И правда: в конце концов, существует международное право, конвенция и…
Темные точки вдалеке увеличились, и Лавров уже видел людей с оружием на бортах обоих катеров. Что-то подсказало Виктору, что все будет совсем не так, как он себе представлял. Все окончательно прояснилось после пулеметной очереди в воздух: между бандитами и властью особой разницы здесь нет. Журналист заглушил двигатель и обессиленно сел на дно катера рядом с лежавшим в беспамятстве Исламом. «Вот и все…»
Было очень обидно проиграть так глупо. В голове пронеслись уговоры Короленко и Радуцкого не ездить в Сомали, не испытывать судьбу. Но случилось то, что случилось…
«…Хоть бы автомат какой, чтобы не убили, как бездомную собаку…» Катера охраны были все ближе, и уже слышались крики в рупор на плохом английском: «Оставайтесь на месте! Вы нарушили закон!»…
… Такое случается раз в жизни. В далеком сорок третьем эсминец «Микоян» выполнял боевую задачу: тяжелый кругосветный переход из Черного в Белое море. Путь предстоял через пролив Босфор в Средиземное море, через Индийский океан, вокруг мыса Доброй Надежды, а затем через Тихий океан и Магелланов пролив Северным морским путем в Белое море. Почти в самом начале пути, в Средиземном море, эсминец попал в блокаду немецко-фашистской флотилии. Капитан, старый морской волк, не раз уводивший свой эскадренный миноносец от обстрелов береговой зенитной артиллерии, следуя приказу не сдаваться врагу, готовил военный корабль к затоплению. Моряки, наведя порядок, надели чистое белье, побрились, написали прощальные письма родным и уже были готовы открыть кингстоны, когда средь ясного дня вопреки прогнозам синоптиков на акваторию упал густой туман.
– Полный впер-р-р-р-ед! – хрипло скомандовал капитан, и команда в очередной раз осталась жива, выйдя из окружения незамеченной.
…Да, такое случается раз в жизни.
Вот и Виктор Лавров, потерявший всякую надежду на спасение, вдруг обомлел, выглянув из-за борта катера. Туман? Откуда он взялся? В наступившем рассвете не было видно солнца и почти не просматривалась вода. Были только отчаянные крики-ругательства сомалийцев с катеров береговой охраны и сплошной густой туман, словно кто-то свыше залил поверхность прибрежных вод молоком или насыпал ваты… Это был шанс!
Не теряя времени, рискуя оказаться обнаруженным в тумане, Виктор скинул за борт все, что могло замедлить ход его плавсредства: ящики с продуктами, пустые железные баки, снасти. Затем он распределил оставшийся груз равномерно по всему днищу суденышка и изменил угол наклона двигателя, чтобы гребной винт работал легко и непринужденно, а катер мог идти с максимальной скоростью. Все было готово к побегу, и он удался. Заведя мотор, Виктор развернулся и помчался к югу от столицы, в сторону Марки. По его расчетам топлива должно было хватить. Главное – успеть отплыть подальше, пока висел туман. Существовала, конечно, опасность наткнуться на какой-нибудь прибрежный риф, ведь лоцман из журналиста был никакой. Но ему чертовски везло. А пока везет – нужно пользоваться случаем.
Катер уже два часа летел по воде, оставляя за собой белую бурлящую дорожку кильватера. Уже давно рассеялся туман, который так неожиданно спас украинца. Утреннее солнце, еще не жаркое, искрилось на спокойной поверхности океана. Судя по показателям GPS-навигатора, до заветной точки окончания пути оставалось не более восьми – десяти морских миль. И вот вдали сквозь сизую дымку проявилась красавица Марка. Очертания небольшого древнего городка, выдержанного в арабском стиле, наполняли душу послевкусием сказок «Тысячи и одной ночи». Казалось, отсюда начиналась история Древнего мира… Марка выступала в океан с берега, будто радушно приглашала гостей посетить свои аккуратные узенькие улочки, отведать сладостей у лотошников, выйти на песчаный пляж и искупаться в прозрачных водах океана у берега. Когда-то это был один из самых популярных курортов как для иностранцев, так и для жителей Сомали. Но пережив кровопролитные «банановые» войны и обнищание, городок давно потерял статус курортного: пляжи пустовали, а отдыхающих здесь уже не видели даже те, кто разменял третий десяток.
