Ангелина
– Я люблю шпилить баб. И работа у меня такая, что хочешь-не хочешь, а приходится их иногда «проверять» и, как бы это выразиться, пробовать на вкус, пользуясь служебным положением. Какое, к чертям собачьим, может быть служебное положение у сутенера? А я вам скажу, уважаемый, иерархия в такой среде четкая, каждый занят своим делом и не выеживается. Понимаете?
– Да не пи**ди лишнего, а по делу! – Говорит мне этот носатый мент и закуривает новую сигарету. Я тоже зависаю с куревом, вдыхая этот синеватый дым и выдыхая. Я думаю о том, как бы рассказать товарищу следователю то, что видел собственными глазами. Прослыть пи*дюком ну вовсе не хотелось. Это нигде не поощряется. Да и страшилки сочинять я не умею, пацаны с моего района подтвердят.
– Короче, начальник, вы слушайте внимательно. Но я вам матерью клянусь, это все правда. – Продолжаю я. Тот кивает головой, делает сигаретой круг в воздухе, мол, давай уже, выкладывай, сказочник *уев. А что мне еще делать? На ходу выдумывать оправдания?
– Так вот! Мой напарник по работе, Гоша или Лампа (у него привычка лампы да люстры бить с пьяну), привел к нам в «семью» новенькую телочку. Мамка (начальница девчонок) ее приняла. Как всегда, отправила перед началом рабочего дня в больницу, анализы сдать. Я и Лампа ее возили в больницу, затем обратно на квартиру, где она начинала свои подвиги с более опытной подругой… зачем анализы?.. Мы вам не притон какой-то, начальник. Мы всех проверяем на мандавошек. Ведь сами же пользуемся ими, нах*я нам дура больная или «зомби» после дозы? Нет, как говорит Батя (главный в сутенерском сборище), мы живем в современном мире, и мы не потерпим.. да-да. Рассказываю более кратко, начальник!
Новенькую девицу звали Ангелиной. Девушка красивая, худая, как скелет и невысокая. Ее многие клиенты принимали за малолетнюю школьницу. И Ангелина за неделю-другую стала звездой, пока еще не «потухшей», так как большое количество мужских пистолетов, побывавших в женском влагалище вызывают необратимые стремительные изменения в женской внешности. Не зря опытных проституток называют потасканными, как швабры после тысячи уборок. Да и вообще, женщины-потаскухи выглядят в разы старше, чем есть на самом деле.
Ангелине понадобились какие-то месяцы, чтобы добиться высокого трафика. Мужчины ломились к ней, словно озабоченные школьники, узнавшие, что можно бесплатно покувыркаться в постельке с самой очаровательной девицей на деревне. Я, само собой, тоже захотел отведать дьявольского фрукта. Однако меня кое-что насторожило. Среди мужиков, посещавших девочку нашу, бывали и знакомые. И все они куда-то потом пропадали. Сходит он к этой бестии, и затем ни слухом, ни духом. Мы с Лампой думали так: ежели девка их запугивала чем-то, то это их проблемы. Да кто она такая, чтобы парней чем-то устрашать, давить им на нервы, да так, что те больше не приходили?
Второй вариант такой: Ангелина чего-то не договаривала, скрывала что-то. Мы предполагали, что это какое-нибудь уродство типа шестого пальца. Пришел к ней любовничек, дал наличку, раздел, а там этот палец. В итоге, секс-то свершился, но второй раз мужику не хотелось. Не слишком возбуждающее зрелище – шестой пальчик или какая-нибудь фигня на теле. Выяснили, что с Ангелиной все в порядке. Мамка ее осмотрела, мы с Лампой тоже. Заодно и повеселились, опробовали эту крошку на вкус…. Я бы сказал, конфетка она, девочка тихая, смирная, стеснительная. Не бревно. Хорошо двигается в постели. Ну явно старательно все делала. В итоге, и я, и Лампа, и Батя развели руками. Устраивать допрос молодухе не стали, незачем пугать, так как новых любителей секса нисколько не убавлялось.
– То есть, те, кто в первый раз бывали у Ангелины, затем не возвращались? – Уточнил для надежности следователь, стряхивая пепел с сигареты в маленькую пепельницу. Я согласно кивнул и поглядел на серую кучку в стеклянной чашке. Сигареты, как люди, «сгорают», порой, быстро. Вздохнув, я продолжаю вещать о прошлом.
Чертова судьба, опять сегодня будет сниться кошмар.
