Ричард обсуждает с ними, он не может усидеть на месте — хотя бросает короткие взгляды на брата, будто проверяя, как он. Джек допил чай, он сворачивается клубочком в углу дивана и просто спит. Ему не мешают чужие голоса, а кто-то из стаи накрывает потрепанным синим пледом. Похоже, уставший шаман здесь не в новинку.
Ричард широко улыбается:
— Так давайте устроим небольшую Травлю.
Волки улыбаются, переступают с ноги на ногу и радостно ворчат. Кейт слышала о подобном, иногда еще это называют Малым гоном: отыскать одного или несколько представителей стаи, с которой идет война, сначала преследовать на машинах, мотоциклах, отогнать к лесу… а дальше уже волками.
Демонстрация силы, выплескивание ярости молодых. До стычек дело не доходит, смысл именно в гоне, а не в причинении реального вреда. Территории волков давно делятся в закрытых кабинетах вожаков, но, когда стаи соблюдают традиции и ритуалы, это становится увлекательным действом.
— Вожак не будет против?
— Нет, — коротко говорит Ричард. — Я поговорю с ним.
Они еще некоторое время обсуждают, волки возбуждены и взволнованы. Звонит Ана сказать, что всё в порядке и ровно так, как сказали духи. Ричард обнимает Кейт и целует в висок. В его голосе перекатывается рычание:
— Ты пойдешь с нами? На Малый гон?
— Если можно.
— Конечно.
Он предлагает подвезти Кейт до дома и тихонько трогает брата за плечо. Джек просыпается, озирается и трет глаза. Кивает на слова Ричарда, которых Кейт снова не слышит — но интонации мягкие, теплые.
Джек первым двигается к выходу, Ричард за его спиной, на полшага позади.
Кейт тоже поднимается и задумывается, что она даже не слышала о шаманах, которые так могут: без бубна, без подручных средств, вот так лихо связываться с духами. Тем всегда требовались средства для связи.
Даже не слышала.
========== 4. ==========
— Нет.
Голос Ричарда твердый, никаких сомнений. Он видит, как хмурится в ответ Джек, но не собирается отступать.
Они сидят на кухне их маленькой квартирки, до встречи со стаей и вылазки за Мортонами есть время. Ричард как раз размышляет о Генри, и о том, что внезапно появившийся братец явно не жаждет с ними общаться.
Терпеливо ждет, когда его позовут на повторный ритуал. Ему нужно только это. Или он оставляет за братьями сделать первый шаг. Но Ричард не уверен, что ему это надо, а Джеку, кажется, всё равно.
Зато сейчас Джека волнует то, что пытается сказать он сам.
— Дик, послушай…
— Я слушаю, — спокойно отвечает Ричард. — Ты видел что-то конкретное? Духи сказали?
— Нет. Но…
— Тогда к чему этот разговор?
Джек опускает глаза на чашку, которую стискивает в ладонях. Как будто чувствует себя виноватым, что не видит четче. Но тут же снова упрямо вскидывает голову:
— Дик!
— Прости, Джек, я не буду отменять Гон только из-за твоих плохих предчувствий.
Ричард ощущает себя почти предателем: брат пришел к нему, хмурясь и говоря, что лучше всё отменить. Что у него плохое предчувствие. Но Ричард вынужден твердо отказывать.
— Дик, прошу тебя…
— Нет.
— Ты вообще не слушаешь! Как отец.
Джек знает, что брата заденет это сравнение, Ричард по лицу видит, что знает. Стукнув кружкой о стол, Джек резко поднимается и уходит в свою комнату. Дверь хлопает чуть громче, чем положено.
Вздохнув, Ричард трет виски. Кофе почему-то становится совершенно безвкусным. Наверное, стоило говорить помягче, объяснить, а не просто отрицать. Но даже после Ричард не понимает, как стоило вести разговор.
Он доверяет предчувствиям брата, но, если нет четкой причины, просто не может сказать стае, что всё отменяется. Они хотят Малый гон, они жаждут ответить Мортонам, показать свою силу. И лучше так, иначе, если энергия начнет переливаться через край, может перерасти в болезненные стычки на улицах.
Ричарду не хочется навещать потом в больнице задир-близнецов, сыновей Рика. Или чего похуже. Пока смерть Эви только подозревают на счету Мортонов.
