– Есть одна просьба, – неожиданно сказал Ворон.
Полицейские насторожились.
– Скажи, друг, что за просьба, – поднял осоловевший взгляд начальник горотдела.
– Херсонские совсем оборзели. Они же откровенные бандиты! Позорят всех наших. Большие неприятности нам создают. Вот и эта драка…
– Да, да, – закивал головой Никола. – Мне докладывали, что они сами начали… Точно, Асен?
– Точно, – кивнул заместитель. – Натуральную провокацию учинили. На чужую территорию пришли. А ведь у них свой рынок в центре.
– Беспредельщики! – возмутился Никола. – Только что мы можем сделать?
– Да закройте этот центральный рынок к чертям собачьим, да и всё! Им придется убраться из города! Вам это только на руку!
– Думаешь, уберутся? – с сомнением спросил Никола. – А может, наоборот? Пойдут в ответную атаку?
– Уберутся! – убежденно повторил Ворон, хотя на самом деле не смог бы объяснить, на чем основано это убеждение. Скорей на желании, чтобы так и было.
– Что скажешь, Асен? – обратился начальник к своему заму.
Тот покрутил головой.
– Думаю, не так это просто, как кажется.
– Ну, какие-то скандалы у них на рынке постоянно, жалобы наверняка поступают…
Асен неопределенно пожал плечами. Видно было, что ему не хочется ввязываться в это дело. Но начальник настаивал.
– Короче, займись этим! Проведи там проверки и подготовь материалы – антисанитария, нарушение правил торговли, нарушение общественного порядка, явный криминал. Внеси одно представление, второе… Капля камень точит!
– Понял, попробую! – не очень уверенно кивнул тот.
Катер подошел к причалу. Рыбалка удалась, хотя рыбу и не поймали. Да и кому она нужна, эта рыба?!
Попрощавшись с гостями и вернув катер лично помощнику начальника порта, Ворон с Корягой направились к стоявшей у пирса бригадной «шестерке». Машины у них были «убитые»– лишь бы ездили. Но Ворон обещал – как только дела пойдут в гору, все обзаведутся «девятками» цвета «мокрый асфальт» с тонированными стеклами и высоко поднятым по нынешней моде багажником. А может, и иномарки удастся купить – на здешних авторынках их немало.
Возле «Лады» их терпеливо ждал Шуруп. Губа у него почти зажила, но зубы он еще не вставил – это дело долгое. Сегодня он был за водителя: осторожный Ворон пьяным за руль не садился и другим не позволял. Как только машина тронулась, разморенные выпивкой и солнцем рыболовы стали клевать носом.
– Слышь, Костян, мне обязательно быть на политчасе? – сонно спросил Коряга. – Я же уже это, как его… подкованный…
– Обязательно! – отрезал Ворон. – Надо сплачивать пацанов, учить их жизни. И мы должны подавать пример! А если мы ходить не будем, что получится?
Коряга насупился, но промолчал. Машина свернула в сторону Анпакурово, недолго проехала по трассе и, попетляв по улочкам частного сектора с типичными для курортного посёлка домиками-муравейниками, остановилась у ворот старого двухэтажного дома.
– Загоняй во двор, и свободен! – сказал Ворон водителю. – Поспим два часа и будем, как огурчики!
Пока Шуруп открывал деревянные, в облупившейся зелёной краске, ворота, пассажиры прошли во двор. Ворон поднялся по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж, а Коряга отомкнул расположенную под лестницей дверь первого. Каждый из них занимал по комнате. Кухня была общей, во дворе, но они ей практически не пользовались, лишь пару раз за всё время посидели ночью, попивая пиво с креветками. Почти как дома. Только креветки всё же не раки. Да и пиво здесь… Да и вообще… Туалет и душ тоже во дворе.
Впрочем, в быту Ворон был неприхотлив, а Коряге, похоже, вообще всё по барабану – он мог жить в любых условиях. Тем более что приезжали они лишь на ночь, и то не всегда. Да и домом-то это не считали. Так, место ночёвки. А дома их отсюда далеко…
Зато отдельный вход, только для них двоих, что было гораздо важнее. Дом каменный, летом в нём намного прохладнее, чем в кирпичном, или деревянном. И то, что живут вместе – тоже плюс: в случае нападения отбиваться легче.
