– Не, Ворон, ты чего, Коряга хорошо махался, – вмешался Шуруп, с трудом произнося слова разбитым ртом.
– Отбуцкать каждого могут, – поддержал его Сява. – Особенно, когда их много.
– Ладно, с этим потом разберемся, – отступил Ворон. – Но как они так в наглую могли работать?
– А чего тут особенного? – лениво сказал Морпех. Он сидел, развалившись на краю причала, и держался за колено сцепленными в замок руками.
– У нас ни разведки, ни часовых, ни особого отдела, ни боевого охранения…
– Ни тревожной группы, – добавил Погранец, который лежал рядом с товарищем, вольготно развалившись на досках и подперев голову рукой.
– А где вы были, если такие умные?! – рявкнул Ворон. – Валяетесь тут, как на пляже! Работать надо! Посмотрите на пацанов, а потом на себя! Они в крови, а вы в шоколаде! Чего ж не стали в это ваше… боевое охранение?
– Так мы на обеде были, – спокойно ответил Морпех.
– И Чалый с Бурым на обеде! – не успокаивался Ворон. – Только они сразу прибежали! А вас нигде не нашли!
– А чего нас искать? – удивился Погранец. – Мы в «Ромашку» вышли, окрошки поесть…
– Ладно, кончаем базар! – Ворон сбавил тон. – Вот вы и организуйте все это – разведку, часовых…
– Мы? Это нереально. – Вояки переглянулись. – Надо же отработать связь по тревоге, постоянное дежурство, резерв… Да у нас и людей не хватит. И оружие нужно… А главное – дисциплина. Бригада же не армия! Пацаны небось не захотят службу нести…
– Еще чего! Не хватало у нас армию устраивать. – Братва недовольно зароптала.
– Морпех и Погранец, начинайте готовиться! – махнул рукой Ворон. – Люди будут, оружие будет. Мы же только становимся на рельсы бизнеса. Только деньги пошли. А они уже наехали. А бабла-то всё больше будет! Без войны не обойдется. Или они, или мы!
Он помолчал и продолжил:
– По одному не ходить. Минимум – по двое. Отвертки носите, молотки… В случае чего отбиться можно, а менты не привяжутся. И жить надо не по отдельности, а группами. В идеале поселиться надо всем в одном месте. Лучше большой дом снять со двором…
– Может, и спать будем парами? – спросил молчащий до сих пор Коряга. Его вроде приопустили, поэтому молчать дальше было нельзя, чтобы ситуация не закрепилась. А шутка сглаживала остроту обстановки и расставляла всё по своим местам.
– Это по желанию, – усмехнулся Ворон. – Только я таких увлечений не приветствую. Ты не забыл, что мы с тобой вместе живем?
По рядам бойцов прошел смешок. Ответ был нормальный, с юмором, значит, инцидент исчерпан. Маленький спор между своими – не больше. Он быстро забудется.
– Да у меня увлечения другие. – Коряга тоже усмехнулся.
– Ладно, пострадавшие отдыхают три дня и усиленно лечатся, – подвел итог Ворон. – С автобусами работают Стасик, Сява, Бурый. Морпех и Погранец охраняют рынок и готовят бригаду к войне. Мы с Корягой приведем рожи в порядок и примем кое-какие меры.
Последняя фраза приободрила Корягу и в глазах всех подтвердила незыблемость его статуса.
– А сейчас все. Расход! – закончил босс.
– Я тебе нужен, шеф? – спросил Коряга.
– Сейчас нет. Иди, намажься той вонючей мазью, и приводи себя в порядок.
С причала расходились небольшими группами, обмениваясь впечатлениями.
– Начнем со связи, – деловито говорил на ходу Погранец. – Для начала надо купить уоки-токи всем звеньевым, определить место дислокации тревожной группы…
– На первом месте оружие! Надо «калаши» достать или другие трещотки, пистолеты, – возразил Морпех. – А эти молотки и отвертки можно херсонцам в задницы засунуть…
– Если они согласятся, – встрял догнавший их Коряга. – У них небось уже есть «пушки». А с дыркой в голове и бабки не нужны…
– Ну, а чего тогда? – выпятил челюсть Морпех.
– Ворону видней, – смиренно сказал Коряга. – Но я бы договаривался, а не воевал. Лучше получить меньше денег, чем маслину в брюхо.
