***
В субботу, с самого утра Арина как всегда ждала, звонка от Борисова. Вечером телефон зазвонил. Словно фурия, она бросилась к телефонному аппарату, перекинув на столе вазу с цветами, схватила трубку и произнесла:
– Алло!
– Здравствуйте, – раздался грубый мужской голос на другом конце провода. – Я следователь из райотдела Крепов Захар. Вы можете подъехать сейчас к нам?
– Конечно, могу. А что случилось?
– Это касается Борисова Андрея, приезжайте я вам более подробно расскажу, и паспорт не забудьте взять.
Еще с минуту следователь рассказывал девушке, к кому и как пройти, но она уже его не слушала…
Переживая, Арина заметила, как добралась до нужного ей серого, кирпичного здания. Она быстро забежала в районное отделение милиции и немного теряясь, обратила на себя внимание присутствующих в здании людей.
В дежурной части сидел седоволосый мужчина, который окликнул растерянную девушку, влетевшую в помещение.
– Здравствуйте, мне к Захару Крепову, – обратилась юная девушка к дежурному.
Он взял у нее паспорт, переписав данные, отдал документ и произнес:
– Налево по коридору.
Арина быстро нашла нужный ей кабинет. Постучавшись, она зашла в плохо освещенную, небольшую комнату, оформленную в темно-зеленых тонах: в кабинете стояло два пыльных письменных стола друг напротив друга, большой железный сейф в углу, а украшала кабинет большая пальма, посаженная в оцинкованное ведро. Разглядев комнату, она обратила свое внимание на смуглого мужчину лет тридцати, крепкого телосложения, который стоял возле приоткрытого окна и поливал цветы. У него были слишком широкие плечи, круглое лицо, светло-серые глаза, широкие ноздри.
– Здравствуйте, вы мне звонили по поводу Андрея Борисова.
– Быстро же вы приехали, – отозвался хозяин кабинета. – Проходите, присаживайтесь.
Арина прошла вглубь кабинета и присела на стул. Смуглый мужчина поставил лейку на подоконник и присел напротив девушки за свой рабочий стол.
– Я капитан полиции Крепов Захар, – представился широкоплечий полицейский, – ваш друг сказал, что только вы можете помочь в его сложной ситуации, – проговорил он с большой уверенностью.
– В какой ситуации? А, да я могу помочь Андрею, только вот чем?
– Ему грозит тюрьма.
– Как? – возмутилась девушка.
– А вот так. Кроме этого, он еще тихо и хорошо сработал. Он вскрывал машины и грабил их, забирал все, что имеет ценность, а это барсетки, магнитолы и так далее. Причем вскрывал машины непонятным способом: сигнализация не срабатывала, а от взлома – никаких следов.
– Не нужно его в тюрьму, пожалуйста, не нужно! – упрашивала Арина следователя.
– Как это не нужно? Человек совершил преступление, и он должен ответить за свои поступки перед законом, а вот если тебя ограбили, ты бы тоже кричала: не надо в тюрьму? – спросил Крепов, переходя на «ты».
– Чем я могу помочь Андрею?
– Помочь, конечно, можешь, нужен залог, – сказал прямо Крепов.
Не думая, Арина сняла со своих ушей сережки, которые ей достались от бабушки, и положила на стол. Две изумрудные серьги, дополненные цирконами, сразу же затуманили глаза капитана.
– Этого будет достаточно?
Крепов прикрыл папкой серьги, произнес:
– Ожидай в коридоре.
– Я на вас очень надеюсь, – проговорила Арина и вышла из кабинета.
В ожидании Арина счет времени. Мысли ее путались, она не верила, что Борисов может быть вором. «Скорее всего, это какое-то недоразумение и верный служитель закона обязательно во всем разберется».
– Ты еще здесь? – выйдя из своего кабинета, произнес следователь, смотря на худощавую, темноволосую девушку. – Иди уже домой.
– Андрея выпустят?
– Да, что станется твоему Андрею? Ты сделала все что могла.
Усталость взяла вверх над Самойловой и она, не задавая больше никаких вопросов, направилась домой.