Ричард знает, что Джек просто беспокоится. И за стаю, и за брата.
Но всё отменять не вариант. Какие бы плохие предчувствия ни мучили шамана.
Оставшееся время Джек так и не выходит из комнаты, так что Ричард сам тихонько стучит:
— Пора ехать.
Джек выходит молча и за всю дорогу не произносит ни слова. Устраивается в такси подальше и смотрит в окно, лишь бы не говорить с братом. Ричард вздыхает, но тоже молчит. В конце концов, если Джек решил дуться, ну и ладно!
Собственной машины у них нет. Отец когда-то подарил Ричарду старенькую, когда сыну исполнилось шестнадцать. Ричард вдрызг раздолбал ее год спустя: устраивали с другими волками что-то вроде гонок. Сами не пострадали, но чинить машину было бесполезно.
— Не умеешь водить, зарабатывай на машину сам, — заявил отец.
Ричард пожал плечами: вообще-то машины он не любил, а попробовав, понял, что точно не жаждет водить. Ему куда больше нравилось ходить пешком — а лучше бежать в облике волка. Вот это он по-настоящему любил! Со всем остальным прекрасно справляется метро и такси.
А Джек и прав-то никогда не получал. Говорил, что с его духами и приступами только за руль и садиться.
Они приезжают в кафе Рика точно вовремя. К неприметному входу в тот самый отдельный вип-зал, который всегда остается за волками. Из него можно попасть в основное помещение кафе — ну, или зайти с другой стороны улицы.
Перед входом стоит несколько волков из стаи, они возбужденно беседуют, кто-то курит. Ричард бегло пересчитывает взглядом машины, припаркованные рядом: еще парочки точно не хватает. Ричард помнит всех, кто скинул ему утром сообщение, что будет.
Он ныряет внутрь, здоровается с теми, кто в зале. Краем глаза замечает, как Джек отходит в сторону, так что между ними почти весь зал. Ричард злится, но старается загнать эмоции поглубже. Это становится проще, когда появляется Кейт.
Она вся — гибкость и сила натянутой тетивы лука. Даже волосы, обычно распущенные, сейчас собраны, чтобы не мешали.
— Поедешь со мной, — говорит Ричард ей на ухо, обнимая за талию.
Своей машины у братьев нет, но Ричард позаботился об этом заранее: подогнал к кафе автомобиль отца накануне, после разговора с ним. Всё прошло куда проще, чем рассчитывал Ричард: может, потому что отец торопился по делам, так что их диалог свёлся к паре реплик и выданным ключам.
Бенедикт не был против Малого гона. Наоборот, кивнул:
— Выпустите пар.
Ричард хотел поговорить о Генри, но решил, что это не лучший момент: отец уходил, у матери болела голова. К тому же, Ричард хорошо знает родителей: с наскока они не расскажут, что же случилось такого, что Генри когда-то ушел.
Может, стоит попытаться поговорить с Генри. Когда Ричарда не будет так раздражать сама мысль об этом.
Они выдвигаются спустя сорок минут. Линн указывает на след Мортонов, который она взяла раньше днем. Ричард усаживается в машину и заводит ее. С удивлением смотрит на Кейт, когда она устраивается рядом: обычно тут сидит брат.
— Джек сказал, что останется, — говорит Кейт, почти извиняясь. — Подстрахует с базы, как он выразился. Всё в порядке? Или ты поговоришь с ним?
— Нет. Поехали.
Ричард ценит, что Кейт проницательна. Но еще больше ценит, что она не пытается лезть в душу и не допытывает ответы, когда Ричард не хочет их давать.
Может, он и не слишком далеко ушел от отца — тот никогда не станет так просто говорить о Генри, Ричард тоже предпочитает умалчивать почти обо всем.
Он не разбирается в машинах, но у отца что-то мощное и скоростное. Стая разделяется, держит связь через общий голосовой чат на телефоне. Сидящая рядом Кейт дополнительно координирует. Их машина долго петляет по городским улицам, пока Кейт в возбуждении не тычет пальцем:
— Вон! Я их вижу!
Их цель — всего одна машина Мортонов. Они преследуют ее, оттесняют к нужному месту — куда остальная стая ведет других.