– Короче, тут дело такое. – Говорю я. – Подозрения и догадки у нас были до тех пор, пока не увидели одного из мужиков, побывавшего в объятиях Ангелины. Лампа тогда заорал, сидя за рулем нашей иномарки: «Епта! Глянь-ка это ж Гарик! Он ведь у Ангелинки бывал!».
– И точно! – Воскликнул я и хлопнул напарника по плечу, мол, дави на тормоза. Мы остановились и давай на всю улицу голосить, звать Гарика. А тот нас еще с детства знал. Вместе в одном дворе жили. И, знаете, сейчас мне жутко от этого. Но вот когда мы за ним побежали, было весело, а после… начальник, у вас выпить не найдется?… ладно, нет так нет. Вы поймите, мы на такую ху*ту ни разу не наталкивались. Это поеб*нь какая-то… в общем, не знаю, как описать. Мы помчались за Гариком следом. Тот, поначалу, молча шел, мимо, вдоль улицы. Затем, по какой-то неведомой причине, ускорил шаг. И там резво от нас улепетывал, будто бы нам задолжал миллион рублей.
– Какого хрена?! – Взвился Лампа, разозлившись. Я же заржал, думая, что Гарик прикольнуться удумал. Хмырь драный, умел он шутить и хулиганить. То, как помню, бомбочки новогодние в окна кидал, то в школьные годы телкам по жопам шлепал. Разок, правда, Гарик получил пи*дюлей от других братанов за одну такую выходку. Но привычка страдать *уйней у него никуда не делась.
Ближе к делу, да, да. Мы бы догнали Гарика, если бы не его чудесный фокус-покус бл*ть. Гарик свернул во двор и со всего маха на наших глазах влетел в стену. Там и исчез. Создавалось впечатление, что он прошел сквозь стену. Сука! Я же вижу, уважаемый, вы явно подумали, что я шучу! Нет, не шучу! Гарик реально и буквально ввалился в стену дома, как будто это открытый проход, а сама кирпичная кладка что-то вроде этого… тумана! Он провалился туда, без всякого сопротивления кирпичной кладки.
Не прошло и секунды, как Лампа и я услышали чье-то тяжелое такое, грустное дыхание. Ну или вздох уставшего человека. Жуткий звук отдавал невъе*енным могильным холодом, несмотря на то, что на улице лето, солнышко и двадцать пять градусов Цельсия. Мы перепугались и в первое время сообразили, что Гарик устроил сногсшибательный розыгрыш. Да и кто поверит в эту чушь? Типа это… ну… призрак сначала убегает, потом испаряется в стене ближайшего дома. За такое нас бы отправили в психушку. Мы с Лампой посмеялись и забыли. Или не забыли? Я вспоминаю эту картину и понимаю, каким был наивным…
Несколько дней прошли спокойно. Гарик так на связь и не вышел. Ездили к нему домой. Дверь в квартиру его открыла мать и отец. Живи-здоровы, нас помнят. Сын же пропал без вести. Мы не придали этому особого значения, так как хватает на районе опасных типов, да вы и сами это знаете, уважаемый следователь. Кто-нибудь Гарика мог прирезать в переулке, или что-то подобное сотворить.
Правду я узнал через недельку. Правду, которую лучше бы не раскрыл… дело было во вторник. Лампа вдруг захотел Ангелину по второму кругу. Влюбился что ли? Так и говорю ему. А он ухмыляется в ответ. Молчит. Махнул я тогда рукой, мол, валяй. С Мамкой я договорюсь. А Батя не узнает, да и не так уж это и плохо. Еще разок можно, пока еще молодая телочка, сочная.
Лампа заявился к Ангелине ближе к ночи. Я ждал его в машине. Дежурил точнее за него, так как по ночам клиенты иногда приходили в полном «неадеквате» или бухие. Приходилось их учить уму-разуму, пинками или угрозами, чтобы их ноги больше здесь не было. Девчонки нам чистенькие и целехонькие нужны, а не побитые или изнасилованные за бесплатно.
Сижу я за рулем, посматриваю на подъезды и дворики, закуриваю и слушаю в открытое окно автомобиля местную природу. То птички шелестят в ветвях тополей, то листья что-то шепчут на ветру, ну и периодами шастают одинокие прохожие туда-сюда, ступая негромко, медленно и отстраненно, будто галлюцинация. Скрылся за домом и все. Нет человека. Нестоящий ли это хомо-как-его-там-человече или нет? Вопрос! Я сразу подумал о Гарике… короче, я чуть дымом не подавился; закашлялся, заругался матом благим, услышав крик… нет, походило это на вой, нечеловечески громкий, унылый и пугающий до самых извилин мозга. Сделала Ангелина ошибку маленькую, упустив такую мелочь, как открытая форточка в спальне. Лампа ли окошко приоткрыл или же она сама совершила этот фатализм. Не знаю, честное слово.
