Умышленная блокировка
1
Он не мог запомнить весь этот контракт, почти сотня страниц, юристы просто хотят свести его с ума. Тогда Конн потратил почти целый день на галочки и пометки. Чего они хотели добиться? Описать всю его жизнь в рамках этих правил? Бред. Ни шага вправо, ни шага влево, нарушение и штраф. Как так жить.
Сейла тоже пыхтела и ругалась, она хотела все бросить и забыть про него, но так нельзя, иначе ее деактивируют. А как же любовь? Разве можно описать ее на бумаге. Как можно предугадать свои чувства?
Они встретились в метро и вот так все просто, она толкнула его, и он чуть было не упал. Сейла спешила и не обращала ни на кого внимание, Конн не мог стерпеть такого нахального поведения, догнал девушку и высказал ей все что мог. А потом. Странное это чувство, любовь. Встречались, стали жить, просто без памяти влюбились вдруг друга, и вот теперь необходимо заполнить брачный контракт.
– Я так больше не могу… – Стонала Сейла и падала на кушетку, – они над нами издеваются. Ты только почитай пункт 22.48.1C, это сколько раз я тебя должна поцеловать. Ужас. И это утром, а вечером. Они там что, совсем больные на голову. Может не надо? – она имела в виду, не надо заполнять контракт. Но Сейла знала, что ей все равно придется его заполнить, чтобы активировать брачные отношения.
– Нет, надо закончить сегодня. Давай, милая, постарайся, это ведь не диплом писать, всего-то, – он посмотрел на ее терминал и присвистнул, – осталось 49 страниц.
Это было давно. Наверное, года четыре назад. Они прожили счастливую жизнь и совсем не придерживались правил, что были прописаны в контракте. Когда хотели целовались, когда хотели обнимались и валялись на полу. Кому какое дело до них. Но любовь повернулась к нему спиной.
– Конн, я расторгаю контракт. Я так больше не могу, прости меня. Я активировала протокол расставания. Прошу тебя, не обижайся на меня. Хорошо, милый.
– Активировала? – он был явно шокирован ее решением, она даже не посоветовалась с ним. – Почему?
– Так надо, поверь мне. Тебе будет легче без меня, а я не могу больше быть с тобой. – Сейла немного нервничала, ходила по комнате из угла в угол, и все время отводила взгляд от него.
– Когда активировала?
– В 6 утра. Извини. Так надо.
Конн посмотрел на часы. 9:30. Значит, до полной активации расторжения осталось около девяти часов, а потом все, Сейла будет стерта из его памяти.
Каждый гражданин перед тем, как поступить в школу, проходил процедуру идентификации. В мозг вживлялся чип, который выступал в роли паспорта, в нем хранились коды личности, пароли для активации основных жизненных интерфейсов. Чип связывался с центральным ЦПУ и корректировал личность. Он активировался только раз в жизни и был связан с сердцебиением и привязывался к ДНК его владельца. Поэтому, изымая чип, тот просто блокировался и, используя внутреннюю энергию, сжигал основные блоки памяти.
Были случаи, когда чип выходил из строя, но это очень редко, и тогда включался протокол «осознания». Что это такое, Конн не знал, да и не хотел об этом думать. У него осталось мало времени убедить Сейлу приостановить расторжение контракта. Если ему это не удастся, она пропадет из его жизни. Он знал, как это работает. Еще год назад Конн уволился с работы и перешел в параллельную компанию. В руководстве посчитали, что он переметнулся к конкурентам и, запросив через ЦПУ, ему блокировали все воспоминания, связанные с предыдущим местом работы. Теперь Конн подходил к зданию, где провел более 5 лет своей жизни, смотрел на него и ничего не мог вспомнить. Его не могли вспомнить сотрудники, которые с ним работали, им так же через ЦПУ заблокировали воспоминания о нем.
Хорошо это или плохо, он затруднялся сказать по причине того, что утратил воспоминания именно с работой. Но он помнил, где в эти годы отдыхал, как ездил в горы, и как сломал ногу, спускаясь в ущелье с Ахцу. Конн помнил, как познакомился с Сейлой, и их тусовки с друзьями, но он не помнил друзей с прошлой работы. Теперь они были для него недосягаемы. Конн мог смотреть им в глаза и не узнавать их, об этом позаботилась ЦПУ.