– А ключ? – спросил Шуруп.
– Коряге отдай! Он закроет за тобой.
Ворча что-то под нос, Коряга пошел к машине, а когда вернулся, неожиданно спросил:
– А ты что, действительно лохов любишь?
Ворон внимательно осмотрел заместителя, усмехнулся.
– Запомни, лохов никто не любит! И если мы облажаемся, и нас посчитают за лохов, то ни любви, ни уважения, ни страха не будет! А значит, и лавэ не будет! А может, и жизни не будет тоже! Грохнут – и дело с концом!
– Так я же не про нас…
– А я – про нас! И хочу, чтобы ты это понял!
– Да понял я, понял, – примирительно сказал Коряга и направился к себе.
Ворон еще некоторое время посидел на воздухе, глядя на звездное небо и размышляя о том, кто является лохом, а кто нет. Картина, вроде бы, понятная: лох тот, кто платит! Для его пацанов лохи – это туристы, которых они разводят, рыночные торговцы, выплачивающие регулярную дань, барыги, которым они впаривают валюту по своему курсу… Но, развивая эту мысль, он пришел к неутешительному выводу: для Николы Анапева и Асена Данчева, выходит, лохи – Ворон и его бригада, которые платят полицейским за покровительство точно так же, как им самим платят туристы и торговцы! Выводы были неутешительными, и он не стал ломать голову над такой очевидной несправедливостью – поднялся в свою комнату, запер за собой дверь на засов, разделся и лёг спать.
Глава 2
«Крестный отец», как устав караульной службы
Июнь 1991 г., Карна
Почти полная луна была уже высоко, когда отдохнувшие, они снова выехали из двора. Дорога шла вниз, впереди в лунном свете море загадочно поблескивало. Кафе «Луна», в которое они направлялись, находилось приблизительно посередине между тезкой на небе и ее отражением. От моря далековато, если идти пешком, поэтому посетителей в «Луне» обычно меньше, чем в десятках разнообразных закусочных, которые тянутся вдоль всей набережной. Зато у входа есть просторная парковка, а небольшая веранда густо оплетена виноградом, ухаживает за которым местный садовник – пожилой Симеон. Он же числится владельцем и директором. Только на бумаге, конечно. Фактически «Луна» принадлежит бригаде. Здешний телефон используется для связи – Симеон записывает краткие сообщения из Тиходонска и передает Ворону.
Сегодня кафе закрыто – сегодня здесь сходняк. Почти все уже были на месте. С кухни доносился запах поджаренного на гриле мяса, из зала – шум, смех и крики.
– Добрый вечер! – у входа поприветствовал их улыбающийся Симеон. Он говорил почти без акцента – старая школа. – Всё готово, по времени!
– Спасибо, Симеон, можно подавать! – пожал ему руку Ворон и передал видеокассету. – Вставляй, когда скажу, запустишь.
При их входе шум смолк.
– Здорово, братва! – поздоровался Ворон. Коряга только снисходительно помахал рукой, как большой начальник подчиненному люду.
– Здорово! – закивали в ответ пацаны. Они чинно сидели за столами, на которых пока стояли только салаты, луканка[3], хлеб и минеральная вода – как на пионерском утреннике. Ворон обвёл всех взглядом. Присутствовали четырнадцать человек, почти все. Даже Стасик-Товаровед сидел, аккуратно сложив руки перед собой, как прилежный ученик за партой. Есть и пить – не в махалове кровь лить…
Навстречу поднялся Чалый, подошел, пожал шефам руки. Из присутствовавших он был старшим по возрасту, не считая Коряги. Короткая стрижка не могла скрыть седины: его и прозвали Чалым, по названию лошадиной масти.
– Бурого нет! – сообщил он. – Заболел.
Ворон молча кивнул.
– Знаю я его болезнь! – процедил Коряга. – Он скоро синим станет, а не Бурым от своей болезни…
– Так что, ехать за ним? – не понял Чалый.
– Не надо! – ответил Ворон. – Я ему выговор сделаю и оштрафую! Да с командиров звена сниму…
– Давно пора! – одобрительно кивнул Коряга.
Ворон поставил на стол пластиковый пакет и стал вынимать из него перехваченные резинками пачки левов разной толщины с написанными на бумажках именами.
– Коряга! Шуруп! Погранец!