***
В этот же вечер Борисов оказался на свободе, покинув изолятор временного содержания. Он веселый от того, что так все благополучно сложилось, решил наведаться до Оксаны. Для него Оксана была единственной девушкой, к которой его тянуло без причины. Но в трудную для него ситуацию он попросил помощи у Арины. Он знал, что она ему никогда не откажет, даже если ей придется продать квартиру ради его спасения. Самойлова Арина казалась ему уж слишком влюбленной в него, а еще доверчивой и наивной. Такую девушку ему было легко использовать в своих целях, и из-за этого он с ней охотно дружил.
Борисов шел по плохо освещенной улице мимо двухэтажных жилых домов, которые были построены еще немцами сразу, как закончилась Отечественная война. Неожиданно дорогу ему перегородил черный тонированный джип марки «Мерседес», из которого вышел Крепов Захар и вежливо попросил молодого парня сесть в машину. «Ну что ему еще надо? Только выпустил и опять решил придраться? Или ему не понравилось сумма выкупа за меня?», – подумал Борисов и сел в джип, так как понимал, что далеко убежать не получиться, все равно найдут.
На заднем сиденье, рядом с Борисовым сидел седоволосый полный мужчина, от которого пахло табачным дымом и дорогим одеколоном. Мужчина был одет в белый костюм с бежевым галстуком.
– Добрый вечер, – поздоровался седоволосый незнакомец.
– Добрый, – ответил Борисов ему.
– Очень рад, что тебя выпустили. Специалист твоего уровня не должен просиживать на нарах. Хочу предложить тебе работу, – сразу переходя к делу, сказал пожилой незнакомец, который никак не представился Борисову.
– Я так же слышал, что ты можешь любую машину без шума и без единой царапинки открыть?
– Что-то я сейчас не понял. Вы что опять меня посадить хотите? – запаниковал Борисов.
– Я тебе предлагаю хорошие деньги и непыльную работу. Просто будешь открывать машины, на которые я укажу. Согласен?
– Подумать можно?
– Думай. Время у тебя до завтра.
Борисову хотелось поскорей покинуть незнакомую для него компанию, но он уже знал, что так просто от них не отвяжется. По внешнему виду и по настроению незнакомца в белом костюме Борисов понял, что он тоже не очень лицеприятен данной компании. Как водителю «Мерседеса», так и самому главному, который и вел диалог с ним.
– Просто это самая настоящая уголовщина, я-то крал, так по мелочи. Ну, пятерку мне бы дали, а там по условно-досрочному выпустили бы. А вы предлагаете серьезное дело. Как я понял, мне придется угонять дорогие и редкие машины, а такие машины могут позвонить себе только серьезные люди или их близкие родственники. Так что меня будут искать и полиция, и хозяева крутых тачек. С документами на машины как быть?
– Тебе не стоит ни о чем беспокоиться. Ни о ментах, ни о каких-то там серьезных людях, тем более о документах. Твоя задача будет проста. Тебе указали на машину, ты добросовестно выполнил свою работу. Завтра за тобой заедет Крепов, он и введет тебя в курс дела.
– А если я не соглашусь?
– Согласишься, – уверенно произнес седоволосый.
Борисов на его самоуверенность ничего не ответил. При их разговоре он даже боялся смотреть незнакомцу в глаза, настолько у его пожилого собеседника был тяжелый и пронизывающий взгляд. Сидя рядом с ним, Борисов испытывал чувство дискомфорта и хотел поскорее закончить разговор.
– До свидания! – первым решился закончить разговор Андрей и быстро вышел из машины.
Кто такой этот седоволосый мужчина и что рядом с ним делал капитан Крепов, который его поймал на краже он так и не решился спросить. Но сам понимал, что отказаться от предложения не получиться, да и сам был не против заработать денег, испытывая минимальный риск, а самое главное покататься на самых крутых автомобилях, ведь он жил машинами и больше всего на свете любил обычное, но нужное изобретение человечества – легковой автомобиль.
***
Уже как с неделю о Борисове Андрее не было никаких новостей. Да и следователь Крепов Захар, трубку не брал, на работе не появлялся. Сотрудники МВД говорили, что он ушел в отпуск. Арина решила узнать все сама и, собравшись с мыслями, переборов страх, решила нанести визит Борисову.
