Извлечение Камня безумия - Конкордий 2 стр.


ГОЛЬЦИУС. Ветви времени столкнулись, мир пережил большой скачок и революцию всех представлений. Ветвь нас превосходит, и все дары внесли смутный распорядок.

ФОМА. Тьма не собирается нас покидать, она цветет за нашими страхами, тревогами, и всей моралью. Молох это понимал и сохранял он осторожность. Гильдия Зодчих его оберегала, и знала его вес. Я помню его в беседах, он дал мне представление того, что должны отображать фигуры. Из бесед рождались те творения, что украшали мост. Что пошло не так? Со смертью Молоха строительство продолжила гильдия, имена не называли продолжателей. Идет расследование.

ГОЛЬЦИУС. Я помню на строительстве машин.

ФОМА. На новшества коллегия отвечает теплотой.

ГОЛЬЦИУС. Трюкачи и маги сохраняют верность всем традициям.

ФОМА. И вот поэтому вас можно возносить за верность. Сейчас, когда Гильдия Зодчих нависла тенью над нашей малой гильдией, они хотят, чтоб в мастерских в помощники пришли машины.

ГОЛЬЦИУС. Твой голос все еще имеет вес в совете?

ФОМА. Я исключен уже как год.

ГОЛЬЦИУС. Причина есть?

ФОМА. Мы перестали вести спор, справедливо клеймить изъяны все. Разложение закралось в головы моих соратников. Машины занимают место чаще, имеют даже голос свой, отдельный. Небывалая пощечина всем скульпторам! Машина – раб. Но я – не раб машин.

ГОЛЬЦИУС. Что-то не так с моей машиной. Имеет странные изъяны.

ФОМА (расчесывает бороду). Звучит как начало хорошей комедии.

ГОЛЬЦИУС. Лакей мой неуклюж, что для машины странно. Он совершенства достиг в подражании меня, что может быть опасно.

ФОМА. Старые опасения. Я менял своих лакеев множество раз. Обратись с письмом, придет механик.

ГОЛЬЦИУС. Мне кажется, он может убедить меня в принятии решений одних, других, в конце концов, сядет на трон, и я внизу прикован буду у ног машины.

ФОМА. Тяжелые последствия падения с моста, навязчивые мыли. В Аид все мои проблемы! Ты жив! Гольциус великолепный здесь! Твой колпак теперь бросает тень на башню гильдии, ведь выше он. И ведь бывает!

Фома внезапно уходит. Затем приносит уцелевшую руку скульптуры женщины.

ФОМА. Эту я сохранил для друга, чей долг – изумлять.

ГОЛЬЦИУС. Чья изящная рука?

ФОМА. Рука Мадонны – жемчужины моей коллекции.

ГОЛЬЦИУС (берет). Куда указывает пальцем?

ФОМА. Тебе решать. Поставь на круг, верти и думай.

ГОЛЬЦИУС. Такая стоит баснословных денег!

ФОМА. На это не смотрю я тяжело. Ты живым остался, радуйся подарку.

ГОЛЬЦИУС (впечатление). Спасибо, друг. Мне нужно еще думать, как ей распорядиться, какой придать ей смысл.

ФОМА. Придумать можно что угодно, но так старайся, чтоб это приносило пользу. Рука как будто тебе указывает направление.

ГОЛЬЦИУС. Поставлю я на видном месте. Капелла испытает наслаждение при виде красоты.

ФОМА. Она тебя сведёт в могилу.

ГОЛЬЦИУС. Я знаю меру всем её разрушительным порывам. Она – колодец вдохновения.

ФОМА. В колодце поселился демон. Я помню наши встречи. Читай в её глазах послание к самому Аиду, чтоб в плен тебя забрать, или же в рабство взять.

ГОЛЬЦИУС. Ты до сих пор себя считаешь эллином?

ФОМА. За это я плачу незавидную цену среди моих соратников. Они корнями впились в костное. Моя свобода раздражает многих, возбуждает гнев. Ты выжил на мосту, но в мире множество опасных переулков.

ГОЛЬЦИУС. Фокусник несет туда светильник и не боится.

ФОМА. Ты ничуть не изменился! Я рад, что ты остался прежним.

ГОЛЬЦИУС (взгляд по сторонам). А где же твой лакей?

