Чисто военная сторона вопроса была понятна, Япония – островная держава и, лишившись флота, она становится полностью беззащитной, не имея возможности ни перебросить войска на материк, ни вернуть их обратно на острова. У нас была техническая возможность полностью разорить эту, совсем небольшую, по сравнению с Россией, страну. Но мы не стали так поступать по нескольким причинам. Во-первых, это было бы не по совести, ибо все случившееся привело бы к гибели большого количества ни в чем не повинных мирных людей. Во-вторых, Япония – древняя страна с высокой и своеобразной культурой, и ее уничтожение было бы преступлением перед человечеством. В-третьих, выгоду от такого деяния получила бы не Россия, а ее враги, которые не замедлили бы воспользоваться случившимся и вновь натравили бы японцев на Россию. Но в то же время было необходимо раз и навсегда устранить угрозу со стороны Японии восточным рубежам России.
Ирина перевела дух.
– Дело в том, что Япония – маленькая страна, ограниченная в своих размерах и природных ресурсах. В то же время ее народ весьма искусен в ремеслах и трудолюбив, в силу чего, перейдя на индустриальный путь развития, Япония может стать мировой фабрикой, превзойдя в этом Великобританию.
Для своего процветания Япония нуждается в трех вещах: источниках сырья, рынках сбыта товаров и вечном мире, ибо ее небольшое население неспособно поддерживать сколь-нибудь значимые для двадцатого века вооруженные силы без ущерба для собственной экономики. Все это способна дать Японии именно Российская империя, в том, разумеется, случае, если страна Ямато будет ей настоящим другом и союзником, а не врагом.
– Мне все это понятно, – кивнула вдовствующая императрица, – действительно, крайне неприятно было бы иметь на наших восточных границах врага, мечтающего о мести. Такую страну, как Япония, лучше сделать своим другом и союзником. Но, Ирина, вы все еще не объяснили мне – каким образом вашему командующему пришла в голову мысль сделать японскую принцессу всероссийской императрицей?
Ирина вздохнула.
– Ваше величество, после длительных размышлений было признано желательным сделать то, что сделали американцы после капитуляции Японии в августе сорок пятого года. То есть, образно говоря, обменять процветание и защиту на лояльность. А поскольку Россия и Япония – страны по своей сути военно-феодальные, то явно напрашивался брак между представителями династий, скрепляющий собой мирный договор. Единственное препятствие к этому браку – иноверие невесты – было легко преодолимо. Если вы помните, ваше величество, переговоры об этом браке были начаты еще при жизни вашего старшего сына императора Николая Второго. Тогда никто и не подозревал, что произойдет трагедия – злодейское цареубийство, и юная дочь японского императора станет российской императрицей.
Мария Федоровна вытерла слезу платочком и сказала:
– Бедный Ники, он так радовался, что его любимый младший брат, наконец, обретет семейное счастье. Но ведь все договоренности были предварительными, и после смерти Ники их еще можно было изменить.
– Ваше величество, – сказала Ирина, загадочно улыбнувшись, – не знаю, насколько это достоверно, но я слышала, что ваш младший сын заявил, что он никогда не жаждал сесть на трон своего отца и брата. И, если уж так вышло, что волей Провидения он будет вынужден занять это место, то не начнет свое царствование с подлости.
– Да, это похоже на Мишкина, – кивнула вдовствующая императрица, – он просто весь в этих словах. Но я чувствую, Ирина, что вы мне что-то не договариваете.
– Да, вы правы, – ответила Ирина. – Было и еще одно обстоятельство, которое заставляло стремиться к заключению этого брака. Ваше величество, я могу быть с вами полностью откровенна? Вопрос касается будущего династии Романовых и, возможно, самого ее существования.
– Да, – сказала Мария Федоровна, бросив встревоженный взгляд на Марию-Масако, – говорите все прямо и без утайки. Я постараюсь понять все сказанное вами и принять, если не сердцем, то умом.