Не останавливаясь, он прошел дальше, заронив сомнения в души вояк.
– А чего, лучше и вправду, без пальбы добазариться, – помолчав, сказал Погранец. – Всего бабла не загребешь, а без рук – запросто останешься…
– Н-да-а-а… – задумчиво протянул Морпех. И тут же вроде щелкнул переключателем внутренних настроек.
– Это не наше дело! – отрезал он. – Ворон сказал: надо делать – значит, будем делать!
– Кто спорит? – пошел на попятный Погранец. – Тачки надо достать хорошие, а то ездим, как нищие… И документы фальшивые, на всякий случай…
Коряга обогнал Бурого, который обсуждал с Чалым и Сявой переселение в один подходящий дом.
– Туда и еще звено поместится. Можно тройку Шурупа позвать…
Коряга догнал о чём-то тихо беседовавших Шурупа и Джузеппе.
– Ну что, герои, обсуждаете, на что премию потратить?
– Какую премию? – вытаращил глаза Джузеппе.
– А что, Ворон не выделил? Он же сказал – без вас бы нас заколбасили!
Парни переглянулись.
– Если каждому давать, поломается кровать, – шепелявя, проговорил Шуруп.
– Раньше за такие дела хорошо башляли, – пожал плечами Коряга. – Но Ворону видней!
Он быстро пошел дальше. А Джузеппе и Шуруп непонимающе смотрели друг на друга.
– Чего он сказал? – спросил Джузеппе.
– Сказал, что бабло бы лишнее нам не помешало, – с трудом произнес Шуруп.
– Слушай, а и то правда! – закивал Джузеппе.
– И еще он сказал, что Ворону видней.
– Тоже правда. А чего он хотел-то?
Шуруп собрался объяснить, но зашитая губа болела, и он только махнул рукой.
Дальше они шли молча. Но семена сомнений были посеяны в душах. Если, конечно, души у них имелись.
Синяки и гематомы сходят долго: если их усиленно лечить – то минимум неделю, если не лечить – не меньше семи дней. За это время Ворон часто и много общался с вояками. Они вошли во вкус порученной работы, и с энтузиазмом говорили об особом отделе, который должен выявлять предателей и шпионов среди братвы, об агентурном проникновении в ряды врага, для выведывания его планов, о внутренней структуре бригады – дисциплине, взаимодействии между звеньями и т. д. Ворону многое было непонятно, но он чувствовал, что бывшие военные говорят дельные вещи, которые пойдут на пользу им всем. Морпех даже представил план развития организации, который Ворон, по его мнению, должен был заверить своей подписью.
– Ты что, доказательства для уголовного дела против нас готовишь?! – разозлился Ворон. – Сожги всё это! У нас так не принято.
– Но нужно твое одобрение, – объяснил Погранец азбучную армейскую истину.
Но Ворон таких истин не признавал.
– Я одобрил! И никаких подписей.
Военные пожали плечами.
– Как скажешь, командир…
– И не называйте меня командиром!
– Хорошо… шеф! Только о некоторых вещах никому из пацанов знать не положено. Кто у нас будет особистом, и кого мы зашлем к херсонским – это тайна. Кроме тебя и исполнителей никто об этом знать не должен.
– И Коряга? – спросил Ворон.
– Тут ты смотри сам. – Морпех отвел взгляд в сторону. – Обычно замы в курсе дела. Но если ты ему не доверяешь…
– Да нет… Это я так, для порядка, на него наехал. Короче, всеми этими военными штучками занимаетесь вы с Погранцом. Что необходимо – можно говорить Коряге. А я должен знать всё!
– Ясно, шеф, – кивнул Морпех.
Через неделю, замазав тональным кремом следы побоев, Ворон с Корягой отправился в городскую полицию. Постовой настороженно встретил подозрительных русских с объемистыми сумками, но дежурный, увидев их, дал команду пропустить и лично проводил к кабинету со строгой вывеской: «Начальник городского отдела полиции Никола Анапев».
Грозный начальник был полноватым мужчиной лет сорока, в тщательно подогнанной и выглаженной форме. Он поднялся навстречу вошедшим, приветливо улыбаясь, обнял каждого. Ходившие по Анпакуровскому рынку слухи о дружбе вороновских с полицией обретали свое подтверждение.
