Гриша Семеркин считал себя самым неумелым и непродвинутым учеником. Несмотря на внушительные габариты и огромную физическую силу, он был очень несмел и застенчив. Но, когда бандиты направились прямо к мастеру, он первым встал из-за стола, и вышел им навстречу. После получения Энергии Мастера Гриша спокойно протянул руку навстречу самому злому и быстрому налетчику. Тот автоматически ее пожал. Гриша сомкнул свои пальцы на чужой кисти и надавил.
Николай Николаевич посмотрел на высокого бандита. От его взгляда бандит остановился, а затем сделал два шага назад и начал шарить на поясе в поисках пистолета, который он как назло, оставил внизу в машине.
Андрей Михайлович собрал остатки Мяса Силы, сложил их на тарелку, и понес навстречу агрессивным гостям. Люди попятились.
Гриша смотрел вперед. Человек, которому он жал руку, стонал и бился от боли под его ногами. Гриша смотрел на других, но они не торопились подходить.
Зловещая пауза была прервана самым приятным образом – расторопные официанты быстро вкатили в зал два столика на колесах. Столики были сплошь уставлены выпивкой.
– Не надо ссориться, пожалуйста, угощайтесь все! А вот водка русская, китайская, пиво, очень хорошо!
Сунь Цзы-Гун лично появился в зале, под белоснежной одеждой повара на нем был израильский бронежилет. От этого он казался очень толстым. Сунь Цзы-Гун очень жалел, что в свое время не купил каску.
Ситуация в зале была далека от спокойствия. Русские стояли двумя группами друг против друга. На выпивку никто не глядел.
Неожиданно из-за спин стоящих впереди бандитов вышел здоровый малый с простым и добрым лицом. Здоровяк протянул руки вперед, и направился прямо к Синицину:
– Игорюха, здорово! Ну, блин, не ожидал! Елки – палки, да это же Игорюха Синицин, кореш любимый мой! – закричал здоровый малый, и начал обниматься с Синициным.
Братва расслабилась. Синицин узнал своего друга, с которым вместе учился в станкостроительном институте, а потом два года служил в армии, воевал в Афганистане.
– Здорово, Колян, сколько лет! – признал друга он.
Сунь Цзы-Гун уже протягивал им налитые стаканы. Ли Шен открыл глаза. Николай Николаевич командовал официантам:
– Водки китайской, молочко кокосовое, нет пиво отдельно, так, и еще два стакана сухенького! Учитель Шен! Вам конечно, китайской водки? Понял, сейчас нальем. Ребята, да что вы стоите, за встречу, за встречу, положено! – обратился он к бандитам. Те потянулись к стаканам. Официанты-китайцы четко наливали.
Синицин сел за соседний столик и начал беседу с Колей Блиновым:
– Ну, рассказывай, где ты теперь, чем занимаешься.
– Да вот, институт бросил, качаюсь, белки нужны, анаболики, туда-сюда. Вот с мужиками решили на китайцев наехать, мы тут как бы контролируем, фишку, короче, держим.
Синицин с ужасом смотрел на своего старого приятеля. Жалость, тревога и беспокойство за его дальнейшую судьбу овладели им. Вероятно, эти чувства слишком явно прочлись на его лице.
– Коля, я, конечно, тебя не учу жить, но ты мог бы и институт закончить, и науку двигать. Голова у тебя всегда прилично варила…
– Варила, как же! Да только я ей об жизнь хорошенько стукнулся! А что мне прикажешь делать? На стипуху жить, на сорок тысяч? Работать идти? Да кому я нужен! – Блинов разнервничался, стал пить водку большими глотками.
Налили уже всем. Стакан появился даже в левой руке Гриши, который до сих пор не отпустил бандита из своего железного захвата. Гриша настоял, чтобы ему налили чистого кокосового молочка, так как спиртного он не пил. Корчащийся под его ногами бандит попросил джин с тоником.
Андрей Михайлович подозвал официанта:
– Уважаемый, спросите учителя, как поступить этому человеку? – Он указал на жалующегося Блинова.
– Это какой учитель? – не понял официант.
– Учитель ушу, китайский бокс, кун-фу – понимаете?
– А что за трудности у человека? – решил уточнить официант.
– Бандит он. Работать не может, денег у него нет. Как жить ему дальше? Пусть учитель ответит.
Все заинтересовано посмотрели на официанта и Ли. Даже Гриша наконец отпустил руку. Бандит упал и стал растирать свою кисть.
Официант долго переводил. Ли пораженно молчал. В зале повисла напряженная тишина.
Глава шестая
Ли прорицает судьбу Блинову. Китайская мафия “теряет лицо”. Ли исчезает.
Наконец Ли понял, чью роль он вынужден играть. Стыдно признаться, но Ли не знал ушу. В глубоком детстве дед пытался его обучать, но из этого ничего не вышло. Маленького Ли заставляли делать некоторые упражнения, только когда хотели наказать.
Машинально Ли выпил содержимое своего стакана.
