– Прикрыта, но не заперта, – ответил Эйг. – Роан говорит, когда они гуляли допоздна, Гэркон не запирал дом.
Оин решительно толкнул дверь и шагнул в тёмную прихожую.
– Подождите здесь, – приказал он сопровождавшим нас воинам.
Эйг щёлкнул выключателем, в прихожей зажёгся свет.
– Разве не Гэркон обеспечивал электричество земле ригов? – насторожилась я.
Со смертью мага должно было закончиться всё, что он делал своим волшебством. А это значит, что с нас снята магическая защита, а во всех домах должно исчезнуть электричество. Но в замке свет был, я просто не обратила на это внимания: слишком потрясла меня кошмарная новость.
– Похоже, свет оставил Марн, – задумчиво произнёс Оин. – Он достаточно сильный маг.
– Точно не близняшки? – спросила я.
– Нет, – уверенно ответил Эйг. – Роан говорила, они включали свет, когда вошли в дом.
– То есть Марн сбежал, но заботливо оставил для земли ригов электричество? – с сомнением проговорила я. – Какой смысл ему это делать?
– Найдём – спросим, – пожал плечами Эйг.
Коридор и кухня выглядели мирно. На обеденном столе – две чашки с нетронутым чаем и миска с домашним печеньем. Одна чайная ложечка – на столе, другая валяется на полу.
– Девочки собирались перекусить, – объяснил Эйг. – Гэркон требовал сообщать, когда они приходят домой, даже если придётся его разбудить. Вейя делала чай, а Роан стучала в дверь спальни. Никто не отзывался, Роан открыла дверь и увидела убитых. Вейю она сюда не пустила. С головой девочка, сообразила, что трогать ничего не надо.
Я кивнула. Ложечку, видимо, уронила Вейя, услышав об убийстве. Пока не видно никаких следов убийцы.
Дверь спальни Гэркона была приоткрыта. Мужчины вошли внутрь. Я несколько секунд постояла в коридоре, собираясь с силами. Надо отключить все эмоции. Время скорби и слёз будет позже. Нужно быть предельно внимательной.
В комнате я сразу подошла к кровати. Гэркон лежал на спине, лицо у него было расслабленное, словно маг безмятежно спал. Только грудь была залита кровью.
– Мастерские удары, – оценил Эйг. – Мгновенная смерть.
Я покосилась на военачальника. Нашёл, чем восхититься! Гэркона ударили ножом в область сердца. Маг не успел ничего понять. А вот Вероника проснулась: её глаза открыты. Взгляд остекленел, на лице застыло выражение ужаса, рот приоткрыт в немом крике. Я дрожащей рукой закрыла её глаза, провела пальцами по холодным векам. Взгляд опустился ниже. Светлая ночная рубашка Вероники залита кровью, удар такой же – в область сердца.
Я оглядела комнату – ничего такого, на что можно обратить внимание. Убийцы оставляют следы только в детективных книгах и фильмах, да и то не всегда.
И что получается? Марн дождался, пока отец и мачеха заснут, и вошёл в спальню. Гэркона убил спящего, но Вероника проснулась, и Марн заколол и её. Потом он зачем-то потратил время и силы, чтобы оставить земле ригов электричество, и удрал. Неправдоподобно это звучит. Проще побыть какое-то время паинькой, дождаться, пока Гэркон ослабит контроль и сбежать. Не такие плохие у них были отношения, чтобы парень зарезал отца. А главное – сами удары. Одно точное движение – и мгновенная смерть жертвы.
– Марн мог так убить? – спросила я, стараясь больше не смотреть на кровать. – Он вообще участвовал в боях?
– Нет, – не колеблясь, ответил Оин. – Для таких ударов нужны годы опыта. На земле ригов найдётся мало воинов, которые смогли бы это сделать. Убивал не Марн, но допускаю, что он мог помогать убийце.
А я сомневаюсь, что парень участвовал в этом. Но если убийца – не Марн, получается, что посторонний человек ночью вошёл в дом. Убийца бесшумно проник в спальню…
– Он нанёс удары, не зажигая света, – иначе Гэркон успел бы проснуться, – выпалила я.
– Такие мастера здесь наперечёт, – нахмурился Эйг. – Вряд ли это кто-то из них, но утром я сам всех проверю. Осмотрим остальные комнаты.
