Да – за койку место мне приходилось быть домработницей и садовником по совместительству. Сутки через сутки. Вторые – я проводила в магазине.
Никогда не любила копаться в земле, но…
Зато кровать удобная, в отведённой мне спальне дома, который благодаря умелым рукам и финансированию горячо-любимого сына Тамары Васильевны походил больше на хорошую квартиру. Кстати, хвастливо рассказывать о сыне, который в матери души не чает, тоже одна из любимых тем моей арендаторши. При этом уже на второй день я была в курсе всех успехов её внуков, которые вот-вот нагрянут к любимой бабушке, чтобы провести каникулы в её драгоценном обществе. Это так же служило намёком, что занимать место в доме мне долго не придётся.
Но и не нужно.
Небольшая передышка и новый рывок в другое безопасное место. Дальше, как можно дальше. Именно так он мне и сказал. А я, как оказалась, очень послушная девочка… Была. С ним. Жаль, что единственный раз, когда я решила его ослушаться, потакая собственному любопытству, обернулся катастрофой для моей спокойной и ничем не примечательной жизни.
Я свернулась калачиком на постели, отворачиваясь от круглой, такой далёкой и холодной луны в окне и, обняв колени, тихонько заплакала. Пожалею себя немного. Совсем чуть-чуть. Всё же я одинокая, маленькая девочка в таком огромном и злом мире…
Не заметила, как уснула, а проснулась от вихря, пронёсшегося по комнате в лице Тамары Львовны:
– Сыночек! Сыночек позвонил и сообщил, что сегодня приедет в гости! Боже! Не видела его всего неделю, – а он каждую неделю у меня, как штык, потому что тоже скучает по своей матери, – но чувство, что не видела его целую вечность! Невыносимо соскучилась… – она преувеличено тяжело романтично вздохнула, словно предвкушала встречу не с сыном, а с возлюбленным и, когда услышала мою несдержанную усмешку, цокнула и строго произнесла: – Прекращай нежиться в постели, Алина. Тебе на работу, между прочим, пора.
И высоко задрав подбородок, была такова.
Нет, она не была злой, скорее немного тщеславной и премного добродушной женщиной, поддающаяся соблазну показывать своё превосходство перед другими. Будь иначе, мне пришлось бы жить в подсобке за прилавком магазина.
Что касается работы – она очень кстати, не хотелось бы ощущать себя лишней в семье женщины, которая предоставила мне временный приют. Да и новые лица теперь для меня, как простуда, которую по возможности лучше избегать.
Смена в магазине пролетела незаметно благодаря целой куче приобретённых ухажёров. От мала до велика. Но своё сердце я навеки отдала Георгию Сергеевичу – безумно весёлому мужчине, которому буквально на днях исполнилось восемьдесят два года. Не смотря на возраст, дедушка был хорош собой – всегда ухожен, брит и свеж. А тонкое, почти филигранное чувство юмора – покорило меня с первых минут знакомства. А сколько раз его шутки заставляли меня краснеть – не сосчитать.
Похоже, я тоже для него служила чем-то вроде развлечения – новое лицо в деревне, население которой он знает, как свои пять пальцев. Впрочем, как и для остальных моих поклонников. По началу было не комфортно от количества внимания к своей скромной персоне, а затем привыкла, осознав, что всерьёз на мою свободу никто не претендует.
В общем, место мне очень нравилось, и я начинала грустить о том, что в скором времени придётся его покинуть.
Именно с такими мыслями я вернулась в дом Тамары Васильевны, после окончания смены, прошла на кухню, чтобы привычно выпить чаю перед коротким сном и испуганно замерла на пороге, не ожидая обнаружить кого-то в помещении.
– М-м-м, – мужчина, быстро поставив кружку на стол, поднялся, сглатывая напиток. – Ты, наверное, Алина? Рад, – он протянул ко мне руку, на секунду как-то озадачено прищурившись и улыбнулся: – Я сын Тамары Васильевны – Андрей. Неожиданно приятно, что кто-то вызвался помогать этой сумасшедшей женщине.
– Здравствуйте, – наконец выйдя из ступора, пожала я крепкую ладонь. – Ваша мама – доброй души человек.