Китайская водка “Хун Синь” – “Красная звезда” широко известна и на своей родине, и за пределами Китая. Пятидесятиградусная крепость еще не самое сильное ее достоинство. В Китае и семидесятиградусная водка – не редкость. Но запах “Красной звезды” может свести с ума человека со слабой нервной системой. Вероятно, это достигается тщательно продуманной системой приготовления. Неизвестно, какой продукт служит основным сырьем для производства этого напитка, но его перегонка дает ужасающий запах самогона. Мало того, водка настаивается неких “целебных” травах. Сами китайцы пьют такую водку только из специальных рюмочек размером с наперсток. Крепкий алкоголь обычно употребляют мужчины после шестидесяти лет.
Ли опрокинул в себя целый стакан “Красной звезды”.
Все замерли. Учитель некоторое время сидел неподвижно, затем по его телу пробежали судороги, он закашлял и стал громко стонать. Стоны перешли в трубный рев.
– Неудачник! Все не так! – кричал пьяный Ли Шен. – Ну куда ты полез! Все раскроется, а потом стыд, позор и наказание! Все потеряно! Все! От судьбы не уйдешь! Ничего теперь не изменишь, ничего. Назад вернуться нельзя. Это конец.
Официант в ужасе переводил прорицания впавшего в транс мастера. Блинов потрясенно молчал. Окружающие смотрели на него с сочувствием.
– Но, может быть, можно что-то сделать? – робко спросил один из авторитетов.
Официант перевел. Ли долго молчал, а потом протяжно запел:
– Для этого надо вернуться назад, в самое детство. Снова слушать старого дедушку. Учиться у него. Не спорить с ним. Много трудиться. Но сделать это, поверьте, очень и очень сложно.
После этих слов учитель потерял сознание.
Блинов заплакал.
“Братки” торопливо пили, жаловались на жизнь и просили у окружающих сочувствия.
– Мы же не люди! Да нас завтра пристрелят, так все только обрадуются! – плакался рослый детина, обращаясь к Александру Фионину. Фионин не знал, что отвечать, и тактично молчал. По знаку Сунь Цзы-Гуна со столов исчезли крепкие напитки. Коллектив налегал на пиво. Когда пиво уже кончалось, в зале появились новые действующие лица.
Друзья-защитники явились в полном составе. Впереди шел маленький китаец в строгом черном костюме с белым платочком в нагрудном кармане. Белый шарфик элегантно окружал его шею. За ним двигался другой китаец такого же роста, но вчетверо шире в плечах, с перекачанной шеей, толстыми руками и ногами. Этот китайский вариант Шварценеггера был одет в цветастый спортивный костюм. За ними валила толпа в двадцать человек. В центре толпы шествовал знакомый нам детина-джунгар. Это был бывший чемпион Пекина по дзюдо, известный преступный авторитет Ма Бао. По его знаку китайцы начали вовсю колотить пьяных русских.
Впрочем, один русский был совершенно трезв. Гриша схватил “Китайского Шварценеггера”, развернул его к себе спиной и использовал, как живой шит. Блинов ходил между бьющими его китайцами, плакал и причитал:
– Так мне и надо! Правильно, бейте меня! Я жить не буду!
Андрей Михайлович схватился с маленьким китайцем в костюме, привлек его к себе, и взял на удушающий:
– Все вопросы можно решить миром, уважаемый, да не дергайтесь Вы так! Вот и шарфик совсем затянулся.
Маленький китаец посинел и успокоился.
Мао Бао внимательно наблюдал за ходом потасовки. Большинство русских в кожаных куртках уже “спеклись”. Осталось добить нескольких ребят, которые, похоже, неплохо знали кун-фу. Они выделялись довольно скромной, но опрятной одеждой, и не были похожи на обычных бандитов. Ма Бао оценил свои потери, и решил, что пришла пора вмешаться. Он выбрал себе противника. Это был молодой парень в потертых джинсовых штанах и чистой голубой рубахе, которая уже была изодрана в клочья. Волею судьбы противником Ма Бао оказался двадцатитрехлетний Сергей Лунин.
Сергей Лунин практически не знал ушу. Он только четыре года изучал базовую технику и основные движения. Ему было бы очень трудно, если бы он с детства не занимался русской национальной борьбой “Самбо”. С шести лет он учился в знаменитой спортивной школе”Самбо-70”, где преподавание борьбы было основным учебном предметом. Уже к десятому классу он стал мастером спорта, ему открывались великолепные спортивные перспективы. Преподаватели предлагали ему служить в спортивной роте при школе, обещали сделать чемпионом, устроить на работу в специальный отдел Комитета по Государственной Безопасности, но жизнь сложилась иначе.
Сергей сдал экзамены в Московский Университет. Он избрал для изучения биологию, которая всегда ему нравилась. У Сергея были свои идеи относительно сосуществования человека и царства растений. Он считал, что высшие растения имеют свою собственную информационную структуру, что у них древняя и мудрая цивилизация. Человек должен помогать растениям, его роль – не покорять природу, а служить ей – так считал Сергей. Изучая философию, он все больше убеждался, что человек может быть гармоничным только тогда, когда осознает свою вторичность по отношению к растениям. Эти мысли привели его к изучению философии Дао, он стал интересоваться китайской культурой, решил всерьез освоить ушу. И вот перед молодым ботаником стоял ужасающий и страшный Ма Бао, готовый жестоко расправиться с ним.
