Игоря осенило. Да это же маршрутчик, который его сбил! Не удивительно, что он такой гостеприимный – побаивается, как бы Игорь на него не заявил. Кстати, и следовало бы. Вот только как пойдешь в милицию, если даже паспорта нет? Скорее самого упекут, особенно учитывая, что он иногородний и связей не имеет. Впрочем, лучше Джону пока об этом не думать – еще вышвырнет его в такую рань на улицу, а если Игорь все помнил правильно, деваться ему некуда. Разве что домой, к родителям, но даже на билет нужны деньги. Да и предстать в таком виде пред светлы очи матери-директрисы и отца-гендиректора он не хотел. Сочувствия бы не дождался, а слабость им только покажи – сожрут, не подавятся.
Радуясь тому, что способность трезво мыслить возвращалась к нему чуть ли не с каждой вилкой животворной яичницы, Игорь снова принялся рассматривать приумолкшего маршрутчика. Да, явно молодой, но все-таки старше его самого. Лет двадцать восемь, может, все тридцать. Нищий – вишневая трикотажная рубаха с линялым воротом, китайская, разумеется, оттуда же и обтрепанный кожаный жилет.
– Да что ты вытаращился на меня, как на икону? Скажи хоть что-нибудь!
– Да не знаю я, что говорить, – потупился Игорь. – И как жить теперь не знаю.
– Тут я тебе не советчик, – хмыкнул Джон. – Может, в милицию сходишь для начала?
– Не планировал как-то.
– А зря. Хоть бы по утере документов заявление подал.
– Вот ты о чем, – Игорь улыбнулся. – Я про другое сперва подумал.
– Знаю я, про что ты подумал, не сомневайся. Только хер что докажешь. У меня на машине утеплитель, капот целый, без вмятинки. Ребра тебе могла гопота пересчитать, это дело нетрудное, если ночью по Южной шляться, да еще пьяным. Они же документы и мобилу забрали. Сечешь?
– Да не собирался я на тебя стучать! – обиженно воскликнул Игорь. – У меня теперь, считай, кроме тебя никого в этом городе и не осталось.
– А я-то тебе с какого боку родня?
Игорь пожал плечами.
– Ну, с правого, очевидно. С того, который у меня сейчас так болит.
– Ебаный же насос, – сдался Джон. – Так-то да. Только какая мне радость с тобой возиться?
– Ты все равно уже начал. Смирись. Я без тебя сейчас пропаду, – подумав немного, Игорь добавил. – А в долгу не останусь, дай только срок.
– Допустим, я все равно не соглашусь. Что тогда?
– Тогда я все-таки попробую намекнуть в милиции, что некий маршрутчик меня сбил, мало того, потом еще и ограбил. Посадить тебя, может, и не посадят, но неприятности создадут. Разве нет?
– Всяко бывает, – пожал плечами Джон. – Вообще, не хотелось бы, конечно.
Он отрезал вилкой очередной кусок яичницы и отправил в рот. Тщательно пережевал, хрустя салом. Закусил хлебом, запил, встал из-за стола и прошел к умывальнику.
– Собирайся.
– Куда?
– В милицию. Мне на линию скоро надо, некогда с тобой нянчиться. По дороге и подумаешь, как со мной поступить.
– Ты не оставляешь мне выбора, – вздохнул Игорь и побрел шнуровать ботинки.
Глава 2.
Маршрутка действительно не пострадала. Как ни пытался Игорь в свете фар углядеть хоть какие-то следы совершенного над ним насилия – бесполезно. Толстый слой темного кожзама, начиненного чем-то мягким, надежно защищал капот «Истаны» и от холода, и от пешеходов. Игорь невесело усмехнулся и потрепал маршрутку по блестящему белому крылу. Несмотря на весеннюю грязь, она была чистой, как не всякая легковушка.
Двигатель работал мягко – Игорю показалось, что машина, точно кошка, урчит в ответ на ласку.
– Садись вперед, – бросил Джон.
Пока Игорь разглядывал маршрутку, тот успел открыть ворота, а теперь забрался за руль.
Игорь послушно сел на переднее сидение и, пока Джон закрывал свои владения и выпускал из загородки кровожадного Кузьму, углубился в изучение обстановки. Простенькая магнитола, блокнот с голой красоткой на липучке, педантично разложенная мелочь и трубочки из десяток, копеечные темные очки на козырьке, китайский секундомер на приборной панели. Какая-то нелепая меховая зверюга, состоявшая, похоже, из одной головы, свисала с зеркала.