Чип в мозгу менял личность, он входил в контакт с памятью и менял реальность. И теперь у Конн осталось так мало времени, чтобы остановить процесс расставания. Девять часов, а потом все.
– Милая… – Начал было он.
– Нет, не стоит, я давно уже думала над этим. Прости, но не поменяю своего решения. Наверное, я пойду прогуляюсь, тебе надо все обдумать. – Она подошла к нему, нагнулась, хотела уже поцеловать, но остановилась и, отстранившись, медленно пошла к выходу.
– Постой, – почти крикнул Конн, но дверь закрылась.
Он безвольно грохнулся на кресло, и руки, как свинцовые грузила, что он цеплял на пояс, когда погружался в море, потянули вниз. Как? Шептал он себе, все еще не веря в реальность происходящего. Вот так просто взять и расстаться. Через час стал осознано мыслить, соскочил и сел за терминал перечитывать брачный контракт. Ему хотелось найти зацепку, чтобы остановить процесс расторжения, но как бы ни пытался, не смог найти его. Сотни страниц, и теперь все они против него. А как же любовь? Опять спросил он себя и громко выругался.
Конн проиграл. Он смотрел на часы, осталось пять минут. Стрелка медленно двигалась, секунды отсчитывали последнее мгновение. Вдруг прозвенел звонок, кто-то пришел. Конн тряхнул головой, будто на мгновение погрузился в сон, сам себе удивился, как это он смог задремать днем. Подошел к двери и, открыв ее, посмотрел на совершенно незнакомую девушку.
2
– Здравствуйте, я Сейла. Я тут раньше снимала квартиру и у меня остались вещи. Вы не против, если их заберу?
– Здрасьте… – Он не помнил, когда заехал сюда, вчера или неделю назад. – Да… – Протянул он и открыл пошире дверь, пропуская незнакомку в дом.
ЦПУ за считаные секунды блокировала память Конн и Сейлы, расторгла в одностороннем порядке брачный контракт и вычеркнула из их памяти все взаимные воспоминая. То же самое ЦПУ сделало со всеми, кто их знал.
Девушка зашла в квартиру и быстро по-хозяйски стала собирать вещи из шкафов. Конн удивился, раньше даже не обращал внимание, что рядом с его зубной щеткой стояла чужая, что на кухне были не его фужеры, а в спальне вообще валялась женская одежда. Он как во сне ходил по дому и не узнавал его. Какие-то цветы, журналы, даже портативный терминал, и тот лежал на столе.
– Может вам помочь? – наконец придя в себя, предложил Конн девушке.
– Да, вон чемодан, несите его сюда.
Он посмотрел. Кажется, он был его, но уже стал сомневаться, все вытряхнул и стал аккуратно складывать то, что Сейла подавала ему.
– Это мое, – уверенно заявила девушка и взяла с полки стопку книг.
– Но, – было решил возмутиться Конни, но Сейла его опередила.
– И это тоже мое, что вы с ним сделали? – она крутила в руках красный фен, но Конн не знал, что с ним сделал, и поэтому, извиняясь, пожал плечами.
Он наблюдал за этой странной девушкой, которая бегала по его квартире и все, что находила, тащила в зал. Как она могла съехать и все это оставить? Думал он, отходя в сторону, стараясь тем самым не мешать ей.
– А это мое! – вдруг увидев, как она кинула в общую кучу плеер, возмутился Конн.
– Да? – явно удивилась девушка, покрутила его в руках, уже хотела обратно положить в свою кучу, но передумала и положила на место. – Ладно, твой так твой, мне-то что.
– На, – Конн протянул ей розовую фоторамку.
– Она не моя.
– Ну и не моя, – он точно был уверен, что она не его, да и фотография собаки, что была в рамке, ему неизвестна.
– Не-мо-я, – громко по слогам сказала девушка.
Она провозилась почти два часа. Конн косился на часы, все день потерян и ему на работе выпишут штраф. Он тяжело вздохнул и сел в кресло. Девушка, что могла, утрамбовала в два чемодана, еще позаимствовала у Конн большую сумку, сказала, что завтра вернет. И пыхтя, отказавшись от его помощи, залезла в лифт.