У близняшек царил хаос. Эйг присвистнул. Вещи были раскиданы на кроватях, висели на стульях. На тумбочке лежал фен и тут же рядом, – лаковая туфелька Вейи. На кровати валялась недоеденная булочка. На створке приоткрытого окна висело полотенце. Обычная комната взбалмошных подростков, которые не заморачиваются с уборкой. Даже если убийца здесь был, в таком кавардаке этого не заметишь.
Зато у Марна – относительный порядок. Кровать заправлена без единой складочки, пол чистый, нигде не валяется ничего лишнего. Только тумбочка и подоконник пыльные настолько, что на них можно писать. Марн этим и занимался: на грязных поверхностях просматриваются буквы и цифры. Окно распахнуто, и на подоконнике отчётливо выделяется след босой ступни.
К подоконнику мы кинулись одновременно. Похоже на поспешное бегство, Марн даже не обулся. По слою пыли было размашисто, наспех начертано: "ЛУР К".
***
До утра Марна не нашли. Эйг и его люди прочесали землю ригов, заглянули в подземные ходы ириу, но сын Гэркона исчез без следа. Даже Вейя и Роан не чувствовали его с помощью магии.
Утром люди Эйга отправились в большой мир по адресам девушек, с которыми встречался Марн, но там молодого мага тоже не оказалось.
К полудню мы опять сидели за столом в комнате для совещаний – Оин, Эйг и я. Пустое кресло мага притягивало взгляды.
– Завтра – огненное погребение, – устало проговорил Оин. – Если найдём убийцу – клянусь, выдам его народу.
Я вспомнила толпу, собравшуюся с утра у дома Гэркона для прощания. Мага и Веронику уважали и ириу, и райги. Наверняка на огненное погребение придут почти все жители земли ригов. И если им выдать убийцу – разъярённая толпа разорвёт его в клочья.
– Такое ощущение, что он появился из ниоткуда, нанёс два удара и исчез, – хмуро произнёс Эйг. – Никаких следов. Я проверил лучших воинов. Дваар под арестом, двое до утра просидели в кабачке с большой компанией, ещё один находился на страже в замке.
– В любом случае, они не обошли бы защиту Гэркона, – проронил Оин. – Только Марн мог что-то придумать.
– Вейя и Роан говорят, если Марн применил мощную магию, в доме должен остаться её след. Но близняшки его не почувствовали, – бесстрастно возразил Эйг.
– О каком луре писал Марн? – спросила я. – Луров звали Дэлин, Вейин и Грэрин, – при воспоминании о последнем меня передёрнуло от отвращения. – Никого на букву "К".
– Так здесь и не было никого другого, – сказал муж. – Мало ли, что и когда писал на пыли Марн? Я бы не придавал этому значения. Допускаю, что парень не виноват. Марн мог испугаться, что его обвинят в преступлении, мог бежать от убийцы. Но когда и зачем Марн писал буквы на подоконнике, мы не знаем. Ты видела, у него вся тумбочка исчерчена, и на стенах надписи чернилами.
– Да, но там какие-то магические знаки или заклинания. А про лура – это другое… Как будто Марн хотел о чём-то предупредить.
– Даже если представить, что на земле ригов есть неизвестный лур, он убивал бы иначе, – терпеливо объяснил Эйг. – Луры – не воины, им проще внушить жертве идею покончить с собой. И потом, на Гэркона, когда он был под магической защитой, не действовал взгляд лура.
Я вспомнила, как маг вышвырнул из дома Каирна и Грэрина, и кивнула.
И что тогда получается? Тупик получается. Наверняка Марн мог бы что-то рассказать, но он исчез. Если парень сбежал в мир обычных людей, то с лёгкостью затеряется в любом большом городе.
– А те двое, которых я видела? – спросила я.
– С ними вообще загадка. Райги хором клянутся, что среди них нет никого похожего, – Эйг побарабанил пальцами по столу. – Я видел на земле ригов только одного заросшего черноволосого бородача, больше полугода назад. Это был смотритель дркуна, я убил его в ночь после отбора наложниц для Каирна.
Каирн! Меня словно током ударило. Вот кто мог бы что-то прояснить. Ради Гэркона бывший риг и пальцем не пошевелит, но он сделает всё, чтобы вычислить убийцу своей матери. К тому же, нужно сообщить Каирну о смерти Вероники. Оин к бывшему ригу не пойдёт, Эйг тоже, да и меня они не пустили бы. Только я их предупреждать не собираюсь. В большой мир я хожу постоянно – то что-нибудь купить, то посидеть в интернете. А на этот раз загляну к Каирну.