Страстный путешественник Лавров увлекся красотой картинки. Удивительный маленький город и пустынные пляжи… Ему не удалось увидеть Марку, когда лечили Маломужа и когда им среди ночи пришлось бежать из благотворительной миссии пальмовыми зарослями и банановыми плантациями.
Виктор был на подъеме. Ему льстило, что вот так, без особого опыта он смог выйти на режим глиссирования. «Вот что значит постоянная мальчишеская тяга к технике! Все-таки хорошо, что я не родился стилистом или модельером…» – теша свое самолюбие, рассуждал про себя Лавров. Но тешиться ему пришлось недолго. Двигатель предательски закудахтал… Топливо кончилось. Журналист был в твердой уверенности, что бензина хватит до Марки и еще дальше, но не тут-то было.
– Ну, не идиот? – сердито спросил Виктор сам себя. – Развесил уши: крутой моторист, гениальный лодочник… Тьфу ты… Ну вот, садись на весла.
До берега оставалось не более трех километров, и журналист рассчитывал догрести. Он обследовал катер и нашел весла. Хорошо, что он не выбросил их в горячке побега. Вставив весла в уключины, Виктор вдруг понял, что так просто ему не справиться. Довольно широкий катер был предназначен для гребли парой: на каждого человека по веслу. Грести одному, даже такому крепкому и высокому человеку, как он, будет очень сложно. Тем временем катер неумолимо сносило течением в сторону, обратную направлению движения, – назад к столице. И неизвестно, куда бы его понесло дальше, может быть, и в открытый океан. Лаврову ничего другого не оставалось, как все-таки сесть на весла. Каждый гребок давался с большим трудом, катер двигался медленно. Да что там: он практически стоял! Что за ерунда?! И тут Виктора осенило. Начинался отлив, поэтому ему и не удавалось подплыть к берегу… Лавров понял это окончательно, когда прямо перед ним, в каких-нибудь пятидесяти метрах от катера оголились кусты. Это были кораллы. Так выглядела знаменитая коралловая гряда.
Десятки миллионов микроорганизмов тысячелетиями создавали свои маленькие домики, которые превращались в целые водяные города, образуя коралловые рифы, не подпускающие акул и других морских хищников к песчаному побережью. Природа будто заботилась о жизнях своих детей. Вот только сами дети оказались существами неразумными. Разрабатывая известняк и коралловый кальций, африканцы наделали дыр в сплошной гряде, и теперь купаться на пляжах стало небезопасно.
Обычно рыбаки ловили чудовищных акул и скатов прямо с коралловых рифов, удивляя отдыхающих, но уже много лет в Сомали было мало рыбаков, а война отпугивала туристов. Однако война никак не влияет на природные явления: отливы и приливы, как и тысячи лет до этого, случались здесь два раза в сутки. Но откуда Лаврову было знать график приливов и отливов? Вот он и попал в период, когда бороться с уходящей от берега водой, в одиночку, да еще на катере с нерабочим мотором было практически бесполезно. «А может быть, и полезно!» Виктор продолжал упираться. Он греб, сцепив зубы…
Выполняя эту тяжелейшую и для многих непосильную работу, Лавров старался отвлечь себя мыслями. И это помогало.
Он вспомнил остров Занзибар, который тоже находится в восточной части Африки, только на тысячу километров южнее. Там при отливах местные жительницы ходят собирать урожай… на собственные огороды, где они выращивают морские водоросли. Как только океан уходит подальше от берега, танзанийки[2] берут большие целлофановые пакеты и идут на свои плантации. Морская трава растет быстро, и женщины раз в три дня занимаются уборкой урожая, затем сушат его и сдают. Высушенные водоросли отправляют в Китай, где их используют для изготовления лекарств. Милые, приветливые танзанийские жительницы… Вот такое мирное ласковое воспоминание.
А в это время солнце над Виктором уже не было ласковым и начинало припекать, но он все греб и греб. И его терпение было вознаграждено: катер уткнулся в песок мелеющего берега. Но тут же в нескольких километрах к северу, там, откуда только что прибыл журналист, показался катер береговой охраны. Возможно, кто-то другой, изможденный бессонницей и тяжелой греблей, остался бы сидеть в катере и ждать своей участи. Но только не Виктор. Катер, который он подвел почти к самой коралловой гряде, был уже бесполезен. Украинец быстро встал и выбрался за борт.
– Да простит меня Нептун! – вымолвил он, вынув свой гвинейский тесак, и принялся рубить мягкую, но очень колючую гущу коралловых зарослей. Однако не так это было просто – бороться с коралловыми кустами. Казалось, что «ветки» отрастают заново. Поработав тесаком с минуту, украинец облокотился на борт катера, тяжело дыша. Это был очередной тупик.
Однажды друзья затащили Виктора на одну из лекций профессора Ле-Беффа, между прочим, платную. Там было очень весело: странный старик в больших очках с золоченой оправой поведал о своих путешествиях по Океании. Путаясь в цифрах, он рассказывал небылицы, от которых у присутствующих захватывало дух. У всех, кроме Лаврова. Виктор был твердо уверен, что друзья его просто разыгрывают. А самое главное в розыгрыше – подыграть тем, кто тебя разыгрывает, чтобы сделать друзьям приятно. Поэтому журналист виртуозно удивлялся вместе со всеми и даже задавал вопросы, работая под несведущего обывателя, притом туповатого: «Скажите, профессор, а разве Океания находится не справа от Африканского континента?», «А сколько вы можете продержаться под водой без акваланга?»
Старик выдавал себя за ученика знаменитого Кусто и терпеливо отвечал на все глупости, и от этого становилось еще веселее: «Профессор, а вы учились вместе с мистером Кусто?», «А вы вместе с ним придумали акваланг?» Но тут вдруг Ле-Бефф не выдержал.
– Мистер Лавров!
Виктор осекся, понимая, что старик его знает. Хотя если это розыгрыш, то, конечно, старый артист знал, ради чего это все затеяно. Но старик продолжил:
– Я же не спрашиваю вас, почему выход на вершину Аконкагуа вы снимали в Карпатах?
В боксе это называется «нокдаун»: когда неожиданный удар по печени валит оппонента на настил ринга. О маленькой тайне Лаврова не знал никто. Да, несколько лет назад Виктор снимал восхождение на Аконкагуа[3], но из-за халатности видеоинженера кассета с финальным подъемом и чествованием на вершине была размагничена и материал «погиб». Чтобы не подвести спонсора, за неимением времени на вторую экспедицию пришлось подснять финал в другом горном районе. Программа вышла в эфир, где ее ждал успех. Лавров, получая очередной приз за лучший документальный фильм в научно-популярном жанре, испытывал угрызения совести и пообещал себе, что больше никогда такого не допустит… Но это было всего раз в жизни, и, казалось, никто ничего не заметил. А тут профессор, да еще из-за рубежа, да еще ученик Кусто… Позор!
Виктор покраснел как рак. Ему казалось, что на него смотрит вся аудитория. Однако слушатели были увлечены уникальным профессором, и вопросы ученому продолжали сыпаться один за другим.
– Все-все-все, друзья, – после очередной порции ответов продолжил Ле-Бефф. – Теперь я расскажу вам, как рубить кораллы…
При воспоминании о профессоре Ле-Беффе Лаврова осенило. «Ну конечно!» Чтобы без проблем снять коралл, нужно добраться до самого низа и сковырнуть его с основного ствола. Нехитрая наука, но такая полезная и своевременная. Виктор без труда добрался до основания первого же кораллового куста и, используя свой тесак как зубило, раздолбил основание ближайшей антипатарии.
«Должно быть, здесь очень глубоко во время прилива, – думалось Виктору. – Черные кораллы – большая редкость, а уже тем более неподалеку от берега». Виктор мимоходом обращал внимание на разноцветную красоту коралловых кустов. В другое время он конечно же остановился бы и снял великолепный эксклюзивный материал для своего канала. Но сейчас, когда ему нужно было спасать свою и чужую жизни, все эти уникальные красные, черные и еще десятки других видов кораллов были не более чем препятствием на пути.
Через десять минут в коралловых зарослях образовался достаточно широкий проход. Виктор еще раз оглянулся в сторону севера. Пограничный катер был еще далеко и, казалось, стоял на месте. Что ж, тем лучше. Журналист подхватил раненого Ислама, который пока так и не пришел в сознание, взвалил его на плечи и, оставив катер и пройдя сквозь проход, который прорубил, быстро пошел по большому илистому полю, оставленному отливом.
«Хорошо, что не река, а то бы уже увяз…» Действительно, морской ил не был таким топким, как речной. Под ногами бегали маленькие крабы, кое-где валялась еще живая мелкая рыбешка, не успевшая уйти вместе с водой. Виктор обращал внимание на все, кроме своих израненных рук. От борьбы с кораллами плечи, предплечья, локти, кисти и пальцы рук были изрезаны в кровь, но сейчас украинца это не волновало.
Тяжелые ботинки Виктора создавали дополнительную нагрузку, но идти босиком по этому дну было совершенно невозможно: в ноги тут же впиваются безжалостные иглы растущих кораллов, а случайно наступив на морского ежа, вероятно получить травму, которая может привести к ампутации ноги или заражению крови. Лавров хорошо все это знал и даже в ботинках шел, внимательно смотря себе под ноги и не оборачиваясь. Издалека он мог показаться рыбаком, несущим на плечах свернутую сеть. На это он и рассчитывал. Ведь катер с береговой охраной мог быть уже где-то поблизости.
До берега было не более трех километров. Чуть в стороне стояла древняя Марка, но соваться туда средь бела дня было равносильно смерти. Наверняка так называемая полиция аш-Шабаб посадит его в темницу до скончания века, и никто никогда не узнает, куда пропал украинский журналист. «Только к Аниссе…» – как мантру повторял про себя Виктор. По пути встречались редкие рыбаки-одиночки и любопытные мальчишки, выбежавшие подбирать маленькую рыбешку и ловить в лужах случайно оставшихся во время отлива мелких хищников. Виктор с Исламом, перекинутым через плечи, действительно стал объектом повышенного внимания, но старался ни на кого не реагировать, а целенаправленно идти туда, где на побережье зеленела трава.
За каких-то сто метров до заветного берега со скудной растительностью перед Лавровым вырос… Салман. Сын Аниссы и тот самый молодой предводитель банды, от которого бежал Виктор вместе со своей группой несколько дней назад. По всей видимости, мальчишки уже донесли ему о странном белом человеке. Салман знаком приказал Виктору остановиться и что-то спросил на арабском языке. Не трудно было догадаться, что вопрос звучал так:
– Кто вы такие?
Виктор знал по-арабски всего несколько слов, но у него не было сил их вспоминать. Он всем своим видом показал, что ничего не понимает.
– Американец? – вдруг спросил на ломаном английском молодой бандит.
Лавров понял, что единственным шансом на спасение было попытаться убедить этого «вождя» в том, что они с Исламом не представляют никакой угрозы.
– Я турист из Европы, – специально коверкая английские слова, отозвался журналист. – Это мой друг. Он очень сильно ранен. Помогите нам!
Салман смотрел на украинца, прищурив один глаз и немного повернув голову вбок. Так слушают, когда не доверяют. Только тут Виктор заметил, что за Салманом стоят еще, как минимум, пятеро людей с оружием. Виктор, у которого от боли горело все тело, мысленно просчитывал ситуацию. Он мог бы резко скинуть Ислама, броситься на молодого предводителя банды и, приставив свой тесак к его горлу, взять его в заложники. Причем сделать это так быстро, что никто из бандитов и сам Салман не успели бы опомниться. Но что это давало? Кроме неминуемой смерти Ислама от удара головой о песок – больше ничего. Поэтому украинец решил действовать хитрее.