– Пристегнись, – посоветовал Джон.
Игорь честно попробовал, но ребра на такой поворот событий отозвались болью.
– Не могу.
– Ладно.
Маршрутчик вытянул правую руку и, перегнувшись через него, долго ловил ремень, после чего так же долго вставлял его защелкивал.
– Лучше бы я сам, – вздохнул Игорь.
– Торопишься куда-то? Пешком быстрее будет.
– Все понял, молчу.
Джон довольно улыбнулся и включил магнитолу. К выбору радиостанции Игорь был почти готов, но все равно поморщился, когда прозвучал джингл «Радио Шансон».
Из магнитолы неслось «Кольщик, наколи мне купола…», водитель лениво переключал передачи и кивал чему-то, видимо, внутренне соглашаясь с исполнителем. Игорь, которому снова захотелось спать, решил не мешать человеку наслаждаться жизнью.
Маршрутка катила по пустым улицам. В свете фонарей поблескивал ледок у обочин, редкие пешеходы куда-то торопились по тротуарам, проползали оранжевые «Камазы» коммунальных служб. Окраина просыпалась. Игорь с любопытством осматривался – на Южной он никогда не бывал. Да и что ему делать в самой заднице города? Кругом были заброшенные цеха, деревянные бараки, а редкие пятиэтажки окружал неряшливый частный сектор. Вместо супермаркетов кое-где встречались совковой закваски магазины с облезлыми вывесками, а чаще – железные ларьки, каких Игорь за все три года, проведенные в Н-ске, в центре не видел ни разу.
– Ты что, в натуре тут ни разу не был? – подал голос Джон.
– Нет.
– Много потерял, – хмыкнул маршрутчик. – А где был?
– Ну, в центре был. На набережной. Жил в Студгородке, тоже недалеко от центра.
– Понятно. А чем занимался?
– Да всем помаленьку. Маркетингом, поставками, рекламой… Короче, работал в фирме.
Игорь подозревал, что из его фразы Джон понял только последнее слово, но маршрутчик понимающе кивнул и чуть убавил громкость магнитолы, откуда кто-то иронично хрипел «…бьюсь, как рыба, а денег не надыбал…».
– Нравилось?
– В принципе, да.
– А платили, если не секрет, сколько?
Игорь задумался. Правду сказать или тактично приврать – вот только в какую сторону, в большую или в меньшую?
– Пятнадцать в среднем, – наконец, сказал правду Игорь.
Правда, впрочем, была относительная – пятнадцать, это верхний предел, да еще с учетом премии, и, если без штрафов.
– Маловато как-то, – заметил Джон. – Ну, зато работа спокойная, наверное.
– Не знаю, не знаю. Нервы треплют постоянно.
– Этого и здесь хватает.
– Каждому свое, вероятно, – подытожил Игорь.
– Угу. Ты что с милицией-то решил?
– Живи пока.
– И на том спасибо.
Вскоре Джон остановил машину у двухэтажного серого здания, на котором значилось «РОВД Южного района».
– Давай, топай, я подожду.
– К кому?
– Ну, к дежурному, кто еще в такое время будет!
Пока Джон неловко отстегивал его, Игорь взглянул на часы «Истаны» – половина шестого. Обычно он вставал в восемь.
Дежурный к Игорю особого интереса не проявил. Принял заявление, сунул в общую кучу и отпустил с миром. Контактный телефон, пусть его теперь и не было, даже не спросил. Наверное, состоянием своего дела следовало интересоваться самостоятельно.
Интересно, а понимал ли Джон, как мало ему в действительности угрожало? Возможно, да. Это скорее сам Игорь переоценил так называемую опасность. Маршрутчик прекрасно знал, что ему ничего не грозит, и наверняка уже уехал. И правильно сделал. Сам Игорь именно так бы и поступил, окажись он в подобной ситуации. Странно, что Джон вообще не бросил его там же на дороге, а мало того, что Скорую вызвал, так еще и к себе домой зачем-то приволок.
Белая «Истана» по-прежнему стояла на обледенелой грунтовке у входа. Джон курил, привалившись спиной к ее капоту.
– Ну как? Всех сдал?
– Кого вспомнил, сдал, кого не вспомнил – тоже сдал. Бабушку свою двоюродную – и ту сдал за компанию.