От одного этого имени по телу побежали мурашки. Кто бы знал, как мне не хочется видеть бывшего рига!
Я честно досидела на совещании, которое ни к чему не привело. Ясно было, что нужно искать Марна, но совершенно непонятно, где он может быть.
После обеда Оин с Эйгом отправились опрашивать всех, кто вчера смотрел на поединок. Кто-то мог видеть мужчин, которых испугалась Вероника. Я наблюдала из окна, как муж и его верный телохранитель пересекли площадь и нырнули на узкую улочку.
Я быстро написала записку: "Ушла поговорить с Каирном. Не сердись, он может что-то подсказать. Целую". Надеюсь, я вернусь раньше, чем Оин, но лучше подстраховаться. Кто знает, что взбредёт в голову изгнанному ригу.
Вскоре я вышла из стены в квартиру, которую не так давно называла своим домом. В коридоре было тихо, вкусно пахло чем-то мясным и блинчиками. А мать неплохо кормит своего любовника-извращенца. Раньше она не слишком любила готовить, кухней обычно занималась я. Для мамы же самым сложным блюдом была жареная картошка. Если бы я не знала Каирна, подумала бы, что готовил он. Но представить бывшего рига, переворачивающего блинчики на сковороде, моё воображение наотрез отказывалось.
– Каирн! – громко позвала я, не отходя от стены. – Ты здесь? Нужно поговорить!
– Кому нужно? – лениво поинтересовался из комнаты знакомый голос.
Скрипнули пружины дивана. Я вздрогнула, при звуках этого голоса сразу вернулся страх, постоянно мучивший меня рядом с Каирном.
– Обоим, – через силу ответила я. – Случилась беда.
– Что и требовалось доказать, – иронически произнёс бывший риг.
Он появился в двери комнаты в одних трусах, и я еле подавила отчаянное желание нырнуть назад, на землю ригов. Каирн ухмыльнулся, встретив мой – наверняка затравленный – взгляд.
– Ну, проходи, рассказывай.
– Не подходи! – выдохнула я. – Или уйду.
– Вообще-то я тебя сюда и не звал, – заметил Каирн. – Сама явилась.
Бывший риг сделал шаг в мою сторону. От его оценивающего взгляда мне стало не по себе. Пришло осознание, что я пришла к Каирну в лёгком платье выше колена, и если этот извращенец на меня накинется…
– Веронику убили, – выпалила я.
Он резко остановился, словно натолкнулся на прочную стену. По лицу Каирна промелькнула тень. Взгляд бывшего рига стал жёстким.
– Так, – медленно, мрачно протянул он. – Теперь рассказывай всё, что знаешь. Не бойся, ближе не подойду.
Я говорила долго, стараясь не упустить ни одной детали. Каирн слушал внимательно и всё больше хмурился, машинально постукивая пальцами по руке.
– Могу поздравить Оина только с одним достижением, – медленно произнёс бывший риг, когда я замолкла. – Он женился на девушке, у которой мозгов больше, чем у него. Самозванец, возомнивший себя правителем земли ригов, должен был прийти ко мне сам, причём ночью или, по крайней мере, утром. Я так понимаю, Оин не знает, где ты?
– Это к делу не относится, – мой голос всё-таки дрогнул.
– Ещё как относится, – сухо возразил Каирн. – Если бы не ты, я бы не знал о смерти Вероники. Так что ты хотела? – чуть мягче спросил он. – Просто рассказать или посоветоваться?
– И то, и другое, – после короткого колебания решилась я.
– Вот что, наш разговор выглядит странно и дико, – решительно произнёс Каирн. – Сейчас пройдём в комнату, сядем и побеседуем. Обещаю, что вообще до тебя не дотронусь. Пошли.
Он сделал короткий приглашающий жест.
– Мать дома? – спросила я.
– Нет, в парикмахерской. Это надолго.
Я нехотя отделилась от стены. От страха ноги не сгибались, а зубы пришлось стиснуть, чтобы не застучали.
– Чего ты так боишься? – мрачно хмыкнул Каирн. – Сказал же – не трону. Во всяком случае, пока не вернусь к власти.
– Может, тогда оденешься?
– И чего ты у меня не видела? – желчно поинтересовался он. – Иди смелее. У ригов не принято обижать вестников, даже когда вести дурные.