– Ваше величество, – сказала Ирина, – дело в том, что правящие династии Европы находятся на последней стадии вырождения по причине многочисленных случаев кровосмешения и близкородственных браков. Особенно это стало заметно из-за значительно улучшившегося за последние пятьдесят лет уровня медицины, позволяющей выживать носителям различных наследственных болезней. Вам уже, наверное, должно быть, известно, какую проблему мог принести в семью Романовых так и не рожденный наследник вашего сына Николая. Причина беды – в плохой наследственности его матери, происходящей от королевы Виктории и являющейся носительницей гемофилии.
Как я понимаю, первоначально предполагалось, что старший сын Михаила и Масако будет объявлен наследником второй очереди и станет как бы дублером для Алексея. Ничего не значило и то, что в нашей истории Алексей дожил до четырнадцати лет. Гемофилик – это как человек, идущий по канату над пропастью. Любой неосторожный шаг грозит ему безвременной смертью, а Александра Федоровна после рождения сына больше не могла иметь детей. Дети вашего младшего сына, рожденные в законном равнородном браке, должны были пресечь возможную династическую свару в случае случайной смерти цесаревича. Теперь вышло так, что это проблема оказалась отодвинутой на одно поколение, и решать ее уже императору Михаилу Второму.
– Спасибо, Ирэн, – сказала Мария Федоровна, с глубоким вздохом посмотрев на часы, – теперь я буду любить Машеньку еще больше. Я хотела с вами еще о многом поговорить, но, извините, дела. Давайте я провожу вас, и будем надеяться, что НА ЭТОТ РАЗ у нас все будет хорошо.
16 (3) апреля 1904 года, утро.
Британская арендуемая территория Вэй Шен, административный центр территории,
порт и британская военная база Вэй Хай Вей (английское название Порт-Эдвард)
…Британский флот уходил из Вэйхайвэя. Вспахивали шпиронами неспокойные воды Желтого моря тяжелые броненосцы 1-го класса типа «Канопус»: «Альбион», «Глори», «Голиаф». Торопился вслед за ними, дымя двумя спаренными трубами, более легкий «Центурион», одноклассник русских «Пересветов». Неуклюжими сундуками болтались в море несчастные крейсера-ублюдки: «Пауэрфул» и «Террибл», громоздкие, как броненосцы, и такие же тихоходные, но зато почти не бронированные и слабо вооруженные. Сами британцы называли их «плавучими мишенями». Сразу за ними шли их уменьшенные и еще более неудачные копии – крейсера типа «Диадем»: «Амфитрит» и «Аргонавт».
Передовой дозор при эскадре состоял из трех однотипных бронепалубных крейсеров: «Эдгар», «Кресчент», и «Тезеус». Два малых бронепалубных крейсера 2-го ранга типа «Аполло» «Пик» и «Ифигения», а также средние бронепалубные крейсера «Эклипс», «Вендектив» и «Гладиатор» составляли арьергард эскадры, замыкающий колонну угольщиков и транспортов со снабжением и войсками.
Британский флот уходил из Вэйхайвея, и уходил, скорее всего, надолго, если не навсегда. С того момента, как русские корабли обосновались у причалов Фузана в Корее и в порту Наха на Окинаве, неукрепленная база Вэй Хай Вэй на Желтое море из передовой позиции превратилась для британского флота в самую настоящую мышеловку. Потеряла свое значение противостоящая ей русская база Порт-Артур, и теперь британцам осталось только уйти.
В составе эскадры отсутствовали базирующиеся на Гонконг броненосный крейсер «Левиафан», типа «Дрейк», и броненосный крейсер «Кресси», оберегающие подступы к британским торговым путям в южных морях. В Гонконге же застряли и два купленных японцами итальянских крейсера – бывших «аргентинцев» – «Ниссин» и «Кассуга», временно взятых в залог до выяснения вопроса с возвратом выданных Японии британских кредитов. Британское адмиралтейство уже начало комплектовать для них экипажи, разумно полагая, что война Страной восходящего солнца проиграна, и возврата кредита от нее уже не дождаться. А если конфисковать «аргентинцев», то с паршивой овцы можно получить хотя бы шерсти клок.