ФОМА. В этой мастерской машин не будет до тех пор, пока стою я крепко. Осквернять храм не рекомендую никому. Я временно избавился от навязчивых мне предписаний.

ГОЛЬЦИУС. Не перестаю восхищаться твоей изворотливостью, волей. Где мне достать такую?

ФОМА. У меня простой рецепт: дело имей с камнем больше, чем с людьми; стань же отцом тридцати новых душ и помни!

ГОЛЬЦИУС. Помнить нужно многое, чтоб не упасть, колпак не уронить.

ФОМА (гладит скульптуру). Если поместить руку Мадонны верно, то помнить будешь всё. Я хвалю, что достойно похвалы за то, что было и есть сейчас.

Гольциус рассматривает пустые полотна.

ГОЛЬЦИУС. Пройдёт мгновение с падения и обрушения моста, и я положу начало новым выступлениям. Продолжу дело на мосту.

ФОМА. У фокуса есть продолжение?

ГОЛЬЦИУС. У трюка есть душа. Она стремится воплотиться снова в глазах толпы.

ФОМА. Не получал ли ты от этих глаз опасное предупреждение?

ГОЛЬЦИУС. Всегда я вижу и восторг, и злобу. Но самое тревожащее фокусника – это спокойствие. И в этом есть зачатки моего конца.

ФОМА. О чем ты говоришь?

ГОЛЬЦИУС. О том, что если все поймут, что я запрятал в рукаве, или под шляпой, то нет позора большего для фокусника с колпаком, чем разоблачение.

ФОМА. Но нет таких, кто знал бы все причины, что ты творил на сцене, улицах и площадях. И если таковы имеются, то где их голоса?

ГОЛЬЦИУС. Им незачем кричать на улицах, что я преступно завладел вниманием толпы. Помимо всех врагов из публики, есть и другие в гильдии.

ФОМА. Меры предосторожности?

ГОЛЬЦИУС. У трюкачей заведено и пламенем горит закон, чтоб не снимать улыбчивую маску, менять ухмылки, делать всем поклон. Иначе станет голым тот трюкач, который все это забыл.

ФОМА. Но тревога остаётся…

ГОЛЬЦИУС (волнительно). Иначе быть не может. Трюк на мосту – мой пик и ядерный триумф. Немало глаз и рук, которые хотят узнать мой принцип. И мой лакей, мне кажется, такое хочет.

ФОМА. Я знаю дюжину механиков и позабочусь расспросами, чтоб излечить беспокойство друга. Мои скульптуры все скривились оттого, что ты в таком расположении духа.

ГОЛЬЦИУС. Я тебе признателен.

ФОМА. Моё появление жди на десерт, когда все уже насытились едой, но место есть для чуда легкого, как руки скульптора и голоса твердого.

В мастерскую входит машина-лакей Фомы.

ФОМА (злоба). Клянусь семерыми мудрецами, что разберу тебя на части молотом! Убирайся! Как ты посмел зайти сюда?! Какая чернь впустила эту тварь?!

ЛОКЕЙ ФОМЫ. Не гневайтесь, хозяин. Я принес новости неотложные от шести кричащих женщин. Они грозят вам судебной расправой.

ФОМА. Покинь это место и возвращайся, жди моего прихода.

Лакей Фомы уходит. Фома впадает в печаль, Гольциус хлопает его по плечу.

ФОМА. Они пришли за мной, чтоб я остался нищим.

ГОЛЬЦИУС. Я заплачу им, сколько нужно.

ФОМА. Не стоит. Я разберусь.

Фома отыскивает двуручный молот.

ГОЛЬЦИУС. Что ты задумал?

ФОМА. Лакей мой должен быть наказан. Он здесь всё осквернил, мои скульптуры впали в ужас.

ГОЛЬЦИУС. Ты с камнем говоришь как прежде?

ФОМА. Когда услышишь их язык, тогда и многое изъять из жизни надо. Не буду говорить я с камнем – смерть скульптора настигнет тут же. Перестану бичевать машину…

ГОЛЬЦИУС. Я буду ждать твоего прихода.

ФОМА. Готовь десерт и Мадонну пригласи на ужин.

Фома уходит с молотом в руках. Гольциус рассматривает руку скульптуры.

Сцена 3

Гостиная.