– Мне ли не знать, – усмехнулся Андрей. Даже в мыслях произносить его имя без отчества было как-то неудобно – солидный, взрослый мужчина примерно сорока лет. Высокий, худощавый, с парой цепких светлых глаз. – Проходи, делай, что планировала. А на меня можешь не обращать внимания. Лицо мне твоё знакомо… Мы не могли где-нибудь встречаться?
Тревожный звонок тут же ускорил стук моего сердца. Наверняка напрасно, но рисковать не стоит.
– Пару лет назад меня угораздило сняться в дешёвой рекламе. Возможно, вам приходилось её видеть, – пожала я плечами и прошла к чайнику, стараясь успокоится.
Бояться, что меня может кто-то узнать теперь для меня, как дышать. Возможно, я просто-напросто отдалённо похожа на какую-нибудь его знакомую, коих в его жизни, наверняка, было достаточное количество, но увести его мысли в другое русло, чтобы он не решил капаться в своей памяти – было привычным и необходимым для безопасности делом. Так я поступала с каждым, кому моё лицо казалась знакомым. На всякий случай.
– Так ты совсем не местная?
– Совсем, – согласилась я, стараясь не поворачиваться к нему лицом и действовать, как можно быстрей. – А вы? Живёте недалеко, раз у вас есть возможность так часто навещать маму?
– Да, в близлежащем городе. Родился и вырос тут, а в студенческие годы переехал в мегаполис, – усмехнулся мужчина. – Ну а ты откуда? И что тебя сюда привело?
– Обычные девчачьи причины – любовь, – посмеялась я, размешивая ложкой сахар. – Любовь не получилась и теперь возвращаюсь домой, но говорить об этом не сильно хочется, если сможете понять.
– Да. Конечно. Извини.
– Ничего, – развернулась я, чтобы выйти из кухни. – Я пойду. Была рада познакомиться.
– И я… – чуть запнулся он, снова прищурившись, наверное, чтобы вспомнить моё имя, – Алина… И я.
Но взгляд его от чего-то мне не понравился… Я коротко улыбнулась и быстро смылась в комнату.
Это паранойя. Наверняка. Ведь, просто не может быть, чтобы все вокруг знали меня и тем более того, от кого я бегу. Бред.
Глубинка. Самая обыкновенная деревня. Да и город рядом не слишком крупный. Я уже далеко от него. А мужчина… Да не может он знать кто я такая! Это смешно – думать иначе. Так что, расслабься, Алинка, тебе ничего не угрожает, по крайней мере, в данный момент.
Я выпила чай и легла в кровать. Полчаса ворочалась, а затем встала и, качая головой на свои действия, одновременно смеясь над собой, убрала всю наличность, что успела заработать, в карман ветровки – одна из тех вещей, что собрали мне всей деревней.
С другой стороны, никогда не знаешь, когда придётся сняться с места, так что предосторожность – самое важное и необходимое из качеств в моём арсенале.
Поспать так и не вышло, но и выходить из комнаты, пока моего исполнения обязанностей лично не потребует хозяйка дома, не хотелось. Я бездумно пялилась в окно, когда из гаража, пристроенного к дому, выехал чёрный джип.
Вот теперь даже дышать стало легче, честно.
Ну-у-у… Фантазёрка я та ещё.
Так что, наводя порядок по дому, а затем и возясь в земле, я прибывала в превосходном настроении. Даже Тамара Васильевна как-то сконфузилась и приуныла, не получая от меня в ответ привычных, саркастичных парирований на все её замечания. Я просто делала, как она велит, при этом улыбаясь и весело кивая, как тот китайский болванчик. В конце концов, она страшно обиделась и пошла искать более достойное для себя общество, а не тратить своё драгоценное время на безнадёжность вроде меня.
И засыпала я, как-то слаще, что ли, на секунду испугавшись, что владеющая мной эйфория не к добру. Но всего лишь на секундочку.
Откат настиг меня, когда я меньше всего ждала, но что уж лукавить – была в какой-то степени готова.
– Ну так что, стерва городская, решила, что все наши парни у твоих ног?
Взбесившихся девчонок я слушала в пол уха. Даже благодарна им была, за то, что они, сверкая глазами, попросили меня “по-хорошему” выйти из магазина, чтобы поговорить на серьёзную тему. На их парней я не претендовала, но разве ж могла запретить тем ошиваться у павильона?