– Ну, молодец. Что теперь делать будешь?
– Понятия не имею. Я же крайне неопытный бомж. Что им у вас делать полагается?
Маршрутчик почесал подбородок, затянулся и выбросил сигарету. Окурок пролетел в полуметре от грязной урны и укатился под крыльцо РОВД.
– Иди в машину, чего мерзнуть.
Что Игорь и сделал. Для легкой кожаной куртки, прекрасно сочетавшейся с костюмом, действительно было холодновато. Маршрутчик в затрапезном пуховичке явно чувствовал себя не в пример комфортнее.
Отъехав немного от отделения милиции, Джон сообщил:
– Бутылки собирать не суйся, там все поделено. На мусорках тоже. Даже не знаю, что тебе еще предложить.
– Нерадостная перспектива. Я, в принципе, полезный, но не могу придумать, чем.
– Сомнительная в таком случае у тебя полезность, – вынес вердикт маршрутчик. – Деньги считать умеешь?
– Пока не подводил. А что?
– Сегодня со мной кондуктором поездишь. Устраивает?
– Вполне. А сколько у тебя проезд?
– Двенадцать рублей, – с явным подозрением сказал Джон.
В половине седьмого утра на конечной, которую Игорь изо всех сил пытался вспомнить, да так и не смог, собралось уже пятнадцать машин. Все, кроме большого белого «Дукато», стояли без водителей. В «Фиате» же было что-то вроде собрания.
– Поздно приехали, – проворчал Джон. – Сиди здесь.
Он заглушил мотор и пошел к «Дукато». Игорь широко зевнул, скрутил на минимум звук магнитолы и принялся рассматривать машины. Пять зеленых «Истан», две желтые, три белых, считая ту, в которой он сидел. Пять «Газелей», выглядевших уродцами по сравнению с аккуратными «Истанами», и «Фиат» – высокий, на несуразно маленьких колесиках, флагман этой разномастной флотилии. В маршрутках Игорь мало что понимал, но крепко сбитый корейский микроавтобус, накануне едва не лишивший его жизни, почему-то вызывал больше доверия.
Как и его хозяин. Что и беспокоило, и обнадеживало одновременно.
Вот только думать о том, как жить дальше, почему-то не хотелось.
Да и не было никаких идей. Долго ли удастся списывать все на сотрясение мозга, которое неизвестно, было ли вообще? Или на галоперидол? На удар в бок маршруткой?
Игорь подозревал, что все его проблемы начались намного раньше, но где именно свернул с удобного хайвэя в счастливое будущее на грязный проселок, что завел в эту чащу, так и не вспомнил.
Хлопнула дверца, в не успевший остыть салон ворвался холодный воздух и запах сигарет. Игорь понял, что умудрился задремать. Джон сунул за козырек какой-то лист бумаги и прибавил звук в магнитоле. Отбил время на секундомере:
– Сегодня в восемь минут будем ездить, – пояснил он. – Сейчас дядя Вася, мы за ним.
Игорь сонно огляделся, пытаясь вычленить в изрядно поредевшей армаде упомянутого дядю Васю. Белая «Газель» отваливала от остановки.
– Он самый, – проследив направление его взгляда, подтвердил Джон. – Семьсот двадцать девятый.
– Что?
– На номер посмотри.
– А-а-а…
– У нас, кстати сказать, триста восемьдесят. Если потеряешься.
– Постараюсь уж не теряться.
– Чай будешь?
– А разве есть?
Джон хмыкнул и указал на квадратный, обитый кожзамом ящичек, стоявший между водительским и пассажирским сиденьями:
– Бери термос, наливай.
– А тебе?
– Не хочу. Давай, у тебя пять минут.
Игорь послушно цедил очень крепкий сладкий чай, позевывал и мрачно смотрел на маршрутчика. Тот выглядел неприлично бодрым и довольным жизнью. В уголках зеленоватых глаз – улыбчивые морщинки; пальцами постукивает по оплетке руля в такт очередной тюремной частушке. А чего, ему, собственно, горевать? Недодавленный пешеход решил не создавать неприятности, машина не пострадала – крути себе баранку да деньги с пассажиров собирай. Вот работа! Никаких начальников-самодуров, никаких поставщиков, срывающих все сроки… и никакой перспективы. Впрочем, не всем же думать на перспективу. Деревенскому рубахе-парню – самая что ни на есть хорошая работа.