Машина Гольциуса сервирует стол. Лакей замечает руку Мадонны, со всех сторон осматривает любопытно. Гольциус говорит из темноты.

ГОЛЬЦИУС. Ты заточил ножи?

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Всегда поддерживаю сталь в хорошей форме.

ГОЛЬЦИУС. Сегодня я порезал палец. Индейка оказалась сильнее всех бывших подруг, пришлось испробовать мне тёплой крови.

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Убил индейку ваш слуга.

ГОЛЬЦИУС. Не знал, что приютил я мясника.

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Позвольте мне задать вопрос.

ГОЛЬЦИУС. Ты прежде не был любопытным, не помню я, чтоб часто слышал от тебя вопросы.

РОБОТ-ЛАКЕЙ. В былые времена вы позволяли мне готовить. А что теперь? Машины разве не изящны? Готовят они быстро, остро, тонко. Что случилось, мастер дома?

ГОЛЬЦИУС. Ты зол?

Лакей достаёт небольшую колбу и капает несколько капель крови на руку Мадонны, делая это с оглядкой.

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Машины гнев? Таких нет функций.

ГОЛЬЦИУС. Тебя не отличишь от многих языков. Мне слышится недовольство моего лакея.

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Таких нет функций.

Лакей ставит скульптуру на место. Приходит Гольциус в халате.

ГОЛЬЦИУС. Ты попугаем стал?

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Стандартный набор фраз.

ГОЛЬЦИУС. Я запрещаю использовать такие трафареты в живой беседе.

РОБОТ-ЛАКЕЙ (поклон). Закон здесь – ваше слово.

ГОЛЬЦИУС. Мне кажется, ты забываешь это.

РОБОТ-ЛАКЕЙ (разливает сок). Все наборы обновлений – все в комплекте.

ГОЛЬЦИУС. Теперь ты носишь лишь тарелки.

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Ваше доверие ослабло. Есть причина?

ГОЛЬЦИУС. Ты должен знать. Ты – совершенный механизм. Принципы твои – служение и польза.

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Функции врача нуждаются в дополнительных затратах.

ГОЛЬЦИУС. По-твоему я болен?

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Крушение моста оставило немного грязи в памяти и ощущениях.

ГОЛЬЦИУС (садится). Я чувствую себя прекрасно, готовить я способен лучше. И с возрастом я замечаю, что удовольствие растет. Моё доверие – не приоритет машины. Капелла скоро явится в наш дом, все должно быть идеально.

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Все будет в совершенстве сделано.

ГОЛЬЦИУС. Я вовсе не хочу, чтоб портило что-либо вечер. Сегодня ты играешь возле нас на лире.

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Какие цели избраны, какой подход избрать для струн?

ГОЛЬЦИУС. Я затащу её в постель. Затем мы подерёмся. После жутких слов и странной истерии, мы снова будем нежиться в постели. Такой вот ритм.

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Что отвечают люди на такое?

ГОЛЬЦИУС. Смехом, шуткой, молчанием неловким, завистью. Ты можешь улыбнуться для момента?

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Весёлый тон – на это я способен. Но нет улыбок. Представьте, мастер дома, что она возникла.

ГОЛЬЦИУС. Подобное представить трудно. Я закрываю оба глаза и погружаюсь в темноту. Там Капелла ждёт меня в забавной позе.

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Сколько заплатить соседям за раздор?

ГОЛЬЦИУС. Предложишь сумму вдвое больше прежней. Мы с ней не виделись давно.

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Она довольна будет увидеть вас живым и невредимым.

ГОЛЬЦИУС. Я тоже так считаю.

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Сравнить вас с тем, кто был и правил домом до крушения моста и станет ясно – молодость вернулась в ум и тело.

ГОЛЬЦИУС. Я не уверен в этом до конца, но если хищный глаз машины видит перемены, то я задумаюсь над этим.

РОБОТ-ЛАКЕЙ. С каких счетов оплачивать все развлечения, что вы избрали?

ГОЛЬЦИУС. Главные счета останутся нетронуты. Остатки на других счетах используй все. Приготовь костюм, не забудь от пыли лиру обмести.

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Непременно.

Лакей уходит. Гольциус закуривает трубку, подходит к скульптуре, замечает кровь.

ГОЛЬЦИУС. Кто пролил жидкость на скульптуру?

РОБОТ-ЛАКЕЙ (приходит). Что вы имеете в виду?