Они подгадывают нужное время: после рабочего дня большинство Мортонов едет по домам. Те быстро понимают, что происходит, и принимают правила древней игры.
Погоня увязает в городских светофорах и лучах закатного солнца, которые отражают стекла офисных зданий. Мортоны знают, что от них не отстанут, поэтому сами постепенно сворачивают к границе города. К лесу.
В общем чате улюлюканье и радостное возбуждение. Периодически слышится спокойный голос Джека: он сообщает, что почти всех оттеснили к лесу.
Мортоны, за которыми ехал Ричард, наконец останавливаются, когда редеют дома.
— Что теперь? — в нетерпении спрашивает Кейт.
— Дадим время превратиться в волков и отойти.
На руках Ричарда кожаные браслеты с металлом, на пальцах массивные перстни. Он не торопясь снимает их и кладет на панель. Краем глаза следит, как в машине Мортонов открываются двери, и оттуда выскальзывает пара человек. Они отходят к деревьям, на ходу раздеваясь.
Ричард дает им время.
Задерживается на простом перстне, который когда-то подарил Джек. Голос брата не слышен в общем гомоне, но ему и нечего сказать: почти вся стая около леса.
— Пора, — кивает Ричард.
Они оставляют одежду ближе к деревьям. Ветерок холодит человеческую кожу, но, когда ее заменяет шерсть, становится намного приятнее. Короткая боль изменяющихся костей и мышц. Дурманящий аромат листьев, деревьев, вплетающиеся запахи мелких зверьков.
Четкий след Мортонов.
Стая рассредоточена вдоль кромки леса, и Ричард поднимает голову, издает задиристый вой, и стая откликается ему на разные голоса. Они устремляются вперед.
Говорят, когда-то целью Большого гона была охота. Стая преследовала животное, обычно оленя. Почти ритуальное действие, которое объединяло и напоминало о животных корнях. Те стаи, что переселились в большие города, поддерживали традиции, хотя никаких оленей так близко к неону и магистралям нет. Так что Большой гон стал просто ритуалом.
Малый же остался неизменным. Загнать противника, показать ему свою силу, напомнить, кто здесь главный. И если Мортоны считают, что могут исподтишка вредить, похищать, убивать ради территории… что ж, стоит напомнить, кто главный в городе.
Лес открывает свои объятия волкам.
Следы Мортонов вьются среди деревьев, смешиваются с запахом влажной коры и желудей, спрятанных у земли.
Ричард и Кейт сливаются с другими волками, и в итоге вся стая гонит кучку Мортонов.
Они могут догнать их, даже ввязаться в драку, но Ричард не доводит до этого. И сбавляет темп, когда они делают круг. Дает Мортонам время снова рассредоточиться и уйти. Дело сделано, силу показали.
Они обращаются в людей под деревьями. Кто-то ворчит, что не стали догонять, но ворчит беззлобно. Другие возбужденно обсуждают Гон. Третьи посмеиваются над Мортонами. Стая тоже готова рассредоточиться, когда Ана внезапно касается плеча молодого вожака:
— Ричард…
Она показывает взглядом в сторону: рядом с машиной Ричарда припаркована новая, и около нее стоит женщина, небрежно присев на капот.
Ричард мгновенно ее узнает: Скайлер Мортон. В строгом черном пальто, со светлыми волосами чуть ниже ушей. Она не снимает перчаток, смотрит насмешливо.
Подобравшись, как при встрече с равным себе хищником, Ричард осторожно подходит ближе, не потрудившись одеться. Многие полагают, волкам неуютно в облике людей, еще и обнаженными, но Ричард не ощущает неудобств, только прохладу. Наоборот, пусть Скайлер чувствует себя неуютно: ее сюда никто не звал.
— Я подожду, пока ты оденешься, — насмешливо говорит она. — А ты вырос.
— Ты тоже.
— Когда ты меня видел в последний раз, Ричард? Кажется, в колледже? Было забавно учиться в одно время с тобой.
— Потом ты уехала.
— А ты потом убил мою семью.
Отец Скайлер и ее старшие братья. Они были теми, кто пленил Ричарда, кто издевался над ним. И кому он отомстил колдовством, ударил со всей силы.