Снова, как полгода назад, мы с Каирном сидели в комнате – я в кресле, он – на диване. Только на этот раз я встретилась с бывшим ригом по доброй воле. На столе початая бутылка дорогого вина и почти полный бокал. Кажется, я пришла вовремя, позже могла и не застать Каирна трезвым. Хотя выглядит он неплохо, похоже, знает меру и не злоупотребляет спиртным.
– На моей земле есть обычай, – Каирн выделил слово "моей". – Если враги выпьют из одной чаши, их встреча будет мирной. Так что сделай пару глотков за покой Вероники, – он кивнул на бокал, – и перестань смотреть так, будто я тащу тебя в постель.
Я нерешительно взяла бокал. При всех недостатках Каирна, я не слышала, чтобы он кого-то обманул или не сдержал слова. Терпкое, неожиданно крепкое кисло-сладкое вино царапнуло горло. Я поморщилась и собиралась отставить бокал. Каирн взял его из моей руки.
– Да успокоится дух Вероники, и да горит Гэркон синим пламенем, – бывший риг сделал глоток из бокала.
Меня передёрнуло. Каирн усмехнулся.
– Всепрощение – не моя стихия, – сказал он, глядя мне в глаза. – И я не собираюсь прощать тех, кто изгнал меня с моей земли. Помогать Оину я не стану. Твой муж явно не знает старых легенд райгов, иначе понял бы, что произошло. Могу точно сказать: ему грозит смерть. Вы не сможете справиться с тем, что скоро начнётся на земле ригов.
– Бунт? – нахмурилась я. – Но как убийцы пробились через защиту мага?
– Ты же любишь логические загадки, – в голосе Каирна прозвучала ирония. – Вот и подумай.
– Ваш мир логике не поддаётся.
– У нашего мира свои законы и своя логика. Просто подумай хорошо, сложи одно с другим, и не считай невозможное здесь невозможным на земле ригов. Правда, когда поймёшь, кто ваши противники, это тебя напугает.
– Ты позвал меня, чтобы пугать и загадывать загадки? – вырвалось у меня. – Неужели не хочешь, чтобы убийца Вероники был наказан?
– Вы с ними не справитесь, – хмуро повторил Каирн. – И наказать их ни у кого не получится. Когда всё поймёшь, жду тебя здесь. И ещё – чтобы попасть в мой мир, мне нужен перстень рига. Мне всё равно, как ты будешь договариваться с Оином. Чем раньше я вернусь к власти, тем меньше людей пострадает.
– И что будет, если ты вернёшься к власти?
– Бунт прекратится. Оин будет казнён как предатель. Ты снова станешь моей наложницей, возможно, позже – женой, – Каирн говорил так, словно давно всё обдумал. – Тебе идёт брачная метка ригов. Как быть с ириу – ещё не знаю, разберусь на месте. Может быть, даже поинтересуюсь твоим мнением.
– Вряд ли я когда-нибудь сюда вернусь, – тихо сказала я.
И уж точно Каирн не получит перстень рига. Слишком высока оказалась бы цена за подавление бунта.
– Не зарекайся, девочка, – нехорошо усмехнулся Каирн. – Ты вернёшься, и очень скоро. Я хочу, чтобы именно ты принесла перстень ригов. – Он подался вперёд и уставился мне в глаза так пристально, словно хотел разглядеть что-то невидимое, скрытое от него. – Она моя, – очень чётко, раздельно проговорил Каирн. – Никто не смеет тронуть наложницу рига.
Я сморгнула. Он сошёл с ума?
Бывший риг снова откинулся на спинку дивана.
– Ваши враги получат это послание, если доберутся до тебя, – спокойно произнёс он. – Если бы я вчера знал, если бы вообще мог об этом подумать… – впервые я услышала горечь в его голосе. – Вероника сейчас была бы жива.
– Марн замешан в убийстве? – спросила я.
– Нет. Он сразу понял, что происходит, и удрал с земли ригов. Это единственная подсказка. Дальше думай сама. И думай быстрее – время идёт, они собирают силы. И набираются сил. Жизнь с Оином пошла тебе на пользу, – Каирн оценивающе посмотрел на меня. – Похорошела, посвежела, успокоилась… Голова ещё забита романтическими бреднями, но это не так уж плохо. Хм-м, как это я тебя не разглядел? Можно сказать, сам подтолкнул к врагу…
– Мне пора! – я вскочила.
– До скорой встречи, – бросил Каирн, когда я шагнула в стену.
Выходя перед замком, я ещё слышала опасный смешок бывшего рига.