Если посмотреть, то, с одной стороны, движущаяся сейчас по Желтому морю двумя кильватерными колоннами британская эскадра представляла собой грозную силу, способную разгромить любого встретившегося ей противника. С другой стороны, большая часть кораблей, за исключением разве что броненосцев типа «Канопус», давно и глубоко устарела. Некоторые из них были признаны неудачными еще до того, как закончилась постройка серии.
Даже «Канопусы», и те уступали своим русским «одноклассникам» в качестве артиллерии. А после того, как русским удалось необычайно быстро вернуть в строй поврежденные японскими минными атаками «Ретвизан» и «Цесаревич», то и численное превосходство тоже оказалось не на стороне английских моряков. Соотношение пять к трем в случае гипотетического сражения с русской эскадрой не обещало эскадре адмирала Ноэля ничего, кроме быстрого разгрома и полного уничтожения.
При этом оппонентами облегченного британского броненосца «Центурион» в бою станут сразу два его русских «одноклассника»: «Пересвет» и «Победа». Все прочие корабли, включая и бронепалубные крейсера эскадры, являлись давно устаревшим и изначально неудачным плавучим хламом, годным лишь для войн с отсталыми и не развитыми в военно-морском отношении странами. Ну, и еще для службы в качестве плавучих мишеней для тренировки русских и германских комендоров.
Британской крейсерской эскадре противостояли: броненосные рейдеры: «Рюрик», «Громобой» и «Россия», новейший броненосный крейсер «Баян», а такие же новые бронепалубные крейсера 1-го ранга «Варяг», «Аскольд» и «Богатырь» и бронепалубные крейсера 2-го ранга «Новик» и «Боярин». Совсем недавно они в клочья порвали японскую торговлю. Все прекрасно понимали, что и с британской торговлей в случае войны будет то же самое. И лишь в том случае, если на горизонте не мелькнет размытый пятнистый силуэт корабля-призрака. Тогда британцам останется только молиться, ибо от этих кораблей, как показал опыт их общения с японскими крейсерами и броненосцами, спасения нет.
Вице-адмирал Джерард Ноэль стоял на мостике флагманского броненосца «Глори», закутавшись от пронизывающего ветра в кожаный реглан. Эскадра фактически шла на войну, и командующий британским флотом в китайских водах был одним из немногих британских моряков, которые точно знали, что перебазирование в Гонконг является лишь отвлекающей операцией.
Слово «ФОРМОЗА» было в британской эскадре под жесточайшим запретом. Но каждый оборот винтов приближал ее к этому острову.
Вице-адмирал Джерард Ноэль, тяжелый человек, формалист и рутинер, за всю свою жизнь ни разу не бывавший в настоящем морском сражении с равным противником, отчаянно боялся того, что должно было произойти в самое ближайшее время. Он знал, что у японцев есть с русскими договор о взаимопомощи, а молодой император Михаил – не его нерешительный старший брат, недавно взорванный террористами в Петербурге. Из русской столицы поступит команда, и ужасные корабли-призраки выйдут в море.
Была одна лишь надежда на то, что сопротивление японского гарнизона удастся подавить еще до прибытия русских. Тогда, быть может, все закончится лишь обменом несколькими очередными грозными дипломатическими нотами. Это в том случае, если русские и немцы до сих пор ничего не подозревают, и британская операция по «взятию в залог» Формозы застанет их врасплох.
В сердце адмирала теплилась надежда на подобный исход событий. Как-никак был обеспечен высочайший уровень секретности, и об истинном содержании шифрованных телеграмм, поступавших из Адмиралтейства, был осведомлен только он сам и его личный шифровальщик. Всем же остальным приказ первого лорда Адмиралтейства будет зачитан только на подходе к Тайбею в ночь перед высадкой. Такой подход должен обеспечить спокойствие среди склонных к бунтам британских матросов и увеличить шансы на успех операции. Если же секретность и была нарушена, то, разумеется, не здесь, а в Лондоне. И если в Берлине с Петербургом знали о готовящейся операции, то вице-адмирал Джерард Ноэль мог заранее считать себя покойником. Если его не убьют в бою русские или немцы, то потом, по возвращении на родину, его отдадут под суд свои же, якобы за самовольство. А на самом деле за неудачу.