– Слышал, слышал про ваши проблемы, – с легким акцентом сказал по-русски начальник, рассматривая покорбованные лица гостей. – Правда, у другой стороны дела еще хуже – руки ноги сломаны, вывихи, сотрясение мозга…
– Какие проблемы, дорогой?! – отмахнулся Ворон. – Это так, мелочи. Вот, смотри, что мы тебе принесли…
Он вынул из сумки трехлитровый баллон черной икры, несколько бутылок армянского коньяка «Двин» и слегка промаслившийся пакет толстой оберточной бумаги.
– А здесь рыбцы, чебак, шемая, – всё из Красной книги.
– Книги?! – удивился Анапев, нюхая пакет. – Непохоже!
– Ничего, разберешься! А эта сумка для Асена Данчева…
– Так давай его позовем! – оживился начальник. – И выпьем по стаканчику…
– У нас предложение получше! – перебил Ворон. – Завтра выходной, поедем на рыбалку!
– Отличное предложение, – кивнул Никола.
– Ну, и договорились!
В море вышли ближе к полудню, когда лодки с туристами, наловившими по ведру бычков и сардины, уже возвращались к берегу. Кто-то из них наверняка сейчас смотрел с усмешкой на чудаков, собравшихся так поздно на рыбалку. А кто-то, наверное, думал, что на таком козырном белоснежном катере, несущимся, как торпеда и оставляющем пенный бурун на спокойной синей воде, на рыбалку не ходят, а только катают смешливых девушек в крохотных купальниках, которых в данном случае в поле зрения не наблюдалось… Пассажирам скоростного глиссера было ровным счётом наплевать и на тех, и на других. Стоявший за штурвалом Коряга прибавил газу, мощный японский мотор загудел натужнее, и лодки с туристами качнуло волной от быстро крутящегося винта.
– Так, давай их! – весело кричали плотные волосатые мужики с заметно отросшими брюшками – начальник полиции Никола Анапев и его заместитель по общественной безопасности Асен Данчев. – Так мы за час море переплывем!
Конечно, это было преувеличением, но катер действительно был улетным, Ворон одолжил его у начальника порта, и для рыбалки он, строго говоря, не предназначался. Но для дружеского общения, укрепления отношений и дипломатических переговоров подходил вполне. В открытом море волны были больше, чем в заливе, но суденышко было достаточно тяжёлым, чтобы сглаживать качку. Погода вообще в этот день благоволила: ветер не сильный, солнечно, тепло, но не жарко.
После того как брошенный Корягой якорь плюхнулся в воду, Ворон, как радушный хозяин, собственноручно установил в кормовой части небольшой раскладной стол и принялся его сервировать. Гости, усевшись на левый борт, с интересом наблюдали за процессом: как на столе появляются бутерброды с чёрной икрой, янтарные, истекающие жиром рыбцы, бастурма и суджук, тонко порезанный сыр и сырокопчёная колбаса, холодное жареное мясо, помидоры, огурцы, красные и зеленые болгарские перцы, кинза, петрушка и укроп, лимон…
– Это донской стол, – пояснил Ворон. – На Дону живет много наций и лучшее из каждой кухни становится нашим блюдом…
Он знал, как красиво сервировать стол, поэтому не взял пластиковые тарелки и картонные стаканчики – фарфоровые тарелки, хрустальные бокалы, серебряные вилки создавали праздничную атмосферу и подчёркивали уважение к гостям. Впрочем, полицейские не придавали таким мелочам значения и больше оживились, когда хозяин выставил из сумки-термоса несколько бутылок пива и бутылку коньяка.
– «Ахтамар», армянский, – пояснил он. – Это, извиняюсь, не «Плиска»…
Коряга ещё раз всмотрелся в экран эхолота.
– Все точно, шеф, – доложил он. – Правильно встали. Как раз на банке.[2]
– Молодец! Прошу всех к столу, – сказал Ворон, наполняя бокалы.
– Может, сначала удочки бросим? – предложил Данчев. – Для порядка. Рыбалка все-таки…
– Успеем, Асен! – улыбнулся в ответ Ворон. – У нас на рыбалке рыба не главное. Рыбу можно на базаре купить.
– А что же у вас главное на рыбалке? – поднял бровь Анапев.
– Главное – общение. Мужская дружба. И конечно, небольшая выпивка. И вначале надо выпить за удачу. Иначе вообще ничего не поймаем.