Стояли мы с торца здания и я, почти сразу, разглядела в свете фонарей трех мужчин, шагающих к магазину. Шли они за мной. Была в них некая инородность к этому месту, которая не предполагала иного.
Единственная странность – шёл не он сам.
Надоело бегать? Более срочные дела?
И вот тут я почувствовала что-то вроде разочарования, но быстро себя осекла. Тоже мне, нашла из-за чего горевать.
– Девочки, всё совсем не так. И вообще, мои хорошие, я прямо сейчас и уезжаю. Мальчики в вашем безграничном распоряжении. Одна просьба – передайте Лидии Львовне моё огромное спасибо и то, как мне жаль уходить не попрощавшись. И Тамару Васильевну от всей души поблагодарите за приют. О, и за магазином приглядите, пожалуйста.
– Чё? Ты совсем дура? От страха мозги набекрень?
– Вы не представляете, насколько вы правы, – шепнула я, скорее самой себе и, крадучись, поспешила ретироваться, избегая света фонарей.
Глава 6
Вадим
Тогда…
Узнать до какого времени она учится не было проблемой – наш штатный хакер знает толк в своём деле, и уже к утру у меня “на руках” находилась вся необходимая мне информация о веснушке.
Алина Орлова – студентка факультета журналистики, иногородняя. Исключительно положительная характеристика при поступлении в институт, из которой невозможно вынести конкретных выводов, потому что написана общими фразами. Никаких выдающихся успехов или качеств. Обычная девочка, каких миллион в столице.
Но теперь стала особенной, потому что встретила меня.
Я долго размышлял накануне, нужны ли мне лишние заморочки с наивной девчонкой, и потому, с каким жадным интересом прочёл полученное досье, понял, что нужны.
Зацепила и отрицать очевидное было бессмысленно. По крайней мере, до тех пор, пока не получу удовлетворения от погашенного – не важно какими способами – любопытства, что она во мне вызвала.
Вполне возможно, что это случится уже сегодня. Разочарует, и я успокоюсь.
А пока… Пока я сидел в машине у здания университета, немного сомневаясь в том, что правильно ли понял то, что она прилежная ученица и с фанатичным рвением отсиживает все пары.
Отсиживает.
Я удовлетворённо улыбнулся, разглядев её тонкую фигурку среди прочих учащихся, толпой вывалившихся из здания.
Толстый пуховик и узкие джинсы, штанины которых заправлены в высокие ботинки с хлипкими шнурками. Без шапки. Белокурые волосы развиваются на холодном, январском ветру, колючесть которого заставляет её забавно морщить нос и прижимать по очереди замёрзшие уши к плечам, пока она, обнимая стопку книг, слушает свою собеседницу.
Что ж, о ценности головных уборов мы ещё поговорим, а пока дадим о себе знать.
Я плотоядно улыбнулся, предвкушая её реакцию.
Конкретно в данный момент не хочу, чтобы она меня удивляла, хочу получить от неё то, что жду.
Я выбрался из машины и заложил руки в карманы куртки, ожидая того момента, когда она наткнётся на мой прямой взгляд, беззаботно оглядываясь по сторонам.
И вот оно – немое удивление от узнавания. Она что-то говорила своей знакомой, но мысль, наверняка, не закончила, разинув рот и, не мигая, вглядываясь в моё лицо.
В груди приятно защекотало от того, что ожидания оправдались, а самодовольство, разумеется, отобразилось улыбкой на моём лице. А вот следующее было неожиданным…
Веснушка…
Она неосознанно, словно под гипнозом моего взгляда несмело отзеркалила мою улыбку. Твою мать. Как будто уже находится со мной на одной волне. Инстинктивно. И, сука, мгновенно захотелось прижать её к своему телу, растворить в коже.
Моя.
Мысль напугала своей прошибаемой до костей очевидностью, но я отбросил рациональность прочь.
Моя.
Была. Станет. Уже.
Не разочаруй, веснушка, очень прошу.
И, вновь, мои чувства отобразились на лице, от чего она, как очнулась от дурмана, разорвала наш зрительный контакт и вернула своё внимание собеседнице. На лице замешательство, что несомненно, не позволит вспомнить тему разговора и уж тем более услышать то, что говорит подруга.