Шлепая по грязным лужам и не замечая вокруг себя никого и ничего, Самойлова быстро подошла к небольшому ветхому дому с решетчатым, зеленым забором, где проживала семья Борисовых. Ей пришлось долго тарабанить в калитку, пока кто-нибудь не отозвался:
– Чего тебе надо лохудра? Ты вообще кто такая?
– Позовите Андрея, пожалуйста, – раздался милый голос Арины, в ответ пьяному отцу, стоящему посреди захламленного двора, в тельняшке, трусах и галошах на два размера больше своей ноги.
– А Филиппа Киркорова тебе не позвать? – гаркнул пьяный мужик с сильно отросшей щетиной. – Нет здесь никакого Андрея, и передай ему: если объявится, то я его собственными руками придушу!
Чтобы дальше не озлоблять пьяного, она собралась уходить, как вдруг по счастливому для нее случаю из дома напротив выбежала крупная женщина в ярко-красном платке из-под которого виднелись седые волосы. Немного приоткрыв калитку, и показывая только свое полное лицо, она спросила:
– Ты к Андрею приходила?
– Да, а где он?
– Служить пошел, твой Андрей, а по мне так посадили б лучше его! – проговорила бабенка с узенькими глазками и приплюснутым носом.
– А куда служить он… – кричала Арина женщине, которая уже хлопнула высокой железной калиткой и скрылась как метеор с поля зрения молодой девушки.
Самойлову ответ соседки все равно обрадовал, ведь это означало, что Андрея выпустили и не посадили в тюрьму благодаря золотым бабушкиным сережкам. «И когда Андрей вернется из армии, он будет мне очень благодарен, зато что я поступила, смело и решительно, чтобы спасти друга», – так думала Самойлова.
Борисов Андрей жил с отцом. Отец Андрея – Петр Николаевич прибыл в Екатеринбург по распределению работать из небольшого украинского городка. Тут он познакомился с матерью Андрея – Галиной Федоровной, женился и остался жить. И все было бы хорошо, если бы жена не бросила Петра и не ушла к другому мужчине. Им оказался депутат – Митин Егор Рудольфович, который вскоре женился на Галине. Против него Петр ничего не мог сделать, хотя ему так хотелось хотя бы «набить морду» сопернику. А после того, как у них родился ребенок, то Петр просто на просто сложил руки.
Такое предательство матери, простить не смог и сын. Он на всю жизнь запомнил уход матери, хоть и был совсем маленький. Андрей помнил, как он хватался за мамины коленки, обнимал их и плакал. Плакал за единственной и дорогой мамой…
– Мамочка, родненькая, – говорил детским, тоненьким голосом Андрей. Его маленькие губки дрожали, а крохотные и исхудалые ручки тянулись к ней. Он старался ухватить подол ее красивого и яркого платья, которое купил ее новый мужчина. Она отталкивала от себя сына, пихала его. Но он настолько сильно вцепился в нее, что ей с трудом удалось выбраться из его маленьких и цепких ручек.
– Вот еще и новое платье порвал! – возмутилась она и захлопнула дверь перед маленьким, плачущим ребенком, своим сыном. Ее сердце не дрогнуло, и она ушла.
Андрей постарался совсем не вспоминать мать, хоть и спустя годы, когда он вырос, стал настоящим мужчиной, ему всегда не хватало мамы, ее ласки и теплой заботы. Галина видеть своего сына никогда не желала, хотя ее новый муж был совсем не против, чтобы Андрей жил вместе с ними, а не с пьяницей отцом.
Петр Николаевич сильно запил после ухода жены. Часто вымещал свое зло на сыне, унижая его или избивая. Андрей сам искал на пропитание. Вот где он брал деньги на продукты, никто не знал, собственно, как и где брал отец деньги на пропой, но как говориться: «Свинья грязь найдет».
Время бежит быстро, особенно когда каждый день трусятся руки, болит голова и хочется выпить. Петр вроде бы остепенился и пытался найти работу. С работой у него долго не получалось, а потом решил открыть в своем гараже мини-мастерскую по ремонту машин. Так как он точно знал свое дело, то собственники машин оставались довольными после ремонта, покраски, рихтовки своего авто. И с удовольствием рекомендовали его мастерскую друзьям и знакомым.