Бойцы брали деньги, пересчитывали, прятали в карманы. Кто-то был больше доволен, кто-то меньше.
– Бурого штрафуем. – Ворон вынул из пачки несколько купюр, остальные передал Чалому. – Скажи ему: не перестанет бухать – вылетит из бригады!
Чалый мрачно кивнул.
– Билет, Сява, Морпех, Стасик…
Раздача денег закончилась быстро.
– А почему мне меньше, чем Товароведу? – возмутился Билет. – Он даже на разборки не ездит!
– Каждому по труду! – назидательно поднял палец бригадир. – Стасик на своем месте приносит пользу больше, чем ты в махаловке… Больше вопросов нет? Тогда давайте ужинать!
Молодой шустрый паренек – племянник Симеона принес поднос с жареным мясом, расставил пять бутылок ракии, потом прошёл за барную стойку, вставил в видеомагнитофон кассету.
– Едим, пьем, смотрим «Крестного отца», учимся, делаем выводы, – объявил Ворон. – Это натуральная жизнь таких людей, как мы. С глубоким смыслом картина. Потом обсудим.
Братва жадно накинулась на еду и выпивку, снова поднялся характерный для застолья шумок. А на экране висящего на стене телевизора, Дон Корлеоне объяснял гробовщику, что такое дружба. В его трактовке дружба исключала деньги, но включала насилие и убийства.
– Слушайте внимательно, – поднял руку Ворон. – Это очень важно!
Они с Корягой тоже ели и выпивали, но шеф еще наблюдал за реакцией подчиненных. Большинство смотрели с интересом, особенно Стасик, а Шуруп так увлёкся, что сидел, по-детски открыв рот. Только Джузеппе, подперев руками лысую в шрамах голову, усиленно боролся со сном. Свою порцию мяса он съел, свою норму ракии выпил, остальное его мало интересовало. Но Джузеппе есть Джузеппе…
– Ну что, какие впечатления? – спросил Ворон, когда фильм закончился.
– Мне всё понравилось! – ответил Шуруп. – И вообще, они никакие не бандиты, нормальные люди… Просто, у них такой бизнес…
– Неправды много, – возразил Морпех. – Получается, что у них весь силовой блок на одном этом… Луке Брази держался. Чем же они верх взяли, когда его задушили?
– Да, у них все вдруг сразу мастерами-киллерами стали! – засмеялся Погранец. – Столько ликвидаций – и всё, как по маслу!
– И вообще! – скривился Молдаван. – У итальяшек много заморочек. Зачем дарить гаду билет на самолёт, если его тут же задушили?!
– А это как раз и есть тонкости итальянской хитрости! – принялся объяснять Стасик. – Человек билет в руки получил и расслабился, поверил в то, что он улетит на самолёте, а не поедет мертвецом в какую-то яму. И настрой у него стал совсем другой, проблем уже с ним не будет…
– Ну, не знаю… – пожал плечами Молдаван. – Всё равно – удавку на шею накинули и придушили. С билетом или без – какая разница…
– Но кое-что они мастерски показали, – признал Морпех. – Когда воевать начали, то перебрались все на съемные квартиры, а у Хозяина и улицу машиной перекрыли, и ворота цепью, и вооруженные патрули выставили…
– А как Корлеоне наказал обидчиков дочери гробовщика? – спросил Ворон.
– Так это не показывали! – зашумела братва.
– Он поручил бригадиру, а тот рядовому мафиози, а тот нанял двух безработных босяков, – ответил Стасик. – Дон отдавал приказ через три ступени, чтобы в случае предательства, прямо на него никто указать не мог.
– Откуда знаешь? – зашумели пацаны.
– А я книгу читал. Там все подробней, чем в фильме.
– Молодец, Товаровед! – похвалил Ворон, и даже Коряга уважительно кивнул, хотя не любил никого хвалить.
– А кто еще книгу читал? – Ворон обвёл бригаду взглядом. Все опустили глаза, только Шуруп продолжал смотреть на шефа, хотя особых мыслей прочесть в его глазах было нельзя.
– Книги читать обязательно! – строго сказал Ворон. – Мы с людьми работаем, нужно, чтобы язык был подвешен, чтобы говорили правильно… И учиться тонкостям работы мафии!
– Блин, да зачем это нам?! – не выдержал Джузеппе. – Не могу я читать! У меня от этого голова болит!