Я ломанулся на звук, выпрыгнув из тачки. И сердце мое бешено стучало, сокращаясь до боли. Были времена, где нам приходилось сталкиваться с кровавыми разборками. Если какой-нибудь смелый мудила в драке получает травму типа перелома, то от боли он может реветь, сопли распускать, кричать и читать стихи, состоящие лишь из плохих слов в русском языке. Лампа же орал иначе. Он завывал так, как это делали бы люди, наверное, попавшие в пламя, в мясорубку или куда-то туда… в страшное пыточное место, где быстрая смерть – это самое яркое желание в их жизни.
Я, перед тем, как ворваться в квартиру, целую минуту возился с ключами. Руки дрожали, от страха в голове путались мысли. Ключ открыл этот чертов замок, и дверь распахнулась под ударом моего кулака. Во вторник Ангелина работала одна, хорошо зарекомендовав себя. И клиенты начали исчезать именно в это время, при условии, если молодуха одна дома. Ну… я пробежался до спальни и узрел этот пи*дец во все глаза. Лучше бы этого не видел. Лучше бы я запнулся по пути и ударился бы головой. Или лучше бы меня вообще в ту ночь там не оказалось…
Господи! Она поедала Гошу живьем. Живьем бл*ть. Вы видели по телевизору, как едят львы? Они отрывают куски плоти…. Ангелина или то, что мы называли ее именем, откусывала от головы Лампы огромные куски… делала это с остервенением и утробным рычанием, ломая зубами кости черепа очень легко, словно грызла яблоко… я видел мозг, видел эту кровищу… это не передать словами. Она громко чавкала и сглатывала, а тело Лампы подергивалось, ибо сердце, видимо, еще толкало кровь, билось последние мгновения, и кровь мелкими струйками и фонтанчиками вылетела наружу. И ее рот… я даже не знаю, как такое возможно!.. рот растягивался, как у змеи, что и позволяло этой гадине отхватывать большие доли мозга, костей черепа и всего остального… Я вам говорю чистую правду, начальник! Стал бы я бредить а?! Вы ж знаете, смысла в этом нет!
Короче говоря, я стоял, как вкопанный, смотря на то, как с хрустом и чмоканьем какая-то поганая тварь пожирает другана за считанные минуты. Голову съедала и, видно было, давилась от жадности… хрен ее знает, что это за людоедка или демон! Она закончила с головой и, взвизгнув как-то знаете.. по свинячьи так… принялась за руку безголового трупака. Ну я внезапно «проснулся» и блеванул, согнувшись в поклоне.
Когда глаза поднял, то твари уже и след простыл. Как она сбежала, без понятия. Через форточку? Сомневаюсь. Маловат размер рамы, и стекло на месте. Проскочила бесшумно сквозь меня? Как Гарик сквозь стену? Тоже маловероятно.
– Ну ты фантазер. – Сказал следователь и почесал репу. Я ожидал, что он так и подумает. А медэксперты лишь подтвердили в дальнейшем мои слова. Все сходилось. Мне повезло, что та тварь не уволокла мертвого Лампу с собою. Наверняка Ангелина или пожирала посетителей, или где-то прятала, как добычу. Демон она там, инопланетная зверушка или же осатаневшая девка, плевать я хотел. На душе очень плохо, я чувствую чье-то присутствие. Пусть меня отправят куда-нибудь, готов даже в психушке сидеть… лишь бы это чудовище меня не съело.
– Короче так. – Заявил следак, откинувшись на стуле опосля минутного обдумывания. – Сказка твоя на быль похожа. Дело пока не закрыто. Посадить тебя не за что, так как, даже если это ты убил покойного, нет орудия убийства, нет следов крови на тебе… в целом ты чист, и как бы свидетель. Свободен, пока что…
– Нет, заприте меня! Я буду убийцей, начальник! Только одного не оставляйте! Оно где-то рядом, следит за мной!.. – Мои нервы не выдержали, я затрясся, испуганно бормотал и посматривал в окно напротив. Не помню, что было дальше. Обрывки какие-то… как я разбушевался, начал орать и плакать, как баба. Размахивал стулом, пока меня не успокоили, скрутив руки и уложив на пол.