Андрей часто помогал отцу. У него хорошо получалось и очень нравилось «капаться» в машинах. Но отец опять сорвался и ушел в долгий запой. Он начал сдавать на металлолом то карбюраторы с чужих машин, то диски с колес продаст за пару бутылок водки. Отец пил, а Борисов младший сам не справлялся. Заказов стало меньше, а потом вообще мастерская прекратила свою деятельность.
Так Петр пил, совершенно не обращая внимания на то, что его сын вырос, и у него ничего не осталось, и радости нет никакой в жизни, кроме того, как утешить себя полупустым стаканом самогонки или какой-нибудь другой непонятной отравляющей огненной смеси.
Глава 3
1997 год. Спустя год…
Стремительно и быстро проходило время. Арина успешно окончила школу и поступила в университет. Погрузившись с головой в учебу, юной студентке удавалось немного отвлечься от мыслей о возлюбленном, но все равно Андрей приходил к ней во сне, казался в толпе незнакомых прохожих, а его испепеляющий сердце взгляд часто стоял перед ее большими аквамариновыми глазами. Целый год она искала его и писала письма во все военкоматы страны, чтобы узнать, где же он проходит службу. На ее запрос в большинстве случаев отвечали, что Борисов Андрей на службе в армии не числится или ответа совсем не поступало, а в районном военкомате по месту жительства ей наконец-то сообщили, что ее друг к службе в армии – не годен, по неудовлетворительному состоянию здоровья. Лишь тогда Арина поняла, что соседка сказала ей не правду и ни в какую армию Андрея не забирали и где сейчас находился ее друг она так и не могла понять, ведь с того времени он дома не появлялся.
После долгих поисков по военкоматам Самойлова Арина обратилась в полицию и написала заявление о пропаже человека, а точнее о том, что Борисов Андрей Петрович целый год не дает о себе ничего знать. Сначала заявление не хотели принимать, констатировали это тем, что заявитель не является родственником пропавшего без вести, но девушка была слишком настойчива.
Как бы она не старалась, но забыть Андрея никак не получалось. У нее были поклонники, она удачно с ними флиртовала или мило кокетничала, впрочем, на этом все и заканчивалось. Она часто искала Андрея глазами, гуляла теми улицами, где они провели детство и юность. Встретить его так не удавалось, да и то, что найдет его полиция – надежды было мало.
Утром в свой день рождения Арина ехала в автобусе сдавать экзамен, который, был решающим, сдаст она сессию или нет. Настроение у нее было веселым, так как она целый вечер готовилась и была уверенна в своих силах. Причем и повод для радости был. Ведь восемнадцать лет исполняется один раз в жизни.
Проезжая остановки, сидя в автобусе, она листала конспект и, повторяла про себя записанные на бумаге определения. Автобус остановился. Она взглянула в окно и внутри все оборвалось. Руки затряслись, голова закружилась. Все тело занемело и стало чугунным. Она начала вглядываться в мужское лицо и все больше и больше узнавала в нем своего друга – Борисова Андрея. Он стоял на остановке, держа за руку беременную женщину. Ее звали Оксана Свищук, та самая девушка, с которой Борисов познакомился на хоккее год назад. Оксана была беременна и уже на большом сроке.
Арина не могла пошевелиться. Где-то глубоко в груди все сжалось, только сердце учащенно билось и кололо. Стало сразу так безразлично и больно. Она не плакала. Боль не давала возможности ей ни плакать, ни дышать. И вроде бы она вдыхала в себя большими глотками воздух, но его не чувствовала. Словно ее мучило удушье. Вот-вот и задохнётся. Ладони рук сжались в кулаки, то ли от страха, то ли от обиды. Борисов Арину не увидел, он смотрел совершенно в другую сторону, изредка кидая взгляд на свою беременную девушку. Многоместный транспортный автобус «Икарус» тронулся с места, но в этот момент Арине жить уже не хотелось.
Борисов Андрей вместе со своей беременной девушкой так и продолжал стоять на остановке, дожидаясь нужного им маршрутного автобуса. Оксана плохо себя чувствовала из-за жаркой погоды, и по этой причине настроение у нее было совсем угнетенное. Тем более ей не очень хотелось уезжать к маме в деревню, а еще в таком положении. Она злилась на Борисова, что именно он не объясняя причины, вынуждает вернуться домой, поэтому всю дорогу высказывала ему свое мнение: