Ван проснулся, услышав топот армейских ботинок. Он успел неслышно выскользнуть из баньки и укрылся в строящемся кирпичном доме. Он стоял на втором этаже босиком, держа в руках кроссовки, и не мог понять до конца, где он, и что происходит. Когда раздался взрыв, крики и автоматные очереди, он тоже отреагировал, как учили.
Минеры, как всегда, слегка перестарались. Дверь просто испепелило взрывом, все окна на веранде вылетели, козла Федьку подняло взрывной волной и выкинуло в окно. С другой стороны окна в дом вперед ногами летел спецназовец. Федька угодил ему аккурат между ног. Спецназовец застрял в окне – ноги внутри, туловище снаружи, и орал дурниной. Федька освободил свои рога и в ужасе бросился в противоположную сторону – к двери.
Через дверь головой вперед летел другой спецназовец в черной маске. На мгновение глаза спецназовца встретились с безумными глазами козла, а затем он услышал колокольный звон, и его сознание погрузилось во тьму.
Федька поднялся на дыбы и победно заблеял. Перепрыгнув через неподвижно лежащее тело, он устремился на волю. Воли козлу не давали. Очередной спецназовец получил страшный удар под колени и кувырком полетел в ступеньки крыльца. Федька начал входить во вкус.
У кого-то сдали нервы, и морозный воздух разорвала автоматная очередь. Со страшным звоном лопнула десятилитровая бутыль самогона, разбился пузырек с настойкой валерьянки.
– Не стрелять! – в дом бросился лейтенант Васичкин. Ворвавшись в комнату, он первым делом угодил в открытый люк погреба. Набив на крутой лестнице синяки и выронив пистолет, он увидел смотрящий на него ствол дробовика.
– Что же ты, ирод, делаешь! – закричала старуха.
– Маску сымай, паразит, – скомандовал старик.
Лейтенант стянул маску, из-под нее показалась вихрастая голова и худое мальчишеское лицо.
– Дедушка, не стреляйте, – жалобно попросил он, – Мы, наверное ваш дом перепутали!
– Разор прекращай, паскудник! – старик ткнул Васичкина дробовиком в бок.
– А наркоманы через дом живут, – сказала старушка, – только они небось уже разбежались, да все попрятали.
– Отбой, сворачиваемся! – закричал Васичкин, высовываясь из люка.
– Отбой! – продублировал кто-то команду, и в небо взвилась красная ракета.
– Прости, отец, мы не хотели, – оправдывались солдаты, собирая раненых и контуженых козлом. Ликующий Федька бесновался снаружи. На запах валерьянки потянулись окрестные коты. Старик сел на топчан.
– Ой, плохо мне. Сынок, принеси там, в погребе, да не разбей, – попросил он Васичкина.
Васичкин слетал за бутылью самогона, бойцы собрали стол, поставили кружки. Старик трясущейся рукой поднял свою.
– Всю войну прошел, никогда на своих ствол не направлял! Что ж это делается-то! – промолвил он.
Бабка вновь метала на стол соленые грибочки, огурчики, резала хлеб. Бойцы понуро молчали.
Старослужащий Коняхин вышел из дома и пошел в темноту. На душе у Коняхина было тошно. Он подошел к стройке. В сердцах он хотел ударить по кирпичной стене, размахнулся, но кулак ударился о твердую крепкую ладошку.
Коняхин был мастером спорта по боксу, но его удар был остановлен. С изумлением он уставился в печальное лицо китайца.
– Старый человек бум-бум – не хорошо! Плохой люди – там лежать тихо-тихо! – С этими словами Ван потянул Коняхина за собой.
При свете луны Коняхин увидел впечатляющее зрелище. Семь человек лежали на свежем снегу лицом вниз. Руки у них были крепко связаны за спиной и к ним были привязаны согнутые ноги. Рядом валялись мешки. Коняхин заглянул в них и увидел маковую соломку, коноплю, деньги.
– Твоя солдат, моя тоже раньше солдат, – сказал Ван.
– Старый человек надо помогай, моя уходить пора, – добавил он.
Когда Ван вошел в дом, бойцы уже неуклюже устраняли последствия погрома. Кто-то приколачивал обратно оконные рамы, забивал выбитые окна фанерой. “Молодые” уже принесли со стройки новую дверь. Васичкин понуро сидел с кружкой самогона в руке. Внезапно в комнату строевым шагом вошел старослужащий Коняхин и, остановившись по стойке “смирно”, отрапортовал:
– Товарищ лейтенант! Группа специального назначения боевую задачу выполнила. Захвачено семеро бандитов, из них одна женщина. Изъято два ствола огнестрельного оружия, ножи. Так же конфискованы три мешка маковой соломки, деньги и краденные ценности. Потери группы – трое контужено и двое порезано осколками стекла.
Коняхин потеплел лицом и подвел к лейтенанту китайца:
– А это товарищ Ван. Очень помог нам при задержании.
Лейтенант посмотрел на маленького китайца, виновато улыбнулся, икнул и скомандовал:
– Смирно! Налить товарищу Ване.
С утра к старикам заявились рабочие со стройки, и попытались вернуть назад дверь. Ван потратил на переговоры десять минут и весь свой запас русских ругательств. Последним аргументом в споре стала зелененькая бумажка с портретом американского президента.
В этот день на стройке не был положен ни один новый кирпич. Зато у Кондрата Петровича была утеплена веранда, вставлены новые окна, и пристроен сарай для коз. Ван тщательно следил за рабочими, и под его руководством они за день сделали больше, чем построили бы за месяц, предоставленные сами себе.
На этом мы оставляем Вана, а если Вы хотите узнать, что произошло дальше с его другом Ли, то прочитайте следующую главу.
Глава пятая
Белкин и Синицин ведут Ли Шена в ресторан. Белкин получает просветление. Синицин встречает старого знакомого. Ли Шен начинает понимать, чего от него хотят.
Ли провел прекрасную ночь в просторной квартире на окраине Москвы, куда его привезли Синицин с Белкиным. Квартира принадлежала одному из их учеников, Александру Фионину. Фионин был очень вежлив, сговорчив, а кроме того, ему было очень лестно, что высокий китайский гость поживет в его квартире. После бодрящего утреннего душа Ли Шен чувствовал себя посвежевшим и полностью отдохнувшим от долгого перелета. Он еще не вполне понимал, как ему вести себя с русскими, как вернуть вещи, которые по ошибке попали к Ван Шену, но он надеялся, что Ван скоро появится, и ситуация разъяснится. Однако утром к нему снова пришли русские и начали долгий и непонятный разговор.
Фионин немного знал английский, на котором Ли довольно прилично разговаривал. Но удивительный акцент китайца был настолько непривычен для русского уха, что Фионин часто становился в тупик. В этих случаях в разговор вклинивался Синицин, и начинал объясняться на смеси русского с неправильным японским. Ли однажды был в Японии и немного понимал по-японски, но варварское построение фраз было ему совершенно непонятно.
– Чайна будзицу сэнсэй, а уж мы поможем! – толковал ему Синицин.
– Нихон-го еку най вакаримас1 , – отвечал в таких случаях Ли, – летс спик инглис!
Николай Николаевич долго слушал этот бред, затем встал.
– Все, хорош трепаться, везем его в ресторан! Игорек, сколько у нас на кассе? – обратился он к Синицину.
– На троих вроде хватит – ответил экономный Синицин.
– Хорошо, ты, я и китаец едем от секции, остальные – за свой счет. Обзвонить, собрать деньги, сбор желающих в шестнадцать ноль-ноль! Опоздавших не ждать! – Николай Николаевич знал, что после хорошего обеда и выпивки в России можно разговорить даже марсианина, не то что китайца.
Бай Юй-Тан работал официантом в большом китайском ресторане “Великий Поход”. Он уже прекрасно разбирался в особенностях русской публики, и от его наметанного глаза не могла укрыться ни одна мелочь. Вот и сейчас, когда в ресторан вошла компания из пятерых русских парней довольно потертого вида, с молодым китайцем в стильном черном плаще, он все понял с первого взгляда.
– Хозяин, у нас неприятности! – доложил он своему шефу – кажется, очередной наезд. Они даже притащили с собой переводчика!
– Не волнуйся, сперва надо узнать кто они, сколько их, какие у них планы, – осадил его опытный Сунь Цзы-Гун – хозяин ресторана.
– Принять как особых гостей? – склонился в поклоне Бай Юй-Тан.
– Да, и будь готов ко всем неожиданностям.
Белкин подозрительно оглядел зал. Ресторан казался ему слишком дорогим, официант подозрительно юрким, а посетители за соседними столиками – знакомыми по кадрам уголовной хроники.
Он обратился к Фионину:
– Саша, переведи китайцу, что мы соблюдаем каноны буддизма и не едим мясо.
Фионин перевел, как смог. Китаец согласно закивал. Официант тем временем начал заваливать стол холодными закусками.
– Мы это не заказывали, – предупредил бдительный Синицин.
– Закуски бесплатно! – отозвался юркий официант. Ученики довольно загудели, начали хватать мелкие, аппетитно выглядящие кусочки.
– Мяса не жрать! – глядя в сторону, процедил сквозь зубы Николай Николаевич – секцию хотите на весь Китай опозорить!