На столе так и осталась фоторамка с псом. В квартире была полная разруха. Вот что может сделать всего одна женщина за пару часов. Он потратил весь вечер, чтобы навести порядок. И все же этот пес, откуда он у него, да еще рамка розовая, как у девчонки.
Утро, надо спешить, еще не хватало опоздать, тогда точно ему не здобровать. Конн, спешил, перепрыгивал через лестницы, выскочил на улицу и как можно быстрее побежал на остановку. Влетев в фойе института, он не заметил, робота уборщика и то, что пол был влажным. Конн подскользнулся, крутанулся в воздухе и со всего маху шлёпнулся на мраморный пол.
3
– Что? – прохрипев, он постарался открыть глаза.
Слышались чьи-то голоса, но они звучали как-то отдаленно, будто с улицы. Почувствовал отвратительный запах, который буквально обжег ему нос, сразу выступили слезы, и он закашлял.
– Живой, отошел, – с облегчением сказал женский голос.
– Ну ты, парень, даешь…
– Надо осторожней…
– Как вы себя чувствуете?
– Что? – он постарался сконцентрироваться, но Конни давалось это с трудом. Тошнило, ком в горле и эти темные пятна в глазах. – Что?
– Сесть можете?
– Да, – с трудом ответил он и стал садиться, кто-то ему помог.
– Не вставайте, я сейчас проведу диагностику.
Конн уже мог видеть. Это был мужчина в синем халате, точно медик. Все, кто толпился вокруг него, стали расходиться. Врач посмотрел на показатели приборов, немного попыхтел, потыкал пальцами в его грудную клетку, пощупал голову, а после выдал свой вердикт.
– Я прописал вам на три дня больничный…
– Нет, док, мне надо… – Конн вспомнил, что ему на этой неделе надо закрыть проект.
– Иначе в больницу, – пригрозил мужчина в халате, и Конн согласился. – Вот рецепт, обязательно отлежитесь, если будут галлюцинации, вот телефон, – тут он сунул ему визитку, – сразу звоните, с головой не шутят. Как чувствуете?
– Голова, – Конн старался прогнать пятна, что плавали буквально перед самым носом, но стоило ему тряхнуть головой, как сразу начинало тошнить. – И еще.
– Кружится? – Конн кивнул. – Тошнит? – Он опять кивнул. – Сотрясение. Вам помочь?
– Нет, спасибо.
Конн тяжело встал, пошатываясь, дошел то диванчика, что стоял около искусственной пальмы, и присел на него. Все плясало, то темнело, то опять вспыхивало. Как же меня угораздило. Тихо, чтобы не потревожить мысли, шептал Конн. Но, похоже, он и правда хорошо впечатался в пол.
Он плелся домой, хотелось добраться до дивана и рухнуть. Иногда тошнота проходила, и он удивлялся, с чего это он решил не идти на работу, но уже через минуту все возвращалось обратно, и опять мысли были только о диване.
Вот подъезд, двери автоматически открылись, и Конн, зайдя, сразу остановился. Серые, все в трещинах стены. Он тихо повертел головой. Ступеньки были грязными, заплеванными. Он помнил другой подъезд, перламутровые стены, мельхиоровые ступеньки, а тут какой-то бомжатник. Конн развернулся и вышел на улицу, посмотрел на номер. Нет, 15 подъезд, его дом.
– Что за фигня, – прошептал он и вошел обратно в странный подъезд. Снова затошнило, и уже не обращая внимания на мусор в углу, поплелся к лифту.
Укладываясь на свой заветный диван, Конн с облегчением вздохнул. Но подъезд, что с ним случилось? Он с ужасом вспомнил его, невольно плечи дернулись, и глаза сами закрылись. Он проспал не один час, в животе заурчало, голова перестала болеть и вроде бы даже не тошнило. Конн сел.
4
– Что? – глаза округлились. – Что? – от удивления он встал и медленно пошел в сторону спальни.
Он прекрасно ее помнил. Дверь из ясеня была какой-то желтой, а кровать, что виднелась в проеме, посерела от грязи.
– Что за нафиг? – выругался он и буквально влетел в спальню. – Что тут случилось?
Старые шкафы стояли вдоль голубой стены, тумбочка на железных ножках. А подушка, сколько ей лет? Он потянулся к ней, но рука отдернулась обратно, будто боялась испачкаться.
– Сейла, ты где? – вдруг громко позвал он ее. Сейла, что тут такое? Ты меня слышишь?
Он пошел вдоль шкафов, заглядывая в каждый, но кроме потрепанной мужской одежды ничего не обнаружил.
– Сейла? – опять позвал он и вышел в зал.
Он замер на месте. Еще минуту назад он спал на мягком велюровом диване, они его купили с женой. Но теперь на его месте стаяла темно-зеленая с нелепым рисунком тахта.
– Нет, – уж слишком тихо произнес он и осторожно сел на кресло. – Что тут произошло? – Голова загудела, опять тошнота, Конн решил было встать, но ноги подкосились, и тело сползло на пол.
Как долго он провалялся. Вроде все нормально, только в животе еще булькало. Конн открыл глаза, оранжевый свет заходящего солнца. Почувствовал, как улыбнулся. Эта люстра Сейле очень нравится, она напоминает Сатурн с его кольцами.
Он присел, взглянул на диван, он сверкал своей чистотой, встал и осторожно заглянул в спальню. Все как и должно быть. Покрывало с цветами огромных подсолнухов, его купила жена, зеркало в полстены, они любили в него смотреться, кувыркаясь в постели.
– Фух, – с облегчением выдохнул Конн и пошел на кухню. – Сейла, ты где?
Он заглянул даже в ванную, но ее вещи пропали, Конн заволновался и заглянул в гардеробную, но и там не обнаружил ее следов. Быстро пробежался по всей квартире, заглядывая в каждый угол, но Сейлы, его жены, нигде не было.
– Не понял? – растеряно сел в кресло и посмотрел на фотографию нелепого пса, что была вставлена в розовую рамку.
Он стал прокручивать в голове всевозможные мысли. Может она ушла, может, обиделась, может, уехала в гости, а может?… Он решился и набрал на телефоне Юну, это ее подружка по работе, они вечно делятся друг с другом секретами.
– Привет, это Конн.
– Кто? – голос был явно удивлен.
– Я Конн. Скажи, где Сейла?
– Вы кто?
– Юна, не прикалывайся, мне не до этого, я и так сегодня башкой стукнулся. Сейла с тобой?
– Кто вы такой?
– Я…
– Прошу, не звоните мне, вы, наверное, ошиблись номером, – и тут же связь разорвалась.
Конн не успел ничего сказать. Растеряно посмотрел на телефон. Юна не могла его не узнать, а ведь так часто встречались и отмечали праздники. Конн попробовал позвонить Дрине, с ней Сейла занимается в спортзале, потом Елене и Луизе, но все они говорили только одно, будто сговорились. Они его не узнавали, не знали, кто он такой. Конн пытался им напомнить, вдруг может и правда забыли, но девушки начинали злиться и бросали трубку.
– Ладно, – значит, точно сговорились. Конн набрал Робана, он был у него свидетелем на свадьбе. – Привет, молчи, – сразу с первых слов начал Конн. – Лучше скажи, кто я?
– Ты че, с дуба рухнул, перепил малость?
– Как меня зовут? – настаивал он.
– Конн, балбес, или сейчас уже нет?
– Помнишь мою жену?
– А ты уже женился? – голос сразу развеселился. – Кто эта несчастная, как ты мог ее уболтать…
– Знаешь Сейлу?
– Нет, а должен?
Конну стало плохо, он тут же отключился и сразу позвонил Павлу, но и тот ответил, что не знает Сейлу. Он попробовал еще сделать несколько звонков, но пришел к следующему выводу. Его не знают подружки Сейлы, а ее не знают его друзья.
– Что происходит? – растеряно развел руками Конн и посмотрел на свой портрет с женой, где еще минуту назад красовался пес.
У него в запасе было целых два дня, поэтому утром собрался и пошел на поиски жены. Подъезд опять стал нормальным, пропала грязь, трещины на стенах. Он покрутил головой, но все было на месте и, сославшись на сотрясение, убежал на остановку.
Что-то было прежним, а что-то изменилось. Конн увидел здание, которое раньше не замечал, увидел странных людей, которые, опустив плечи, плелись вдоль проезжей части. Какие-то плакаты, бумага и рваные тряпки на асфальте. Он обходил мусор стороной и шел дальше. Вот магазин, а там за углом ветеринарная клиника, а за ним…