Игорь вернул термос на место, а Джон завел мотор.
На секундомере – восемь минут.
«Истана» мягко тронулась и, отделившись от стаи, подъехала к остановке. Никто ее там не ждал.
– Пристегнись сам, пожалуйста, – попросил Джон.
Мимо трех пустых остановок проехали почему-то медленно, хотя Игорь бы, наоборот, предпочел разогнаться на свободной дороге.
– Дядя Вася мне подрезинивает, – ответил на невысказанный вопрос Джон. – Придется и мне Сохатому маленько подрезинить.
– Подрезинить? – удивился Игорь. – Сохатому?
– Всему-то тебя учить надо, – не зло рассмеялся маршрутчик. – Как объяснить-то… ну вот дядя Вася специально медленнее ехал, чтобы на остановках после того, кто перед ним идет, побольше народу скопилось. Это значит, что мне достанется меньше, если я поеду как обычно. Вот я и подрезиниваю. Понял?
– Понял. А «сохатый» причем?
– Сохатый – шестьсот сорок четвертый. За нами идет.
– Ясно. А ты тогда кто?
– Я Джон, говорил же.
Частный сектор вдоль дороги постепенно сменился заросшими камышом болотами. Вдалеке маячили развилки Объездного моста, окруженные ангарами и оптовыми базами. Этот район Игорь уже немного знал – пару раз бывал с экспедитором на одном из складов, помогал собирать груз в И-ск.
Мысли о работе, которая еще вчера была, а сегодня почему-то исчезла из его жизни напрочь, наконец-то стали более конструктивными.
Ему нужно переговорить с Николаем Ивановичем. К тому же остался неиспользованный отпуск, за который полагалась компенсация. При увольнении ее должны выплатить. Не ахти, какие деньги, конечно, но продержаться первое время хватит – не жить же, в самом деле, теперь у этого маршрутчика. Это он сейчас не возражает, пока испуг не прошел, но Игорь был уверен, что уже к вечеру Джон предложит подвезти до какой-нибудь вшивой ночлежки.
– До скольки ты работаешь? – спросил Игорь.
– Как повезет. Вчера в десять закончил.
– Утра?
– Вечера, конечно.
– Плохо.
– Укачает – скажи, не хочу потом машину отмывать.
– Да я не про то, – Игорь вдруг понял, что маршрутчик не шутил, и ему предстоит четырнадцать часов проездить кругами, – Мне бы с начальством переговорить.
– Какая остановка?
– Ленина.
– Запросто. Мы там будем проезжать. Одним кругом тебя высажу, следующим – заберу.
– Отлично. Сейчас еще рановато, конечно. Часов в десять.
– В десять, так в десять, – согласился Джон. – Номер маршрута-то помнишь?
Игорь выдавил улыбку.
– Ясно. Девятнадцатый у нас маршрут.
«Истана» нырнула к остановке, и первый за день пассажир, ежась, забрался в натопленный салон.
– Привет, Джон! – сказал он.
– И тебе не болеть, – отозвался водитель.
Глава 3.
Игорю казалось, что Джон над ним откровенно смеется. По крайней мере, обнаружив его на остановке Ленина ровно через час пятнадцать приплясывающим от холода, маршрутчик расплылся в довольной улыбке и не сразу смог ее спрятать. Забравшись в теплый салон и сунув руки поближе к водительской печке, Игорь злобно зыркнул на Джона – тот в ответ пожал плечами и сделал радио потише.
Игорь посмотрел в зеркало заднего вида, служившее не для ориентирования в транспортном потоке, а для наблюдения за пассажирами. Никого знакомого не нашлось. Но говорить о своих проблемах и перед десятью незнакомцами тоже как-то не тянуло.
– Хорошая песня, – объявил Игорь и выкрутил верньер магнитолы на максимум.
Пассажиры взвыли моментально. Выражение лица Джона, за это время не проронившего ни слова, дословно переводилось «а ты как думал?». Маршрутчик спокойно вернул звук на терпимый уровень и демонстративно уставился на дорогу.
Минут десять Игорь ерзал, пытался отогреть озябшие руки и созерцал центр через заляпанное мелкой грязью лобовое стекло. Потом маршрутка остановилась на светофоре, и Джон кивнул ему на ящик:
– Чай бери.
Что Игорь и сделал.