Синицин с Фиониным посовещались и составили общий заказ. Официант испарился и мгновенно вернулся, перегруженный блюдами. Порции выглядели не слабо.
Ли заметил, что русские почему-то избегают мяса. Он подумал, что они поступают так, отдавая дань традициям китайской вегетарианской кухни. Захотев сделать ответный жест, он подозвал официанта, и попросил его принести большой кусок мяса, приготовленного по русскому рецепту. Официант начал извиняться, объясняя, что ресторан специализируется на китайской кухне, и он не уверен, смогут ли его повара как должно приготовить русское блюдо. Ли пристыдил его, указав, что нужно уважать обычаи страны, в которой находишься и чьим гостеприимством пользуешься. Официант согнулся в глубоком поклоне, и бормоча извинения, удалился.
– Хозяин, это наезд! – сообщил Бай Юй-Тан, – Они угрожают, требуют соблюдать их обычаи, – добавил он.
– Да, обычное начало, – согласился Сунь Цзы-Гун, – срочно вызывай наших друзей, но пока они не приедут, выполняй все требования глупых варваров.
– Ты видел, как официант разговаривал с сэнсэем Шеном? – обратился Синицин к Николаю Николаевичу.
– Мастер – просветленная личность, он обладает сильной аурой, – сообщил Белкин.
– Я вижу, как энергия мастера изменяет биополе вокруг, – высказался молчавший до этого Андрей Михайлович – главный экстрасенс и “энергетик” школы.
Все прекратили жевать и стали в сосредоточенном молчании поглощать благую энергию, излучаемую мастером.
– А почему он с нами не разговаривает? – задал бестактный вопрос Сергей, еще совсем молодой ученик.
– Мастер общается без помощи слов. Это один из высших уровней духовной работы, он доступен только посвященным очень высокого уровня. Похоже, что мастер использует дзэнскую психотехнику, – объяснил Николай Николаевич.
Ли с удовольствием ел креветок, когда официант подкатил к ним с блюдом огромной величины. На блюде лежал огромный целый кусок жареного мяса, тарелочки с соусами и подливками. Ли испугался, что мясо стоит слишком дорого, он хотел остановить официанта, протянул руку и случайно попал по блюду. Все перевернулось, мясо закатилось под стол, официант облился подливкой, и уронил тяжелое блюдо на голову Николаю Николаевичу. Блюдо ударило его в самую макушку. Раздался звон, как от удара в гонг.
Ученики сидели, раскрыв рты. Впервые они своими глазами видели, как мастер дзэн вызывает сатори у продвинутого ученика. До сих пор они только читали об этом в книгах, или слышали в устных преданиях, но вот час настал. Один из них, бывший только вчера просто старательным учеником, получил мгновенное и полное просветление.
Николай Николаевич некоторое время сидел неподвижно, а затем встал на колени и совершил земной поклон. Учитель поднял его и усадил на место. Затем он совершил то, о чем еще долгие годы спустя, вспоминали все ученики школы, рассказывая о тайных мистериях и обычаях Востока.
Когда Ли толкнул блюдо, он чуть не потерял сознание от ужаса за свою неловкость и глупость. Кусок мяса, которого хватило бы на целую китайскую семью из двенадцати человек, упал под стол. Официант облит горячим и острым соусом, блюдо ударило самого уважаемого господина из принимающей его группы. Ли чувствовал себя страшно неловко, но когда русский встал на колени и полез за мясом, он едва не сошел с ума. Шен мгновенно поднял русского, а затем сам полез под стол и достал мясо, которым здесь, похоже очень дорожили. Не зная, как поступить дальше, он положил мясо на большую тарелку, и сел, закрыв от стыда глаза.
Русские остолбенели. Мастер демонстрировал искусства, о которых они слышали только в книгах – сталкинг и искусство дзэнского коана школы риндзай. Никто даже не мог предположить, что мастер такого уровня может появиться в России. Просветленный Белкин среагировал первым:
– Это Дар Мастера, – ровным голосом сказал он.
– Мясо Силы, – протяжно произнес Андрей Михайлович.
Синицин понял, что пришел его звездный час. Он вытащил остро отточенный складной нож и несколькими взмахами распластовал кусок на пять частей. Адепты благоговейно вгрызлись в куски и стали тщательно их пережевывать.
Люди за соседними столиками подумали, что сейчас начнется погром, и начали торопливо собираться.
Сунь Цзы-Гун понял, что перед ним не рядовые хулиганы, а настоящие беспредельщики, готовые на все.
В этот момент произошло новое неожиданное событие, которое отвлекло всех от наблюдения за странными русскими, жующими мясо, поднятое с пола.
Двери ресторана с треском распахнулись, и внутрь ворвались десять или двенадцать коротко стриженных молодых людей в коротких кожаных куртках.