Ма Бао не хотел терять на русского много времени. Он сделал ложный крюк в голову с левой, и полностью вложился в таранный удар в грудь. Таким ударом с правой Ма легко проламывал доску толщиной в две ладони.
Русский легко откачнулся от левой руки и скользящим шагом ушел от прямого удара.
– Трусоват, – подумал Ма, – но вёрток.
Русский тем временем принял одну из ученических позиций гимнастики ушу. Ма усмехнулся и провел серию быстрых и мощных ударов ногами. Русский неуклюже защищался, подставляя руки. Что будет дальше, Ма хорошо себе представлял. Руки у русского быстро устанут, может быть, одна сломается. Или удар ногой попадет в нерв, и рука повиснет, как плеть. Или отбитые мышцы перестанут ее держать. Тогда останется только пробить прямыми ударами в корпус, причинить боль, сбить дыхание, сломать пару ребер.
Тут русский внезапно подхватил ногу Ма Бао, и дернул на себя. Ма оказался на полу.
Сергей выждал удобный момент, и перевел противника в партер. Школа Давида Рудмана всегда славилась мастерством в борьбе лежа. Сергей навалился на спину сопернику, и стал сковывать его движения – китаец был на десять – пятнадцать килограмм тяжелее, и обострять борьбу Сергею не хотелось.
– Полежи, не рвись, силы в тебе много, здоровый какой! – пыхтел Сергей. Ма сумел встать на колени, но русский мгновенно перевернул его на спину. Ма потерял контроль над коллективным боем. Теперь он мог бороться только за себя. Он пытался бить противника головой в лицо, кусаться, старался перевернуть его, выгибался на мост – все было неудачно. В ужасе Ма осознал, что столкнулся с настоящим мастером борьбы, такие реакции тела нарабатываются не годами, а десятилетиями.
Общая потасовка тем временем закончилась. Оставшиеся на ногах русские и китайцы молча наблюдали бой лидеров. Никто не смел вмешаться. Вокруг борющихся атлетов образовался круг. Наконец Ма сумел выбраться из-под Лунина и оба вскочили на ноги. Китайцы и русские стояли, перемешавшись друг с другом. Снова откуда-то появилась выпивка.
Ма разорвал на себе остатки рубахи. Открылось мускулистое тренированное тело, сплошь покрытое татуировками.
Лунин последовал его примеру. Бай Юй-Тан принес большие широкие пояса. Ма разулся, разулся и Лунин.
Когда борцы обмотались поясами и приготовились, кто-то из официантов установил на легком штативе небольшую видеокамеру, и начал снимать. Ма стал ритмично бить в ладоши, запел прерывистую скачущую мелодию. Китайцы подхватили сложный мотив. Удары в ладоши громко звучали в зале. На шум стали собираться любопытные. Лунин и Ма пошли по кругу, примеряясь, готовя захват. Хлопки в ладони били все громче, все чаше.
Борцы рванулись вперед одновременно. В последнее мгновение Лунин слегка развернулся, Ма немного провалился, руки сцепились на поясах, борцы закружились. Ма пошел на подсечку, неудачно, затем попытался подвернуться. Сергей легко ушел от подсечки, затем весом уверенно пресек попытку броска. Ма явно владел инициативой. Вот он попробовал пройти на “мельницу”, рванул Сергея на себя, низко подсел. Лунин ушел за спину китайцу, обхватил его сзади за пояс. Ма резко поднялся, и в этот момент Лунин подхватил его сзади между ног и перевернул вниз головой. Прием “огнетушитель” китаец раньше не знал.
Ма упал на четыре конечности, как кошка, и из невыгодного положения сразу пошел Сергею в ноги. Чудовищная сила компенсировала ему неудачное положение. Оба потеряли равновесие, китаец пошел вперед, Лунин начал заваливаться назад.
Сергей спокойно зажал голову Ма у себя подмышкой, и падая на спину, перебросил его через себя. Оба больно ударились спинами о каменный пол, но быстро вскочили на ноги.
Ма вновь запел. И китайцы, и русские, хлопали в ладоши, кольцо вокруг борцов тесно сомкнулось. Зрители все прибывали, кто-то уже забрался на столы. Официанты шныряли вокруг с напитками – бизнес прежде всего. Сунь Цзы-Гун вывел на эстраду оркестр. Три красивых девушки в народных костюмах начали торжественную старинную мелодию.
Ма Бао замер. Сергей приготовился. На этот раз реакция китайца оказалась лучше. Он взял хороший захват, подвернулся и бросил Лунина через бедро с отхватом. Лунин перевернулся вверх ногами и полетел вниз. Ма уже почувствовал вкус победы.