Все чокнулись, гости с удовольствием нюхали и пробовали коньяк, но потом выпили до дна, как положено. Все проголодались, и с аппетитом набросились на еду.
– Кстати, про русскую рыбалку… – сказал Ворон, разливая по второй. – У нас еще очень важно правильно сварить уху. В следующий раз мы вас угостим.
– Мы знаем, это рыбий суп, – сказал Никола.
– Нет, уха – королева всех супов мира! Давайте выпьем!
Они еще выпили, и Ворон принялся рассказывать про различные виды ухи – казацкую, архирейскую, на бульоне из петуха… Впрочем, о выпивке и закуске никто не забывал, Ворон достал вторую бутылку.
– А мне нравится русская рыбалка! – сказал вдруг Никола. Загорелый или смуглый от природы, покачивающийся то ли от качки, то ли от выпитого непривычно быстро да на голодный желудок коньяка, в широкополой шляпе, он был похож на ковбоя, неспешно едущего на лошади по прерии. – Пить коньяк под толстые бутерброды с черной икрой и не волноваться о клеве. Это здорово! Полный отдых. У нас ведь напряженная работа…
– Да, да, – согласно закивали Ворон с Корягой.
– Когда на рынке происходит драка – это скандал! Весь город только об этом и говорит! А что думает мое начальство?
– Что в Карне лучший начальник полиции! – попробовал отгадать Ворон.
– Как раз не так! Что я не справляюсь со своими обязанностями, – вот что они думают!
Ворон и Коряга обменялись быстрыми взглядами. К чему клонит захмелевший полицейский?
Вторая бутылка подошла к концу, и Ворон достал третью.
– Давайте не будем о работе. Мы же отдыхаем. И сейчас пришла пора выпить за дружбу!
Коряга улыбался во весь рот и согласно кивал. Хотя он сам не раз наблюдал как, не успев дослушать до конца искренние уверения в дружбе, новый «друг» получал пулю в затылок. Но на этот раз никто не собирался стрелять. Все уже хорошо выпили, утолили голод и сидели разморенные, благодушно оглядывая зеркально отблескивающую на солнце морскую гладь.
– Вы, русские, молодцы! – снова заговорил начальник полиции. – Удивительно! Я – местный, а на этом катере катаюсь впервые, благодаря русским друзьям. У меня, наверное, никогда не будет такого катера. Тут один эхолот небось больше тысячи баксов стоит…
– Жизнь вообще удивительная штука! – улыбнулся Ворон. – А катер, я уверен, у тебя будет ещё лучше!
На минуту наступила тишина. Ворон взял красный болгарский перец, срезал верхушку, вычистил семечки, налил внутрь коньяк и протянул Николе. Коряга повторил процедуру и через пару минут все четверо чокались импровизированными стаканами.
– Выпил – и сразу закусывай перцем, – учил Ворон.
Так и сделали. Полицейским новинка понравилась.
– А теперь раздеваемся, и – за борт! – Ворон показал пример и первым прыгнул в воду. Хотя до берега было далеко, вода доходила ему только до груди.
Вскоре все четверо стояли кружком в воде, вокруг спасательного круга, в который был вставлен эмалированный таз с вяленой рыбой. Вода была теплой, казалось, что они находятся посередине Черного моря и только каким-то чудом достают ногами до дна. И что на всей земле больше нет людей. Есть только ласковое бескрайнее море, тишина, да кружащиеся в высоте чайки, рассчитывающие на какую-нибудь поживу. Словом, было хорошо и спокойно. Четверо мужчин ели рыбца, пили пиво, даже пытались запеть песни, но не вышло: у них был разный репертуар.
Потом залезли в катер, сели на кожаные сиденья, сравнивали кто сильней загорел, смеялись, допивали оставшийся коньяк… Постепенно стали готовиться к возвращению: вытерлись, оделись… Ворон достал из кармана тугой конверт и протянул Николе.
– Что это? – вроде как удивился тот.
– Первый взнос на катер, – вроде, как совершенно естественно ответил Ворон.
– Серьезность намерений укрепляет дружбу, – кивнул полицейский и конверт исчез в его просторных штанах.
Такую же манипуляцию Ворон проделал с заместителем. Дружба была закреплена. Не навсегда, конечно, но на какой-то период времени.
Катер взял курс на берег. Разморенные отдыхом, выпивкой и солнцем, все молчали. Берег приближался.