Дни и ночи проходят в каком-то густом тумане сознания. Мне страшно. И животный страх усиливается каждую ночь. Он не дает мне адекватно мыслить. Я сижу в палате, в каком-то лечебном заведении, и вижу в окно Ангелину. Это она. Я уверен. Ее маленькая нагая фигура между деревьев пугает меня до такой степени, что я бормочу молитву, как безумный, раскачиваюсь и затем меня пробивает на плач и истерику. Ее лицо едва различимо. Я уверен на все сто, тварь ждет, пока я вылечусь… типа от шизофрении. А на деле я здоров, ибо никто не верит в мою историю. Никто!
Ненавижу ночное время. Чем гуще тьма за окном, тем отчетливее я различию эту белесую фигуру за пределами больницы. Оно всегда ждет меня. Рядом с ней стоит другой человек. И я знаю его – это Лампа… сам призрак под ее властью. Или его душа? Или же мне так кажется? Изредка я слышу далекий визг, прокатывающийся эхом по лесному парку, окружающему психбольницу. Он повторяется. В нем радость ожидания, в нем жадность и яростный всепоглощающий голод. В нем насмешливый призыв чудища, возжелавшего мою плоть.
Медсестры смеются, болтая о диких кабанах или других животных в местном лесочке. Но я-то знаю бл*ть, что это на самом деле!
Пещера.
Я выжил благодаря измене и мести. Не хочу признавать тот факт, что я сволочь. Меня предали, да еще и посмеялись в лицо. И сделал это давний друг с моей, теперь уже, бывшей девушкой. С того кошмарного случая прошло несколько лет. И я решил написать об этом. Получившееся письмо я передаю вам, тем, кто любит читать «крипоту» и всякую гадость. Знайте одно, – нельзя верить бабам и друзьям до конца. Надеюсь, ваши друзья настоящие и не вонзят вам нож в спину, как и любимые женщины. Но у меня все получилось трагично и до смешного отвратительно.
Речь пойдет обо мне и компании из четырех человек. Среди них были мои друзья Ванек, Стас и две красивые телочки Аня и Настюха. С Аней я встречался около года, а Настя готовилась к свадьбе со Стасом. Ваня же привык жить, как бабник. Он впихивал своего змия во все, что движется в нашем небольшом провинциальном городе на севере России. Город назовем Буквой «Х».
Ваня честным словом заверял меня, что Анька не в его вкусе, и лезть ради другана в ее трусики он не станет. Я смотрел на то, как Анюта общается с нашим любителем баб и вроде как не замечал их переглядываний, странных шуточек и прочего. Что ж, скажу заранее, как оказалось позже, они трах*лись, как чертовы кролики у меня за спиной вот уже полгода.
Больно? Да. Но боль пришла намного позже. И вместе с ней внутреннее удовлетворение, смешанное с отвращением и ужасом. Что касается Стаса и Насти, то они об этом деле знали, но почему-то молчали. Идиоты. Знали бы вы, какую месть я вам устроил. Но я не готовился. Нет. Природа помогла мне, точнее, ее темная сторона.
Когда наступило лето, мы собрались в поход всей компанией. Ну а что дома сидеть-то. Июнь прохладный, как и август. Жаркий зной приятно прогревает кожу и слепит глаза голубым небом исключительно весь июль. Выбрав данный месяц, мы погнали в лес, а там и в горы. Гористая местность не такая величественная, как, к примеру, на Урале или где-нибудь на Кавказе. Тут скалы вонзались в небеса на тысячу метров, не более того. Зато достопримечательностью считались глубокие красивые пещеры с подземными речками, изумительными сталактитами и сталагмитами, гротами, колодцами, где поместились бы сразу несколько автомобилей, и так далее. Некоторые пещерные системы уходили так далеко вглубь пород, что туда заходили только рискованные профессионалы. Я ни разу не слышал, чтобы кто-то из спелеологов решался уходить на глубину ниже двух-трех тысяч метров. Но слухи полны домыслов и всяких историй.
Мы дня четыре шли по лесной тропе и весело обсуждали свои будни, шутили и громко смеялись, распугивая белок, птичек и другую живность. Прятавшиеся где-то в чаще дятлы быстрыми и мелкими очередями стучали по стволам деревьев, с другой стороны чирикали и свистели то ли соловьи, то ли стрижи, то ли какие-то другие птицы… кто их разберет. Я не разбираюсь в летающих обитателях лесных дебрей, поэтому просто слушал сменяющие друг друга щебетания, свистульки, переклички на высоких тонах и представлял себе пухленьких птичек с цветным оперением. Это успокаивает нервы, лечит от стресса и предает бодрости духа. Из множества птиц я видал лишь воробьев, синиц и сычей. Уханье последних ни с чем не спутаешь по ночам.