Адмирал помнил, как в Лондоне отреагировали на провал операции с нападением крейсера «Тэлбот» под командованием бедняги Бейли на русский корабль-призрак. После провала той авантюры козлом отпущения сделали кэптена Бейли и майора Мак-Кейна, якобы «самовольно напавших на корабль под Андреевским флагом».
Вмешиваясь в соглашение трех императоров о передаче права собственности на остров Формоза, британское правительство начало крайне рискованную политическую игру, которая, в случае неудачи, могла привести к катастрофическим последствиям.
Малейшая утечка информации – и у Формозы британцев будет ждать русско-германская военно-морская засада, а варианта «пройти мимо» в полученных из Адмиралтейства инструкциях предусмотрено не было. Приказы же начальства положено исполнять. За нарушение уставов и инструкций в британском флоте, случалось, вешали и заслуженных адмиралов. Но времена нынешние уже не такие суровые, как были когда-то. Хотя ослушников лордов Адмиралтейства ждали немалые неприятности.
Что ж, трусом британский адмирал не был, и в случае чего предпочел бы славную гибель в морском сражении позору судилища. Чему быть – того не миновать. Никто из людей, по доброй воле ставших морскими офицерами, не намеревался жить вечно. Ни во времена славного адмирала Нельсона, ни сейчас. При этом вице-адмирала Ноэля как-то особо не волновал тот факт, что вместе с ним погибнут британские моряки, и пойдут на дно корабли, несущие на своих мачтах «Юнион Джек». Как говорят в таких случаях в Роял Нэви: «У короля много».
Застилая горизонт черным угольным дымом, британская эскадра из Вэйхавэя шла на войну, и не заметить ее мог только слепой. Вперед – и только вперед!
Но даже просоленный морем адмирал, сплевывающий с губ брызги океанской волны, не догадывался, что все обстоит намного хуже его ожиданий. Еще до выхода из базы британцы были, как написано в Библии: «взвешены, измерены и приговорены…» Словом: «Мене, текел, упарсин».
17 (4) апреля 1904 года, раннее утро.
Корея, внешний рейд порта Фузан
На внешнем рейде корейского порта Фузан было тесно и оживленно. Русская эскадра развела пары и приготовилась выбирать якоря. Краса и гордость императорского флота, Первая Тихоокеанская эскадра, снова была в полном сборе. Только быстроходные «Аскольд», «Новик» и «Боярин» несли дозорную службу в окрестностях островов Рюкю, опираясь на новую передовую военно-морскую базу на острове Окинава. Там же в порту Наха находился и эсминец из будущего «Адмирал Ушаков», а также все четыре больших десантных корабля с приписанной к ним техникой и десантом.
Туда же заблаговременно были переведены из Порт-Артура и все большие миноносцы. Первый отряд миноносцев под командованием капитана 1-го ранга Матусевича состоял из четырех кораблей германской постройки типа «Кит», пяти миноносцев французской постройки типа «Форель» и одного чистокровного британца с грозным названием «Боевой». Замыкал строй самый быстрый корабль эскадры, трофей китайского похода, миноносец германской постройки «Лейтенант Бураков». Туда же отправился и второй отряд из Порт-Артура, укомплектованный дюжиной миноносцев типа «Сокол», постройки Невского завода.
Командование вторым отрядом было неожиданно поручено кавторангу Колчаку, только-только получившему этот чин. Едкий, самовлюбленный, обидчивый и в то же время, несомненно, талантливый и отважный морской офицер, он неожиданно получил среди офицеров эскадры прозвище «Маленький адмиралъ», сорвавшееся однажды с чьего-то острого языка. А может, это потомки пустили самоходную мину, о том ведает только сам Бог. В любом случае, как это обычно бывает среди русских людей, прилипло это прозвище так крепко, что с ходу и не отдерешь. Впрочем, назначение свое Колчак воспринял как должное и со всей своей кипучей энергией погрузился в дела вверенного ему отряда миноносцев.