Необходимо сосредоточиться, веснушка. Но не выйдет, пока я стою тут. Правда же?
Так что, сворачивай эту бессмысленную беседу и иди ко мне.
Буквально через секунду, она послушно исполнила мои мысленные желания и, махнув рукой на прощание одногруппнице, словно не до конца решившись, медленно направилась в мою сторону.
– Вы? – остановилась в паре метров от меня, чтобы спросить очевидное.
– Я.
Она, словно собираясь с мыслями, опустила глаза на свои ботинки и закусила уголок нижней губы. Ковырнула носком обуви снег и, тяжело вздохнув, выдохнула, наконец, посмотрев мне в глаза:
– Вы должны знать. Мне, действительно, очень стыдно за вчерашнее. Я должна была настоять на том, что машина не та. Я была самая трезвая, в следствии чего – вся ответственность на мне, – она шмыгнула носом и, посмотрев куда-то мимо меня, продолжила: – Даже не представляю, почему я сразу не обратила внимания на салон – на таких машинах не таксуют! Но… В общем, мне очень-очень жаль. Простите. И давайте забудем это нелепое недоразумение. Пожалуйста?
На последнем слове она, вновь, несмело заглянула мне в глаза.
А я, если честно, почувствовал лёгкое раздражение от её бравады. Забудем? Нелепое недоразумение? Память, как у рыбки и уже забыла, как доверчиво раскрыла свои губы для моих?
Ну, нет, веснушка.
– Важные планы на вечер? – приподнял я брови.
– Э-м-м… – нахмурилась она, но под действием моего взгляда всё же ответила: – Нет…
– Парень?
Она, словно и правда не понимала к чему я веду, залившись румянцем и коротко выдохнув:
– Не-т…
– Значит, просто нагнетаешь атмосферу? – усмехнулся я и открыл дверцу машины, кивнув ей на пассажирскую: – Садись.
– Но…
– Просто дай себе шанс отведать вкусной еды, – закатил я глаза, улыбнувшись. – Ничего криминального, обещаю.
Она снова закусила губу и, посмотрев в сторону, начала дергать ногой, словно никак не могла решиться спрыгнуть с обрыва высотой в десять метров. Впрочем, именно так и могут сложиться обстоятельства. Но на дне обрыва её жду я.
Ну же, веснушка, прыгай.
– Ну раз вы обещаете… – выдохнув, коротко рассмеялась она и направилась к машине.
А меня неожиданно накрыла волна облегчения. Даже не представлял, насколько мне важно, чтобы она согласилась со мной поесть.
Что ж… добиваться кого-то уже давно ушло из моих привычек, и снова почувствовать себя в этой шкуре довольно интересно.
– Ехать недалеко. Книги и рюкзак можешь закинуть на заднее сидение.
– Спасибо, – выдохнула она, улыбнувшись и, выполнив мои рекомендации, села удобнее в кресле, приложив свои ладони к замёрзшим ушам.
– Поэтому нормальные люди зимой носят шапки, – усмехнулся я, развернувшись к ней.
– Не претендую на нормальность, – усмехнулась в ответ она, но тут же себя осекла, несмело подняв на меня взгляд, словно боялась получить нагоняй за несдержанную дерзость.
Я тихо рассмеялся, качнув головой и притянул её к себе, накрывая её уши уже своими ладонями.
– У меня теплей, – прокомментировал я свои действия, заглядывая в тёмный и испуганный водоворот её глаз, который не давал мне покоя со вчерашнего дня. Да я с первого взгляда в её глаза, был обречён, просто понял это только сейчас. И она обречена. По умолчанию.
Кажется, она забыла выдохнуть, после того как испугалась и сейчас во все глаза смотрела в мои.
Сука, как же меня прёт от её неискушённости…
Я сжал челюсть и погладил подушечками больших пальцев скулы, неосмотрительно опустив глаза на её чуть приоткрытые, полные губы. Она тут же тихо выдохнула, и её тёплое дыхание коснулась моей кожи, срывая в моей голове и так держащийся на соплях стоп-кран.
Короткий взгляд в насыщенность её глаз и снова на губы.
– Прости, веснушка, – выдохнул я из последних сил и притянул её лицо ближе к своему, в следующую секунду накрывая своими губами манящую сладость её.