ГОЛЬЦИУС. Взгляни на Мадонну. Что это? Где твой анализ?

РОБОТ-ЛАКЕЙ (исследует). Это кровь мастера дома.

ГОЛЬЦИУС (глубокое впечатление). Как она туда попала?

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Анализ показал, что истечение было из камня.

ГОЛЬЦИУС. Это невозможно! Камни кровоточат?

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Мы можем здесь использовать для обозначения слово «чудо».

ГОЛЬЦИУС. Сегодня я порезал палец, и вот сюда попала кровь.

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Боюсь, что всё это неправда. Анализ говорит, что порода камня содержит в порах образцы вашей крови. Их появление натурально.

Гольциус впадает в оторопь, садится пьяно на стул.

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Что с вами, мастер дома?

ГОЛЬЦИУС. Ты же не можешь лгать мне? Ты же на это не способен?

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Если бы я лгал, то наблюдатели закона всех машин пришли б за мной.

ГОЛЬЦИУС. На этот странный случай мне следует печалиться или давать значение?

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Людям может показаться, что подобное случается, когда природа пытается заговорить о предстоящих ужасающих событиях. Но нет здесь смысла для машины.

ГОЛЬЦИУС. С камнем заговори, пусть он ответит, откуда в камне кровь.

Звучание. Лакей уходит.

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Капелла у двери.

Гольциус суетится, прячет руку Мадонны под тканью. Он пытается найти в карманах что-то. Входит Капелла в синем платье. Они молчат и смотрят несколько секунд.

ГОЛЬЦИУС. Мир чахнет от болезней, а ты вопреки всему сохраняешь красоту.

КАПЕЛЛА. Болезнями мир и прекрасен. Я рада, что ты жив.

ГОЛЬЦИУС (обнимает и целует). Я ждал тебя, не забывал с тех пор, как рухнул мост.

Лакей приносит лиру, Гольциус помогает даме сесть.

КАПЕЛЛА. Если бы музыканты собрались играть на лире у моста, то все живыми ушли б оттуда.

ГОЛЬЦИУС. Ты так считаешь?

КАПЕЛЛА. Я видела на улицах, как музыканты музыкой сдвигали камни.

ГОЛЬЦИУС. Не ловкий трюк ли это?

КАПЕЛЛА. Ты же трюкач. Расскажешь мне?

Гольциус садится за стол. Лакей приносит блюда, садится играть.

ГОЛЬЦИУС. Я двигал камни силой мысли, но это была техника, придуманная мной. Инженерная причуда.

КАПЕЛЛА. А как же магия?

ГОЛЬЦИУС. Условное обозначение того, что мы творим как трюкачи. Когда-то Дриодор не прилагал никаких усилий, чтоб посох обратить в змею и льва заставить танцевать. Но этот вечер не об этом.

КАПЕЛЛА. О чём же?

ГОЛЬЦИУС. О тебе. Фокусы теряют всякий смысл, если нет тебя.

КАПЕЛЛА. Так не говорилось прежде. (Гладит его волосы). Ты заболел?

ГОЛЬЦУС. Тот случай на мосту – начало разговора меня с самим собой. Тебя я вижу рядом, и нет других картин, когда глаза закрыты.

КАПЕЛЛА. Не отвлекайся от науки трюков. Как гильдия на это смотрит?

ГОЛЬЦИУС. Ко мне никто не явился после инцидента. Прислали мне письмо о том, чтоб я готовился к визиту.

КАПЕЛЛА. Кто придет?

ГОЛЬЦИУС. Не сообщалось.

КАПЕЛЛА. Такие игры трюкачей?

ГОЛЬЦИУС. Это прелюдия к игре. Мир трюкачей – мир зловещих, хитрых, жадных глаз.

КАПЕЛЛА. Но если так, как ты сказал, то почему же гильдия так долго существует?

ГОЛЬЦИУС. В ней распорядок есть негласный, кодекс чести, если можно так сказать. А гильдия стоит, и в башне трещин нет до этого момента оттого, что пьет подлинный трюкач из двух источников: один из них откопал глупец, а вот другой копал мудрец.

КАПЕЛЛА. Когда ты мне покажешь свой заветный фокус? Ты обещал мне, милый.

Конец ознакомительного фрагмента.

Назад