимо набрать во фряжские крепостцы новые гарнизоны, а эта проблема упирается в нехватку мужчин. А с другой – что лехи (выкупленные пленники-кметы), что рогорцы – это природные трудолюбивые пахари, любящие землю и умеющие на ней работать. А вот фрязи-ландскнехты – это профессиональные убийцы, коих в узде держит лишь воля командира и жесткий свод законов на время службы. Но вне ее – это бесшабашные гуляки и головорезы, способные вдесятером изнасиловать женщину, а после вскрыть ей живот лишь ради забавы. Пьющие без всякой меры, во хмелю они привыкли превращаться в диких зверей, не имеющих ничего общего с человеческим обликом. И сажать их на землю, впустив в размеренный уклад жизни рогорских пашцев, – весьма и весьма опрометчивый шаг.
Тем не менее уже на эту осень запланирован частичный вывод фряжских гарнизонов (около трети бойцов) и расселение их на землях степной стражи. Право закончить службу будет предоставлено только тем, кто действительно изъявит желание взять жену и земельный надел, а буйный нрав ландскнехтов (очень на то надеемся) остудит окружение бывших дружинников, знающих, с какого конца браться за саблю.
Шумный, грохочущий и вонючий Лецек наконец-то остался позади. Дорога к королевской резиденции лишь частично проходит сквозь город, зацепив пару ремесленных кварталов. К слову, Ларг, назначенный Когордом бургомистром, в ближайшем будущем планирует сделать полноценный окружной тракт.
Как же приятно полной грудью вдыхать пряный, бодрящий аромат лесных трав и цветов! Приближаясь к раскинувшемуся за городом светлому лиственному лесу, я с удовольствием смотрю по сторонам, любуясь девственной рогорской природой, изобилующей зеленью. Красота!
Каждому пути в свой срок приходит свое окончание. Настал черед и этой дороги – впереди завиднелись деревянные ворота, украшенные резьбой, высокие крыши свежесрубленных теремов. Прикрыв глаза от удовольствия, я четко представил себе лучезарную улыбку малыша, его радостный крик, а также требовательные, жаркие объятия молодой супруги, ее жадные из-за разлуки поцелуи и пришпорил Аруга: пора бы верному другу и ускориться!
Вот я и дома!
Глава 2
Лето 760 г. от основания Белой Кии
Временная резиденция короля, внутренние покои королевской четы
Когорд и Эонтея
Эонтея с тревогой и болью в сердце наблюдала за мечущимся по спальному покою мужу. Прожив с Когордом вот уже более трех десятков лет, она очень тонко чувствовала как перемены его настроения, так и глубинные порывы души. И то, что супруг в короткий срок сменил статус с захудалого барона и бунтовщика на короля суверенной державы, нисколько не изменило отношения Эонтеи. Для верной и преданной жены Когорд всегда оставался тем же смелым, веселым, молодым и великодушным, каким она увидела его в первый раз много лет назад в покоях своего отца. А перед ее внутренним взором муж всегда представал львом, невероятно сильным и царственным хищником – и разительное изменение внешнего статуса нисколько не меняло его сути.
Но сейчас было совсем необязательно знать Когорда несколько десятков лет и понимать тончайшие грани его душевного состояния – едва сдерживаемый гнев и тревога короля сразу бросались в глаза. И это была еще одна прерогатива Эонтеи – только с ней Когорд мог позволить себе дать выход чувствам, явить свое истинное нутро. Вот и сегодня, когда Аджей, поначалу нелепо мявшийся, с отчаянной решимостью выдал тревожную весть, Когорд не позволил себе даже измениться в лице. Нет, он пожурил юношу, разом успокоив его, после чего великодушно отпустил к жене. Хотя какой он юноша и чего мялся? Ведь матерый, бывалый боец, выживший не в одной отчаянной схватке, и удачливый авантюрист, похитивший сердце дочери и походя чуть ли не лишивший жизни самого Когорда… Но робеет перед королем, переживает, словно в случившемся есть его вина! И в то же время как легко и пружинисто он направился к Энтаре, одной лишь фразой переложив тяжесть ответственности на Когорда.
Именно поэтому король так старательно сдерживает свои чувства, ни на секунду не дает усомниться в своих знаниях, силе и уверенности. Что бы ни творилось в его душе, подданные должны верить в его непогрешимость и правильность выбора.
Вот только правда в том, что все это лишь видимость – и даже самому сильному и умному человеку знакомы страх, сомнения и нерешительность. Но истинный король, чувствующий непомерную ответственность за свой народ, за своих подданных, способен открыться лишь очень немногим приближенным.
Конец ознакомительного фрагмента.