Ричарду нечего возразить. Он убил их. Эта правда произнесена так просто, что Ричарду впервые становится не по себе. Джек всегда говорит, что брат был прав, что Мортоны первые перешли черту, и можно было ответить соответствующе.
Джек всегда делал поступки Ричарда в его собственных глазах правильными. Остальная стая, даже отец, никогда не говорили, что Ричард был неправ.
Но сейчас он смотрит в глаза Скайлер, и ему в голову вновь приходит то, о чем он первым делом подумал, когда очнулся после ритуалов и откатов: он убил их.
Убил.
И рядом нет Джека, который мог бы положить руку на плечо и сделать окружающий мир снова правильным.
Ричард ежится под взглядом Скайлер, а она холодно бросает:
— Оденься. Нам есть о чем поговорить.
Пока Ричард натягивает драные джинсы и кофту с неровным краем, он успевает сложить в голове факты: они не знают, кто сейчас руководит Мортонами, но похоже, это Скайлер. Единственная дочь бывшего вожака. Ее не тронуло колдовство Ричарда, потому что он не направлял на нее. Она не принимала участия в похищении и пытках.
Пока Ричард шнурует высокие ботинки, он успевает о многом подумать. Выпрямившись, отдает короткие распоряжения тем из стаи, кто еще топчется рядом: он поговорит со Скайлер, а остальные пусть пока не уходят. Мало ли, что решат устроить Мортоны.
Волки кивают. Растворяются в сумерках тенями воинов Ричарда.
— Жди в машине, — кидает Ричард Кейт.
Подходит к Скайлер, которая так и не сменила позу. С нарочито скучающим видом она смотрит что-то в телефоне, ее светлые волосы особенно отчетливо выделяются в полумраке, подсвеченные экраном.
Захлопнув чехол телефона, она чуть приподнимает брови:
— Долго ты.
— Не дольше тебя. Ты ждала несколько лет, чтобы возглавить стаю? Мы не знали, кто теперь вожак Мортонов.
— В стае были разногласия. И я далеко не сразу поняла, что хочу этого.
— Стать вожаком?
— Отомстить вашей стае.
Ричард хмыкает:
— Захватом нашей территории?
— Конечно. Это сферы влияния в мире людей. Это власть в городе и над более мелкими стаями. Они слушают вас, потому что вы главные. Мы захватим вашу территорию, и город станет нашим.
— И свои амбициозные планы ты хочешь прикрыть идеей мести?
— Одно другому не мешает.
То, каким тоном Скайлер произносит последнюю фразу, заставляет Ричарда напрячься. Он считает, что хватит ходить вокруг да около. Они — волки, они не строят интриг, они берут то, что могут взять.
— Ты хочешь отомстить мне, — говорит Ричард. — Потому что я убил твоих родных. При чем тут стая?
— Ты ее будущий вожак.
— Не смей трогать мою стаю.
— А что сделаешь? — Скайлер склоняет голову набок. — Снова воспользуешься колдовством и убьешь меня? Если на этот раз откат не убьет тебя самого. Теперь в нашей стае есть и колдун, и шаман, так что просто, как в прошлый раз, не выйдет. Мой отец и братья были недальновидны.
Насколько помнит Ричард, они не одобряли подобных вещей. И то, что у них не было своего шамана, сделали своей идеологией. В то же отрицание Мортонами пошло и колдовство, так что противопоставить Ричарду им и правда было нечего.
Так вот почему Скайлер не высовывалась ни в стае, ни в борьбе до сих пор. Собирала силы.
— Кстати, о шаманах, — Скайлер улыбается. — Передай привет брату. Увы, не смогла увидеться с ним лично, раз уж с тобой болтала.
Слова звучат невинно, но Ричард быстро понимает их истинный смысл: пока Скайлер не могла, кто-то с Джеком увиделся. Невольно Ричард подается вперед, в его горле зарождается угрожающее рычание:
— Только. Тронь. Моего. Брата.
Скайлер не кажется впечатленной. Улыбается хищно:
— Ты-то моих тронул.
Ричард разворачивается и печатает шаг к водительскому месту в машине. Он должен как можно быстрее вернуться к Джеку. В спину ему ударяются насмешливые слова:
— Это всего лишь алкоголь. Но в следующий раз его может быть больше.
Ричард резко распахивает дверцу машины, сходу включает зажигание.