– Может, она не от этого болит? – засмеялся сидевший напротив Сява.
Но Джузеппе бросил на него такой взгляд, что тот замолчал и отвернулся.
– Зачем читать, если мы кино смотрим? – поддержал Джузеппе Молдаван.
– Затем, что я так сказал! – повысил голос Ворон.
Все снова затихли. Раздражать бригадира никто не хотел.
Но Ворон как быстро вскипал, так и быстро отходил.
– Потому что книги – это культура. Да и они более глубоко показывают жизнь, чем любой фильм, – сказал он, уже спокойней.
– Ага, – кивнул Стасик.
– У меня и правда, голова от книг болит, – снова сказал Джузеппе. – После той драки с ментами в Одессе, за которую я на три года подсел. Меня же тогда по голове ногами так отмутузили, что себя не помнил. После этого читать и не могу.
Рассказывая, он явно нервничал. Даже раскраснелся.
– Ладно, – успокоил его Ворон. – Не можешь, так не читай. Остальные меня поняли?
– Поняли, – не очень убежденно закивали все, желая поскорее закончить то, что Морпех и Погранец называли «политзанятием».
– А фильм этот мы еще много раз будем смотреть, и обсуждать, – сказал Ворон. – Он для нас, как этот… Как этот…
– Устав караульной службы, – подсказал Погранец.
– Вот-вот! Кстати, вы обратили внимание, как одеваются наши американские коллеги? Костюмчики, галстучки, шляпы, начищенные туфли… А теперь на себя посмотрите!
– Послушай, Костян, тут же пляжный отдых, – усмехнулся Коряга. – Если бы мы в таком прикиде ходили, нас бы уже давно в дурку запрятали…
– Это я вообще. Вид должен быть приличный, одежда опрятная. Ладно, деловая часть закончена. Отдыхаем!
Братва облегченно зашумела, зазвенели рюмки.
– Отойдем, Ворон, разговор есть, – сказал Морпех. Погранец стоял рядом и кивал.
– Пойдем.
Втроем они зашли в отдельный кабинет для небольших компаний, закрыли за собой дверь. Коряга проводил их неодобрительным взглядом, в котором смешались зависть и обида. Шеф сблизился с вояками, а своего заместителя не зовет! Он зло опрокинул несколько рюмок ракии, пытаясь догадаться – что происходит за закрытой дверью. О чем они говорят? Или о ком? Может о нем?! Но он ошибался.
– Херсонские набирают силу, – сказал Морпех. – Они привезли человек пять новых бойцов – полные отморозки. Там один грузин вообще бешеный. Похоже, плотно на наркоте сидит… У него крышу сносит по любому поводу – уже несколько драк затеял на центральном рынке, да и в городе избил каких-то отдыхающих…
– Откуда знаешь? – глянул в упор Ворон.
Морпех усмехнулся.
– У них пацанчик молодой есть, типа нашего Стасика, только, конечно, покруче – боец, в разборках участвует… Я с ним пару раз пива попил, вроде, как подружился. Представился дембелем, сказал на отдыхе тут… Но карты не открывал. Если вербовать, то деньги нужны… Не такие, как сейчас…
– Скоро пойдут настоящие деньги, – кивнул Ворон. – Ты только аккуратно, не засветись…
– Да понятно, – кивнул Морпех. – Опасно, что они новых людей подтягивают…
– Ничего, как поеду в Тиходонск, тоже бойцов наберу, – сказал Ворон.
– А когда собираешься? – спросил Погранец.
– Как Оскаленный партию товара соберет, так и поеду. А кстати, я никак не пойму, чего вы армию бросили? Почему у нас оказались?
– Так мы ж сколько раз говорили! – удивился Морпех.
– Тогда вы рядовыми бойцами были, «мясом». А сейчас поднимаетесь на другой уровень… Так что обоснуйте, чтобы я хорошо понял…
– Да как объясняли, так и было! – сказал Погранец. – Я в Таджикистане служил по контракту, а тут началась эта борьба за независимость республик, пошли слухи, что и армия у них своя будет, а куда нам деваться? Думаю, пока еще все спокойно, надо на родину дергать… Уволился, приехал, а тут ни работы, ни заработков, ничего… Случайно познакомился с Оскаленным возле военкомата и пошло…